Грех

Стив задумчиво смотрит в окно местной забегаловки для студентов. В наушниках девчачьим голосом драматично воет никому особо не известный певец, на которого Стив случайно наткнулся в сети. Ну, как обычно бывает? Вводишь в поисковую строку вполне себе конкретные имя исполнителя и название песни, а гадкий Google швыряет тебе в лицо всякий хлам, на, ищи, лузер, страдай. За окном лето. Макушку припекает солнце, но Стив ни за что бы не отсел в тенек. Щурясь, как соседский нахальный кот, он еле заметно, уголками губ, улыбался своим мыслям. Глупо было хмуриться в такой замечательный день. Ни тебе нудных конспектов, лекций и коллоквиумов, после которых ты буквально чувствуешь, как расправляются твои бедные, свернутые в трубочку мозги. Ни одной тучки на небе, перед тобой стоит только что заказанный, свежий и одуряюще пахнущий кофе. И ты за весь сегодняшний день ни разу, НИ РАЗУ не увидел этого придурка Барнса. Да, точно. Замечательный день. Стив выдернул из ушей наушники и обернулся, когда его хлопнули по плечу со спины. Дернулся, но быстро расслабился, узнав Сэма, своего друга и непутевого товарища, угораздившегося провалиться на последнем экзамене. - Сдал? – кивнув на стул напротив, поинтересовался отличник Стив. Сэм махнул рукой и рухнул на место. Поглядел в окошко, как недавно делал Стив, поджал губы и мотнул головой. - Двух баллов не хватило. Даже не знаю, что делать. Рамлоу мне башку открутит. Роджерс сочувствующе кивнул. Он сам еле как сдал теорию, а с практикой ему всегда было проще, руки знали, мышечная, чтоб ее, память. - Наташа была в бешенстве, мне казалось, что еще немного, и она его прихлопнет. Сэм ухмыльнулся, вспомнив их боевую подругу. Стив вскинул брови, он–то знал, как друг восхищается рыжеволосой Романофф. - А Джеймс… - заметив гримасу на лице друга, Сэм прикусил язык. – Короче, ничего такого особенного. Все как всегда. Пересдача послезавтра. - Наташа придет? – хлебнув кофе, поинтересовался Стив. - Да, она тоже провалила. Курит. Стив знал, что во время сессии Романофф дымит как паровоз. Было пока неизвестно, что быстрее закончится: ее легкие или учеба в этом Адовом месте. Сам Роджерс только один раз курил. И то, он стащил сигарету с губ Наташи и судорожно затянулся. Как ни странно, пошло как по маслу, будто он сам каждый день никотином баловался. Это было во время одной из студенческих вечеринок в клубе поблизости. Там была выпивка, там была музыка, там были девчонки. Сладко пахнущие девочки на шпильках. Как тут удержаться? В то время, как Сэм завороженно следил за Наташей, танцующей почти на стойке бармена, Стив надрался как идиот и поцеловался в засос со своим злейшим врагом номер один – Баки Барнсом. Он и сейчас не помнит, как это вообще случилось, но самым гадким было то, что первым одумался Барнс, прошептавший своими податливыми, влажными и вспухшими губами тихое и странно нежное: «Стив?» Пьяное, сладкое дыхание коснулось лица Стива, старательно и жестко вжимавшего его в стенку мужского туалета. Это сейчас Стив с упорством горного козла убеждает себя в том, что он просто обознался, подумал, что это одна из горячих девочек того вечера. Мол, у этого придурка такие длинные космы, что и перепутать недолгое дело. Когда он прямо так и бросил эти злые слова в лицо Барнсу на завтрашний день, парень лишь неприятно ухмыльнулся и искромсал блестящие, длинные волосы в неровные, рваные пряди. Выглядело так, словно ухоженного, холеного Барнса схватили и против воли превратили в оборванного бедняжку. С короткой стрижкой он внезапно открыл миру свои вечно искусанные губы и огромные глаза, обрамленные чернущими стрелками длинных ресниц. Стив моргнул, поспешно допил кофе и взглянул на притихшего друга и дернулся. Сэм в упор смотрел на него. Тяжелым, нечитаемым взглядом. Роджерс сглотнул, он что–то пропустил? Прослушал? - Закрой глаза и представь фею Тинкербелл. - Зачем? – внезапно осевшим голосом тихо спросил Стив, настороженно глядя на Уилсона. Тот сделал страшные глаза. - Это поможет твоей детской психике, потому что через столик от нас сидит Барнс. Не один. От последних слов Стив почувствовал, как солнце заволокло тучами, полными ядовитых химикатов. И еще к ним направлялась Наташа, от которой несло так, будто она надушилась сигаретным дымом, а не просто покурила. - Старик, расслабься, опусти плечи и представь сто и одного далматинца. Роджерс от слов Наташи коротко улыбнулся, но веселее не стал. У друзей, видимо, сегодня диснеевская тема. В день пересдачи Роджерс отправился в главный корпус их академического городка, там сейчас сходили с ума Сэм и Наташа, ну и еще кучка ребят, которым не повезло не угодить профессору Рамлоу. Стив мимоходом подумал, что профессор Рамлоу меньше всего на свете похож на профессора. Профессора – это такие мудрые старики с седыми бородами и в остроконечных шляпах. С очками–половинками и в мантиях, ахахах, привет профессору Дамблдору! Рамлоу в эти стандарты не вписывался никаким боком. Жесткий, загорелый, с упрямой челюстью и заросший колючей щетиной. Хлесткий, быстрый и сильный – солдат, а не профессор. Стив уважал Брока Рамлоу, пережившего не одну политическую войну. И иногда понимал, что на самом деле Рамлоу хороший человек, просто ему тесно и непривычно в мирное время, когда не надо прятаться от пуль и в руке приятной и надежной тяжестью лежит автомат, нагретый на солнце пустыни… У дверей аудитории сидела одинокая фигура. Сперва Стив предположил, что это один из сдающих. Опоздавший, или уже сдавший. Ну, или вышвырнутый с экзамена за шпору. Профессор Рамлоу такого терпеть не мог. Стоило подойти еще на пару шагов, как Стив шумно вдохнул воздух и стиснул зубы. Барнс. Собственной персоной. Словно на зов, Барнс поднял голову и искоса глянул на подошедшего, но не приблизившегося Стива. Шевельнулся, чуть сползая спиной по стене, и продолжил копаться в гаджете. Стив наметанным глазом отметил наушники, массивное кольцо на указательном пальце левой руки и развязавшийся шнурок на правом кроссовке. Молчание просто звенело. Стив чувствовал, как бьется кровь в виске. Что этот придурок здесь делает? Он же давно сдал этот предмет, почти как Стив, но на день раньше. Был единственным и постоянным любимчиком Брока Рамлоу. Этот хмурый солдат относился к нему с раздражающей отеческой заботой. Неужели Брока ждет? Стив уставился себе под ноги и поморгал, ошеломленный собственной догадкой. Из ребят Джеймс особо ни с кем близко не дружил, чтобы ждать под дверьми аудитории. А в прошлый раз Сэм что-то сказал про Барнса, но не договорил, заметив скиснувшую морду Роджерса. Они… Они это? Встречаются? Воображение быстро нарисовало, как Брок стискивает хищной лапой лицо Джеймса и впивается в приоткрытый рот жадным поцелуем. Фу. Стив внезапно почувствовал такое отвращение, будто у него все внутренности сгнили. Словно со стороны слыша свой голос, Роджерс механически повернулся к спокойно сидящему Барнсу: - Хэй, Баки, а что ты тут ошиваешься? Ты, вроде бы, сдал давно экзамен. Парень не шелохнулся. - Я знаю, ты меня слышишь. Отвечай, Барнс. Стив сжал пальцы в кулаки в кармане куртки и двинулся на Барнса. Сейчас он хорошенько встряхнет его и узнает, в каких позах его загибает суровый профессор. - Отъебись, Роджерс. Тот не только не отстал, так еще и приблизился настолько, что почти нависал над сидящим на корточках Барнсом. Стив ощущал какое–то мрачное, извращенное, темное торжество, удовлетворение, глядя со своего немаленького роста на маленького, сжавшегося Джеймса. Тот состриг волосы еще короче, так, что они местами немного торчали и выглядели так, словно парень только что проснулся. - Не выражайся, Баки. Оперевшись рукой об пол, Джеймс кое–как встал и вызывающе уставился на Стива, кривя алые губы в ухмылке. - А то что? Стив поджал губы и сдвинул брови. Почему ему в каждом движении, в каждом слове Барнса чудится какая–то пошлость? - Спрашиваю: ты что тут забыл? - А тебя ебет? - А тебя? – слова вырвались раньше, чем Стив успел их обдумать. Зато Джеймс прищурился и изогнул порочные губы в полуулыбке: - О, святоша Роджерс! Серьезно? Тебе рассказать кто, как и где? Или перебьешься только списком? - Среди них есть Рамлоу? – снова. Стив мысленно стукнулся головой об стену, но продолжал сверлить взглядом удивленно распахнутые глаза Барнса. Боже, он всего лишь хотел узнать, какого черта здесь торчит ненавистный ему Барнс! И как только он скатился до постели этого придурка? - Эээ… Роджерс, ты ебанулся? В этот момент дверь аудитории распахнулась, выпуская поток измученных студентов. Сэм и Наташа вышли первыми и обняли Стива, оттесняя его от застывшего Барнса. По довольным улыбкам Стив понял, что друзья сдали наконец и быстро обернулся, чтобы уловить в толпе затылок Барнса, направляющегося к профессору Рамлоу. В три часа ночи Стив ругался на весь свет и дрожал под струями холодного душа. Мышцы сводило судорогой от обжигающе ледяной воды, но он продолжал стоять в кабинке. Через пять минут мучений, Стив выбрался из ванной. Устало провел по лицу и пошел на кухню. Натыкаясь в темноте на предметы, Стив добрался до стула и сел, закрывая лицо руками. Да, он посреди ночи принял холодный душ. Да, потому что он проснулся от горячего сна. Барнс сидел на корточках у дверей аудитории. Стив подошел к нему, спрашивая, какого черта Барнс не дал ему список? А Барнс… Барнс облизнулся, встал на колени перед ним, стянул через голову футболку и потянулся к джинсам Стива. Расстегнул, чуть приспустил, схватил за бедра, дернул на себя. Роджерс погладил его по вихрастому темноволосому затылку, взлохматившемуся от стянутой футболки, волосам. Помассировал пальцами макушку, за что получил благодарный взгляд внезапно потеплевших глаз Барнса. Стив охнул, когда Баки ласковым котиком уткнулся лицом ему в пах, горячо задышал, царапая джинсы на бедрах. Влажный язык лизнул гладкую кожу над пахом, ниже пупка. Под тяжелым взглядом Стива, Баки запечатлел поцелуй, вытащил пульсирующий, горячий и твердый член. Улыбнулся, провел алыми губами снизу вверх и вобрал в рот головку. Стив гордился своим телом не как красивым, а как натренированным, добытым тяжелым трудом, изматывающими тренировками. А сейчас он смотрел на Барнса, жмурящегося от удовольствия и старательно сосущего его член. Джеймс на фоне его внушительного, рельефного пресса выглядел потрясающе. Вот так, на коленях, ласкаясь лицом об его член, мокрый от слюны, блестящий. Джеймс с той же нежной улыбкой, поднялся на ноги, встал, сжал в ладони член Стива, провел пальцем по головке, размазывая выступившую смазку. Положил другую руку ему на грудь, погладил, потянулся к уху мало что соображающего Стива, шепнул «я люблю тебя»… И тут Стив проснулся. Проснулся один, дома, ночью, с каменным стояком и заполошными мыслями, состоящими из отдельных слов. «Черт», «Баки» и «Господи». - Плохо выглядишь, друг, - привычно хлопнув по плечу, рядом уселся Сэм. Стив хмыкнул, сутулясь сильнее. - Спал плохо. - Это из–за вчерашней стычки с Барнсом? – Наташа была как всегда проницательна, но в этот раз от нее хотелось спрятаться. Словно она могла просто по одному взгляду определить грязные мысли с виду чистого и невинного блондина Стива Роджерса. - А что Барнс? Вы опять подрались? – Сэм нахмурился, видимо, вчера в порыве радости сдавшего экзамен, просто не заметил Барнса. Стив покачал головой, нет, не дрались. Хотя и такое случалось. Когда–то Наташа укоризненно замечала, что Стив просто намертво прикопался к бедному парню. Что он сам на него наезжает, потом бесится, скручивает сопротивляющегося Барнса в бараний рог и с видом несокрушимого мудака брезгливо отпихивает от себя, как мусор. Скажем так, Наташа была не в курсе про тот позорный момент в мужском туалете клуба. - Сэм, помнишь, ты что–то хотел сказать про Барнса, ну, после второго провала экзамена. В кафе. Уилсон недоуменно уставился в ответ, потом замер. Он будто мысленно открывал и закрывал датированные папки, ища давний диалог. Вспышка понимания мелькнула в глазах, Сэм радостно улыбнулся, потом снова насторожился: - А, ничего важного. Просто когда мы вошли в аудиторию, там уже были Барнс этот и профессор Рамлоу. Барнс потом вышел и ждал снаружи. Потому что, когда мы закончили и профессор дал нам всем поджопники, Барнс сидел в коридоре. А что? Что–то не так? - Нет, мне просто стало интересно, что он там у Рамлоу вечно ошивается. Может, втрескался в профессора? – Стив зло засмеялся. Сэм неуверенно улыбнулся на его слова, следя за другом. Он понять не мог, какого черта творится иногда с обычно веселым и добрым, спокойным и понимающим Стивом. Через неделю они собрались в квартире Стива и устроили домашний нон–стоп в гостиной перед огромной плазмой. Застелили пол мягким пледом, разбросали подушки и сели так, что Стив оказался в середине. С огромным ведерком соленого поп–корна и запотевшей бутылкой темного пива в левой руке. Когда ко второму фильму послышался тихий храп Сэма, Наташа положила голову Стиву на плечо и тронула за крепкое предплечье. Роджерс вопросительно хмыкнул, стараясь не разбудить заснувшего Уилсона, прислонившегося к нему с другой стороны. Оставалось надеяться, что друг не напустит слюней на домашнюю футболку Стива. - Расскажешь, что случилось? - Ты о чем? – смутно Роджерс догадывался, что Наташа не отстанет, пока не докопается до правды. А правда была в том, что сны с жадным до прикосновений, ласковым и нежным Барнсом продолжались почти каждую ночь, что порядком изматывало и тело и душу. - О тебе и о том, что ты так упорно скрываешь от нас с Сэмом. Я вижу, так что давай, рассказывай. Стив глотнул теплое пиво и поморщился. - Нечего рассказывать. Правда. Просто я плохо сплю из–за жары. Куплю кондиционер и все пройдет. «Лучше было бы, если бы я мог продать свои мысли». Наташа посмотрела задумчиво на его профиль и улыбнулась, сделав вид, что поверила не умеющему лгать Роджерсу. - Роджерс, блять, отъебись! – Джеймс задыхался от гнева и вертелся, пытаясь выпутаться из стального захвата. Стив думал, «черта с два, Барнс, нечего было толкаться в коридоре». Сжимая его запястья одной левой, Роджерс вжимал гибкого Барнса всем своим внушительным телом в холодную металлическую стену подсобки, улыбаясь от дикого, необъяснимого азарта. - Пиздец, сука, ненавижу! – надрывался Барнс, кривя губы и жмуря глаза от бессилия. Тяжело дыша, он прижался щекой к стене и от горячего дыхания металл запотел. Хотелось заплакать. - Тупой мудак… Как же ты заебал меня. Уебок. Ненавижу… Стив застыл. Он никогда, никому, даже перед страхом смерти не признается в том, что его заводят грязные слова, ругательства, брошенные с губ Барнса. Вот и сейчас, чувствуя тело Джеймса, слыша его судорожное, загнанное дыхание, видя его приоткрытые алые губы, дрожь ресниц, каплю пота на виске… Это было слишком живо, близко, похоже на один из снов. Казалось, Барнс сейчас обернется, улыбнется ласково и откинет голову ему на плечо, подставляя губы для поцелуя… А Стив накроет его губы ртом, жадно сминая, делясь дыханием. Потому что в его снах Баки ласковый, свой, изученный вдоль и поперек, зацелованный, вылизанный с ног до головы… - Урод ебучий… Блять… - почувствовав, что хватка на руках ослабла, Баки приоткрыл глаза и дернулся от стены, вжимаясь в близко стоящего Стива, хоть и было противно. Одно движение, и Баки замер. «Блять, блять, блять». Не хотелось оборачиваться. Хотелось просочиться сквозь щелку на полу. Потому что не может быть ничего стремнее того, что стояк такого мудака, как Стив Роджерс, вжимается в твою задницу! - Серьезно? Блять, Роджерс, скажи, что это твой телефон… Ох! Стив резко схватил Баки за волосы и дернул, прижимаясь щекой. От его яростного, полного ненависти голоса по спине пробежали мурашки. - Только заикнись об этом, и я изобью тебя до смерти. Барнс попытался кивнуть, потому что в горле пересохло. Стив удовлетворенно выдохнул, разжал руки и выскочил из подсобки, проклиная чёртового Баки. У каждого человека есть грех, такая темная, почти черная штука в душе. Это недостаток, изъян, уродство, как считает Стив. Его грех зовут Джеймс Барнс, и Роджерс готов на него молиться. Стиву казалось, что он медленно, но верно сходит с ума. Он приходил домой после практики и сразу падал на кровать. Он спал и был счастлив во снах. Он шептал ласковые слова, а в ответ улыбались и сыто щурили глаза. Пару раз он натыкался на настоящего Барнса и смотрел настолько звериным, диким взглядом, что парень стал его просто избегать. Потом оказалось, что если не встретить Баки в жизни, то во сне он тоже не появлялся. Уловив закономерность, Стив сначала решил просто не замечать Баки, мол, с глаз долой – из сердца вон. Сдался на третий день без Барнса. Загнулся, как последний наркоман. На семинаре сел позади и выше, всю лекцию пялился на него, притворяясь спящим. Один раз увидел, как профессор Рамлоу взлохматил волосы Джеймса и погладил его по плечу. А Барнс не возмутился, не ощетинился, не отскочил от него, как делал при Стиве. Он улыбнулся самой прекрасной, ласковой улыбкой убийцы. В тот день взбешенный Стив впервые всерьез ударил Барнса. До этого дня они благополучно обходились неприметными синяками и ушибами. Распахнув свои голубые глаза, Стив неверяще смотрел на свой массивный кулак, на костяшках которого были видны капли крови, алой, безжалостной. Перевел взгляд, полный ужаса и страха на парня, которого силой удара отбросило к стене. Джеймс дотронулся кончиками пальцев до разбитой губы, осторожно слизнул кровь, струей сбегавшей вниз по подбородку. Поднял на Стива взгляд, полный недоумения и праведного гнева «за что?» - Роджерс, ты охуел?! Между студентов, столпившихся вокруг Стива и Джеймса, протиснулась Наташа. Быстро перевела взгляд с одного на другого, крикнула Сэму: - Уведи Стива. Баки? Джеймс посмотрел на Стива с отвращением. Когда Сэм твердой рукой утягивал за собой Стива, Наташа оценивала повреждения на лице Барнса. Заметив, какой по–настоящему злой взгляд кинула ему вслед Наташа, Стив ощутил, как погружается в пучину отчаяния. - Роджерс! Какого черта? – Стив знал, чем тише голос Романофф, тем больше и крупнее он накосячил. Сейчас, на данный момент, ему было настолько гадко, плохо, что он уже мало обращал внимания на ее гнев. - Как он? Наташа переглянулась с Сэмом. - Губа лопнула. Жить будет. Чего нельзя сказать о тебе, придурок. Рамлоу тебя закопает, не посмотрит на твой аттестат. - А чего это Рамлоу? – втиснулся Сэм. Стив недобро ухмыльнулся, сжимая и разжимая кулак с засохшими каплями крови Барнса. - Потому что он опекун Барнса, тормоз. Губа Баки заживала долго. Стоило только образоваться корке из сукровицы, как Барнс благополучно ее съедал. Глядя на это, Стиву хотелось прижать Барнса где–нибудь в уголочке и вылизать его израненный рот. Роджерс мучился бессонницей и ревностью. Опекунство Брока Рамлоу не мешало бы ему ебать Джеймса Барнса. Тот, конечно, Рамлоу не наябедничал, но его взгляд, полный презрения и ненависти, прижигал на теле Стива клеймо нелюбимого. Метка ощущалась почти физически и горела огнем по ночам, когда Стив лежал и думал о том, почему он может быть счастлив только во снах?.. Через месяц подошла к концу практика. Стив взлохматил немного отросшие волосы и потянулся. Короткий стандартный сигнал оповестил о новом сообщении. Прочитав его, Роджерс с нечитаемым выражением на лице кинул телефон на диван. Вечеринка. В жопу. В жопу их и их дурацкую вечеринку. В десять вечера телефон пикнул. Стив, не поднимая голову с подушки, нашарил телефон и провел по экрану пальцем. Сообщение от Наташи: «Тут Барнс напился». «И что? Какое мне дело?» «Приезжай». Конечно, на апатию и депрессию Стива Наташе плевать с высоты птичьего полета. Пусть с пьяным Барнсом профессор Рамлоу разбирается. Это его проблема. Провалявшись пять минут, Стив закрыл глаза, обреченно вздохнул и написал Наташе. «Где вы?» Все–таки, Джеймс «Баки» Барнс его личный грех. Грех был пьян. Сильно пьян. Сидел в углу клуба, забравшись на кресло с ногами и присосавшись к бутылке Jagermeister'а. - Пшел нахуй, - и злобно зыркнул глазами на подошедшего Стива. В темноте и изредка мелькавшей светомузыке, глаза Барнса подозрительно блестели и сверкали красным светом, пугая и завораживая. - Дай телефон, позвоню Рамлоу, пусть заберет тебя. - Забооотливый, да? Блять. Съебись отсюда, Роджерс, - прошипели в ответ и показали средний палец, отпивая из почти опустевшей бутылки. - Барнс, захлопнись. - А то что? Ударишь? Ну так бей. Мне похер. Мне вообще все похер, знаешь ли… Так что, отъебись. Под конец Барнс устало устроил голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Стив забрал из ослабевших пальцев пустую бутылку, поставил на стол. Оглянулся вокруг, есть ли знакомые, Наташа, Сэм… Никого не заметив, Стив быстро и ловко обшарил карманы Барнса. Нашел пару смятых купюр, мелочь, ключи, разрядившийся сотовый, в чехол которого были втиснуты еще несколько купюр и пара пластиковых карточек. Это, конечно, плохая идея. Очень плохая. Подхватывая немаленького Барнса на руки, Стив посмотрел на его безмятежное лицо и решился окончательно. Это очень, очень плохая идея, а лучше он не смог придумать. До такси пришлось нести на руках. Потом до лифта. С лифта в квартиру. Впервые Стив был действительно очень рад, что обладал превосходной физической формой. В квартире он донес Баки до дивана, посмотрел на кожаную поверхность, на подушки и разбросанный плед. Пожалуй, пока он не намерен расставаться с приятной тяжестью Баки на руках. Развернувшись, Стив бодро зашагал в сторону собственной спальни. Проснувшись посреди ночи, Стив поморщился. Рука затекла. Дверь в ванную комнату была закрыта, но горел свет, шумела вода. Выбравшись из постели, Стив бесшумно подошел к двери и постучался. Сквозь шум воды послышался глухой голос: - Уходи, Роджерс. Проснувшись один во второй раз, под утро, Стив резко сел в постели. Тишина в квартире будто насмехалась над ним. Не верилось, что вчера он притащил Баки к себе домой и уложил спать в одной кровати. Вспомнились ночные похождения, и Стив встал с кровати. Барнс не мог покинуть квартиру, Стив запер дверь изнутри, а ключи лежали рядом с телефоном. Диван. Только там мог пристроиться Баки. В гостиной светилась ярким экраном безмолвная плазма. Барнс бесцельно переключал каналы и тер глаза. Это выглядело слишком по–домашнему, слишком мило и невинно. Стив переборол в себе желание опуститься рядом с Баки, приобнять его и уложить на свое плечо. Поцеловать в висок, ощутить легкое дрожание длинных ресниц. Уловить улыбку на мягко изогнутых губах… - Зачем ты притащил меня к себе? - Не хотел оставлять в клубе. - Почему? Без ругательств речь Баки воспринималась как речь инопланетянина. Необычно, странно и пугающе. - Не знаю. Не могу объяснить. Стив сел с другой стороны дивана и тоже стал пялиться на мерцающий экран. Барнс был тихим как олененок. - Давай я за тебя объясню. Роджерс, если честно, не хотел слушать. Ему не нужны объяснения собственных поступков с чужих уст. - Ты хочешь меня трахнуть, - не моргнув глазом, выпалил олененок. – Выебать и удовлетворить свою похоть, гордость, самолюбие. Накачать во все дырки спермой и бросить. Поэтому ты так доебался до меня. Скажешь, что это не так, и я тебе врежу. Если Барнс ожидал, что Стив смутится, сбежит обратно в спальню и накроется одеялком, то крупно ошибался. - Да, я хочу тебя трахнуть. Тебе на самом деле и слов – то не нужно, сам знаешь, почувствовал давно. Все верно, Барнс, все. Кроме «бросить». Они оба смотрели на немой экран, затаив дыхание. Решив быть честным до конца, Стив выдохнул: - Я думал, ты и Рамлоу… Баки так резко повернулся к Стиву, что тот осекся. - Он мой дядя, опекун. Роджерс, ты, херов извращенец. - Я заметил, как ты улыбнулся ему, и это сорвало мне крышу. Прости, что ударил. Барнс улыбнулся, но Стив почувствовал, что парень еле сдерживается. - Ты мне нравился, Стив… Ты мне очень нравился. Голос затих, и Роджерс осторожно посмотрел на Барнса. Джеймс кусал губы и упрямо смотрел перед собой. - Когда в клубе, два года назад, ты поцеловал меня, я думал, что… Я смогу быть счастливым. Потом ты сказал, что перепутал меня с девчонкой. Я тогда подумал, что отвратительнее мудака в жизни не встречал. Поздравляю, эту планку ты не ронял целых два года. - А сейчас? - Иди нахер, Роджерс. Случайно в минуту щемящей откровенности оброненное Барнсом «ты мне нравился» отравили радостью и надеждой вконец свихнувшегося Стива. Вдруг показались вполне себе возможными и реальными их нежности и ласки из параллельной вселенной. Джеймс Барнс был крепким орешком, а в другого Стив бы и не влюбился. Баки рычал, отбивался, ругал и посылал Стива, рявкал в лицо и зло отпихивался. Через месяц подобной дикой смеси из охоты и травли, Барнс вяло махнул рукой на Стива. Все нервы изъел, сволочь… В один из вечеров в кругу тесной компании Джеймс рассмеялся, запрокидывая голову и блестя острыми белыми зубами. Наташа и Сэм быстро взглянули на хищно заострившееся лицо Стива и поспешно попрощались, оставив их вдвоем. Обычно вечер заканчивался тем, что Наташе было по дороге с Баки, а Сэм и Стив жили по соседству. Лукаво сверкнув глазами в сумерках, Джеймс улыбался и смотрел на Стива, который с каждой минутой сатанел все больше. - Зайдешь? – облизнулся Барнс, хотя мог и не делать так перед Роджерсом, - дядя уехал. «Профессор Рамлоу». Едва за ними захлопнулась дверь, Стив завелся на раз–два. Дернул Барнса за шлевки джинс на себя, стукнулся спиной об дверь и обхватил ладонью лицо Джеймса. Влажно поцеловал, провел ладонью по гибкой спине, бережно накрыл лопатки и обвел пальцами контуры. Джеймс растянул вспухшие губы в улыбке и потянул за собой в комнату. Стив, как завороженный, смотрел лишь на Баки. Чувствовал лишь Баки… Обнаженный, чуть влажный после душа, Баки сидел у Стива на бедрах и тяжело дышал. Чувствовать в столь интимной части тела грубые и сильные пальцы было непривычно. Стив гладил изнутри, тер, растрахивал пальцами смазанную дырку. Другой рукой и придерживал Баки, обнимал поперек груди и нежно растирал затвердевший сосок. - Давай… - шепнул Баки, чуть шевельнув воспаленными губами. Потянувшись вперед, он попытался опуститься перед Роджерсом на коленно–локтевую позу, но Стив утянул его обратно. - Хочу держать тебя в руках. Вытащив из дырки три пальца, Стив обхватил свой член и направил, проталкиваясь тягучими толчками. - О Боже… О Боже… Накрыв распахнутый рот губами, Стив пил мольбы и стоны Баки, постепенно насаживая его на свой член. Целовал и толкался, гладил и мял долгожданное тело. Вдыхал его запах, впитывал все, что мог дать ему Барнс. Ладонь Стива гладила и сжимала член Баки, размазывала по головке смазку, терла уздечку и перекатывала по ладони тяжелые, гладкие яички. Барнс был везде гладкий, холеный, доступный. Дырка жадно раскрывалась и неохотно выпускала из себя член Стива. Это ощущалось волшебно, Роджерсу хотелось развернуть Баки лицом к себе и смотреть на изогнутые губы, на брови, подернутые дымкой глаза. Смотреть на свой совершенный грех и растрахивать короткими сильными толчками. Смотреть, как раскрывается дырка, как принимает и растягивается, блестя натруженными краями. Баки капал слюной, измученно прикрывал глаза, и опускались веером слипшиеся черные ресницы. Он хрипел и сдавленно стонал, порождая где–то в груди Стива что–то мощное, дикое, ненасытное. Роджерс впился в зацелованную шею Баки укусом, когда тот, стискивая пальцами крепкие мышцы предплечья, внезапно кончил, забился в сладких судорогах в руках Стива. Барнс заморгал, чувствуя, как внутри становится еще влажнее, горячее. А когда Стив шевельнулся, вытаскивая еще твердый член, из растраханной дырки потекла вспененная сперма. Утром Стив проснулся раньше Баки. Измученный, уставший, искусанный и помятый, Барнс честно отсыпался. Роджерс вспомнил один из своих снов. Там Баки тоже спал, а секс у Стива все же был. Нависнув над спящим парнем, Роджерс, не испытывая никаких угрызений совести, потревожил сон Баки легким поцелуем в левое плечо. Ничего. А если в ухо? Баки просто повернул голову, пряча мокрое от слюны ушко. Стив погладил его по спине, прошелся по позвонкам. Барнс вздохнул, податливо изогнулся, но не проснулся. Стащив одеяло с бедер Баки, Стив стиснул в ладонях округлые ягодицы и раздвинул их. Дырка была немного опухшая, сжатая, но стоило ласково провести по ней подушечками больших пальцев, как дырка чуть раскрылась. Баки был доступный, влажный и открытый. Неспешно смазав твердый член смазкой из тюбика, Стив направил себя и в одно движение вошел до конца. Уткнулся пахом в нежные ягодицы. Баки застонал и дернулся под Стивом. Роджерс коварно погладил парня по плечам и спине, успокоил ласковыми движениями. Взглянул на расслабленное лицо Баки, зацепился взглядом за приоткрытый рот. Мягко коснувшись, раздвинул губы и засунул во влажный, горячий рот Барнса два пальца. Поласкал язык, погладил, тут Баки неосознанно двинул губами и стал медленно, сонно сосать пальцы, задевая зубами суставы пальцев. Было невыносимо ждать дальше. Толкнулся, еще, замер и снова толкнулся. Дырка послушно тянулась за стволом, Баки тихо постанывал и его беспомощность, невменяемость словно обухом стукнули Стива по голове. Уткнувшись носом в взлохмаченные волосы Баки, вдыхая запах его шампуня и по–детски сладкие нотки взмокшего затылка. Вытащив мокрые от слюны пальцы изо рта парня, Стив оперся руками с обеих стороны его головы. - Блять… Стив… Сука… А… А… - короткими жалобными стонами ругался проснувшийся Баки. Облизнул губы, приподнял бедра и содрогнулся в еще немного сонном, оттого тягучем и густом оргазме. - Я люблю тебя, Баки… - Стив с улыбкой отъявленного садиста чувствовал, как судорожно сокращается дырка, наполненная его спермой, заклейменная им, помеченная, как собственность Стива Роджерса. - Блять… Ты охуел?… Пиздец, я снова весь в сперме, блять… Ненавижу… Ну куда ты лезешь, а? Стив… А! Нет, нет, не надо… Ну, блять… Стив, сука… А… Ах…