Сугубо семейные проблемы.

Пони Фили вышагивал по тракту степенно и неторопливо. Сам гном тихонько направлял его куда нужно коленями, потому что поводья были заняты. Лили, хмуря еле заметные светлые бровки, сидела в своем походном костюмчике в седле впереди отца и сжимала в пальчиках впервые доверенную ей узду. Когда пришло приглашение от Бильбо, прибыть к нему на празднование его 60 дня рожденья, Кари некоторое время пребывала в замешательстве, хотела даже остаться дома, Лили казалась ей еще совсем маленькой. Но Фили настоял, что нужно поехать всем, раз Бильбо зовет. - Лили все-таки хоть и наполовину, но гномка, пора в седло усаживать, - твердо сказал Фили. - В седло?? - приоткрыла рот Кари. - Фили ты в уме? Тут четыре дня пути!! - Поди не по горам, лишний раз на привал встанем, всего делов, - не отступал от своего упрямый отец. - И ты совсем дома засиделась, Кари, заскучала, проведаешь родичей, развеешься. - Я не засиделась, - возмутилась хоббитанка, - а что заскучала, так это кто-то последнее время стал мне что-то все меньше внимания уделять, разве нет? - Я не меньше, - оправдывается гном. - Просто, ну, ты же понимаешь, куда нам сейчас второго малыша... Лили еще такая маленькая, еще даже в седле не держится. - Тебя послушать, второго малыша нам надо заводить после того, как Лили вырастет и выйдет замуж! - Ну, не замуж, - потупился Фили, - но... Кари прикрыла глаза и покачала головой — к теме возвращаться снова не хотелось. Никак ее муж не хотел понимать, что она не гномка и времени у нее совсем не так много. Трясся над ней, пуще чем над дочерью. - Ты меня совсем не хочешь теперь, - грустно сказала Кари. Фили подошел к жене, обвил ее стан руками, зарылся носом в кудряшки за ухом. - Знала бы ты, чего мне стоит... - прошептал он, прижимаясь к ней животом. - Дурачок ты, - грустно и мягко проговорила Кариота, поворачивая голову и пытаясь поймать губы мужа, тот ускользнул и принялся выцеловывать ей нежную кожу под ухом и ниже. - Фиии, - потянула Кари через минуту, - Фи, нет, пожалуйста, я, Фииии, ай... Фили легонько прикусивший ей ухо, уже тянул ее юбку с одного боку вверх, и, достав подол, просунул под него ладонь. Кари почувствовала как наливается его пах, которым муж вплотную притиснулся к ней, а ладонь его ощупывает ее ягодицу, скользит вперед по бедру, прижимая ее ближе к нему, и пальцы уже сдвигают исподнее. А затем Фили, простонав коротко, проталкивает пальцы глубоко в нее. Кари ахает, сначала пытается отстраниться, а потом наоборот делает движение навстречу пальцам мужа, Фили двигает рукой быстрее. И, двинувшись еще, вжимает Кари грудью в стену. Ладони девушки скользят по стене, словно пытаясь ухватиться за несуществующие выступы. Дверь распахивается как от пинка. - Мама! Мы с дядей Кили уже погуляли! - Фили резко отпускает жену, и у Кари невольно вырывается разочарованный вздох. Они, спешно одергивая одежду, с широкими улыбками обращаются к прибежавшему детищу... В общем, Фили ее все-таки уговорил ехать. Сама Кари тоже на сей раз едет на своем отдельном пони. Как жене принца, ей таки пришлось осваивать это сомнительное занятие, едва она оправилась после родов. Впрочем, кобылу ей Фили нашел на диво спокойную, так что Кариота даже смогла с ней подружиться и с определенного момента начала находить в верховой езде свою прелесть. …. - Кили! Тебе не кажется, что для несколько лет как женатого гнома ты ведешь себя немного, мгм, странно? - вопрошает Тауриэль, которую Кили на очередном привале тащит в кусты, перекинув через плечо. - Я хочу обсудить с тобой некоторые сугубо семейные проблемы! - бубнит тот, продираясь сквозь кустарник в примеченный им укромный уголок у подножия огромного дуба. - Да неужели? - восклицает Тауриэль, - А делать это вверх головой я, по-твоему, не способна? - К чему эти неуместные придирки? - Кили, поставь меня сейчас же!!! Это очень короткий привал! Лили побегает, и мы поедем дальше. Мы ничего не успеем, как ты это называешь, обсудить! - Ну, мы можем хотя бы начать... - эльфийка чувствует как Кили перехватывает ее, а потом ее ноги касаются земли. - Смотри как тут уютно. Гном указывает на подножие дерева, там действительно очень здорово, мягкий зеленый мох покрывает могучие корни, уютная ложбинка поросла травой, тут и там валяются палые дубовые листики. Но Тауриэль совсем не смотрит на это замечательное место, ее взгляд притягивают ветви дуба, могучие и сильные, наполовину скинувшие листву, эльфийка смотрит наверх, вдыхая чистый воздух, и говорит: - Кили, как волшебно, что ты меня сюда привел. Давай... давай залезем? Вместе? Я помогу тебе, - Тау смотрит почти умоляюще. Кили уже сам не рад своей идее, он меряет взглядом дуб и тяжело вздыхает. - Тау, я вовсе не уверен, что гномы способны лазить по деревьям... без острой необходимости. Мы тяжелы... - Да ну, прекрати, Ки. Вы очень ловкие и сильные. По горам скакать Эру знает на чем вы, значит, можете, а деревья вдруг чем-то отличаются?? Я еще понимаю тонкие, но этот патриарх силен, он сам почти гора. Полезли, нечего трусить! - Я струсил? - по-мальчишески вспыхивает Кили. - Следи за своим язычком, остроухая! - и подмигивает. Тау и не думает обижаться. - Каменный чурбан! - не остается она в долгу. - Куда тебе за мной поспеть, - и в два счета оказывается на нижних ветвях. - Ах, так! - взвивается Кили, - Ну, держись! Учти, догоню, мало не покажется! - Ты сперва догони, - смеется эльфийка, перескакивая выше, а Кили, ухватываясь за нижнюю ветку, одним ловким кувырком оказывается на ней, но дальше нужно пробежать чуть ближе к стволу, рост не позволяет сразу схватиться за следующую толстую ветку. Кили осторожно ступает, держась за боковые ветви. Тау болтает ногами, сидя прямо над ним, но чуть выше, чем он может достать. Кили не делает тщетных попыток, глазомер его не подводит. Он только зыркает на жену взглядом не предвещающим ничего хорошего. А Тау показывает ему язык в ответ. Кили, пыхтя, доходит почти до ствола, подпрыгнув, цепляется за следующую ветку и подтягивается. Тау с легкостью белки перескакивает по ветви чуть дальше и устраивается на развилке. Кили не рискует лезть за ней, ветка кажется ему тонковатой. Их двоих она точно не выдержит. Вместо этого он усаживается на нее верхом, опираясь сапогами о сучья и прислонившись спиной к стволу и хитро смотрит на Тауриэль. Он уверен, что она сама себя поймала. Впрочем, эльфийку это нисколько не смущает, в родной стихии ей по-настоящему хорошо, она готова просидеть на этой удобной ветке целую вечность. Они некоторое время играют в гляделки. - Ничья, - наконец предлагает хитрый гном. - Ладно уж, - соглашается Тауриэль высокомерно. - Будем считать, что ты не струсил. - Милая, ты иди сюда уже, - на удивление покладисто говорит Кили, будто бы пропустивший подколку мимо ушей. Тауриэль вскидывает брови, легко встает и в сделав несколько мелких шагов, оказывается вплотную к Кили, а затем садится на ветку боком, свесив ноги вниз. Кили тянется к ней, завлекает в объятия, притягивает к себе, снова откидывается на ствол спиной и только тут шепчет: - Попалась, - и Тауриэль понимает, что ей в самом деле не хватит сил вырваться. - Попалась, - соглашается она кротко и покорно приоткрывает рот, когда Кили жадно и даже немного грубо целует ее, прикусывая нежные губы и глубоко проникая языком. …... Тауриэль увела Лили на вершину холма, они собирают палые листья и какие-то травки в опускающихся сумерках, солнце только недавно село, Кили вплотную занялся ужином, свежуя подстреленного кролика и раздувая костер. Убедившись, что их никто не потревожит в ближайшие минуты, Фили идет к Кариоте. Она как раз расстилает одеяла в поставленных им шатрах. Фили забирается внутрь и молча валит жену на мягкие подстилки. Хочется уже невыносимо. Воздержание начинает мало помалу доканывать Фили. Он уже по-звериному скучает по своей маленькой любимой и сдерживать себя способен с большим трудом. Кариота похоже испытывает сходные чувства, то с каким рвением она избавляется от исподнего и обхватывает его, навалившегося сверху, ногами, говорит о многом. Они запоем целуются, и Фили буквально врывается в ее жар. Хлюпают соки, сталкиваются бедра, Кари мычит в губы мужу, не сумев сдержаться. Фили привстает, выходит, вызвав разочарованный стон, переворачивает Кари на живот, а потом вздернув за бедра, врывается снова. Кари выгибается, едва не ломая спину, и кончает, закусив ладонь. А Фили чувствует, что грань близка. И тут рядом с палаткой раздаются голоса, Фили сквозь туман в голове понимает, что Лили их потеряла. Едва не стоная, он прерывает себя, оправляет штаны. Укрывает еще не пришедшую в себя толком Кариоту и резво выскакивает из палатки. - Детка, вы собрали листья с Тау? Мама прилегла, не тревожь ее сейчас, пойдем лучше к дяде Кили, смотрю, у него почти готов ужин. Фили жестом показывает брату, что ему б отойти за кусты, Кили хихикает, но Лили забирает, принимаясь рассказывать малышке какую-то историю. Фили с облегчением скрывается в зарослях и там доводит себя рукой до пика. Это, конечно, не то, но хоть не больно теперь. Вздохнув с облегчением, Фили возвращается к костру. Кари уже вышла и хлопочет, собирая на стол. Кили перешучивается с женой. Фили подходит и усаживается на бревно к дочери. - Папа, - спрашивает Лили, жуя лепешку, - а вы с мамой в палатке что делали? - Фили краснеет и пытается выдавить из себя членораздельный ответ, Кариота тоже замирает с тарелкой в руке. Тауриэль пытается не улыбнуться, а Кили, все-таки не сдержавшись, фыркает. - А я и так знаю! То же самое, что дядя Кили и Тау вчера на дереве! - Кари и Фили синхронно поворачивают головы к Кили, одинаково поднимая брови. Кили перестает фыркать и краснеет, а Тау потирает лоб, ее щеки тоже уже полыхают. - Целовались! - громко резюмирует ребенок. Фили как отмирает. - А, да конечно! Мы с мамой любим друг друга, вот и … целовались. Кили, мгновенно переставший краснеть, ржет в голос. Тау кусает губу в попытке не рассмеяться вслед за ним. А Кари, никого не стесняясь, хохочет громче Кили. …... Праздник у Бильбо прошел очень шумно. Молодые гномы вместе со всеми гостями полуросликами наплясались до упаду. Лили насилу нашли среди уснувших вповалку под вечер малышей. Фили, Кили, Тауриэль и Кариота идут ночевать в Кариотину нору. Лили в кои-то веки спит совершенно мертвым сном, насыщенный праздник абсолютно вымотал маленькую полугномочку. Норку отпирают, зажигают огни, ставят чай и стелят постели. Лили укладывают, но она не просыпается даже когда с нее снимают праздничную одежду и надевают рубашечку. Родители, не веря своему счастью, сбегают на кухню, где Кили и Тау уже разливают чай. Все рассаживаются у камина, с наслаждением вытянув еще гудящие после танцев ноги, и неспешно болтают, вспоминая курьезы с праздника. ….. - Тау, я спать хочу... - Да ладно?? - от удивления у эльфийки весь сон как рукой сняло. - Ты это серьезно? - Серьезно, - говорит Кили и мелко моргает. Тау целует его еще раз, прихватывая нижнюю губу, и гладит ему рукой по торсу сверху вниз. - И теперь хочешь? - Ага, - уже почти не открывает глаз Кили. - Ты кто такой? И где мой муж? - недовольно шепчет Тауриэль. - Я твой муж, - отвечает Кили и сгребает ее в объятия, но лишь затем чтобы устроиться на ней как на большой подушке, обвив ее руками и ногами, - просто меня хоббиты уплясали. - Ты даже после свадьбы Фили был бодрее. - Так то свадьба Фиилии... - в голос зевает Кили и, больше уже не открывая глаз и причмокивая губами, устраивает голову у Тау на груди. Потом вдруг приподнимается и с подозрением спрашивает. - А ты чего это такая бодрая? - Я у тебя вообще бессмертная... - ворчит Тау. - Ладно уж спи, герой-любовник, утром наверстаешь... - Ласточка, - мурчит Кили уже сквозь сон, - люблю тебя... Впрочем, утром он действительно наверстал. Кари сидит у Фили на животе верхом. Они оба полураздетые. На ней короткая сорочка, на нем исподние штаны и наполовину уже расшнурованная нижняя тонкая рубаха. Кари трудится над шнуровкой мужниной рубашки. У них-то в отличие от Кили весь сон прошел, когда стало понятно, что они на всю ночь, скорее всего, предоставлены друг другу. Так что, едва допив чай, молодые родители поспешили уединиться. - Раздеваться может начнете после того как зайдете в комнату? - смеется им вслед Кили. - Иди к барлогу, Кили, - отвечает ему Фили, стаскивая на ходу праздничный камзол и швыряя им в насмешника. Смеется Кари, хлопает дверь и вот они наконец остаются одни. - Никуда не отпущу, - шепчет Кариота ему в губы, соединяя их лбы по гномьему обычаю. ….. Фили смотрит на нее снизу вверх, а потом переворачивается и хоббитанка только успевает пискнуть, как гном уже, растянув завязки на штанах, выпускает напряженный ствол и поскорее погружается в нее. Возлюбленные чувствуют, что могут не спешить, и стон удовольствия вырывается одновременно у обоих, когда Фили начинает неспешно двигаться. Они сладко и нежно целуются, и также сладко, нежно и долго любят друг друга. К концу Фили уже совершенно не соображает, ему просто хорошо, сладко и горячий ком наслаждения поднимается от паха, распространяясь по жилам, а потом удовольствие ударяет в голову. Кажется они после этого делали это еще. Наверное. С утра так хорошо, во всем теле истома и приятная ломота. Кариота еще спит без задних лап, когда приходит босоногая Лили. И Фили, как ответственный отец, отправляется на кухню разводить огонь и подогревать молоко. ….. - Как беременна? Кари, это правда? - Да, - радостно отвечает жена. - О, Эру, вот мне снова свезло-то... Теперь я точно сойду с ума. - Да перестань, чего это с ума сойдешь? Ты же уже опытный, знаешь чего ждать, - подбадривает любимого Кариота. - Вот именно, поэтому и сойду. Первый раз я даже не подозревал во что ввязываюсь, - покачал головой Фили, потом потупился и проговорил: - Но я так счастлив почему-то, Кари... - Мы тоже очень любим тебя, Фили, - ответила ему Кариота ласково.