Я не смог смириться...

Холодный ветер теребил каштановые волосы парнишки. Темные пряди лезли ему в глаза, и он снова грубо отбрасывал их с лица. Делая легкие шаги, Морти медленно пересек пыльную тропинку и, бросив взгляд на автомобиль у обочины, толкнул проржавевшею калитку. Тяжёлый скрип эхом пробежался по лесу, резко разрезая плотную тишину. Юноша даже сморщился от неприятного звука, хотя он столько раз приходил сюда, что давно должен был привыкнуть. Ослабив хватку своего красного галстука, Морти двинулся прямо по каменой дорожке, ловко перепрыгивая через засохшие корни деревьев. Невольно улыбнулся, когда вспомнил сколько раз он зарывался носом в эту темную почву. Да, за десять лет он, наконец, понял, что под ноги смотреть все-таки надо. Высокие сосны медленно раскачивались из стороны в сторону, цепляя своими верхушками серые облака. Вот-вот первые капли упадут на землю. Но Морти решительно направился в чащу леса. Каждый шаг ему давался все труднее и труднее. То ли по тому, что дорогие ботинки вязли в грязи, толи по тому, что это место на него так действует. Он знал, что дальше будет еще тяжелей, но заставлял себя двигаться вперёд. Ему предстоит очень не простой разговор. Но у него нет выбора. За него уже всё решили. Небрежно поправив воротник своего синего пиджака, парнишка поднялся на небольшой холмик. Между густыми зарослями боярышника он увидел цель своего приезда. Бережно сорвав плющ с каменой плиты, Морти в сотый раз прочитал надпись, которая причиняла ему невероятную боль: "Рик Санчез. 1954-2019" -Привет, Рик. Это снова я... - грустно улыбнулся парнишка, нежно положив замершую руку на холодный камень. За десять лет буквы почти стерлись, но не потеряли своего смысла. Это больно. Очень больно. Но Морти все равно приходит сюда, заставляет себя почувствовать эту боль снова и снова. Он так и не смирился. Он не может смириться, что его дедушки больше нет. -Недавно разбирал барахло в гараже... И смотри, что я нашёл! - Морти достал из внутреннего кармана пиджака заржавевшую флягу. - Я наполнил ее бурбоном, надеюсь ты не против. - и с этими словами сделал пару глотков. -Я, пожалуй, оставлю ее себе... Просто... У нас было столько приключений, а какой-нибудь памятной вещицы у меня так и не осталось. Ты ведь отобрал у меня того робота с Газарфилда. Помнишь? - Морти улыбнулся приятным воспоминаниям и присел на сухую листву, совершено не боясь за свои новые брюки. Тихонько облокотившись на плиту, он продолжил: -Знаю, что ты не спрашивал, но я все равно расскажу. Бет и Джерри переехали за город на прошлой неделе, так что теперь я вижусь с родителями не так часто как хотелось бы. Самер сейчас путешествует по Австралии. Она всегда мечтала сделать что-нибудь блестящее, и по-моему... по-моему у нее получилось, Рик. В смысле... Эта девчонка полмира объездила, что действительно впечатляет, учитывая, что ты не позволял ей пользоваться портальной пушкой и прочей разной научной хренью... - он снова отпил из фляги. -Кстати, я получил письмо от Джесики. Она сейчас с детьми в Италии. Я остался из-за работы, но я даже рад. Не люблю эти семейные путешествия. Так о чем я? Ах, да... Она писала о том, как там классно и красиво. На описание Колизея у нее два листа ушло. Рассказывала все с таким восторгом, но я смеялся, когда читал. Просто... если её впечатлила горстка кирпичей, то представь, как у Джесики мозги поплывут, если она узнает, в какой попе мира мы с тобой побывали! – Улыбнулся Морти. Воспоминания нахлынули на него огромной волной. Он готов был смеяться в голос, если бы не эта боль, что опять заставляет вернуться в реальный мир. Как он соскучился по этим безумным приключениям! Как он скучал по тому времени,когда не знал, что такое потеря... -Знаешь, Рик, что-то подсказывает мне, что ты сейчас орёшь на меня благим матом. Просто... Просто в те редкие моменты, когда ты не называл меня огромной занозой в твоей заднице, ты говорил, что если я приложу усилия, из меня мог выйти первоклассный ученый. Но прости, что не оправдал твои надежды, дедуля, я обычный менеджер в обычной кампании. И как бы глупо это не звучало, мне... мне немного совестно перед тобой. Морти поежился от порыва холодного ветра и посмотрел на небо, ожидая, что огромная капля упадет прямо ему в глаз. Но пока этого не произошло. Он обнял свои колени и уткнулся в них носом. Слезы вот-вот брызнут из глаз, а слова застряли в горле. Но он должен сказать это. Как бы жалко он не выглядел со стороны, он скажет это. -Рик... - парень и сам не ожидал, с каким отчаянием он произнес это имя - Рик помнишь, ты сказал, что любовь-это химическая реакция и что она постепенно проходит. Прости Рик, но... Но ты ошибся! Я до сих пор люблю Джессику, до сих пор люблю родителей, я до сих пор люблю тебя... Хоть ты наверняка смеёшься надо мной сейчас, но это так... Не могу поверить, что ты ушёл. И... И я никогда тебе этого не прощу! Он больше не сдерживался. Слезы катились по его щекам, оставляя крупные дорожки. Морти даже не пытался вытереть их. Зачем, если на их смену придут новые слезы? -Я всего лишь прикрытие! Но знаешь, мне плевать! Пускай это не взаимно, пускай я был ничуть не лучше халата, что ты носил, пускай!.. Но ты даже представить себе не можешь, как я дорожил каждой секундой, что провел с тобой, прикрывая тебя... Ты был и будешь моим единственным другом. Я люблю тебя Рик.-в отчаянии говорил он, спрятав лицо в ладонях. -День, когда мне сообщили о твоей смерти... О-о-о... Я до сих пор проклинаю этот день! Я и сейчас чувствую себя тем же маленьким мальчиком, которому сообщили эту страшную новость... Десять лет, Рик! Я не могу смириться с тем, что тебя больше нет уже десять лет! Все жду, что ты откроешь дверь гаража и скажешь: «Морти, пошли... пошли со мной Морти! Мне нужна твоя помощь! Ты даже не представляешь, что на кону, Морти! Запихни эти мега-семена себе в зад, Морти!» -Он засмеялся.-О да, Рик... Я помню каждое наше приключение. Знаешь почему? Конечно знаешь, ты же гениальный ученый! А вот я не знаю, Рик. Правда, не знаю... - он резко перестал смеяться. Слезы тоже больше не капали градом. Казалось, что скорбь выкачала из него все силы, но он так и не сказал, зачем пришёл. Он не сможет. Это слишком больно. Но он должен сделать это. Пропустить эту боль через себя, даже если она сломает его. -Мы тогда сильно поругались с тобой. Я и сейчас не могу простить себе слов, что не осторожно бросил тебе в лицо: " ты считаешь себя особенным? На самом деле ты ничего не можешь, кроме как отталкивать от себя людей! "... Каким я был дебилом, Рик (хотя ты и так знаешь это)!.. Ты просто надел свой лабораторный халат и вышел из дома. А вечером ты заставил меня пожалеть об этих словах, ведь ты больше не пришёл... Упился до смерти в каком-то баре из-за своего тупого внука, который тогда и представить не мог, какую ошибку совершил. Рик... Я никогда себе этого не прощу! Пускай будут прокляты все слова и я вместе с ними! Прости... Прости, что мне снова придётся сделать тебе больно... - Морти прикусил дрожащие губы, чтобы окончательно не разреветься, ведь тогда он не сможет сказать о своем предательстве. Да... он считал свой поступок ничем не лучше предательства. -В тот вечер я закрылся у тебя в гараже. Швырял все, что мне попадалось под руку. Разламывал все твои самые умопомрачительные изобретения, пока не остался стоять в окружении груды металла. И делал всё это под свой собственный вопль: «Я не верю!». Отец попытался вразумить меня, а я в бешенстве разбил ему нос. Я… Я просидел в том гараже всю ночь… Забился в угол и всё повторял: «Я не верю!»… Плохо помню, что было дальше… Знаю только, что той ночью из моей памяти не выходило твоё шокированное лицо, когда я сказал, что ненавижу тебя… Рик… Рик, я никогда ещё так не ошибался! Хотя я тебе уже всё это рассказывал… Наверняка тебе не интересно слушать, как твой слабоумный внук давился соплями десять лет назад…-Морти бережно провёл пальцами по буквам. -Рик... Я пришёл не просто так... Дело в том... Я пришёл попрощаться... Мне предложили работу в Вашингтоне, и мы с семьей переезжаем туда. Скорее всего я больше не приду, понимаешь? Никогда не приду к тебе! Мне жаль... Хотя Джессика говорит, что это глупо - отказываться от такого предложения потому, что я попрежнему привязан к тебе. Говорит, что я должен жить дальше... Все и так называют меня сумашедшим, из-за того, что я не могу отпустить человека, который давно умер. Так что...Прости меня, Рик. Я ухожу. Пожалуйста, прости... Но это выше моих сил... Морти посмотрел на камень, которому он изливал свою душу на протяжении десяти лет и аккуратно поднялся с земли. -Ты всегда был и будешь моим настоящим другом. .. Я люблю тебя. И, пожалуйста, прости меня, если сможешь. Прости меня, Рик... Он был не в силах больше здесь находиться. Парень пригладил каштановые волосы и пошёл в сторону машины. Он не оборачивался. Только вытирал грязным рукавом следы от слез. Наконец, упала первая капля и вскоре Морти бежал сквозь мощный ливень, плотно укутавшись в свой дорогой пиджак. Ветер усилился. Парнишка снова достал флягу и осушил ее одним глотком. Споткнувшись пару раз, он быстро добежал до калитки. С горем пополам он открыл ее и подошёл к своему автомобилю, одиноко ждавшего юношу среди высоких сосен. Сев в машину, он потёр замёршие руки. Быстро нащупал кнопку обогревателя, Морти стал шариться в карманах брюк, в поисках своих ключей. Руки так лихорадило, что он с трудом сумел достать их. Бам-Бам-Бам - таробанили дождевые капли по чистому стеклу. Морти прижался лбом к рулю и снова дал волю слезам. И как он и не заставлял себя этого не делать, а взгляд все равно упал на старую калитку, которая неуклюже раскачивалась на ветру. Вспомнив лицо своего деда, его остроумные шуточки, весёлые приключения, юноша вставил и повернул ключь, чтобы поскорее убраться из этого проклятого места. Слишком долго он мучал себя. Забудь его. Смирись, Морти. Ваши путешествия давно закончились. Это поняли все: Джерри, Самер, Джесика, даже Бет. Тогда почему он не может смириться? -Потому что... Я люблю тебя Рик... Пройдут годы. Старая калитка настолько заржавеет, что ее невозможно будет открыть. Брусчатка скроется за опавшей листвой. Вокруг могилы вырастет плющ и крепко обхватит холодный камень. Но если приглядеться, то все равно можно разглядеть надпись: "Рик Санчез. 1954-2019".