Хозяин Зоны

Вечерело. Это я понял по медленно темнеющему грязно-серому небу, разбухшему, словно мокрая губка, грозящему пролиться мерзким, пробирающим дрожью до самых костей дождем. Пора было устраивать привал. Конечно, то, что я оказался ночью на открытом месте – было полностью моей виной. Жадность еще никого не доводила до добра. Но я просто не смог пройти мимо усыпанного мелкими росинками Мертвой воды куста. Так и провозился полдня, собирая каждую каплю шприцем. К тому же в деревеньке, по дороге из которой я и набрел на этот несчастный куст, было богато. И учитывая, что я задержался больше положенного еще и там – я не успевал до темноты не только до Бара, где снимал комнатенку на втором этаже, но и до нычки, которую оборудовал себе под толстой бетонной плитой. Но ночью ходить по Зоне без особой необходимости я желанием не горел. Гораздо безопаснее было отсидеться на одном месте и уже с утра отправиться дальше. Потому что знавал я таких лихачей. Все они теперь в земле. Образно, понятное дело, выражаясь. Здесь, в Зоне, не хоронят. Ходят неприкаянными мертвяками. Обожженные, в изодранной экипировке. Охочие до человеческой плоти. Долговцы таких пачками вырезают. Вешают у «Сто Рентген» на столбах – мол, пусть Зона видит. Забавно, на самом деле, учитывая их идеологию, которая не предполагает у Зоны наличия разума. Впрочем, я над этим особо никогда не размышлял. Мне хватало своих забот. Сейчас – так тем более. Я нашел взглядом более-менее подходящее для привала место, обошел с детектором, обкидывая самые подозрительные места гайками. Расставил по периметру маркеры. Удобная штука, кстати, хоть и дорогая. Ни разу не пожалел ни копейки, что вложил в этот девайс. Дождя они не боялись, работали исправно. И однажды спасли клевавшего носом меня от кровососа. Помнится, я едва не наложил в штаны, когда наладонник зашелся истошной вибрацией, мигая экраном. На самом деле, мне здорово повезло – я вовремя среагировал, сразу схватившись за автомат. А так – оказался бы для твари поздним ужином. Было это года три назад. Я как раз возвращался с пятой ходки, очень довольный собой и собранным хабаром. Молодой и глупый. Наверное, увидь я сейчас себя прежнего – не дал бы и месяца. Аномалия, мутант... Да что угодно. Такие самоуверенные придурки долго в Зоне не жили. Но все сложилось иначе. К моему счастью. Или беде. Это уж как посмотреть. Я скинул рюкзак, отстегнул от него «сидушку», щелкнул крабом, застегивая ремешки, и присел на землю рядом с сухим деревом без коры. Надо полагать, раньше это была береза. Ну, по крайней мере, мне почему-то так показалось. Или просто захотелось. Березы я любил. Они были одним из того, что я смутно помнил из жизни за кордоном. Шумящая зеленая роща, высокая трава... Едва различимые царапающие образы. То, что сталкеры забывают – ни для кого не секрет. Но чтобы так быстро... Четыре года, и в памяти остались только осколки. Хотя я за этим сюда и шел. За забвением. Но Зона любит выворачивать все на свой лад. Боль притупилась, оставляя серое равнодушие и муторное неясное беспокойство. И это беспокойство грызло изнутри. Как будто кто-то из раза в раз ковырял незаживающую рану. И со временем я начал понимать, почему сталкеры стараются не ходить поодиночке, почему нажираются до свинячьего визга в грязных, воняющих немытыми телами барах после каждой ходки. Все это помогало не ощущать надсадного свербящего чувства в мозгу. Отгоняло безумие. Очень своеобразно, но... Что до меня, то я просто... существовал. И, наверное, одиночество скоро добьет меня окончательно. Как это произойдет? Замечу ли я, что сошел с ума? Или просто в один из серых, ничем не примечательных дней меня пристрелят, как собаку, на вытоптанной площадке перед Баром? Такое случалось периодически и никого здесь не удивляло. Так что вряд ли кто-то даже вздрогнет от звука выстрела. Разве что привычно выругается местный охранник Пархатый и заорет на мужиков, чтоб те вытащили труп за забор и скинули в Жарку. На этом все и закончится. Мое тело за ноги отволокут к аномалии и в раскачку швырнут в темное пятно. И вряд ли за меня даже кто-то выпьет. Знакомств за все четыре года я здесь так и не завел. Плевать. Я поправил автомат на коленях и взглянул на наладонник. ДЖФ молчал. Ровно как и детектор аномалий. Тихо, мирно. Страшно. Я так и не отделался от страха перед темнотой. Научился справляться, да. Но так и не поборол. К лучшему. По крайней мере, он не дает расслабиться. Справа зашуршало. Словно шаги. Неверные, тяжелые. Завибрировал наладонник – отреагировали маркеры. Зомбяк? Судя по ДЖФ – да. Не человек же. Кто будет ходить ночью, да еще и в одиночку. Курс объект не менял, что было мне на руку. Я нащупал прибор ночного видения, плавно поднялся с места и перетек за дерево. Сниму тварь из укрытия. Потому что хер его знает, может, свежий. А те и шмальнуть могут. Шаги вдруг затихли. Чего это он? Решил сменить курс? Или впал в обычный для зомби транс? Я поднес ПНВ к глазам, пригляделся и вздрогнул. Зомбяк пытался перевязать руку, подсвечивая себе фонарем. Моего укрытия он не видел, равно как и рюкзака с контейнерами. Хотя какой нахер это зомбяк? Человек. Сталкер. Ранен? Похуй. Пересижу здесь, подожду пока свалит. Скатертью дорога до первой аномалии. А их здесь полно. Непонятно, как он такими темпами до сих пор ни в одну не вляпался. А неизвестный сталкер тем временем закончил с подобием перевязки, поправил ремень автомата и неловко, припадая на правую ногу, зашагал дальше, светя себе подыхающим фонарем. Прекрасный экземпляр придурка. Жертва Зоне. Но все оказалось далеко не так радужно, как я себе нарисовал. Парень вдруг замер, наведя фонарь на мой сиротливо лежащий на траве рюкзак. И радостно кинулся к нему. Даже не обкидав болтами. И через мгновение лежал на земле со стволом у затылка. Не люблю, когда трогают мои вещи. – Ты кто такой? – мой хриплый голос в тишине прозвучал неожиданно громко. – Отпусти! – парень было рыпнулся, но болезненно охнул и снова замер. – Считаю до трех, – я щелкнул предохранителем. – Один... – Ра́ста я! Сталкер! – выдохнул он, дернувшись. – Не стреляй! – Раста? – фыркнул я. – Не слышал о таком. – Я здесь недавно, – больше парень не шевелился. – Пусти. – Недавно, а уже чужое берешь, – угрозы от него не исходило, и я почему-то слегка расслабился. – За такое стреляют без вопросов. – А ты почему не выстрелил? – в голосе парня не было страха, только какая-то обреченная усталость. – Патронов пожалел, – я убрал ствол от его затылка и поднялся на ноги. – Вставай и вали. Парень зашевелился, с трудом сел. И в неверном свете валяющегося на земле фонаря я понял вдруг, что одежда у него вся странно изодрана, будто обожжена. Бедро перетянуто темной от крови тряпкой. Как и предплечье. Словно почувствовав мой взгляд, парень обернулся, глянул в ответ и сказал зачем-то: – Я в жгучий пух попал, – он сглотнул. – А там еще проволока... Порезался. Шел по навигатору... Потом сознание потерял, не помню точно на сколько. По карте до бара пять километров еще. Туда иду. – И что, думаешь, дойдешь? – мне вдруг стало действительно интересно. – Не знаю, – он пожал худыми плечами. – Это ты правильно не знаешь, – я кивнул. – У тебя, парень, химические ожоги, отравление и кровопотеря. Откинешься часа через три. Если раньше в аномалию не попадешь. Или к псам в пасть. – Так можно... – начал было он, но я резко перебил: – Нет. Вали. – Но почему? – обреченно поинтересовался парень, с трудом поднимаясь. – Потому что, – я мотнул стволом автомата. – Шагай. И он пошел. Прихрамывая, ссутулившись. Автомат болтался у него за спиной до смешного нелепо. Сейчас подлетит на Трамплине, и на труп сбегутся все окрестные собаки. А у меня патронов всего ничего. Блядь, как же паршиво. – Стоять, – велел я. – Ты мне? – он обернулся. – Видишь здесь кого-то еще? – поинтересовался я. – Да пошел ты, – огрызнулся парень. – Чего надо? – Иди сюда, – я на секунду зажмурился, отгоняя раздражение. – Я добрый сегодня. Он послушно подошел. Остановился напротив. Худой, в изорванных шмотках. Жалкое зрелище. – Пух имеет свойство не только обжигать кожу, но и отравлять организм, – я присел над рюкзаком, расстегнул его и достал аптечку. – Но на радость таким идиотам, которые лезут в него в обычных шмотках – научники с Янтаря придумали антидот. Я дам тебе ампулу, чтоб ты дотянул до Бара. Там продашь автомат, купишь себе еще. – Если я продам автомат, у меня ничего не останется, – Раста мотнул головой. – Мне похер, – я отломил у ампулы верхушку и набрал прозрачную жидкость в шприц. – Задницей отработаешь в крайнем случае. У нас есть любители. – Мудак, – зло бросил парень. Я не ответил. Просто без предупреждения всадил в его бедро иглу. Парень охнул, дернулся, но я жестко удержал его за плечо и вздрогнул уже сам – мои пальцы попали ровно на ожог. Раста как-то совсем жалко всхлипнул и схватил меня за запястье. – Ты чё? – я стряхнул его руку. – Осторожнее, блядь! – процедил он. – На, – я сунул ему пару таблеток Антирада и Анальгина и флягу. – Пей. – Что это? – он проглотил их в один глоток, приподняв арафатку, которой было замотано его лицо. И я заметил что под ней у него... еще один ожог? Парень явно рехнулся. – Зачем лицо замотал? – я кивнул на арафатку. – Кислоту в рану втираешь. Про то, что это еще и должно быть адски больно, я промолчал. В ответ парень молча стянул с себя тряпку и отложил в сторону, а я бесцеремонно посветил фонарем ему в лицо. Раста зажмурился, а я едва не присвистнул. Обожжена у него была вся щека. В голубоватом свете фонарика рана смотрелась еще хуже, чем должна была выглядеть на самом деле. Все это сейчас нужно было промыть и полить мыльным раствором. Правда, ни достаточного количества воды, ни мыла у меня с собой не было. Остаться здесь или все же на свой страх и риск двинуть к Бару? На запах смерти сейчас вся фауна сбежится. Парню недолго осталось. Если пойду по «тропе» – шанс дойти в целости есть. До Выброса новых аномалий, по идее, нарисоваться не должно. От собак, если что, отобьюсь. И какого черта мне на голову свалился этот придурок? – Почему ты не развел костер? – в сумбурный поток моих мыслей неожиданно и нагло ворвался посторонний голос. Парень смотрел прямо на меня. Явно в ожидании ответа. – Потому что я не идиот, – интересно, сколько он здесь, если такие вопросы задает? Бля, если бы не собаки, отправил бы его до первой аномалии и избавился бы от проблемы. – Не понял? – и такое удивление в голосе. – Потому что тогда в темноте ничего не разглядишь, и ПНВ он мешает, – я застегнул рюкзак и поднялся на ноги. – Пошли. – Куда? – хрипло поинтересовался парень, с трудом следуя моему примеру. – Прямо, – бросил я. – Правила такие: идешь за мной след в след. Смотришь по сторонам. Если видишь что-то подозрительное – сообщаешь мне. В остальных случаях – молчишь. Понял? Раста угрюмо кивнул. Кстати, интересно, откуда у него эта кличка дурацкая. Ладно. На месте спрошу, если не забуду. И если дойдем. *** Дойти без приключений не удалось. Минут через сорок с того момента как мы вышли, сзади раздался вой. И я уже знал, что просто так Зона нас не пропустит. Я отобрал у Нее законную добычу, и Она захотела вернуть свое. Справедливо. Собак оказалось немного, но достаточно, чтобы напрячься. Особенно учитывая то, что патроны нужно было экономить. Псы больше не выли, а молча подступали, скаля зубы. Я подождал еще секунду и нажал на спуск. Приняв это за сигнал, выстрелил и Раста. Короткая очередь его калаша снесла одной из тварей полголовы. С остальными тоже удалось разобраться без особых проблем, если исключить то, что мальчишка едва не попал в поле действия Карусели, оступившись. Его я поймал, а вот псина, сдуру бросившаяся следом, превратилась в мерзкие ошметки буквально за пару секунд. Оставшиеся три твари, сообразив, что расклад не в их пользу, молча развернулись и рванули в подлесок. Вслед я стрелять не стал. *** К Бару мы подошли глубокой ночью. Часовая стрелка моих наручных часов замерла на цифре три, а минутная – между единицей и двойкой. Мужики на посту встретили нас неприветливо. Впрочем, как и всегда. – Чего тебя нелегкий в ночи принесла? – поинтересовался Гога, привычно выпячивая свой кавказский акцент. – Не сидится, э? – Русский язык выучи для начала, – посоветовал я. – Не груби здесь, да? – Гога посторонился, пропуская нас на территорию. – А то проверку намутим. Прихвостня твоего вообще вышвырну! Он весь у тебя в болячках! Заразный вдруг? – Это ожоги, – подал голос Раста. – А ты вообще молчи, – бросил напарник Гоги – Ежи. – Тебе слова не давали. Раста было открыл рот, но я зло на него глянул и зашагал через двор к Бару. Ссориться с мужиками на посту мне было не с руки. Я предпочитал не отсвечивать. И нейтралитет абсолютно со всеми в это «не отсвечивать» входил одним из первых пунктов. Пусть и в ущерб гордости. Мы поднялись по скрипучей лестнице, причем мальчишка, плетущийся за мной, пару раз запнулся и едва не упал, и оказались перед обшарпанной деревянной дверью. Я выудил из кармана ключ и открыл замок. Распахнул створку и велел: – Заходи. Парень послушался, сделал пару шагов и остановился посредине. Я закрыл дверь на расхлябанную щеколду и скинул рюкзак на пол. Положил автомат на застеленную дырявым зеленым покрывалом койку и присел на корточки перед табуретом с керосинкой. Чиркнул спичкой, поднял стекло и поджег фитиль, чуть подкрутил, сделав огонь поярче. Раста все стоял, безвольно опустив руки. Лицо у него было совсем белым, исключая обожженную щеку. – Автомат, – потребовал я. – Давай сюда. Он подчинился. Я забрал это чудо советского военпрома с деревянным прикладом и поставил к стене. – Раздевайся, – бросил я, и сам скинул разгрузку, броник и куртку, оставшись в одной потрепанной толстовке с капюшоном. – Чего копаешься? Раста пожал плечами и принялся дальше пытаться расстегнуть пуговицы на своей старой камуфляжной куртке. Кажется, пальцы у него не слушались. Я выругался и, снова надев перчатки, принялся сам снимать с него шмотки. И когда я снял с него капюшон, по плечам парня рассыпались... чертовы дреды. – Поэтому Раста? – поинтересовался я. – Да, – глухо отозвался он. – Значит так, растаман недоделанный, – распорядился я. – Штаны сам снимешь. Сейчас достану воду. Но учти, ты мне теперь должен. И конкретно. – А тебя как звать? – спросил Раста, когда я уже выходил за дверь. Нифига себе... – Илай, – представился я. – Очень приятно и все такое. Раздевайся дальше. И вышел. *** Внизу было тихо. Только двое потрепанного вида сталкеров сидели за дальним столиком у стены. Приглядевшись, я узнал Лиса и Некра. Флейма с ними не было, из чего, а еще из двух бутылок на столе, я заключил, что в их дружной троице убыло. Что поделать. Зона забирает кого хочет и когда хочет. Тем более, особых дружеских чувств ни к кому из них я не питал. Так что я просто кивнул обоим и отправился к двери рядом со стойкой. Постучал кулаком, и через минуту в зал выполз помятый заспанный Лимон – помощник Бармена. Мина у него была еще кислее, чем обычно. Впрочем, за вечно недовольное выражение лица его и прозвали Лимоном. – Чего ты приперся, Илай? – недовольно поинтересовался Лимон. – Дай канистру, – попросил я. – Пять литров. – Куда тебе столько? – Лимон удивленно поднял куцые брови. – Не твоего ума дело, – рассказывать подробности у меня не было никакого желания. – Запиши на мой счет, я с ходки, завтра утром Хабар солью. – Желание клиента – закон, – ощерил мелкие зубы Лимон. – Сейчас принесу. Он оглянулся на зал и скрылся в подсобке. Чем-то погремел, и через минуту вынес мне канистру без ручки и заявил: – Это будет стоить тебе сотню. – Двадцатку дам, – я забрал у него канистру. – Не больше. Лимон кисло улыбнулся и скрылся за своей дверью, а я отправился наверх. *** Когда я вошел в комнату, Раста в одних трусах лежал на моей разобранной постели. И тяжело дышал через рот. Кровь с его бедра испачкала пожелтевшую дырявую простыню. Черт знает, сколько месяцев я ее не стирал. Потому что предпочитал спать в спальнике поверх всего этого безобразия. – Садись, – я открутил с канистры крышку. Парень с трудом, но молча выполнил. Я поставил канистру на пол, достал из-под кровати коробку с разным медицинским и околомедицинским барахлом, вынул три запакованных одноразовых шприца из стандартного набора первой помощи американских военных, разорвал целлофан и последовательно вкатил все три препарата Расте в бедро. Рядом с кое-как перевязанной мокрым от крови бинтом раной. Явно по второму кругу. Интересно, он что, развязал бинт, снял штаны, а потом снова им же перевязал? Все это время мальчишка сидел, отвернувшись в сторону, крепко стиснув кулаки. Иголок что ли боится? Чего тогда в Зону сунулся? – Как тебя угораздило в пух сунуться? – я бросил использованные шприцы на пол и прошелся по точкам от укола спиртовой салфеткой, прилагавшейся к набору заправленных шприцев. – Не знаю, – парень тяжело сглотнул. – Я и не думал в тот лесок идти, но там псевдоплоти... – Прятаться от псевдоплотей в лесу, набитом Жгучим пухом – прекрасное решение, – я кивнул и достал из жестяной коробки хирургическую иглу с ниткой, протер ее той же салфеткой, скорее для самоуспокоения. Присыпал рану дезинфицирующим порошком и воткнул иглу в кожу. – Ты это хоть раз делал? – надо полагать, мальчишке понадобилось много сил, чтобы не дернуться, когда игла вошла под кожу. Ничего, со временем привыкнет и не к такому, если не сдохнет. – Пару раз, – вдаваться в подробности мне не хотелось. – Не переживай, больше, чем есть, тебя не покалечу. Раста, к моему удовольствию, замолчал, и я продолжил шить уже в полной тишине, если не считать завываний где-то вдалеке. Но такой звуковой фон был давно всем привычен, так что обстановку действительно можно было считать спокойной. Закончив, я перекусил нитку, снова присыпал рану дезинфицирующим порошком, достал из распотрошенной коробки упаковку с бинтом и принялся накладывать повязку. Разобравшись с бедром, я проделал все те же манипуляции с глубоким разрезом на предплечье парня. Интересно, как можно было вляпаться в проволоку настолько удачно, чтобы получить так мало порезов. Никак Зона решила поиграть. Надо сказать, чем больше я размышлял над произошедшим, тем отчетливее понимал, что очень зря притащил мальчишку с собой. Зона выбрала себе жертву, а я беспардонно прервал забаву. Вмешался в то, во что люди не вмешиваются. И постепенно у меня зрел план. Я верну Зоне то, что отобрал. И в таком месте, что Она будет довольна. Скажете, предрассудки и бред? Я тоже раньше так думал. Только вот навидался всякого. Такого, что хочешь не хочешь, а поверишь. За размышлениями я разобрался и с ожогами на коже мальчишки. Промыл, посыпал темно-серой дрянью из пакета, полученного от Болотного доктора, и залепил плотными широкими пластырями из того же самого набора американских военных. Все же хорошие аптечки братья из-за океана сюда возят. За такую и три сотни отдать не жаль. – Одевайся, – я сгреб весь мусор в кучу и сложил в рваный пакет с оторванными ручками. – И не в свое барахло, – я ударил мальчишку по руке, едва он потянулся к куче тряпья, сиротливо лежащего на полу. – Его я сожгу. Возьмешь это, – я кивнул ему на свой запасной комплект. – Но учти, все это тебе придется отрабатывать. – Задницей? – невесело поинтересовался Раста. – Мне твоя задница ни к чему, – отказался я. – У меня на тебя другие планы. Парень угрюмо на меня зыркнул и неловко взялся за штаны. Наблюдать за процессом я не стал, а просто прибрал бардак, вытянул из-под койки спальный мешок и, привычно не раздеваясь, в него забрался. – Ты не на кровати разве? – голос у мальчишки звучал растерянно. Я лениво обернулся, окинул взглядом напряженно сидящую на самом краю моей койки фигуру, и буркнул: – Отвали. И снова повернулся к противоположной стене. Парень заткнулся и больше меня глупыми вопросами не беспокоил. Разве что повозился еще минут десять, кажется, пытаясь устроиться поудобней. Но в итоге заснул. А я так и промаялся до утра, периодически впадая в тяжелую дрему. *** Шли дни. Подобранный мной мальчишка постепенно вставал на ноги. А я торчал в Баре, прекрасно понимая, что следующая моя ходка без жертвы станет последней. Зона долгов не прощает. Особенно таких. Найденные артефакты я выгодно загнал Бармену, а все вырученные деньги потратил на экипировку. Там, куда я собирался отвести парня, с голой задницей пришлось бы туго. Естественно, Расте я о своих планах не распространялся. И мальчишка, надо полагать, весь извелся, гадая, как именно я заставлю его отрабатывать мою помощь. Из раза в раз я ловил на себе его настороженные взгляды, и с каждым таким разом мне все сильнее хотелось разобраться с проблемой побыстрее. Так что на седьмой день вынужденного простоя я растолкал парня в пять утра и озвучил: – Собирайся. Сегодня выходим. – Куда? – он сел, сонно потирая кулаком глаз. Пластырь с его обожженной щеки наполовину отклеился, и я почему-то прилип взглядом к заживающей розовой коже. Док правду говорил. Может, и шрам не такой сильный будет. Хотя толку от этого ноль. Все равно парню теперь только одна дорога... – Долг отрабатывать, – я сунул руки в карманы. – Шевелись. – И как именно? – он принялся шнуровать ботинки. – Поможешь мне достать кое-что, – надо сказать, я не врал. Идея моя заключалась в том, чтобы отправить парня за лежащим в полуразрушенном домишке в Диких землях артефактом. Коростелиный бог уютно примостился у обшарпанной стены и лежал там уже третий Выброс – я не ленился, проверял каждый раз. Но та прозрачная дрянь, от которой волосы у меня вставали дыбом, тоже никуда не исчезала. Я чувствовал ее всей кожей, едва подходил к артефакту ближе чем на десяток шагов. Лучше места для жертвоприношения не найти. Это не банальная Жарка или Карусель. Избавлюсь от должка, и Зона снова оставит меня в покое. – А проще – поработаю отмычкой, – неприязненно скривился парень. – Ну, если тебе так удобнее думать... – я пожал плечами и поправил ремень автомата. – Готов? – Да, – коротко отозвался Раста. Я критично оглядел его худую фигуру в дурно подогнанной экипировке и направился к выходу. Успеть к нужному месту требовалось до темноты, а еще лучше – до сумерек. Потому что в моем нынешнем положении в темноте я идти не рискнул бы даже под дулом автомата. Зона страшнее, чем пуля в затылке. *** – Стоять! – я едва успел поймать мальчишку за руку, когда он уже заносил ногу над спрятавшимся в траве Магнитом. – Замри. Раста послушно замер, вцепившись в мою руку так, что стало больно. – Ногу назад. Очень медленно, – я потянул его в нужном направлении.– Давай. В итоге я буквально за руку отвел его на пару шагов назад и попытался отнять ладонь. Но мальчишка вцепился в меня намертво. Его трясло мелкой дрожью. Страшно, понимаю. Магнит расплющил бы его в лепешку. И меня вместе с ним. – Ну... Ты чего? – я растерянно похлопал парня свободной рукой по плечу. – Нормально все теперь. Он вскинул на меня влажные серо-зеленые глаза с невозможно расширенными зрачками, облизнул сухие потрескавшиеся губы и вдруг выдохнул: – Спасибо. Это шок на него так подействовал? – Пожалуйста, – я тревожно обернулся на подозрительный шорох в кустах. – Отцепись. Дальше идти надо. Парень отдернул руку, словно от раскаленной конфорки. Сунул ладонь в карман и нахохлился. Я покачал головой и бегло проверил ДЖФ. На периферии отирались только пара псевдоплотей, рядом не было ровным счетом ничего. Ветер, надо полагать. Или я постепенно становлюсь параноиком. Но, как говаривал один мой давний знакомый, если у вас паранойя, это не значит, что за вами никто не следит. И ДЖФ далеко не показатель, что рядом никого. Электроника вполне может и соврать. И если бы я верил всему, что отражалось на экране моего наладонника, я бы давно кормил червей. В лучшем случае. – Смотри по сторонам, – велел я, не оборачиваясь. – Внимательно. Мы уже близко. – Что это? – в голосе мальчишки я услышал почти испуг. – Где? – я прислушался к обычным звукам Зоны. – В небе! – Раста, судя по звуку шагов, даже притормозил на секунду. – Лучше скажи мне, сколько ты дней в Зоне, – я бросил гайку в подозрительное черное пятно и отметил маркером на карте свежую жарку. – Месяц скоро, – зло ответил парень. – Что, сейчас учить будешь? – Нахер надо, – я дернул плечом. – Сам научишься, если живой останешься. Выброс это. Раз в месяц такой красивый бывает. В обычном домишке не переждешь. Нужно в подвал спускаться. – Любой Выброс надо в подвале пережидать вообще-то, – заявил Раста. – Не любой, – рассказывать прописные истины было скучно. – А только глобальный. Такой, который завтра утром будет. Только его научники предсказать могут. От остальных и стены защитят. Главное, глаза не открывать. – Я не знал, – через паузу отозвался Раста. Что я слышу. Никак признал ошибку? – Теперь знаешь, – я отогнал от лица муху. – Можно вопрос? – спустя еще минуту спросил парень. – Валяй, – автоматически согласился я. Сейчас меня занимал почерневший скрючившийся куст. Он вызывал подозрения, так что я решил обойти его по широкой кривой дуге. От греха, как говорится. – Почему ты в Зоне? – как-то очень просто поинтересовался парень. А я опешил. Таких вопросов здесь не задавали. Ни при каких обстоятельствах. А особо нервные за такое могли и пристрелить. – На будущее, – я стер со лба пот – духота перед Выбросом стояла та еще, – не задавай таких вопросов никому. Неприлично. – А что здесь такого? – в голосе Расты послышалось недоумение. – Вот я... – И про себя не надо, – перебил я его. – Ни к чему. – А о чем тогда говорить? – мальчишка все никак не мог угомониться. – Ни о чем, – я тяжело сглотнул. – Можно просто помолчать. Это было бы самым лучшим вариантом. Потому что я банально чувствовал вину. Глупую и неуместную. *** К нужному домишке мы подошли ровно по графику, как я и рассчитывал. Выбитая дверь все так же валялась в пожелтевшей почему-то траве, окна зияли черными провалами. Я пару раз прошелся вокруг, просканировав постройку всеми возможными способами и обкидав все подозрительные места болтами. Все выглядело как обычно. Даже слишком обычно. И это напрягало. – Пошли, – я нервно поправил ремень автомата и шагнул внутрь. Обдало сыростью и запахом прелой древесины. Я остановился перед входом в нужный коридорчик и посветил фонарем. Фигурка лежала на своем месте. – Мы за этим? – Раста посветил фонарем в том же направлении, что и я. – Такая штука дофига денег стоит, я слышал. Надо же, какой умный. – За этим, да, – я кинул на пробу гайку. Она со стуком покатилась по полу. Как самая обычная гайка по самому обычному полу. А вот невидимое нечто активизировалось. Я буквально почувствовал ледяное дуновение на своем лице. Стало жутко. – Ну, и чего ты его не забрал? Коростелиные боги стоят дофига, – а вот Раста, похоже, ничего не чувствовал. – Если заберешь, сможешь оставить полсуммы с продажи себе, – пальцы у меня словно закоченели. А еще мне никогда не было так паршиво. Чертова Зона... А я – чертов чистоплюй. Раста пожал плечами и сделал шаг. Потом еще. Воздух у меня перед глазами зарябил, в ушах зашумело. Мальчишка шагнул еще раз, и в голове у меня что-то переклинило. Я схватил его за предплечье и буквально вышвырнул из дома на улицу. – Что это было? – парень сидел на земле и ошалело смотрел на меня снизу вверх. – Зона, – я судорожно сглотнул. – Пошли отсюда. Раста молча поднялся и так же молча пошел за мной следом. *** Я не стал даже напиваться. Просто выпил за стойкой бутылку пива, купил десять минут душа, кое-как вымылся и поплелся обратно на свой второй этаж, проигнорировав расспросы Бармена о том, почему я вдруг вернулся с ходки в тот же день, что и вышел. Раста следовал за мной молчаливой тенью. Интересно, зачем. Хотя идти ему все равно было некуда. Забавно... Я остановился посреди комнаты, поняв вдруг, что и сам теперь не знаю, что делать дальше. Зона меня достанет, я это знал. И его, и меня. Вопрос только в том, как именно. Конечно, оставался еще один вариант, но думать о нем мне не хотелось. Так что я просто стоял посреди комнаты и бесцельно смотрел в забитое досками окно. Сквозь щели пробивался серый сумеречный свет. – Илай... – голос Расты показался мне таким же серым, словно выцветшим. – Что? – я медленно моргнул. Парень не ответил. Он стоял напротив, сунув руки в карманы куртки. Серо-зеленые его глаза в полумраке казались черными. – Ты же давно понял, что к чему, – я провел ладонью по ежику волос на затылке. – Понял, – мальчишка кивнул. – Почему не сбежал тогда? – я предпочитал не смотреть в его глаза. Потому что они настойчиво продолжали казаться мне полностью черными. – Куда бы я сбежал? – теплая ладонь опустилась вдруг на мое плечо. – Не знаю, – я сжал и разжал кулак. – Мог бы пристрелить меня, продать шмотки и свалить за Кордон. Раста фыркнул и качнул головой. А я подумал, что в нем что-то изменилось. Почти неуловимо, но я ощущал это всем существом. Мальчишка не был человеком. Факт. – Я думал, ты раньше поймешь, – он пожал плечами. – Но ты поступил совсем как человек. – Я он и есть, – страшно мне не было. – Наверное, думал, что Зона ждет подарочек, вот и проход освободила, – его пальцы скользили по моей шее. – Да, – я сглотнул. – Зоне не нужны жертвы, – он говорил в самые мои губы. – Просто все сходят с ума по-своему. Кто-то из вас начинает пить, а кто-то верить в чушь. Но ты удивил. Я думал, доведешь дело до конца. И место хорошее было. – Как видишь, не смог, – сказать в свое оправдание мне все равно было нечего. – Ты мне давно интересен, – Раста провел пальцами по моей небритой щеке. – Ты не такой, как все. Знаешь, что сейчас с той поляной, где я к тебе пришел? – Что? – я мельком глянул ему в глаза, но отвести взгляда уже не смог. Теперь глаза у парня отливали желтым. – Черная земля, – он смотрел на меня не моргая. – То, что после блуждающей Жарки остается. Если бы не увел меня – погиб. – Почему ты сам не предложил уйти? – не сказать, чтобы я очень сильно хотел это услышать. Потому что сам знал ответ. Я бы просто не послушал приблудного мальчишку-новичка, каким считал Расту. – Вот видишь, – парень улыбнулся. – Так что все это – только твои решения. И если убрать твою глупую веру в желание Зоны получить человеческую жертву – ты один из самых адекватных сталкеров, которых я знаю. А я знаю всех. – Не сомневаюсь, – пробормотал я, постепенно сопоставляя факты. Правда, выводы делать мне было страшно. – Боишься меня теперь? – как-то грустно спросил Раста. Я мотнул головой. – Можно?.. – он неловко тронул мои губы своими. – В смысле... – я сглотнул, – ты хочешь, чтобы я... – Да, – Раста кивнул. – Я не гей, – предупредил я на всякий случай. – Я знаю, – он улыбнулся. И поцеловал меня. Просяще как-то, обхватив за шею обеими руками. И, целуя в ответ его податливые губы, я подумал, что моя «натуральность», выходит, очень относительна. Раста тихо фыркнул, наверное услышав мои мысли, и сполз на пол к моим ногам. Тихо скрипнула молния, осторожные пальцы прошлись по моей вмиг покрывшейся мурашками коже внизу живота. А потом мальчишка взял в рот. Обнял губами мой стояк и облизнул языком головку, оттянув пальцами крайнюю плоть. По спине пробежала дрожь. Последние годы личную жизнь мне заменяла правая рука. И теплые губы на моем члене... Я инстинктивно опустил ладонь на затылок парня, притягивая его голову ближе. Раста в ответ положил руку на мое бедро и принялся ритмично отсасывать, не забывая работать языком. Он брал неглубоко, давился, но то, как жарко и влажно было у него во рту, с лихвой компенсировало его неумелость. Мне было хорошо. Я гладил мальчишку по голове, массировал пальцами его затылок, путаясь в дредах. И тяжело дышал через рот. И когда парень на секунду отстранился, чтобы вытереть невольные слезы, я насильно поднял его на ноги, поцеловал в мокрые губы и толкнул к постели. То, как я судорожно сдирал с него одежду, в памяти почти не отложилось. В голове малость прояснилось только тогда, когда мальчишка уже лежал подо мной лицом вниз, а я судорожно искал что-нибудь похожее на детский крем, который использовал после бритья. – Это ищешь? – парень нашарил мою руку и вложил мне в ладонь колющийся краями смятый тюбик. – Не парься, если что. Я тоже купил десять минут душа. Я молча выдавил крем на пальцы и проскользнул ими меж его ягодиц. Мальчишка весь сжался, уткнувшись лицом в подушку, а я накрыл его собой, уткнулся губами в его влажную щеку и осторожно помассировал узкую дырку. Опыт анального секса с девчонками у меня был, и я знал, что к чему. По крайней мере, в общих чертах. Хотя вставить хотелось почти до боли. Я и сам не знал, как контролировал себя. Годы вынужденного воздержания давали о себе знать. – Илай... – мальчишка перехватил меня за запястье. – Что? – это я выдохнул в его затылок. – Давай, – он опустил ладонь на мое бедро. – Мне не будет больно. Я это контролирую. – Уверен? – пальцы, когда я приставлял член к сжатой дырке, подрагивали. – Да, – Раста приподнял бедра, словно предлагая мне себя. Я толкнулся. И те несколько секунд, пока я медленно проталкивался в его тело, показались мне вечностью. Но я все равно пытался делать это осторожно. Так, чтобы мальчишке не было больно. Он хрипло дышал подо мной, цепляясь худыми пальцами за простыню. Пот катил с него градом. Впрочем, так же, как и с меня. Я гладил ладонями его напряженную спину и почему-то думал о том, что еще ни разу не заботился ни о ком в постели. Первое движение вышло скомканным. Кажется, мальчишка все же соврал о том, что ему не больно. Наше хриплое дыхание было единственным звуком в комнате. Я двинул бедрами сильнее. Раста всхлипнул, скребанул ногтями по подушке. Слишком длинными для человека ногтями. Когтями? Плевать. Я пропустил свои руки у него под мышками, прижался грудью к его мокрой от пота спине и ритмично задвигался, постепенно набирая темп. Парень шептал что-то невнятное, всхлипывал, стонал... А я просто трахал, стискивая его ладони в своих. Я кончил, даже не вынув. На меня накатила ватная волна, отшибая способность думать. Я просто упал на притихшего мальчишку, совершенно ошалевший и плохо соображающий. И только спустя минуту понял вдруг, что он все еще не кончил. Я осторожно перевернулся набок, прижимая мальчишку к себе, чувствуя, как липко и влажно теперь в месте соединения наших тел, и прошелся ладонью по низу его живота. Обхватил ладонью член и принялся ритмично двигать рукой, все так же прижимая парня к себе. Раста подавался бедрами на каждое движение моей руки, и, кончая, кротко всхлипнул, выгибаясь всем телом. Я убрал руку и замер, не зная, что сказать. – Могу я взять твою воду? – тихо спросил он через паузу. – Просто... Я молча освободил его от себя и поднялся с постели. Вынул из целлофанового пакета одну из своих чистых футболок, наскоро намочил ее водой из канистры и протянул парню. Он так же молча забрал ее у меня, встал на колени и прошелся влажной тканью меж ягодиц, стирая мою сперму. Потом обтер живот и бедра. И наблюдая за этими простыми манипуляциями, я почувствовал, как снова возбуждаюсь. Черт... – Дай, – я забрал у него футболку и обтерся сам. Дотянулся до канистры, едва не опрокинув в темноте табуретку, еще раз плеснул на ткань воды и снова вытер меж ягодиц мальчишки. Надо полагать, утром ему будет не особо приятно. Утром... – Мать твою! – я было вскочил на ноги, но Раста дернул меня обратно на постель: – Нам не страшно, – он сжал мою ладонь. – Ну, да... – я с сомнением поглядел в сторону окна. Через щели в досках было прекрасно видно, что гроза на улице разыгралась страшная. Я ни разу не видел такой перед Выбросом. Даже глобальным. – Ну, поверь мне, – он прижался к моему боку, закинув ногу на мои бедра. – Вот увидишь. Спорим, ты еще ни разу не видел такого Выброса. – И не горю желанием, – буркнул я, все же расслабляясь. Раста фыркнул и полез целоваться. И в промежутках между поцелуями шепнул: – Я – Тимка. Что ответить я не нашелся. *** А когда все закончилось и мальчишка спал, раскинувшись на заляпанной простыне, я еще долго сидел на краю койки, вслушиваясь в грохот и завывания ветра за окном.