Снова дышать

Новые высотки, как всегда, встретили меня неприветливо. Смотрели высокомерно тысячами тонированных стекол, щеголяли однотипными фасадами, подмигивали рекламными огоньками и слепо тыкали в небо антеннами. Не люблю это место. Я не борюсь за красоту архитектуры, хотя она и ужасна. Просто не могу понять душу этого района. Когда-то мы с мамой жили на другом конце города. Именно в мамину квартиру мне хочется приходить, как домой. Не потому, что в моем собственном холодильнике мышей можно вывешивать в ряд, не потому, что в комнатах полно всякого хлама. Там как-то неуютно и, кажется, что от самих стен веет холодом, как в пустующих зданиях. Наша квартира и так большую часть времени пустует, мы с Герой только спим там, а так болтаемся у мамы. Маме эти заботы в радость, а я никогда не стремилась заниматься домом и семьей. Наверное, поэтому мы с Владом и разошлись сразу после рождения Геры, я просто не хотела, чтобы мой сын видел все наши ссоры, чтобы жил в атмосфере постоянной войны. Как это и бывает у молодых, влюбились, поженились, а зачем – непонятно. Владу нужна была женщина, которая будет сидеть дома, воспитывать детей и кормить его стряпней. А я боялась полностью отдавать себя семье, боялась раствориться в этих мелких проблемах . В общем, к семейной жизни я оказалась совсем не приспособленной. Отчасти потому, что никогда ее не видела. Со своим отцом я виделась не часто, у него своя семья, я радовалась за него и в отличие от многих детей совершенно не хотела, чтобы мои родители жили вместе. Папа, хоть и был папой, но он был чужим. А в нашем доме я не переносила присутствия чужих. Гости – пожалуйста, но чтобы жить… Помню, к нам приезжали родственники из столицы, вот это было для меня настоящей пыткой. Не потому, что места мало (а жили мы в обычной однокомнатной хрущевке, а потому что мне казалось, будто я живу на улице, у всех на виду. Квартира моя служила мне укрытием, она напоминала мне не то нору, не то гнездо. Узоры на бумажных обоях напоминали хитрые сплетения корней или веток, а маленькое пространство комнат давало какое-то ощущение защищенности. Хотя почему давало… В этой квартире с моего детства ничего не поменялось. Все тот же стол на кухне, окруженный «подлыми», как их зовет моя мама табуретками. На деле же у нас одна табуретка подлая, у нее есть какая-то табуреточья душа. Если кто ей не понравится, тут же она «подгибает» ноги и роняет человека, причем шутит только с чужими, нас не трогает. У нас на кухне все так заставлено, что яблоку негде упасть, и уж тем более, человеку с табуреткой. А в комнате нашей стоит огромный книжный шкаф. Я всегда мечтала прочитать все- все книги, которые там есть, о давно уже бросила эту затею поняв, что у меня просто-напросто не хватит терпения. Мама же книги любила, она всю себя отдавала работе, а работала она учителем русского и литературы. В моей школе… так что покоя мне не было, приходилось учиться. Не любила я этого, домашние задания было жутко лень делать, а на уроках я просто скучала. Сидела и пялилась в окно. За окном у нас были безумно красивые деревья. Они качались и жили своей собственной жизнью. Мне иногда казалось, что очень хорошо быть деревом, стоишь себе, играешь с ветром, смотришь на людей, тихо и спокойно, год за годом одеваешься в зелень, а сбрасываешь с себя золото. Не драгоценное, но намного красивее. Только вот деревьям порой наверное скучно, хочется с кем-нибудь поговорить, только слов твоих в шелесте листвы никто не различит, а зимой и вовсе приходится молчать. Я придумывала, что подлые табуретки делают из деревьев с характером. Для меня наличие разума у деревьев, табуреток и столов, а уж тем более, что у высокоинтеллектуальных предметов вроде книг и игрушек, было чем-то таким естественным и понятным, как законы Ньютона для ученого, чем-то таким, без чего мира просто не будет. И весь этот бред, в который, признаться, до сих пор верю я придумывала, глядя на деревья. А в новом районе деревьев нет. Только цветы в однотипных горшочках. Они такие же скучные, как нетронутые временем зеркальные фасады новостроек, как необжитые комнаты офисов, как новая моя квартира. В них еще нет человеческой души, это холст без краски. Надо рисовать самой, пусть моя квартира наконец-то станет моей. А новостройки сами со временем впитают тепло человеческого присутствия. Я всегда знала, что городские деревья куда мудрее тех, что растут на природе, потому, что видят много людей, много судеб. И теперь я шагаю по лесу, где вместо деревьев дома-исполины, а вместо пения птиц перекличка автомобильных гудков. Я иду туда, где будет мой новый дом.