Я - сама невинность.

В висках шумит. Голова дико болит и вижу все размыто. Меня пронзает холод, распространяясь по всему телу, словно медленнодействующий яд и заставляет то и дело вздрагивать. Все мысли просто-напросто разбегаются, не давая здраво мысли и понять, что происходит вокруг меня и где я вообще. Что произошло? Только не говорите, что я потеряла память опять. Мне первого раза хватило В сознание приводит шум воды, только слышу я его, как через вату. Несколько раз поморгав и потряся слегка головой, которая до си пор гудела, я наконец смогла наконец различать местность вокруг себя. Шум воды принадлежал фонтану, перед которым я стояла. Вокруг были посажены всевозможные цветы и кустарники, деревья с красиво подстриженными кронами. И дополнял все картину особняк. Особняк чертовых Сакамаки. Какого хрена я здесь? Ведь спокойно спала с Субару, а потом… Точно. Та женщина с фиолетовыми волосами. Я увидела ее в окне, а потом грохнулась в обморок. Мои мысли перервал задорный детский крик. Я вздрогнула и переведя взгляд на источник звука, обомлела. В мои сторону бежали трое детишек, которые играли между собой. Но только они пробежали мимо меня, как будто и не заметив. Сомневаюсь, что такие активные дети обошли бы стороной какую-то бабу в пижаме стороной, которая внезапно появилась на их пути. И… Это вообще не Аято, Канато и Райто…? Это… Точно они, я уверена. Только маленькие… Я долго в ступоре наблюдала за ними. Все трое хохотали и игрались. Обычные дети… Такие веселые, даже милые. На первый взгляд и не скажешь, что вырастут мудаками полными. -Летучие мыши, которых я поймал, улетели… — всхлипнул маленький Канато, прижимая к себе плюшевого мишку и глядя в небо на летучих мышей, которые еще пару секунд назад были у троих вампирят в своеобразном «плену». -Канато, не плачь, — успокаивающе сказал Райто, чуть улыбнувшись брату — Мы можем снова их поймать. -Точно! — воскликнул Аято со свойственной ему громкой и высокой интонацией в голосе — Мы сейчас поймаем их для тебя! — он самоуверенно и широко улыбнулся, побежав на пару с Райто ловить летучих мышей. -Аято, — раздался до боли знакомый голос где-то из тени возвышающегося ближнего дерева. Дети остановились и посмотрели туда. Из тени вышла та самая женщина с фиолетовыми волосами. Ее зеленые глаза недовольно блеснули, пробегаюсь быстрым взглядам по Аято — Так ты все это время был здесь? — она недовольно скрестила руки на груди — А теперь идем со мной. Стоп… Эта странная баба и Сакамаки как-то связаны? Если так логично подумать, то мне кажется, что она их мать… Как бы странно это не звучало. Даже те же самые зеленые глаза — точно такие же, как у Райто и Аято. А цвет волос — в точности как у Канато. Повисло молчание. Атмосфера вокруг резко стала напряженной и даже мрачной. В миг пропала та непосредственность, то веселие, сопровождаемое детским смехом. -Канато, пошли, — Райто взял за руку младшего брата, смекнув, что сейчас не самая приятная ситуация, и убежал играть дальше вместе с ним. -Ты идешь назад, чтобы учится, — холодно и строга произнесла мать Аято, не менее холодно глядя на сына и ожидая, когда он, смиренно опустив голову, пойдет. -Ни за что! — Аято нахмурился и напрягся всем своим маленьким детским телом, что даже его плечи поднялись вверх — Все, что я делаю — только учусь! -Не желаю слышать никаких оправданий от тебя, — на ее бледном и красивом лице не промелькнуло ни одной эмоции. Оно оставалось таким же холодным — Быстро возвращайся в свою комнату. -Почему Канато и Райто играют в то время, когда я постоянно учусь?! — продолжал упираться Аято. Нет, я конечно все понимаю, но ребенку нужно давать время на развлечение. И если он даже в этой ситуации не прав, то не нужно гнуть свою линию, не выражая при этом никаких положительных эмоций. А то вырастит х*уйня какая-то. Точнее, уже выросла. Черт, даже я, человек не любящий детей, понимаю, как нужно их правильно воспитывать. -Потому что ты не такой, как другие дети, — казалось, она говорит это, как заведенная, без единой эмоции. Но в то же время было отлично видно, что она сейчас просто взорвется от раздражения и злобы. -Нет, я хочу еще поиграть! — Аято весь сжался и опустил голову вниз от напряжения и давления со стороны матери. -Да сколько можно?! — наконец не выдержала женщина — наконец не выдержала женщина — Ты — приемник. Ты понимаешь, что это значит?! — от крика фиолетововолосой ребенок сжался еще сильнее, подняв на нее испуганный взгляд, полный горечи — А теперь скажи, что ты должен сделать. Аято пару раз похлопал глазами, затем опустив их. Его плечи расслабились, устало и безнадёжно опустившись. -Я должен стать первым, — ответил он тихо. Я теперь даже понимаю, откуда у него теперь такое высокомерие ко всем и стремление быть во всем лучше всех — Я должен стать лучше, чем кто-либо, — создавалось впечатление, что это просто втертая и заученная в его мозгу фраза, а не его собственные мысли или желание. — А если ты не сможешь? — женщина ухмыльнулась довольно уголками губ, склонив голову чуть в бок, ожидая ответа. -Если не смогу, мама откажется от меня, — помедлив, ответил Аято. По одной лишь интонации в голосе было понятно, что ребенку это даже больно говорить — Поэтому я утону на дне озера… -Точно, — довольно произнесла женщина. От одного ее голоса мне становилось уже тошно и охватывала злость. Как можно быть такой мразью? — Хороший мальчик. Ты ничего не значишь для меня, если ты не первый, — на тонких губах расползлась высокомерная и невероятно противная улыбка — Бесполезные мальчики должны провести вечность на холодном дне озера в полном одиночестве, где никто не сможет им помочь, — было видно невооруженным взглядом, что каждое слово зеленоглазой болью пронзает Аято, который и так чуть ли не дрожал, и не плакал — И если ты этого не хочешь, то отправляйся в свою комнату! Аято немного постоял. Потом резко развернулся, сжав зубы, побежав в сторону поместья. Было даже слышно, как он тихо начал всхлипывать. Теперь-то понятно, почему у Сакамаки такие отвратительные характеры. Так чаще всего и происходит — ребенок, выросший под воспитанием подобной мамаши всегда вырастает не очень-то и хорошей личностью. Тем более, если говорить такие ужасные вещи еще неокрепшему уму. Дети — как мягкий пластилин. Родитель может «слепить» из него абсолютно любую личность, все зависит от воспитания и подхода к ребенку. И как мы видим в этом случае, яблоко от яблоньки недалеко падает. Отношение к этой тетке упало ниже некуда. Хотя он, по сути, никогда и не было хорошим. Даже если она меня спасла для каких-то своих целей, когда я была у Муками. Меня это очень уж сильно настораживало. Пока я размышляла, женщина успела присесть на скамейку около фонтана, что располагалась прямо на против меня. Она вальяжно закинула ногу на ногу и откинулась назад. Вся одна лишь поза, в которой она сидела, говорила практически все о ее характере… -Мама! — к ней подбежал маленький Канато, весело улыбаясь и прижимая к своей груди Тедди. Женщина улыбнулась в ответ ребенку. А, значит этот у нее любимчик. Ну-ну. -Канато, моя маленькая певчая птичка, — весь холод, что был до этого в разговоре с Аято, попросту исчез. Зеленоглазая говорила очень трепетно и нежно, взгляд был добрым. Так же она и посмотрела на Райто, подбежавшего к ней. Вдруг меня отвлек лай собаки. Точнее даже, щенка. Я немного вздрогнула от неожиданности и обернулась на источник звука. Местность во круг меня помечалась в одну секунду. Ничего больше не осталось от главного двора поместья Сакамаки с фонтаном. Передо мной была открытая беседка с белыми колоннами, расположенная недалеко от поместья около леса. И блин, знакомые места. Я точно гуляла тут как-то. В беседке сидела уже другая женщина, вышивающая что-то. Длинные светлые волосы были собраны в пучке и несколько локонов не были собраны в прическу, а струились по ее плечам и груди. Голубые глаза внимательно следили за работой, которую она кропотливо выполняла, аккуратно вышивая. Рядом с ней сидел ребенок, читая толстенную книжку. Темные волосы, малиновые глаза, очки… Ренджи. Мелкий п*здюк Ренджи. Даже сейчас рожа кирпичом и больно заумная. Со стороны вновь послышалось тявканье щенка. Обернувшись, я увидела, как по направлению к беседке по аллее идет маленький Шуу, держав руках щенка. На лице мальчика была счастливая улыбка, он весело хихикал, когда щенок облизывал его лицо. От такой картины я сама невольно улыбнулась. Так странно видеть их всех… Такими… Да и даже не верится, что это Шуу. Обычно, он сонный, ленивый и выражает мало эмоций. А сейчас такой веселый мальчик. -Шуу, — его мать встала, откладывая свое рукоделие, и глядя строго на сына. Чувствую, сейчас будет разнос. Мне в детстве тоже от отца-священника прилетало, когда я в церковь таскала разную живность с улицы — Что это такое? -Смотри, мама! — он подбежал к женщине, вытягивая руки вверх, показывая ей щенка и широко улыбаясь — Его мне мой друг дал! -Немедленно пусти его, — голос блондинки был ровный и холодный, но в то же время очень строгим. А маленький Шуу, кажется, и не слышал вовсе свою мать и продолжал играться с щенком — Шуу, — она повысила немного голос, чтобы наконец обратить на себя внимание сына. Мальчик перестал хохотать и взглянул на мать — Ты — старший сын. И поэтому, следующий глава семьи. Ты всегда должен знать, как уметь себя вести, — она посмотрела на слугу, который стоял до этого незаметно в тени. Слуга в свою очередь подошел к Шуу, попытавшись забрать щенка, который жалобно заскулил. -Что ты делаешь? — ребенок нахмурился, не отдавая животное — Нет! Я пообещал другу позаботится о нем! — он бы так же кричал и не отдавал пса, прижимая его к себе, если бы не подошла мать. Она ничего не говорила. Лишь холодно смотрела на сына сверху вниз, сощурив голубые глаза. Шуу на пару секунд замер, глядя на женщину, а потом разжал пальцы, отдавая щенка слуге. Его губы сжались в тонкую полоску, а глаза, что так были похожи на глаза матери, опустились в низ. Через мгновение Шуу сорвался с места, убегая прочь. Его взглядом проводила мать и младший брат, который оторвался на миг от книги. Женщина шумно выдохнула и села обратно, опять начав вышивать. -Мама, -подал голос маленький Ренджи, обращаясь к маме — Я уже выучил эту книгу, — он выжидающе смотрел на мать, но та даже на него внимания не обратила, продолжая заниматься своим делом. Ребенок посмотрел на нее, а затем обратно уткнулся в книгу, с усердием вчитываясь в каждую буковку. Мне даже… Жалко их всех. Я глубоко выдохнула и устало оперлась плечом о дерево, растущее рядом. Вот только, кажется, мой даунизм меня убьет когда-нибудь, ибо я, запутавшись в собственных ногах, чуть не упала и поцарапала плечо об жесткую и шершавую кару дерева. Я тихо шикнула и прикрыла глаза, взглянув на ссадину, на которой уже выступали бусинки алой крови. Блин, угораздило же… -А? — как только я подняла голову вверх, то поняла, что уже нахожусь на другой локации. Уже мне неизвестной. Длинная каменная дорога, ведущая к какой-то высокой башне. И на эту самую башню смотрит, подняв голову вверх, никто иной, как маленький Субару. По одному только цвет волос можно его узнать. Подойдя ближе к нему, я разглядела его детское личико. Глаза большие-большие, такие невинные и… Грустные. Я перевела взор в ту сторону, куда Сакамаки младший глядел. Почти что на самой верхушке было окно, на котором была поставлена решетка. А в окне был виден силуэт женщины с такими же, как у Субару белыми волосами и красными глазами. Значит, это мама Субару? Женщина прямиком грустно глядела на сына, а потом, прикрыв глаза, отступила в глубину комнаты, скрывшись из виду. Альбинос так же стоял, смотря вверх, потом опустил голову вниз. И только сейчас я заметила, что он сжимает в руках тот самый серебренный кинжал. Оружие, которое он мне подарил. Его пальцы медленно расслабились, выпуская из рук кинжал и тот упал на каменную дорогу, громко лязгнув. Как только этот самый лязг достиг моих ушей, то в глазах немного помутнело. Проморгавшись и вздрогнув, я с обреченностью поняла, что эта очередная «сценка из прошлого». Только теперь действие разворачивалось в саду на веранде. Да черт, когда это уже закончится? Меня это все начинает напрягать. Конечно, я очень многое пережила во время жизни с шестью вампирами, но блин, это уже слишком. Нахмурившись, я подошла ближе к веранде, немного прячась за кусты, на который цвели какие-то цветы. Хотя, последнее действие было как минимум глупым. По сути, никто меня не видел, и я могла бы даже орать во всю глотку и танцевать ламбаду и мне бы ничего не было бы. Немного усмехнувшись от представленной картины, я немного прищурилась, разглядывая людей на веранде. Похоже, опять мать Аято, Райто и Канато. С каким-то мужчиной, который был повернут ко мне спиной, так что я его и не особо могла разглядеть. Он держал ее тонкую ладонь в свои двух. -Корделия, — произнес он. Так вот как ее зовут — Ты стала еще прекрасней и элегантней, чем при жизни! Все в этом мире существует, чтобы благословлять тебя и лежать у твоих ног, — а мужик-то подкаблучник еще тот. Аж воротит от него. Корделия ухмыльнулась, прикрывая рот второй ладошкой и сощуривая игриво зеленые глаза. Было хорошо заметно, как она пытается сделать свои движения более плавными и мягкими, очевидно, чтобы более поразить своей красотой мужчину. -Рихтер, — произнесла она имя мужчины, немного растягивая гласные тоненьким голоском — Как бы мне хотелось быть всегда с тобой рядом и слушать твои прекрасные слова обо мне. Я скептично приподняла одну бровь. Не хилое у нее такое ЧСВ. Хотя, как я вижу, она-то полный ноль. И детей воспитывать не умеет, и характер скверный… Хотя, кто бы говорил. Я выдохнула и покачав головой, заметила за одним из кустов прячущегося Аято, наблюдающего за этой сценой. Его тонкие брови были нахмурены, а уголки рта опустились чуть вниз. Вот это уже более привычное его выражение лица. Но вдруг по моей спине пробежал холодок. И я только поняла, что все вокруг меня замерло. Даже птицы на заднем фоне перестали щебетать. Что происходит? Я повернула голову обратно в сторону Корделии и Рихтера. Те тоже сидели неподвижно, как будто они настоящие статуи. Но вдруг женщина начала поворачивать голову в мою сторону. Его глаза злобно засветились ядовито-зеленым цветом, а на губах расползлась злобная и широкая улыбка. Она… Меня видит…? От такого пронзительного взгляда я непроизвольно сжалась и отступила на пару шагов назад. Но вдруг грудь опять пронзила боль. Точно такая же, что и перед тем, как попасть сюда. Я стиснула зубы поле очередного острого «удара», оседая медленно на землю и погружаясь во тьму.

***

Холодно. Безумно холодно, что даже расслабленные челюсти бьются друг об друга. Но в тоже время чувствуется и тепло, которое немного перебивает холод, который неприятно разливается по телу, словно яд. Чувствуется знакомый и родной запах и аккуратное прикосновение рук к телу. Я немного поморщилась, попытавшись открыть глаза. Как только это у меня получилось, то я поняла, что нахожусь на руках у Субару, который куда-то меня несет. И как раз, по той самой чертовой «канализации», которая находится прямо под поместьем Сакамаки. И по которой я однажды сбежала в город. -Очнулась? — как только Субару заметил, что я подаю хоть какие-то признаки жизни, он глянул на меня — Что ты тут только забыла? И спать тут улеглась. И поцарапалась где-то, — вдруг альбинос кивнул на мое плечо. Я глянула туда, куда мне указал парень. На плече была ссадина приличных размеров. Точно… Тогда, в этом «ведении» я же поцарапалась об кору дерева. Так это все было реально? -Субару… — сглотнув, я уткнулась носом в ключицу вампира. От него приятно пахнет — Я не помню, как тут оказалась. -Лунатишь что ли? — он тихо цыкнул и нахмурил брови — Или опять сбежать решила? Я похлопала пару раз глазами, потом нахмурилась. Да уж, хорошего же он обо мне мнения. -Если бы я надумала сбежать, то сделала бы это по-другому. И не стала бы засыпать так близко к поместью, — проворчала я и глянула в алый омут глаз Субару — Тем более, ты думаешь, что я от тебя так легко отделаюсь? На мои слова уголки губ парня приподнялись вверх. Я тоже не смогла сдержать улыбки и обняла его за плечи — Я люблю тебя. -Я знаю, — лишь ответил вампир, покрепче прижав меня к себе. У него такие крепкие руки. В них я чувствую себя спокойно. Но покоя и полноценного счастья не давали обрывки воспоминаний из прошлого семьи Сакамаки. Особенно настораживала Корделия. Мне до сих пор кажется, что она на меня глядит…