До последнего пенни

Для Гарри Поттера вновь начался непростой период. Впрочем, когда в его жизни все было просто? — И понимаешь, Рон, она такая на меня смотрит и говорит: «Гарри Поттер, ты дебил! Пошел к пикси!» — Мама говорит, что денька через два можешь з-з-забирать. — А я дебил? — Что ты, дружище?! Да ты, да мы!.. Ик! Их не поймешь. Только бояться остается. Вот скажи, как так можно, чтоб УПСов не бояться, а маму, сестру и Гермиону — прям до дрожи? — Ик! Не знаю. И тот же список. — Нет. — Да. — Нет. — А я говорю — «да!» — Она тебе никак не сестра, потому что. — Да. — Нет. — А о чем спорим? — Не помню. Выпьем? — Н-наливай! — Май-нион грит, что эт нормально. — Столько пить? — Не-е-ет. Ругаться. — М-м-м-м-м. М-м-мм-м. — Чего, друг? — Мне не равис-с… С… Ся… — И мне. Наливай. — А че на эт раз? — Намеки. — У-у-у! Эт да. Вот никогда прямо не скажут. А на что? — Так я и не знаю я! Грит: «Где деньги?» «Куда деньги дел?!» — А куда деньги дел? — Так сову же купил! — А. — За Хедвиг, стоя. *** — А-а-а! О-о-о! Гермн-а-а-а… Шторка… закрой… — Свиньи. — Мы не виноваты. — Бесчувственные сволочи! — У Гарри горе. — Я переживала! — А у меня голова. — Я уже думала, что они… — Май-нии… — Не смей называть меня своей коленкой! — Не кричи, ну, пожалуйста! — Антипохмельное. Тебе. И тебе. Между прочим, не только Джинни беременна! Мне, между прочим, тоже нельзя волноваться! — Ты — человек! — Друг! На тебя всегда можно положиться! Я бы на тебе женился. — Эй! Я на ней уже женат, отвали! — У вас полчаса на душ. Если же вы не захотите прямо сейчас привести себя в порядок — жду на кухне. Приготовлю вам на обед вкусный хаггис. Я как раз купила бараний рубец. Все не было повода попробовать. — Дерьмо! — в ванную друзья эвакуировались мгновенно. — Итак, что у нас опять случилось? — Это такой период. Его надо просто перетерпеть. Сама понимаешь, Джинни беременна, нервничает. — И?.. — Я ее не понимаю. Но знаешь, она так же себя вела, когда мы ждали Джейми. Так что ерунда, пройдет. — Ну чего нам теперь, целое расследование из-за пары галлеонов устраивать?! *** — Гарри. — Да, Джинни? — Гермиона сказала, что ты считаешь, что я говорю намеками. Это так? — Э… Ну. — Ясно. Хотя, нет. Не ясно. Ну вот сам-то ты не думал, вот рожу я второго ребенка, и? — И чего? Хорошо! Я всегда мечтал о большой семье. — А о будущем ты подумал? — Да что не так-то? Деньги есть, я работаю, чего тебе еще нужно-то?! — Р-р-р-р! — Джи! Не злись! Ну, Джинни! Солнышко. — Мерлин мой! Гарри! Ну ты же у меня умный, наблюдательный! Гарри, да в моей семье с мамой жить после совершеннолетия остался только Рон. И то потому, что он жрун и тормоз. — Эй! Рон — мой лучший друг, вообще-то. Хотя, если бы не миссис Уизли, долго бы он с Гермионой не протянул. Ай! За что? — За то, что Гермиона — моя подруга! А еще за то, что не о том думаешь. Вот смотри: у нас сейчас два дома. Один — нам, в другой переедет Джейми после совершеннолетия. Как раз в этих руинах ремонт закончим. — В которых? — Надеюсь, что в обоих, дорогой. — М. — Могу я помечтать?! — Ладно-ладно. Я что? Мечтай, я же молчу. — Убила бы! Ладно. Но вот смотри: есть наш дом. Есть дом твоих родителей. А где дом родителей твоих родителей? Все их вещи, мебель, домовик, да земля, в конце концов! Где все это? Где то, что можно оставить твоему второму сыну?! — Э. — Короче, ты идешь и без наследства не возвращаешься! *** — Такие дела, ребята. И где мне искать чего? — А ты вообще разбирался в документах? — Знаешь, Гермиона, сперва как бы была война. А потом… ну… сама понимаешь, гоблины… — Они прежде всего профессионалы, Гарри. Так что не пытайся прикрыть свою лень чужими пороками. — Я и… — Н-да? — Знаешь, я иногда понимаю Рона… — Ты уже говорил, что женился бы на ком угодно ради хорошего Антипохмельного. — Нет, я про то, что он тебя боится… — Вот что, собирай документы, а мы поможем разобраться. — Но… — Поможем, Рон. — Я и ничего. — И знаешь, что? Свяжись-ка ты с Перси, — велела Гермиона мужу, одновременно набрасывая приблизительный план действий. Кому же еще вытаскивать Поттера из очередной истории? Вечно у него не жизнь, а приключенческий боевик с элементами детектива. *** — Ну что я тебе скажу, Гарри? Дела ты, конечно, подзапустил. Многое потеряно насовсем. Что-то устарело. Но вот по пунктам семь, пять, и три-шестнадцать еще можно подать апелляцию. Да и, согласно прецеденту сорок восемь зет… — А дом там есть, Перси? — Какой дом? — Бабушки и дедушки. — Нет. Гарри, я говорю, что… — Ладно, спасибо, дружище! Выручил! Буду должен. А где мне дом искать? — Не представляю. Это довольно крупная сумма. Ее следы не могли не остаться в документах. Попробуй поискать в архивах Министерства. Что ж, если у тебя все?.. — Да. Да, спасибо. Миссис Уизли привет. И это, Джинни тоже привет передавай. — Несомненно. *** — Слушай, Невилл, нужен совет. Ты узнай у Ханны, как найти дом Поттеров-старших, ага? — Это какая-то проверка? Думаешь, это не я? Гарри, дом твоих родителей… — Да нет, Нев, а вот дом деда моего, он где? — Э. Насколько мне известно, его продали. Давно уже. Там сейчас концерн по изготовлению стеклянных и хрустальных флаконов для алхимиков и всякого рода керамической дребедени. Прости, я в этом не сильно разбираюсь. — А кто продал? — Откуда же мне знать? Это тебе в Министерство, в отдел регистрации операций с недвижимостью. — Да? Ого! Говоришь, плохо в этом разбираешься? Слушай, а может еще на вопрос ответишь? Где бы мне найти такого друга или хоть сокурсника, чтобы был в архивах, как Гермиона, но не беременный? А то мне Рон нос набок свернет, если я его жену пошлю архивной пылью дышать и таскать тяжеленные папки. *** — Рон, что мне делать-то? Джинни на полном серьезе не пускает меня домой! — Ну… ты же нашел дом. Что не так? — Строго говоря, я нашел место, на котором когда-то давно стоял дом. — Но условие-то ты выполнил! — А она говорит: «Куда деньги дел?» — Вот дерьмо! И чего нам теперь, в архив тащиться? За нами стажеров прикрепили для обучения, между прочим. Надо их в бой вести. — Точно! Рон, ты гений! *** -…у и должны найти иголку в стоге сена и муравья в жопе слона! Закончилось время кровавого террора! Преступления совершаются под шорох бумажек в адвокатской конторе! Идите и найдите мне! *** — Сэр! Разрешите доложить. По данному делу нашлось триста сорок четыре документа. Опись документов прилагается по форме восемьдесят девять бис два. — Мерлиновы панталоны! Морганина… — Сэр? Это совершенно точно все документы. — Да расслабься, стажер. Начальство так. Шутит так. Теперь второй урок. Знаешь, где в Аврорате быстро и задешево достать много огневиски? — махнул рукой Рон. Гарри вспоминал все ругательства волшебного мира. — Н-нет, сэр. — Молодежь! Ну для того вас и прислали. Смотрите и учитесь самому главному в нашем деле! *** — Ничего не понимаю, Гарри! Смотри. Выходит, что дом продала твоя тетка. — Гермиона, но отец был единственным ребенком в семье, ты что-то путаешь! — Тетя Петуния, Гарри. — Быть не может! *** — Ты?! Тебе здесь не рады! Гарри стоял на пороге дома, в котором провел свое детство. Он никогда не хотел сюда возвращаться. Здесь не было дорогих ему людей. Здесь не было счастливых воспоминаний. Разве только о Хедвиге, его сове. Ну еще о том, как директор Дамблдор угощал Дурслей медовухой. Ну или вот еще — когда Дред и Фродж уронили ту конфетку… — Если вы не станете держать меня в дверях, то я, может статься, ненадолго. Внутри почти ничего не изменилось. Прибавилось фотографий, пожалуй. — Предложите чаю? — Ты еще спроси чего покрепче, как тот монстр на маяке! — поджала губы тетка, неприязненно отодвигая от племянника корзинку с выпечкой, прикрытую кружевной салфеткой. — Ладно, я по делу. Я тут вдруг выяснил, что не таким уж был и нахлебником. Что скажете? — А я должна? Должна что-то сказать? — Ну знаете! Я все-таки называл вас «тетей». Нет, я подозревал, конечно, что нелюбовь к магии не распространяется на магические деньги, но… Ну не знаю. В глаза, что ли, хотел заглянуть. — Шшшто?! — миссис Дурсль словно с василиском встретилась, так она закаменела от негодования. — Вон, — прохрипела она через несколько мгновений. Прокашлялась и завопила, завизжала, как в далеком детстве. — Паршивец! Негодник! Поттерское отродье! Вон! Вон из моего дома! Что б глаза мои тебя не видели! Гарри вскочил со стула и едва не бросился в свою каморку под лестницей. Все-таки детские привычки — самые сильные. Но пересилил себя, разозлился и уже со злости выхватил палочку. — Давай, урод! Знала я, что добром не кончится! Знала, что ничего путного из тебя не выйдет! Но видит Бог — я пыталась! Мы с Верноном приложили все силы, неблагодарная тварь! — ВЫ! Да только… только… Да я сам не знаю, почему не проклял вас прямо сейчас! Я сам не знаю — ЧТО? Ну что мне мешает влить вам в глотку Веритасерум и заставить рассказать все, что мне нужно?! — Убирайся! — словно бесноватая визжала тетушка, тряся головой и топая ногами. — Вон! Пошел прочь! — Не раньше, чем вы мне все деньги вернете! Все, до последнего пенни! — Пенни?! Пенни тебе?! Сукин сын! Нет, нет в моем доме ни полпенни твоего! Ни рваной тряпки, ни гнутой вилки! Нету! А что было — я все вернула тебе почтой или отправила на помойку! И могу на Библии поклясться, что нет, нет у меня твоих денег. Все твое я вернула тебе! Понял?! Письмом вернула, если ты такой ленивый дурак, что сам не догадался проверить! А теперь — вон! Вон из моего дома! Слышать про тебя не желаю! Видеть тебя не могу! Тетушка с яростью пристукнула сухоньким кулачком по столу и резко выскочила из комнаты. Гарри решил не проверять, не побежала ли она за ружьем. Крутнулся на каблуке и аппарировал к порогу дома на Гримо. Хотел он того или нет, но все поиски вернулись к тому, откуда начались. Надо было отыскать старый школьный чемодан и хорошенько в нем порыться. Вот так и порадуешься собственной безалаберности — он ни единого сломанного пера до сих пор не выбросил. Деньги еще можно было найти. А вот разобрал бы в своем чемодане, и плакало бы дедушкино наследство. *** — А если посчитать количество букв? Вдруг это код или шифр? — заглядывал в глаза Гермионе Гарри, совершенно не представляя, что делать. Да. Все письма сохранились. Да и то сказать — не вели они с тетей активной переписки. За все эти годы — три конвертика от нее. Теперь конверты и письма лежали в ряд на столешнице, а у гриффиндорцев совершенно не было идей — как выудить оттуда нужную информацию? Гермиона проверила их на невидимые чернила, тайный шифр, закодированные фразы… и теперь в раздумии покусывала кончик пера. И даже не заметила, когда Рон заменил ей обычное писчее перышко на сахарное, которое кусать было можно и нужно. — Не знаю. Я просто не знаю, Гарри, где и что тут может быть. Сдаюсь, — Гермиона устало потерла глаза. — Ну и богарт с ними, с деньгами этими! Так и скажу жене, что я дурак, и меня самым дурацким образом обокрали. Ну чего, не разлюбит же она меня? — Не разлюбит, — кивнул Рон. Гарри постарался как можно незаметнее перевести дух. — Просто тетку твою проклянет, и все. Мало сестра у меня буйная, так еще и в положении. — Рональд! — вскинулась Гермиона. Которая, к слову, тоже была «в положении». И вовсе не считала себя какой-то там несдержанной истеричкой. — Да ладно, друг. Уж что я, жену не удержу? — Гарри хитро усмехнулся. — Всего и дел — правильно настроить Молли Уизли. Рон заулыбался. Да уж, с его матерью до сих пор никто не решался спорить всерьез. Он еще раз посмотрел на письма. — О! А помнишь это? Первое Рождество в Хогвартсе. Ты еще удивился подарку от тетушки. — Да я глазам своим не поверил! — воскликнул Гарри и рассмеялся, вспоминая себя-первокурсника. Парни пошли к камину, намереваясь посетить Нору и рассказать Джинни последние новости (а Рон еще надеялся очень вкусно покушать), когда услышали бормотание Гермионы: — Глаза. Вера Глаз. Не верь глазам своим. Гарри, ты читал Агату Кристи? — Н-нет, — удивленно обернулся Гарри, собираясь напомнить, что он и вообще-то читать не очень любит. Но Гермиона уже лихорадочно разворачивала то самое письмо тысяча девятьсот девяносто первого года: «Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок. Дядя Вернон и тетя Петунья». — Что это было? Что они тебе прислали? — Да чего ты? Чего ты так всполошилась? Ну монетку. Мелкую, старую, хоть и не очень затертую. Не помню толком. — А где она? — У! Ну ты вспомнила! — Гарри, ты не понимаешь! Есть одна книга, там в наследство должно было перейти огромное состояние, но в семье был разлад. Так дядюшка оставил письма. Понимаешь? Письма со всякой чепухой на постном масле, но на каждом конверте была редкая и дорогая коллекционная марка. Та монетка… — Мерлин в зад! Ты хочешь сказать?.. — Я не знаю точно. Но может такое быть, что твоя тетя хранила эти деньги для тебя. Знаешь, чтобы после школы у тебя был стартовый капитал или что-то вроде того. А тут вся эта история с совами, которую ты рассказывал. Тот хвост… Это вообще кошмар. Как мать, я бы Хагрида убила. Это же очень болезненная трансформация. Ребенок воет от боли, другой ребенок радуется. Ты ведь не скрывал, так? — Ну так. — А потом ты собирался послать уховерток в конверте. Ты сделал это? — Ну. Ну сделал. Это же Дурсли, Миона! — Полагаю, твой «Рождественский подарок» оказался последней каплей. Или… Нет, не знаю, не хватает данных. Но так или иначе — галлеон за кнат — та монетка была непроста. Куда ты мог ее деть? — Рону подарил. Они секунду подумали и развернулись к недовольному приятелю. — Рооон?! — Чего? Чего это вы хором запели? — Рон, ты куда ту монету дел? — Да я помню, что ли?! Да что теперь, целое расследование ради одного пенса проводить?!