Послание

ветер свистит упрямо, ночь нагоняет страх; шёпот его невнятный мучит тебя во снах. тень его за спиною, крылья раскрыв, парит — «что же ты сделал с нами, грёбанный Лабиринт?» сгорбив устало плечи, щуришь свои глаза. ты ведь свою бы вечность (вспыхивает гроза) отдал бы за мгновенье, чтобы сошлись пути: голосом хриплым вскрикнул: «друг, ты меня прости!» гром за окном громыхнул; вздрогнул ты, и опять, сжав в кулаки ладони, принялся умирать. медленно, на осколки память свою кроша, ты отдаёшься грусти — гаснет твоя душа. и на глаза попался скомканный белый лист; ты, развернув бумагу, нахмурился и… завис: почерк знакомый больно сердце вдруг защемил: «Томми, не будь придурком. ты меня не убил. ты подарил свободу там, где сгущалась тьма», — с дрожью читал ты строчки, сжавши края письма. «смерть не страшней болезни, что догнала меня: я ведь всё большим шизом был бы день ото дня. за беспредел ПОРОКа ты себя не кори, ты не виновен, Томми. только себе не ври. видимо, я был слабым — участь свою принять было больней гораздо, чем попросить отнять жизнь мою. ты — сильнее, чем знаешь сам, мой друг. не отступай, смелее, шенк, оглядись вокруг: не существуй напрасно, ты меня не гневи. дружбою нашей, Томми, я заклинаю: живи. сколько бы ты ни встретил ужаса на пути, знай, что хромого Ньюта тебе удалось спасти. верю в тебя я, парень, верь же, прошу, и ты: осуществить ты сможешь любые свои мечты.» в стареньком Берге тихо, а на дворе — рассвет; дымкой прозрачной льётся в окна неяркий свет. тень за твоей спиной рвется опять в полёт: ты выпрямляешь плечи: «Ньют, теперь мой черёд».