Господи...
Мы сидим в тишине и я слышу лишь бешеный стук своего сердца и свое тяжелое дыхание. Он не издает ни звука. Это молчание медленно пожирает меня изнутри. Я не знаю... Не знаю, что он думает или чувствует в этот момент. Не знаю. Мое подсознание вообще потеряло сознание от волнения и я, кажись, уже близка к этому состоянию. — Повтори, — слышу его глухой бархатный голос с легкой хрипотцой. — Повтори, то, что сказала. — еще раз говорит он.Он не услышал меня?
— Я беременна, — тихо, почти не слышно шепчу я. Тихий всхлип вырывается из груди, и я поджимаю ноги под себя, уткнувшись лицом в ладошки. Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, что он скажет.Это и пугает меня. До жути пугает.
Минута. Две. Три.
Мы молчим. В доме стоит тишина, слышно лишь шум ветра за окном. Сердце неутолимо стучит.Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.
Готово выпрыгнуть из груди. Внезапно, чувствую как моего лба касается что-то твердое. Поднимаю голову и вижу Леона, который уткнулся лицом в мои ладошки и покрывал их невесомыми поцелуями. Слезы покатились по щекам и я всхлипнула, поглаживая его по голове. — Малышка, ты чего плачешь? — хрипло пробормотал он, опустившись передо мной на колени и взяв меня за руки, ласково поглаживая костяшки пальцев, большими пальцами. — Посмотри на меня. — тихо попросил он, взяв мой подбородок тремя пальцами и подняв вверх, заставляя смотреть ему в глаза. — Я испугалась, — прошептала я, глядя в его изумрудные глаза. Поморгала, пытаясь отогнать слезы, но без толку. Соленые капли снова покапали по щекам. — Испугалась твоей реакции, — тише добавила я. — Ты так долго молчал и... — я оборвалась на полу слове. Леон мигом пересадил меня к себе на колени, успокаивая, оставляя поцелуи на губах, щеках, скулах, лбу и подбородке, собирая слезы губами. — Прости, прости. — тихо бормотал он. Я уткнулась носиком в его шею, тихо всхлипывая и крепко сжимая воротник клетчатой рубашки до побеления пальцев. Он аккуратно поглаживал меня по волосам и спине, шепча на ухо успокаивающие слова. — Ты подумала, что я разозлюсь и не захочу ребенка? — тихо пробормотал он, где-то около моего уха. Я только кивнула, еще сильнее сжав пальцы на ткани. Куда еще сильней, я не понимала, но продолжала сжимать. — Глупенькая, — ласково сказал Леон, отстраняя меня от себя и стирая слезы со щек. — Как ты могла такое подумать? Я люблю тебя, моя малышка. Люблю больше жизни. И нашего ребенка буду любить еще сильнее. Не плачь, прошу. Он снова стер соленые градинки слез и ласково прикоснулся губами к моим губам. Я не считала это поцелуем. Просто касание губ, но этого хватило, чтобы слезы перестали скатываться по щекам, а в животе появилось сладкое тянущее чувство. Как говорят сейчас, бабочки запорхали. — Я люблю тебя, Леон. — осипшим от слез голоса прошептала я, оторвавшись от него и ласково положив ладонь на его щеку, глядя в его глаза. — Я тоже люблю тебя, Вилу. Тебя и нашего малыша. Больше жизни. — прошептал в ответ он и снова прикоснулся к моим губам, начиная соленый от слез, но такой сладкий поцелуй...