убивая во имя

Ты — тамплиер. Звучит громогласной тайной, звучит хлопком пистолетного выстрела по ушам — труп ассасина у ног; лишь ассасин, лишь жертва: очередная в ряду бесконечных. Заложенные уши отпускает через пару долгих минут, пока ты избавляешься от тела. Ты — тамплиер, современный крестоносец, кладя руку на сердце — да направит; хоть что-нибудь: вчера выпивка в баре, сегодня похмелье, завтра новое имя в сообщении на телефон. Тебе намекали, тебе говорили, тебя предупреждали — с такой фанатичной упрямостью любят работать ассасины, из-за того плетеные клубки этих змей ютятся в темноте, пугая своими не просвещением, глупостью, обманчиво-сладкой истиной. Нет у них никакой истины, она ведь в твоих руках, серебряной цепочкой сдавливает шею — бренди не в то горло, мимо, легкие в огне. Вежливый бармен скользит рядом, предлагает воды, ладонью по спине похлопать с клинком между мизинцем и средним. Что, вопрошаешь, кашляя, задыхаясь огненным ядом. Показалось. Вежливый бармен хлопает по спине, получает в конце вечера щедрые чаевые за не разбавленный алкоголь — честность, ты ее ценишь. Сбегаешь домой угрюмой тенью. Вежливый бармен провожает взглядом карьих глаз тоскливо — мимо, сегодня — ничьих потерь. Ты прижимаешь кулак к груди, да направит. Направит Отец, которого ты помнишь только по материнским рассказам; все честно: тамплиеры не показали своего Отца, но указали какая боги иллюзия, развинченная золотистыми артефактами, отца — не существует, ты понимаешь это, признаешь. Ты лжец. Ты — тамплиер, синоним высадок в Афганистане и в Ираке, синоним раскроения Южной Америки, синоним кровавых революций, синоним демократии сквозь заткнутый рот. Ордену следовало бы резать языки, чтобы избежать утечек, но Отец учит настойчиво играть на публике милосердие. Отец учит сталью и порохом переворачивать эпоху. Отец учит делать виток в истории, закручивая новый мировой порядок к себе. Отец учит отрицать его фальшивость. Ты — тамплиер и понимаешь, крест ложится в ладонь, опалив холодом спокойствия. Гены твои — лестница, по которой конкистадоры лезут к индейцам, мысли твои вещает Орден благочестивой ложью из телеэкранов, радио, газет, интернета — везде крепкая ладонь сжимает праведное свободомыслие за горло. Да направит, прямо в бездну направит. Отец следит за тобой повсюду. Отец — твоя слабость. Ты — тамплиер, звучит с таинством векового рева, что затуманило плавленое золото. Бренди отдает горечью меда, и навязчивые сны о манящем правосудии утихают по мере, крест в ладони — до крови. Сжимай свою веру крепче. Очередной день до дна, да направит, перед сном повторяешь спасительную мантру, да направит Отец Понимания, сон обрезает клинком сознание. Уверен, что по-прежнему хочешь убивать во имя непонимания?