Hey baby

You can be my girl, I can be your man And we can pump this jam however you want Pump it from the side, pump it upside down Or we can pump it from the back and the front.

      - Так мы договорились? – на всякий случай переспросил Смоукскрин еще раз. – Ты точно будешь свободна сегодня?       - Точно. Отправляйся к Кнокауту, пока не опоздал, - Арси закатила окуляры. – Если поторопишься, то успеешь до того, как медбэй закроется.       - Тогда мне и в самом деле стоит поспешить, - Смоукскрин наклонился к красному мехлингу, восседавшему на манипуляторах у фемки, и потрепал его по шлему. – Пока, малыш. Веди себя хорошо, договорились? – трансформировавшись, гонщик поехал ко въезду на трассу, напоследок крикнув Арси: - Ты – самый лучший друг!       Арси немного постояла, подождав, пока шебутной сокомандник не исчезнет с поля зрения, а затем, опустив спарка на землю и держа его за манипулятор, повела в бетсад:       - Ну что, готов к веселью?       - Готов! – отозвался на это Сайдсвайп, широко улыбнувшись.       Смоукскрин тем временем гнал в медбэй, открытый в отстраиваемом здании Аяконского МедЦентра. Хоть открыто было всего пара этажей, включающих в себя палаты, смотровые и несколько операционных, и Рэтчет, и Кнокаут были рады тому, что теперь не придется ютиться в крохотных помещениях, что были ранее отведены под ремблок. Все больше прибывало на возрожденный Кибертрон трансформеров – нейтралов, автоботов и… десептиконов. Тех, кто признали свое поражение и капитулировали, в зависимости от тяжести их прегрешений, отправляли либо на исправительные работы, либо цепляли датчик и заключали под арест на неопределенный срок. Тем не менее, новых восстаний не случалось, и на их планете наконец установились долгожданный мир и покой.       Хотя стычки порой проявлялись, нельзя было сказать, что цель автоботов не была достигнута. А уж сегодня, в особый праздник, который каждый втайне ждал - даже если не признавался в этом и отрицал сам факт того, что ему известно об этой дате, - единение должно было стать более явным.       -День Большого Интерфейса! – с порога возвестил Смоукскрин, ворвавшись в смотровую, в которой, насколько ему было известно, в данный момент находился его бондмейт.       На него обернулся большой бот из нейтралов. Пазы на кодписе у него были раскрыты, явив потрясающий вид на довольно… выдающуюся джамп-систему. Гонщик в полном изумлении выпялился на внушительный коннектор, не в силах отвести оптики. То, что рядом с огромным джампером в непосредственной близости находился алый шлем, едва виднеющийся за корпусом пациента, только усугублял дело. Пациент точно с таким же ужасом уставился на нежданного посетителя, который, делая ситуацию еще более комичной, так и держал дверь распахнутой настежь.       - Смоукскрин! – возмутился Кнокаут, выглянув из-за своего пациента. – Закрой дверь!       Гонщик отмер и все же вошел, прикрыв за собой дверь. И спросил:       - А чем это вы тут занимаетесь?       - Интерфейсом, - съязвил медкон. - Ты табличку на двери видел? Если ты не разобрал глифы, то специально для тебя поясняю - это смотровая, Смоукскрин, здесь принято проводить осмотр пациентов.       - А что, сегодня действительно День Большого Интерфейса? – неожиданно писклявым и тонким голосом проговорил нейтрал. Смоукскрин обалдело на него поглядел и, осознав, насколько комично нынешнее положение дел в данной смотровой, сипло, стараясь сдержать смех, рвущийся наружу, произнес:       - Ага. Прошу прощения, мне нужно выйти. Я оставлю вас… тут.       С этими словами он выскочил обратно в коридор. Бросившись в ближайший закуток, он привалился к стене и расхохотался. Ну надо же было узреть такое в первый же приход в медбэй! Интересно, как Кнокауту удается оставаться серьезным, видя перед собой такого пациента?       - Можете закрывать, Грандус, - алый кон тем временем закончил осмотр и, сняв специальные защитные перчатки - новинка, которую Рэтчет не преминул ввести в основное снабжение медперсонала - с манипуляторов, собрался найти своего нетактичного бондмейта. Однако в этот момент пациент остановил его:       - Я прошел осмотр?       - Да, все хорошо, - Кнокаут кивнул. – Обратитесь в регистратуру, и результаты вам выдадут в течение двух-трех орн.       - Значит, я могу идти?       - Если не хотите остаться в смотровой, - смешливо сощурив окуляры, алый кон все же покинул помещение.       Смоукскрин нашелся за первым же поворотом, с самым счастливым выражением лицевой восстанавливающим нормальный шаг своих вентиляционных систем. Заметив Кнокаута, направляющегося к нему, он подождал, пока тот приблизится на достаточное расстояние, чтобы его можно было схватить, и притянул к себе, спросив:       - Так что, ты закончил свои дела? – легко поцеловав его, он почти сразу же опустился к шее, прихватив дентами парочку кабелей. – Кварта пустует… - промычал он. Медкон рассмеялся, отстранив его от себя:       - Не говори, когда твой энергоприемник чем-то занят. Отвечая на твой вопрос, я не думаю, что сегодня мне удастся закончить все запланированные дела.       Смоукскрин издал недовольный возглас, вновь обхватив бондмейта за талию и прижав к себе:       - Оставь это Рэтчету. Он, в конце концов, должен понять.       - Не думаю, что получится сделать это.       - С чего вдруг?       - Рэтчета утащил Уилджек, - Кнокаут махнул манипулятором. – Он и опомниться не успел, как рекер взвалил его на плечо и унес, невзирая на паяльник, угрозы и оскорбления. Остальные доктора, которых Рэтчет допустил до работы, успели отпроситься раньше. Так что теперь я единственный дежурный врач, оставшийся в клинике, и не могу так просто покинуть ее, пока моя смена не закончится.       - Ооо, да брось, - гонщик стравил пар. – У вас же нет тяжелых пациентов на данный момент, верно? И в дезактив отправляться пока некому, разве нет?       - Некому, - согласился алый кон. – Но никогда не знаешь, когда случится очередная производственная травма, или кто-то решит подраться, или у Старскрима вновь случится приступ родительского невроза… В прошлый раз, когда Рамджет неловко подвернул крыло, он поставил на аудиосенсоры всю клинику. А до того он заехал Слипстрим в окуляр, и Старскрим вновь примчался, перевернув все вокруг вверх дном. Страшно подумать, что он выкинет, если никого из врачей не окажется в клинике. Так что мне придется остаться здесь.       - В таком случае, я последую примеру Уилджека и просто украду тебя, - решительно заявил гонщик. Кнокаут не успел возразить, как его вдруг подхватили на манипуляторы.       - Смоукскрин!!       - Держись, сейчас я спасу тебя из этого плена, - с этими словами Смоукскрин припустил к выходу из клиники, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Кнокаут, для страховки, вцепился в него когтями и даже не пытался вырваться. Во-первых, это действительно было забавным, а во-вторых, он совершенно точно не хотел упасть.       Однако веселье закончилось, стоило им добраться до пропускного пункта. Бот-охранник вышел им навстречу, и Смоукскрин был вынужден притормозить.       - Время посещений закончилось, сэр, - заявил он. – Будьте так любезны, поставьте доктора и покиньте территорию клиники.       - А если я не хочу? – гонщик попробовал обойти охранника, но не преуспел – служащий оказался на редкость упорным и не позволил тому скрыться. – Шарк, вы знаете, какой сегодня день?       - Явно не тот, в который позволено похищать врачей, - отозвался тот. Кнокаут, улучив момент, постучал когтем по шеврону бондмейта, привлекая к себе внимание.       - Опусти меня, - велел он. Как только Смоукскрин выполнил его просьбу, алый кон, обхватив его за шлем, притянул к себе, завлекая в долгий поцелуй. Охранник невозмутимо стоял рядом, ожидая, пока парочка все же разойдется.       - Боюсь, сегодня нам отпраздновать не удастся, - сказал Кнокаут, когда поцелуй распался. – Видно, придется немного подождать.       - Но… - не успел гонщик возразить, как его выпроводили за пределы больничной территории и закрыли перед ним ворота. Глядя на то, как его бондмейт возвращается в клинику, а бот-охранник вновь садится на свой пост, Смоукскрин сжал кулаки. Ну нет, он получит то, что хотел, и никто его не остановит!       Вернувшись в кварту, он первым делом бросился искать бокс с кое-какими вещами. Отыскав нужный предмет, он добавил в него пару кубов энергона с присадкой и, погрузив это все в сабспейс под броней, направился осуществлять свой план.       Если посетителям нельзя находиться в медбэе, когда часы посещений истекают, то пациентам можно являться туда в любое время, особенно если тому есть подходящий случай.       Смоукскрин все рассчитал верно. Минимум повреждений, зато выглядеть будет не лучшим образом. Разогнавшись, он влетел в ближайшую стену, которая показалась достаточно крепкой, в последний момент изменив траекторию так, чтобы удар пришелся по касательной. ------------       - Шлакодел!       Первое слово, которое он услышал, придя в онлайн. Поглядев вокруг себя, он обнаружил рядом с собой Кнокаута и улыбнулся. Похоже, его план удался, и в клинику его все-таки привезли. Помещение, в котором он находился, было давешней смотровой. Какая ирония.       - Кноки… - он попытался встать, но медкон не позволил, уперевшись одним манипулятором ему в плечо:       - Автоботы что, все повернутые процессором?       - Нет, - отозвался Смоукскрин, окончательно приходя в себя. Поймав бондмейта за манипуляторы, он подтащил его к себе и усадил сверху. – Смотровая экранируется?       - Что? – Кнокаут не сразу понял, но в следующий момент рассмеялся: - Может, не все автоботы имеют проблемы с процессором, но - не думал, что скажу такое когда-нибудь - у тебя явные проблемы с аппетитом к коннекту.       - Но тебе это нравится, - гонщик замурлыкал двигателем, настраивая алого кона на более дружелюбный лад. – Поиграем в доктора и пациента?       - Раз уж ты упомянул об играх, - оптика Кнокаута сверкнула в неясной эмоции. Вскочив с платформы, на которой устроился гонщик, он отошел к стойке с инструментами, где стоял тот самый бокс, который Смоукскрин прихватил с собой, направляясь обратно в клинику. – Я обнаружил это, когда проводил оценку твоих повреждений. И нашел там много интересных вещей, - в голосе проскользнуло предвкушение, и гонщик немедленно приподнялся на локтях. – Раз уж ты так настаиваешь на том, чтобы мы непременно отпраздновали этот день, то нужно сделать это как следует.       Кнокаут немного поколдовал над терминалом, стоявшем в углу, Смоукскрин опомниться не успел, как смотровая оказалась закрыта, а платформа, на которой он лежал, обхватила его энергозахватами, фиксируя на месте. Не то чтобы ему нравилось быть обездвиженным, но он понимал, что это очередная придуманная игра, которая может оказаться ничуть не хуже остальных. Впрочем, следующие действия бондмейта отвлекли его от размышлений. Выудив из бокса плотную темную ленту из особого материала, он завязал ею оптику гонщика, сделав так, что Смоукскрин практически ослеп. В следующий момент он ощутил вес алого кона на себе и услышал его голос, после того, как Кнокаут постучал когтем по его кодпису:       - Открой.       Подчинившись, Смоукскрин раскрыл панели интерфейс-системы и выпустил скрутку. Медленное, легкое прикосновение к проводам заставило его чуть дернуться – без зрения все ощущения обострялись, и то, что раньше он едва бы заметил, теперь заставляло его сенсорику отзываться. Поглаживания становились чуть более резкими, к ним добавились короткие разряды, и в конце концов его что-то кольнуло у основания. Смоукскрин издал возглас, но Кнокаут только продолжил стимулировать джампер таким образом, что гонщику казалось, что его коннектор начинает искрить от напряжения. Однако в следующий момент все движения вдруг прекратились. Смоукскрин уже собирался возмутиться, как ощутил, что на его броню льется что-то жидкое. По запаху он определил, что это был тот самый энергон, который он привез с собой. Энергон растекся по его честплейту и коннект-системе – щедро окропив джампер, Кнокаут перешел к непосредственным действиям.       Чувствуя глоссу на своем вдруг ставшим таким чувствительным корпусе, Смоукскрин не сдержался и глухо простонал, когда глосса прошлась по фарам и стыкам брони, сбросив туда пару зарядов. Надо было признать – эта игра была ему по нраву.       Прежде чем приняться непосредственно за коннектор, Кнокаут что-то проделал со скруткой и затем, обхватив адаптер, проказливо лизнул глоссой самый кончик и сбросил заряд с когтей, сгенерировав короткое замыкание и заставив бондмейта прорычать что-то не поддающееся идентификации. Энергон в смеси с зарядами, которыми щедро делился Кнокаут и которые генерировал он сам, добавлял остроты в интерфейс. Глосса проходилась по каждому проводу, обследуя каждый штекер, собирая энергон с поверхности и заставляя Смоукскрина вскидываться с каждым случайным разрядом.       К тому моменту, как весь энергон был собран и алый кон, урча двигателем, как большой киберкот, копался в боксе с игрушками и раздумывал, как бы поступить дальше, Смоукскрин, воспользовавшись приемом, как-то показанным ему самим же Кнокаутом, незаметно освободился от энергозахватов, сразу же перейдя к активным действиям. Когда медкон обнаружил, что инициатива перехвачена, он уже лежал под гонщиком, который сорвал ленту со своего шлема. Вдавив бондмейта в платформу, Смоукскрин проговорил:       - Моя очередь.       Схватив длинные серво, он закинул одно из них себе на плечо, а другое заставил вытянуть вдоль платформы. Кнокаут попытался достать до него когтями, но в такой растяжке оказывать сопротивление не очень получалось, да, впрочем, не особо и хотелось.       - Посмотрим, что у нас тут есть… - не глядя, Смоукскрин пошарил в боксе, лежавшем рядом, и извлек оттуда тонкий длинный прибор. – О, неплохой вариант, ты так не считаешь?       Замерцавшие при узнавании вещицы алые линзы послужили прекрасным ответом. Смоукскрин усмехнулся и, сбросив в нужные места парочку разрядов, добился того, что панели, закрывающие интерфейс-систему медкона, убрались в пазы, позволяя протолкнуть внутрь себя стимулятор. Включив прибор, гонщик постепенно увеличивал уровень стимуляций, и теперь была очередь Кнокаута нетерпеливо вскидываться и пытаться достать до бондмейта.       Наклонившись к самой лицевой, Смоукскрин поцеловал алого кона. Кнокаут прихватил подвижный металл острыми дентами, и брызнул энергон, придав поцелую особый вкус. Оторвавшись от энергоприемника бондмейта, гонщик ответно несильно куснул острый белый аудиодатчик, заставив медкона содрогнуться всем корпусом.       - Ого, - Смоукскрин не мог не отметить такой реакции. Опустив один манипулятор вниз, он вытащил все еще работающий на своей максимальной мощности стимулятор, вызвав протяжный стон со стороны Кнокаута. – Да ты подтекаешь.       - Надо же, какая наблюдательность, - съехидничал алый кон, меняя позу так, чтобы оказаться сидящим на откинувшемся назад на манипуляторах гонщике. – Предлагаю перейти к более активным действиям.       - Поддерживаю, - согласился Смоукскрин.       Одним плавным движением насадившись на стоящий колом коннектор, Кнокаут тоже откинулся чуть назад, расставив сервоприводы по бокам от бондмейта. Штекеры влажно щелкнули, вставая в предназначенные порты, и Смоукскрин начал постепенно наращивать напряжение, быстро, впрочем, перейдя к высоким значениям максимума. Отсоединяясь и подсоединяясь вновь и вновь, оба меха начали приближаться к финальной стадии. Корпуса от столь частого перепада потенциалов нагрелись, и кулеры громко работали, стараясь охладить раскалившиеся системы. Охладитель струйками стекал с брони, падая на контакты и добавляя еще больше острых ощущений.       Момент, когда их обоих выкинуло в перезагрузку, почему-то показался Смоукскрину взрывом, как при тех налетах Уилджека на энергоновые шахты. Вспышка ярко-голубого света, и сознание ускользнуло, выбросив бота в оффлайн.       В онлайн он приходил тяжело – корпус после такого жгучего развлечения отказывался так просто выходить в активное состояние и все пытался уйти в перезарядку, однако Смоукскрин знал, что если Кнокаут очнется, и обнаружит, что они все еще сцеплены, то прежде всего начнет выдираться, а там можно и проводов недосчитаться. Поэтому, осторожно отсоединившись, гонщик переложил бондмейта в более удобное положение на платформе и, устроившись рядом, ушел в оффлайн. Праздник удался.