Задеть за мертвое

Свет фонарей ослеплял сильнее, чем солнце, глядящее на тебя сквозь линзу телескопа. Мотор автомобиля плавно гудел, унося человека внутри салона все дальше и дальше от дома, вперед по извивающейся полосе полупустой трассы. Он ехал уже долго, подгоняемый вперед каким-то странным внутренним голодом. Блейн прищурился, вглядываясь в свет приборной панели. Бензин был уже почти на исходе, но он решил, что до окраины Нью-Йорка топлива должно хватить. Нью-Йорк. Город туристов, город небоскребов, город эмигрантов, город его юношеской мечты. Город, на который у него не хватило смелости. Блейн помотал головой, отгоняя мрачные мысли. Все-таки жизнью он обижен не был, так зачем сокрушаться? Через какое-то время глаза все-таки начали слипаться, и Андерсон понял, что пора останавливаться. К счастью, до города оставалось немного, но он решил притормозить в одном из придорожных мотелей, призывно моргающих своими вывесками в окружающей дорогу темноте. Невзрачная девушка с потухшими глазами протянула ему ключ от номера, и Блейн, подхватив небольшую сумку, направился в свою небольшую комнату. Щелкнув выключателем, Блейн огляделся вокруг: грязный свет заливал номер, делая его еще более нежилым и холодным на вид. Блейн бросил ключи от машины и от номера на прикроватную тумбочку. До пятизвездочного отеля было далековато, но, как ни странно, заляпанная комната в невзрачном мотеле заставляла Блейна чувствовать себя лучше. Впервые с того самого момента, когда он испугался сделать предложение Курту в наполненной радостными возгласами хоровой, Андерсон больше не чувствовал себя трусом. Последние годы его жизнь свелась к перекладыванию ответственности на кого-то другого. Он позволил родителям решить, в какой университет ему поступать, после того как побоялся прослушиваться в НЙАДИ; он позволил отправить свои документы на факультет управления бизнесом; он позволил вцепившемуся в него на последнем курсе научному руководителю решить, где именно стажироваться; позволил директору этой фирмы заключить с ним долгосрочный контракт, как только он закончил злосчастный Иллинойский университет. Но со временем и дальше жить в Чикаго стало просто невыносимым. Блейн с каждым днем все больше и больше ненавидел эту чертову стабильность, эти одинаковые светлые рубашки и черные галстуки, офисные перегородки и пьянки с коллегами по пятницам в одном и том же баре – в один из этих одинаковых дней на него из зеркала на мгновение взглянул его отец, и это стало последней каплей. Оказалось, что оставить свою старую жизнь позади, просто закинув все необходимое в рюкзак и захлопнув за собой дверь, нельзя. Существуют связи. Долг. Обязательства. Пришлось потратить две недели, чтобы уладить все с работой, разобраться с арендной платой за квартиру, найти, куда пристроить кота, попрощаться с немногими из знакомых, кого солнечный прежде Блейн мог назвать своими друзьями. Ну а потом, наконец, закинуть все необходимое в рюкзак и захлопнуть за собой дверь. Блейн сделал глубокий вдох, закидывая руки за голову и глядя в потолок. За окном начинало светать, и он закрыл глаза буквально на мгновение, а уже в следующую секунду провалился в сон. Проснулся он, когда солнце уже клонилось к закату. Наскоро приняв душ и почистив зубы, он спустился вниз, расплатившись с девушкой-администратором за номер, и выскочил наружу. На улице было прохладно. Блейн поежился, и в этот момент его желудок жалобно заурчал, напоминая, что последний прием пищи был непозволительно давно. Блейн со вздохом сел в машину и поехал в ближайшее дорожное кафе. Через полчаса он уже был на окраине Нью-Йорка. Блейн и сам не знал, что его дернуло затормозить рядом с мигающими огнями местного бара. Наверное, ему очень хотелось избавиться от воспоминаний о том месте, где он проводил пятничные вечера в Чикаго, лишь слегка ослабив галстук-удавку и заливая свою посредственную жизнь вместе с парочкой таких же бедолаг. Сегодня он был за рулем, так что позволить себе больше одного стакана пива не мог, но Блейн всё равно с удовольствием сидел в этом пыльном помещении, полном фриковатых помпезных людей в вычурных нарядах. Одним словом, Нью-Йорк. Блейн посмотрел на танцпол и застыл, будто прикипев к этому грязному барному стулу. В самой гуще толпы двигался парень в серой рубашке и темных джинсах, как будто прекрасная серебристая рыба, плывущая против течения прямо на Блейна. И неважно, что прошло уже семь с лишним лет, неважно, что его волосы стали короче, черты лица – острее, а под глазами залегли темные круги. Блейн узнал бы его, даже если бы он мелькнул на обочине среди десятков безликих прохожих, а сейчас он был всего в нескольких метрах – повзрослевший, бледный и все такой же прекрасный. Блейн почувствовал, что мир вокруг качнулся и начал быстро осыпаться, разрушаясь навсегда. Он вскочил со стула, его тело сжатой пружиной бросилось вперед, и он схватил парня за локоть прежде, чем его собственные мысли догнали его действия. Курт медленно приоткрыл рот в немом шоке, глядя на него, как на ожившего мертвеца – кем он, по сути, и являлся. – Бле... – кислорода не хватило на целую фразу, и остальное Курт произнес одними губами. – Привет, – выдохнул Блейн, – привет. Они ошалело разглядывали друг друга, не произнося больше ничего, пока проходящий мимо парень не задел Блейна плечом. – Простите, – опомнившийся Андерсон снова повернулся к Курту. – Присядем? Они устроились за баром, и на Блейна внезапно накатило ощущение неловкости. Слишком много воды утекло. – Какими судьбами здесь? – произнес наконец Курт, облокотившись локтями на стойку. – Перебираюсь в Нью-Йорк. А ты? – вопрос не был глупым, Блейн понятия не имел, где и как жил последние годы Хаммел. Воспоминания о том, что он потерял по собственной глупости, были слишком тяжелыми, и он предпочитал не задумываться, не спрашивать, не узнавать. – Выбрался с ребятами, – Курт кивнул в сторону трех парней. Блейн едва удостоил их беглым взглядом – он был слишком занят, впитывая в себя каждую деталь парня напротив. Они проговорили еще не меньше сорока минут. Блейн неосознанно копировал все жесты вслед за Куртом – смеялся, поправлял волосы и одергивал одежду. Они делились какими-то мелочами, разговаривая о чем угодно, кроме друг друга. "Ребята из театра, где я работаю". "Кота звали Чарльз, забывал его кормить". "Рейчел съехала на третьем курсе". "Коллега на работе полгода пыталась перевоспитать меня в натурала". "Профессор в выпускной год предлагал зачет за секс". "Купер звонит каждые выходные". – Мне нужно ехать, – Блейну сам злился от своих слов. – Еще нужно устроиться где-то... Курт задумчиво посмотрел на него. – Тебя подвезти? – вопрос сорвался с губ Блейна против его воли, и он испуганно замер, глядя на Курта – идиот, он здесь не один, куда ему ехать? Но тот неожиданно кивнул, молча вставая и оставляя купюры на блестящей поверхности бара. До машины они шли в тишине. Блейн разблокировал двери, и Курт опустился на переднее сиденье, откидывая голову и прикрывая глаза. Блейн сел за руль, чувствуя на себе изучающий взгляд и нерешительно вставляя ключ в зажигание: – А куда тебе... Вдруг Курт резко подался вперед, впиваясь губами в губы Блейна с громким стоном, запутываясь пальцами в волосах, шумно выдыхая в приоткрытый рот. Какой-то островок сознания Блейна бил тревогу, громко крича, что это неправильно, что так не должно быть, но Андерсон не уделял ему ни капли внимания, потому что ему не потребовалось ни секунды, чтобы жадно ответить на поцелуй, собственнически скользя языком во рту парня. – Просто невероятно, – пробормотал Курт сквозь поцелуй, тяжело дыша, – ты абсолютно такой же. Просто невероятно. Он дернул Андерсона на себя, заставляя лихорадочно перебраться через коробку передач, усаживаясь на бедра Курта сверху и застывая, будто только сейчас осознал все происходящее. – Ну же, Блейн, родной, давай, – вырвалось у Курта, и Андерсон стремительно сократил расстояние между их лицами, очерчивая пальцами острые скулы и опускаясь вниз. – Твою мать, – прорычал Блейн, наклоняясь и вслепую дергая за что-то под сиденьем, заставляя его с резким звуком отъехать назад. Он устроился удобнее, случайно задевая уже твердый член Курта в штанах и вызывая дикий, почти животный стон. – Ты... Ты... – Хаммел задыхался в собственных словах, пытаясь подбросить бедра вверх, нервно забираясь длинными пальцами под футболку Блейна и царапая его короткими ногтями. – Что такое? – Андерсон с удивлением вслушался в свой собственный голос – низкий, хриплый. – Хочу тебя, – Курт выдохнул это, как самую страстную мольбу в своей жизни, и если до этого Блейну казалось, что еще сильнее захотеть этого мужчину перед собой он просто не в состоянии, то теперь его уверенность пошатнулась. Он начал беспорядочно шарить руками по пуговицам Курта, вырывая их из петель одну за другой, пока его губы влажно бродили по бледной шее, заставляя парня почти скулить в его руках. Сорванная наконец рубашка полетела в сторону, и в этот момент мимо них с жутким ревом мотора пронесся какой-то автомобиль с включенным дальним светом, на мгновение выхватив двух парней из окружающей их полутьмы. Блейн оцепенел, приподнявшись на коленях и с ужасом глядя на обнаженную кожу. – Ну какого... – Курт проследил за его взглядом и тоже замер. – Что это? – выдохнул Блейн, вглядываясь в лицо парня, который смотрел на него как затравленный зверек. – Что это такое, Курт, я тебя спрашиваю! – Ничего, – со злобой выплюнул тот, нашаривая рукой скомканную рубашку и пытаясь судорожно натянуть ее на себя. Блейн рванул ее обратно, рывком пересаживаясь с бедер Курта на сиденье и включая над ними свет. – Покажи мне, сейчас же! – это был даже не приказ, это была команда, не подчиниться которой было абсолютно невозможно. Но Курт всё равно медлил, закусив губу, и Блейн сам схватил его за запястья, вытягивая вперед руки и изучая их взглядом. На белоснежной коже россыпью чернильных пятен пестрели синяки. Часть из них была свежей, часть успела пожелтеть или даже почти совсем исчезнуть. В некоторых местах угадывались следы игл. – Какого черта, Курт?.. – со сдавленным дыханием прошептал Андерсон, не в силах оторвать глаз от открывшегося ему вида. – Не твое дело! – прошипел Курт, как будто очнувшись от гипноза. Он вырвал руки из разжавшихся ладоней Блейна и выскочил из машины, схватив в охапку свою одежду. Блейн, замявшись на долю секунды, рванул за ним, громко хлопая дверью. Курт вздрогнул, не оборачиваясь, и попытался уйти быстрее, но Андерсон схватил его за плечо, разворачивая к себе и больно впиваясь пальцами в предплечья. – Садись в машину, Курт, – холодно произнес Блейн. – Иди к чёрту, – огрызнулся Хаммел, дергаясь, но Блейн держал крепко. – Я отвезу тебя домой, – отстраненно сказал он со стеклянным взглядом. – Садись в машину. – Так я тебе и поверил, – раздраженно фыркнул Курт. – А у тебя выбора нет, – сообщил Андерсон. – Пошли. Он схватил Курта за руку и потянул за собой. Открыв ему дверцу, он залез внутрь сам, спокойно бросая: – Адрес. Курт странно покосился на него, явно испуганный, но не желающий это демонстрировать, и пробормотал адрес. Блейн завел мотор и резко тронулся с места, взвизгнув шинами. До дома Курта было примерно двадцать минут езды, которые прошли в абсолютной тишине. Только когда машина остановилась у тротуара, Блейн разомкнул губы: – Курт, нам нужно поговорить. – Не о чем разговаривать, Блейн, – парень звучал раздраженно и немного устало, – тебя это абсолютно не касается! – Не касается?! Ты травишь себя чем-то и говоришь, что меня это не касается?! – Если бы мы не встретились сегодня, ты бы никогда об этом и не узнал, – Курт, видимо, успокоился и собрался с силами, пока они ехали. – Представь, что этой встречи не было. Живи как жил, Блейн, и дай жить мне. Вибрация оконного стекла стала последней точкой в его фразе. Курт почти бегом зашел в дом, оставляя Блейна царапать ногтями обшивку руля.

***

Выходные встретили Блейна мелькающей светомузыкой и оглушающими басами какого-то клуба "для своих" недалеко от центра Нью-Йорка. Блейн снова сидел у бара со стаканом в руке, впрочем, не делая и глотка. Он ждал. Час с лишним назад он так же ждал, сидя в своей машине, припаркованной недалеко от входа в дом Курта, пока парень выйдет наружу. Он шел на авось, слепо надеясь, что Курт не планирует проводить субботний вечер в собственной квартире, и удача улыбнулась ему – если это можно было назвать удачей. Курт стремительно сбежал по ступенькам и тут же поймал такси, залезая внутрь. Блейн торопливо завел машину и поехал за ними. Когда такси остановилось возле клуба, Курт выскользнул из автомобиля и тут же скрылся внутри здания, едва кивнув мужчине на фейс-контроле. Остановивший свою машину Андерсон устремился следом, держась на приличном расстоянии, чтобы не попасться парню на глаза. И вот он сидел, в ожидании сжимая побелевшими пальцами холодное стекло стакана, и смотрел в сторону двери из туалета, где Курт скрылся с каким-то парнем уже около двадцати минут назад. Блейн частично ненавидел себя за то, что позволял этому происходить, но он заглушал это чувство в себе. Он все делает правильно. Словно отвечая на его мысли, дверь распахнулась, и наружу вышел Курт. Блейн почувствовал, как ненависть к себе растворяется в поднимающейся наружу ненависти к типу, который аккуратно поддерживал нетвердо бредущего Хаммела. Андерсон немного опустил голову и бросил взгляд на часы. Придется еще подождать. Примерно через пятнадцать минут дружки Курта – а они вместе с ним сидели за небольшим столиком у самой стены – окончательно расслабились, кто от алкоголя, кто от чего-то еще. Один из них сидел в таком же состоянии, что и Курт, и Блейн наконец встал со своего места. Он жестом подманил тощего официанта с рыжеватыми волосами, которому заплатил перед этим. Тот двинулся параллельно с ним, подходя к нужному столику и задевая бедром одного из парней. Бокалы в руках официанта посыпались с подноса, разбиваясь, прямо в противоположном от Курта углу. Послышались сдавленные ругательства. Официант, извиняясь, начал наводить порядок, внося еще больший хаос, а Блейн подхватил несопротивляющегося Курта под руки и потянул ко входу. Никто не обратил на них ни малейшего внимания. Даже в мельтешащем свете клуба было видно, что небесные глаза заволокло мерзким серым туманом. Курт узнал Блейна, но был не в том состоянии, чтобы упираться. Он только вяло брел за ним, пока Андерсон не уложил его на заднее сиденье, бегом огибая машину и запрыгивая внутрь следом.

***

Блейн сидел на маленькой кушетке, наблюдая, как Курт, лежащий на кровати напротив, медленно открывает глаза, часто моргая и озираясь по сторонам. Поездка усыпила его, и Блейну пришлось на себе нести Хаммела мимо уже знакомой девушки за стойкой регистрации. Они приехали в тот же мотель, где Блейн останавливался перед тем, как доехал до Нью-Йорка. Место было удобное. Пустынное, запущенное, почти не востребованное – в самый раз. – Почему я здесь? – голос Хаммела звучал не удивленно, а скорее обеспокоенно. – Вернее, где я? Что происходит? – Я тебя забрал, – Блейн старался говорить спокойно и немного деловито, – от твоих друзей. Нам нужно поговорить и мы поговорим. – Ты что, совсем с ума сошел?! – Курт соскочил с кушетки, пошатнувшись. – Куда ты меня затащил?! – Очень далеко, уж поверь мне. – Так, я сваливаю, – Курт пошел к двери, но Андерсон перегородил ему дорогу. – Выпусти меня отсюда, Блейн, – зашипел Курт, толкая его в грудь. – Попробуешь меня заставить? – глаза парня горели опасным огнем. Курт запустил руки в смятую прическу: – Да какого черта ты от меня хочешь?! – Объясни мне, почему ты употребляешь, – Курт вздрогнул – слова все всегда делают весомее. – У тебя же есть работа, есть друзья... – Богема бывает разной, Блейн, – тряхнул головой Курт, и парень с отчаянием застонал. – Поговорили? Теперь выпустишь меня? Курт снова сделал шаг вперед, но Андерсон не шелохнулся, загораживая спиной дверь. – Мы с тобой проведем ближайшее время здесь. Жестоко, знаю. Мы отсидимся здесь, пока я буду решать, что делать со всем этим дальше. Тебе ясно? – голосом Блейна можно было резать металл. Курт сжимал зубы, с шумом выдыхая воздух через нос. – Ты кем себя возомнил, Блейн? Исчез на несколько лет, а теперь как благородный джентльмен пытаешься помочь мне? Спасти? – Курт внезапно резко расхохотался, усаживаясь на протестующе скрипнувшую кушетку. – Или что же ты, пытаешься таким образом вернуть меня? – Не я набросился на тебя с засосами через час после встречи, – Блейн не хотел говорить этого, но всё равно позволил яду капать с языка. Курт на полсекунды задержал дыхание, вздрогнув. – Речь не о нас, Курт. Речь только о тебе. – Речь всегда о нас, если в разговоре есть я и ты, Блейн, – скрестил руки на груди Курт. – Я не хочу тебя в своей жизни, ты мне не нужен, я... – Да мне плевать! – закричал Блейн, перебивая, хоть внутренности и пронзило острой иглой. – Мне абсолютно плевать, если потом ты выгонишь меня за дверь и никогда не будешь говорить со мной, можешь не отвечать на звонки, можешь уехать хоть на другой континент и жить, как тебе нравится, только чтобы в тебе не было этой дряни! Понятно?! Курт сидел, замерев, и тяжело дышал. – Ты понятия не имеешь, во что ввязался, – бросил он, отворачиваясь и устраиваясь на кушетке. – Делай, что хотел, а потом убирайся. – Прекрасно, – Блейн стянул футболку и забрался на кровать. – Договорились. К утру Блейн проснулся от смутных звуков где-то в темноте. – Курт? – Блейн потянулся к выключателю, и комната озарилась тусклым светом. Андерсон поднялся и подошел к свернувшемуся калачиком парню, тихонько постанывающему под тонким одеялом. – Что случилось, Курт? Хаммела трясло мелкой дрожью. Блейн аккуратно убрал от лица влажную прядку и ощупал липкий лоб: – У тебя лихорадка. – Эт-т-то н-не лих-х-хорадка, – стуча зубами, пробормотал Курт. Блейн задержал дыхание. Он никогда до этого не видел ломок. Он читал про них, долго лазил по интернету в поисках информации и советов. Он знал, что впереди ждет самое страшное. – Курт, – он легко потряс его за плечо, – я поеду в магазин. Куплю воды и что-нибудь поесть. Подождешь меня минут пятнадцать? Курт дернул головой в кивке, крепче зажмуриваясь. Когда Блейн вернулся, Курта больше не трясло. Наоборот, он хрипло дышал, раскинувшись на кровати, его лицо блестело от пота, а грудь вздымалась тяжело и часто. Андерсон открыл принесенную бутылку воды и осторожно дал ему попить через трубочку. Лицо Курта исказила болезненная гримаса, он глотал с трудом. – Блейн, пока не поздно, отвези меня в Нью-Йорк, – Курт ловил его длинными пальцами, сжимая кожу до красноватых пятен. – Ни за что, – Блейн опустился рядом на колени и взял в ладони его лицо. – Все будет хорошо, слышишь? Мы останемся здесь. – Тогда нас ждет ад, – Курт улыбнулся половиной рта, и у Андерсона все внутри похолодело.

***

Курта скручивало от дикой боли пополам, он кричал, стонал и ругался. Блейн сидел рядом, поил его водой и протирал лицо полотенцем. Большую часть времени Курт был не в состоянии даже элементарно отвечать на простые вопросы, но иногда наступали моменты просветления, когда он болезненным шепотом разговаривал с Андерсоном. – Почему так вышло, Блейн? – пробормотал он едва разборчиво в один из таких промежутков. – Как? – Блейн взглянул в глаза, которые сейчас напоминали океан в момент бури – темные, воспаленные. Но не мутные. – Вот так, – Курт неопределенно мотнул головой. – Я же тебя любил. – И я тебя, – слова слетали с языка легко, просто. Как будто так и должно было быть – всегда. – Безумно любил. – И почему тогда мы оказались здесь? – Курт звучал жалобно, его снова начало трясти. – Потому что я чересчур трусливый, а ты, как я подозреваю, чересчур гордый, – Блейн произнес это с грустным смешком, пытаясь не погружаться снова в мрачные мысли а что если бы. – Трусливый? Блейну почему-то захотелось рассказать. – Я хотел сделать тебе предложение, – Курт дернулся всем телом, и Блейн не знал, судорога это или реакция на его слова. – В школе. После региональных в мой последний год. Я и кольцо купил. Придумал речь. А потом струсил. Подумал – мы даже не вместе... – Ты был прав, – Блейну не должно было быть больно столько лет спустя. Но было. – Я чересчур гордый, я ждал первого шага от тебя, – Блейн непонимающе нахмурил брови, – вроде как ты должен был прилагать усилия, а я соглашаться или отказываться... Я ждал и ждал, а ты кивал и... – Курт зажмурился и протяжно застонал, вытягиваясь на кровати, – кивал и соглашался быть друзьями... – Успокойся, – мягко произнес Блейн, как будто это могло как-то помочь. – Блейн, – на выдохе выпалил Курт, – а что ты сделал с кольцом? – Хранил, – Блейн потянулся за полотенцем и вытер лоб парня. – Попытайся немного расслабиться и заснуть. Но расслабляться Курту смысла не было, потому что он окончательно потерял сон. Блейн бодрствовал вместе с ним, укачивая на руках в секунды облегчения, как молитву повторяя "все будет хорошо". Иногда на Курта накатывали истерики. Он бился на кровати, рыдая от боли, и Блейну постоянно приходилось повторять себе, что ему необходимо это перетерпеть. – Сколько у тебя было парней, Андерсон? – вдруг выдохнул Курт с широко распахнутыми глазами. – Что? – Блейну показалось, что он ослышался. – Я спросил, – Курт вытянул трясущиеся ноги, – сколько у тебя было парней после меня? – Ты про отношения? – Я про все. – Несколько. Не помню. На лице Курта расцвела кривая полубезумная улыбка. – Сукин ты сын, – сухая кожа на скулах натянулась еще шире, – я не был ни с кем после тебя. Сукин ты сын. – А Адам? – В академии был Адам, и на последнем курсе еще был Йен. Потом были Роб, Уилл, Кевин и Зейн. Я ни с кем не спал, – Блейн приоткрыл рот, – ни с одним из них. Дико звучит, знаю. Ощущается еще хлеще. Как будто ты такая фригидная кукла. С кем-то я смотрел романтические комедии, с кем-то целовался на заднем сиденье, с кем-то ходил по клубам, с кем-то кололся. Но не спал ни с кем. Интересно, можно стать девственником заново? – Курт рассмеялся хриплым смехом, который перешел в громкий надрывный кашель. Он затих и прикрыл глаза, глубоко вдыхая и выдыхая через нос. Потом он рывком притянул колени к подбородку и тихонько заскулил. Стоны становились громче и громче с каждой минутой, Блейн аккуратно положил ладонь ему на плечо и, не встретив сопротивления, крепко обвил руками. – Расскажи, – Курт почти прорыдал это, содрогаясь всем телом. – Расскажи про них. Про своих парней. Ты был в них влюблен? – Да, – тихо ответил Блейн, поглаживая его по спутанным волосам. Курт издал еще один звериный стон. – Как в меня? – Нет, – Блейн сильнее сжал парня в своих руках, – никого не любил, как тебя. – Расскажи, – всхлипнув, повторил Курт, и Блейн торопливо забормотал: – В университете я встречался с Джорджем. Джордж был совсем не похож на тебя, он был шире, выше, такой брутальный чувак в косухе, практически неформал. Мы встречались два месяца, но мне было тяжело. Я пытался все сделать по-другому, не так, как это было в школе, и мне самому было мерзко от этого, потому что я не был собой. Поэтому когда я встретил высокого, уверенного в себе Льюиса с его голубыми глазами, я попытался снова. Но стараться найти замену оказалось еще хуже. Все было не так. Словно пиратская запись любимого фильма. Льюис бросил меня через несколько недель, когда сказал, что я пытаюсь вылепить из него кого-то другого. Потом были какие-то интрижки, и я немного успокоился. И были еще одни отношения. Очень серьезные, – Блейн чувствовал, будто обязан рассказать все Курту. Как будто это могло что-то изменить. Как будто это его очищало от измен, которые не были изменами. – Его звали Стив, он был ветеринар. Хороший парень. Мы встречались десять месяцев, а после этого он стал какой-то нервный и дерганый. Я подумал, что у него кто-то есть, а потом наткнулся в истории поиска на компьютере на цитаты для гравировки на обручальных кольцах и все понял. Мне всю ночь снилось, как я все-таки делаю предложение тебе тогда, в школе, и я расстался с ним утром, лежа прямо в постели. Просто это было... нечестно. Отношения с кем-то другим – это одно, а вот замужество... Это глупо и нелепо, я знаю. Курт посмотрел на него полуприкрытыми глазами: – Спасибо. – За что? – почему-то шепотом спросил Блейн. – За все, – Курта снова скрутил спазм, и он выгнулся с громким криком.

***

Курта безостановочно рвало вот уже несколько минут. Пищи в желудке не осталось, и его рвало одной водой, которую в него постоянно вливал Блейн, аккуратно придерживая за подбородок. – Я хочу умереть, – прохрипел Хаммел, пытаясь свернуться на холодном кафеле. – Чушь какая, – отрезал Блейн. – Все будет хорошо. – Ты все время это повторяешь, – глаза Курта слезились, и Блейн не знал, плачет ли он или это один из симптомов. – Потому что это правда. Вставай, – Блейн поднял Курта с пола и, придерживая за талию, почти волоком оттащил до кровати. Ему снова стало плохо, но тошнить было нечем, и он просто содрогался в болезненных судорогах. – Вот. Выпей, – Блейн аккуратно прислонил трубочку к его губам. – Не хочу, – захныкал Курт, дрожа. – Надо, – настаивал Блейн, – давай, пей. – Как долго это продлится, Блейн? – Курт спрашивал его, как ребенок, который ищет ответов у кого-то из родителей. – Рвота? – Весь этот ужас. – Не знаю, – честно ответил Блейн. – Зависит от того, как серьезно ты сидел на этой херне. Ты давно начал? – Нет. Баловался, – Блейн почувствовал невероятный прилив облегчения. – Недавно попробовал, если можно так сказать... – Значит, осталось недолго.

***

Острый период закончился так внезапно, что Блейн даже немного запаниковал. Курт просто ослаб, лег, обняв себя руками, а Блейн сидел рядом и держал его за руку, ожидая нового приступа. Через час он понял, что таких диких болей, видимо, больше не предвидится. Андерсон встал и начал собирать вещи. – Куда мы? – прошептал Курт. – Домой.

***

Блейн помог ослабевшему Курту подняться наверх и переодеться. – И что теперь? – слабым голосом произнес Хаммел, приподнимая голову от подушки. – А теперь – самая интересная часть. Я долго думал, что с тобой делать. На самом деле, все очень просто, Курт. Я позвонил Кэрол. – Ты... Ты не мог... Блейн... – почти беззвучный шепот Курта перерос в крик, – у него больное сердце!! Как ты мог?! – Она ничего не говорила Берту, – отрезал Блейн, и Курт осекся на полуслове. – И это мое условие. Я все решил. Мы едем в клинику, и тобой занимаются профессионалы. Ты будешь проверяться. Если Кэрол узнает, что ты снова употребляешь – она расскажет Берту, и тогда уже он будет тебя упрашивать лечиться. Не думаю, что ты этого хочешь. Курт стоял, абсолютно пораженный всем происходящим. – Я позвонил в один из очень хороших центров сегодня. Они подготовили место для тебя. Приедут за тобой через несколько часов. Ты пока прими душ, а я поеду. – Куда? – на лице Курта отразилось недоумение. – В отель, наверное. Не знаю. Устраивать жизнь, – Курт поморщился. – А разве не ты говорил мне это? – вскинув острый взгляд, спросил Блейн. – Чтобы я проваливал? Что ты не хочешь меня в своей жизни? Курт медлил. – Да, – наконец сказал он, – говорил. – Тогда я тебя отпускаю. Блейн подхватил с пола рюкзак и вдруг замешкался. Он расстегнул его под внимательным взглядом Курта, и вытащил наружу черный квадрат, обтянутый бархатом. – Забери его, – уверенно произнес Андерсон, протягивая ладонь вперед. – Забери себе. Оно всё равно никому не достанется больше. Забери... Курт нерешительно взял аккуратную коробочку дрогнувшими ладонями, а потом открыл крышку и ловким движением натянул кольцо на худой безымянный палец: – На память! – он усмехнулся, широко обнажая зубы. Блейн почти рассмеялся от какой-то извращенной комичной символичности момента. Почти. – Теперь все. Я пошел, – он шел очень медленно, каждый шаг давался с трудом. Оказавшись на лестничной площадке, Блейн остановился, пытаясь перевести дыхание. – Да ну какого хера! – вдруг воскликнул он, разворачиваясь и начиная барабанить в дверь Курта. Испуганный парень выскочил через несколько секунд, непонимающе хлопая глазами. – Тебе ничего это не напоминает? – выпалил Блейн. – В смысле? – В прямом. Я не хочу трусливо сбегать только потому, что ты слишком горд, чтобы попросить меня остаться. Я не хочу без тебя. И не могу. – Ты же сказал, что отпускаешь меня, – Курт пытался произнести это с вызовом, но вместо этого было слышно только облегчение в его голосе. – Снова? Да ни за что, – Блейн резким жестом схватил парня за рубашку, дергая вперед и прижимая к себе. – Не отпускай, – прошептал Курт, вжимаясь в него всем телом, – никогда меня не отпускай.