Майское солнце

- На следующей неделе заканчивается скидка на товары фирмы "Red Paw"! Спешите закупить товары любимого производителя по выгодной цене! Бодрая музыка. Звуковой сигнал. Новое объявление, зачитываемое тем же бодреньким девичьим голоском. - А что они продают, пап? - с любопытством спросила маленькая девочка, которая не могла долго стоять на одном месте, и всё крутилась по сторонам, присматривалась, прислушивалась и принюхивалась. И каждое новое впечатление она стремилась обсудить с отцом, которому это уже начинало надоедать. - Не знаю. Нам это не нужно. - ответил высокий мужчина, нетерпеливо наклоняясь, чтобы видеть начало очереди. Молодая девушка неопрятного вида уже давным-давно должна была рассчитаться за свои покупки - последний товар был пробит около трех-четырех минут назад - но до сих пор копалась, задерживая всю очередь. Время было вечернее, и народу было много - и все ворчали, нетерпеливо проверяли время на часах, или мобильных телефонах. Некоторые меняли очередь, когда понимали, что эта вообще не продвигается - до этой мадам, неспособной расплатиться за свои покупки, у кассы торчала старушка, которая тоже никак не могла отсчитать нужную сумму, а на все попытки помочь отвечала, что она не беспомощная - и начинала пересчитывать свои монетки заново, перекладывая их из одной морщинистой ладони в другую. Кто-то грубовато сделал девушке замечание. Та встрепенулась, как будто ее резко разбудили, или напугали криком прямо в ухо, засуетилась - и рассыпала всю мелочь. По очереди прокатился раздосадованный вздох. Это было надолго. - Пап, а когда мы домой поедем? - подергав отца за рубашку, спросила девочка. - Самому интересно. - мрачно ответил тот. - Не дергай меня, Алина. Алина высунула язык и решила развлечь себя раскачиванием на перегородке между кассами. Отец хотел было сделать ей замечание, но решил, что так она меньше будет отвлекать его глупыми вопросами, и сделал вид, что не замечает этого. Отвернувшись, он начал рассматривать людей на соседних кассах. Другие очереди тоже продвигались довольно медленно. Иногда ему казалось, что все тупицы, тормоза и вечно-терзаемые-сомнениями люди его города всегда собираются именно в его очереди и именно тогда, когда ему ну никак не хочется торчать в магазине. Мужчина бросил взгляд на тележку. Нет, товары слишком нужные. Да и в любом случае, не сегодня покупать - так завтра снова сюда ехать. Легче уж достоять. Резкий шум отвлёк его от созерцания тележки и мрачных мыслей. Подняв голову, он заметил молодого парня, который, под громкий писк "рамок" и не менее громкий крик растерявшейся кассирши, пробился через очередь и бросился наутёк. - Не оплатил покупки! - вскрикнула молоденькая девушка-кассир, вскакивая с кресла. - Держите его! Охранник - крепкого вида пёс - тут же перегородил дорогу нарушителю порядка, но тот даже не притормозил. С разбегу он врезался головой в живот охранника, заставив того скрючиться, увернулся от его ответного удара, и, прописав псу в челюсть, сбил его с ног. По толпе прокатился вздох изумления и тревоги. Кто-то крикнул про то, что нужно вызвать полицию. Парень не собирался дожидаться, пока за ним действительно приедут органы правопорядка. Перепрыгнув через распростертого на полу охранника, он рванулся к дверям, стремясь опередить коллег побежденного им пса. Боковым зрением он заметил какое-то быстрое движение - и, на ходу оглянувшись, заметил, что от одной из очередей отделился крупный мужчина, который перемахнул через кассу, сокращая себе дорогу через толпу, и побежал за ним. Он оказался неожиданно быстрым - и нагнал беглеца у самых дверей, на улице. - Отвали от меня! - рыкнул нарушитель порядка - при ближайшем осмотре он оказался волком - и махнул тяжелым кулаком в сторону преследователя. Сильный удар был блокирован настолько легко и успешно, что волк даже опешил, и упустил ответный, заставивший его выпустить сумку. По асфальту разлетелись украденные товары - укатилась жестяная банка колы, громко звякнула - но, кажется, не разбилась - бутылка пива, покатились яблоки. Волк выругался себе под нос и попытался применить к мужчине тот же удар, что и к охраннику - но соперник уклонился от бодания, и, обогнув парня, заломил ему руки за спину. Волк сердито взвыл и попытался вырваться, но не смог. - Чё ты ко мне пристал вообще? - извернувшись, парень бросил сердитый взгляд на победителя этой драки, и застыл, поняв, что знает его. - Б***ь, это ты! Ты меня когда-нибудь оставишь в покое? - Сразу как только ваша семейка перестанет вызывать столько неприятностей. - буркнул мужчина, крепко удерживая волка. - Спасибо вам огромное! - пролепетала подбежавшая к ним кассир. - Удержите его еще немного, прошу, я сейчас вызову полицию... - Не нужно. - одной рукой удерживая "пленника", второй рукой лис достал из кармана корочку, которую предъявил девушке. - Я позабочусь о нём. - О-о! - восхитилась девушка, сорвалась с места и забежала в магазин. - Не вызывайте полицию! Полиция уже здесь! Нарушителя порядка уже усадили в машину, когда она выбежала обратно. - Оуэн, так? - спросила она, с восхищением глядя на мужчину. Тот оглянулся, услышав своё имя, но вид у него был крайне равнодушный. - Еще раз большое вам спасибо! От лица всего персонала... - Я понял. - ответил лис, на пару секунд скосив взгляд в сторону машины. Парень внутри сидел смирно, видимо, поняв безнадежность своего положения, но корчил ужасно сердитые рожи. - Вы в следующий раз, когда к нам приедете, подойдите на первую кассу, пожалуйста, ладно? - улыбнулась девушка. - Мы вам скидочную карту сделаем! С очень хорошей скидкой. За заслуги перед магазином. Оуэн коротко кивнул и открыл дверь машины. - До свидания! - пролепетала девушка, встав так близко к машине, будто собиралась залезть и усесться у Оуэна на коленях. - Приходите ещё! - Увидимся. - нетерпеливо ответил лис, и закрыл дверцу. От восхищенного, аж приторного взгляда девицы ему становилось неприятно, даже противно. - Бесячая баба, да? - обратился к нему волк, когда они отъехали от магазина на несколько метров. Не получив ответа, он снова оскалился и под нос выругался в адрес копа. - Любишь ты свою работу, Оня, - склонившись над столом Оуэна, глумливо прокомментировал его товарищ - лис со столь могучими бровями, что внимание большинства собеседников всегда было приковано именно к ним. Они, к тому же, постоянно находились в движении - коллега Оуэна любил кривляться и обладал богатой мимикой - и отвести от его бровей взгляд было весьма сложно. - Отстань. - поморщился, не поднимая головы, Оуэн. - Нет, серьезно. - улыбнулся лис. - Уже ведь вроде как уехал, отсутствовал несколько часов. Думали - домой поехал, ан нет - работал. - Джерри, чего тебе надо? - плохо скрывая раздражение, спросил Оуэн, поднимая голову. - Подробностей. - брови Джерри взлетели на лоб. - Не хочу читать скучные отчёты. Расскажи своими словами, что у вас там случилось. - Да ничего. - Оуэн снова опустил глаза на бумаги, которые заполнял. - Опять Бетельгейзе. Опять один из младших троих. Альдегар. Четырнадцать лет. Попытался сбежать из супермаркета с кучей покупок, не оплатив их. Сумму неоплаченных товаров позже уточним. - Что друга слушал, что отчёт читал. - кисло усмехнулся Джерри. - Зануда ты, Оня. - Прекрати меня так называть. - уже даже не раздражаясь - привык за много лет - отозвался мужчина. - Вот увидел бы этого Альдегара на улице - четырнадцать бы ну никак не дал. Такой здоровенный кабан. - Ты его брата видел? - без интереса спросил Оуэн. - Еще больше и еще старше выглядит. Одногодки. - Ну и семейка. - усмехнулся Джерри. - Они там все такие здоровые? - Ага. Единственная из детей лисица - и та почти с меня ростом. - Наступят - не заметят. - хмыкнул Джерри, сдвигая брови. - Слушай, Оня, а что насчет рыбалки? - Какой еще рыбалки? - Мы с тобой еще месяц назад обсуждали. - усевшись на край Оуэновского стола, отозвался бровастый. - Решили на рыбалку съездить компанией, как теплее станет. Ты много ворчал, что не любишь всех этих посиделок, а потом всё-таки признал, что тебе тоже нужен отдых, и согласился. - Наверное сказал "да", лишь бы ты отвязался. - без ложной скромности предположил Оуэн. Джерри хохотнул. - Так что, поедем? От необходимости отвечать на вопрос, на который отвечать не хотелось, Оуэна избавил телефонный звонок. На определителе был номер жены. - Помолчи. - предупредил товарища Оуэн, прежде чем снять трубку. - Ладно, - понимающе кивнул Джерри, разворачиваясь и направляясь к дверям. - Жене привет. "Слава богу" подумал Оуэн. - Алло, Штрей. Я на работе, задержусь. - буркнул он в трубку, придерживая ту одной рукой, а второй продолжая начатый отчёт. - Дома расскажу. - Да? - тихо спросила жена. Оуэн не был психологом, но сразу понял, что она сильно зла - не распознать в ее голосе затишье перед бурей было весьма сложно. - Ты мне лучше расскажи - сейчас, а не дома, Оуэн - кое-что другое. Где наша дочь? За окном мелькали огни ночного города. Что-то было во всём этом - в подобном освещении, в распростёртом над городом чёрном покрывале неба, усыпанном звездами, в том, как со сменой времени суток менялся жизненный ритм жителей. За всем этим было ужасно интересно наблюдать, и Алина половину пути провела, прижавшись мордашкой к стеклу и жадно хватаясь взглядом за каждый новый огонёк. Лишь долгое время спустя она оторвалась от окна и, теребя косу, подала голос: - Та тётя на кассе такая добрая была. - поделилась она с отцом, который за всю дорогу не проронил ни слова. - Увидела меня, спросила, чья я. Я ей сказала, чья я, как ты меня учил. А она как начнет ахать и охать. "О-ой, бедная девочка, забыли тебя!". А потом тут же испугалась и говорит "то есть, нет, не забыли, просто не успели забрать!". Куда-то звонить начала, что-то про тебя спрашивала. - рассказывала Алина, дрыгая худыми ножками. - А потом села со мной и начала болтать. Спрашивала, дружная ли у нас семья, хорошо ли я учусь. Предложила нам дружить. - Ты бы поменьше с незнакомыми болтала. - только и ответил Оуэн. - Но она не незнакомая! - с энтузиазмом ответила Алина. - Ты же с ней разговаривал! И она знает, как тебя зовут. И такая добрая! Почему с ней нельзя болтать? Оуэн хотел что-то ответить, но, подумав, решил промолчать. Его ответ бы породил новые споры с дочерью, а ему было вовсе не до того. Он размышлял над тем, что произошло в супермаркете. Точнее, мысли его занимал Альдегар. Впервые Оуэн встретил Альдегара еще лет пять назад. Тогда они с братом и сестрой только начинали добавлять полиции работы своими проделками. Сначала - мелкие хулиганства. Потом - хулиганства, вандализм и неприемлемое поведение. Потом - мелкие кражи, которые каким-то образом всегда сходили троице с рук. Но окончательно троица обнаглела относительно недавно. И этому быстро нашлось объяснение - когда, уже не в первый раз повязав четырнадцатилетнюю Шану за попытки зарабатывать деньги своим телом, Оуэн заметил на неприлично оголенном теле чёрную татуировку. Символ был ему знаком. "Твои братья тоже?" сухо спросил Оуэн, указав пальцем на татуировку. Шана, жуя жвачку, опустила взгляд, глядя, куда именно указывает коп, а потом подняла взгляд. "Ты в меня пальцами не тыкай, - огрызнулась девочка и надула большой пузырь. - И что, если да? Будешь оскорблять наши религиозные чувства?" "Какое сложное выражение для малолетней пьяной проститутки" огрызнулся в ответ Оуэн. Шана показала ему средний палец и отвернулась, не намереваясь продолжать разговор. В чем-то она была права. Оуэн не мог ничего с этим поделать, кроме как негативно высказываться. Слышать о секте (хотя последователи предпочитали слово "культ") Майского солнца полиция начала не так давно. Поиски информации о ней ни к чему не привели - похоже было, что в других городах и даже странах этой секты не существовало даже под другим названием. Более того, еще несколько лет назад о ней вообще никто ничего не знал. Скорее всего, секта появилась совсем недавно. Откуда - неизвестно. И на неё вряд ли бы обратили внимание, если бы последователи этой секты не приносили неприятностей городу. Оуэн давно предлагал сделать коллегам вопрос о принадлежности к этой секте обязательным во время допроса подозреваемых, или виновных. В большинстве случаев ответ был бы положительным - сектанты постоянно нарушали закон так, или иначе. Самым серьезным правонарушением было совершенное полгода назад убийство. Молодой парень, имеющий серьезные проблемы с алкоголем, забил до смерти своего сверстника на дискотеке. Свидетели отмечали, что он был не так сильно пьян, как бывал обычно, но проявлял ужасную жестокость. Он был осужден на многолетнее тюремное заключение. На суде он выкрикнул, что ему плевать на наказание - главное, что Майское Солнце им довольно. "Одержим своей религией" комментировали, описывая этот судебный процесс, журналисты. Другие правонарушения были менее серьезными - но они были. Оуэн не любил сектантов. Он вообще был ярым атеистом, и раздражался, когда начинал слышать всякую религиозную чушь. Считал религию промывкой мозгов. Презирал тех, кто называл службу своей секте своей главной обязанностью. И то, что от сектантов Майского Солнца были одни проблемы, а он не мог ничего с ними сделать, его ужасно раздражало. Машина остановилась. - Не лети. - предупредил Оуэн дочку, которая тут же открыла дверцу и свесила ножки наружу. - Темно совсем. Вместе пойдём. - Ага. - ответила Алина и осталась стоять возле машины, не без труда закрыв тугую дверцу. Девочка очарованно уставилась на отца, когда тот вышел к ней. Высокий и могучий, с длинными волосами - предметом множества скандалов с начальством - и серьезным лицом, он казался ей непобедимым великаном, верным рыцарем, который защитит её от любых проблем. В отличие от матери и кассира, Алина совсем не переживала насчёт того, что её оставили в супермаркете. Папа ведь вернулся за ней. Вернулся сразу, как только смог. Улыбнувшись ему, Алина ухватилась за мощную отцовскую ладонь. Оуэн скосил взгляд немного светящихся в темноте глаз на дочь, и двинулся вместе с ней к подъезду. Они вместе поднялись по лестнице на нужный этаж - Алина не стала, как она иногда делала, пытаться вызвать отца на соревнование "кто быстрее поднимется", а спокойно шла рядом, думая о чём-то своём - где возле открытых дверей в квартиру их уже ждала молодая женщина. Одета она была в обычную домашнюю одежду, поверх которой был повязан фартук, а на ногах были тапочки, при виде которых Оуэн вспомнил, как его самого она укоряла за то, что он не переобувается, когда выходит на лестничную площадку. Напоминать жене об этом он, конечно, не собирался. - Мама! - взвизгнула Алина и бросилась обнимать женщину. Соболь улыбнулась дочери и обняла её в ответ. - Беги переодевайся. Ужин остывает. - ласково сказала она, и легонько подтолкнула девочку в сторону квартиры. Алина послушно побежала вовнутрь, на ходу разуваясь и раздеваясь. Женщина подняла взгляд на Оуэна, который всё ещё стоял перед ней. - Чего стоишь? Заходи. - тихо сказала она, сдвинув брови. - Перестань дуться. - буркнул Оуэн. - Всё в итоге обошлось. - Ты оставил нашу дочь в супермаркете, и единственное, что ты можешь сказать "всё в итоге обошлось"? - Штрейцель. Мне сейчас не до разборок. - коротко ответил лис и прошёл в квартиру мимо женщины, не глядя на неё. - Ещё бы. Чтобы тебе было до нас дело, нам с Алиной нужно совершить преступление. - проворчала Штрейцель, и тяжело вздохнула. - Переодевайся, я тебе ужин разогрею. Котлеты будешь? - Две штуки. - снимая рубашку и кидая её на стул, стоящий у дверей, ответил мужчина. - Опять работаешь? Оуэн оторвался от экрана компьютера и оглянулся. Штрейцель - уже в пижаме и пахнущая шампунем - стояла в дверях, внимательно глядя на него. - Запишу только, что сегодня произошло, и пойду спать. - ответил лис, бросив взгляд на часы. За полночь. - Это так важно? То, что произошло сегодня. - тихо спросила Штрейцель. "Начинается" подумал Оуэн, и, с трудом сдерживая раздражение, развернулся вместе со стулом лицом к Штрейцель. - Это моя работа. - То, что ты сейчас делаешь, не так уж сильно относится к твоей работе. - выдохнула соболь. - Я же знаю. Ты всё носишься с этой сектой, как с писаной торбой. Оуэн помедлил и немного кивнул. - Оставь ты уже их в покое. - без особой надежды попросила Штрейцель. - Меня тоже напрягают их поступки. Но ты все равно ничего с ними не сделаешь. Секта - тоже религия. Их, скорее всего, закон охранять будет. И не можешь же ты предъявить им в упрёк то, что многие из их последователей совершают правонарушения. Оуэн молчал. - Послушай... - мягко сказала женщина, подходя ближе к мужу. - Среди представителей других религий тоже полным-полно преступников. Все эти террористы, взрывающие бомбы во имя своей религии... Люди, убивающие друг друга в религиозных войнах... Как бы грустно это не было, но всё это - часть обычной человеческой жизни. - А что ты скажешь на то, что люди, которые вели образцовую жизнь - не то, что правонарушений не совершали, даже на улицах не мусорили, и вредных привычек не имели - кардинально менялись после вступления в эту секту? - хмуро спросил Оуэн. - Я не знаю, чем они им там промывают мозги в этой секте, но я уже почти уверен, что с ними что-то не чисто. - В тихом омуте черти водятся. - напомнила мужу Штрейцель. - Подумай об этом. Если бы они не хотели нарушать закон - они бы его не нарушали. И как думаешь, неужели все они настолько верны этой новой, едва появившейся вере, вот прям все до единого верны, что до сих пор не нашлось ни единого человека, который испугался бы того, что пропагандируют в этой секте, и обратился бы к вам? Оуэн не мог отрицать того, что в чём-то его жена была права. Но и отступать так быстро от своих соображений он не хотел. - Я просто боюсь за тебя. - призналась Штрейцель. - Как бы ты не ввязался во что-то опасное. - Я уже не маленький. Справлюсь. - коротко ответил Оуэн. - Ты может и справишься. - женщина сжала руки в кулаки. - А о нас с Алиной ты подумал? Что с нами будет, если с тобой что-то случится? Подобные разговоры всегда утомляли Оуэна. Всем своим видом он, не скрывая, показывал, что не хочет это обсуждать. Штрейцель, конечно, не могла не понять этого намека - и вновь вздохнула. - Завтра нужно в школу к Алине заехать. - коротко сказала она. - Родительское собрание будет. - Разве ты не поедешь? - Мы должны быть там вдвоём. - покачала головой Штрейцель. - Классная руководительница просила меня об этом. У Алины какие-то проблемы с одноклассниками. Она ведь нам даже ничего не рассказывала... - Может, на то были причины? - предположил Оуэн. - Ну какие могут быть причины? Девочке нужна поддержка родителей. Мы обязательно должны быть там вдвоем. Мы должны показать ей, что нам не всё равно. Мы должны помочь ей, дать совет. Или хотя бы поддержать. А может, поговорить с ее одноклассниками? - Категорическое нет. - оборвал её Оуэн. - В дебри школьных отношений лучше не лезть. - Да какие там могут быть дебри? - с сомнением спросила Штрейцель. - Наверняка какие-нибудь детские обиды, или просто глупое поведение. Надо им объяснить, что не нужно обижать Алину, и тогда... - И тогда её будут задирать пуще прежнего. - нахмурился Оуэн. - Она должна разобраться с этим сама. Если мы будем вмешиваться, причём так масштабно - мы сделаем только хуже. - Мы же не можем просто сделать вид, что ничего не знаем. - заметила Штрейцель. - Можем. - поспорил Оуэн. - Но оптимальнее всего будет обойтись просто советами. Или отдать её на уроки самообороны. - помолчав, добавил он. - Она же девочка. - поморщилась Штрейцель. - А что, девочке не нужно себя защищать? Соболь замолчала, признав правоту мужа. - Ты обещаешь завтра приехать на собрание? - спросила она. - Не обещаю. Но постараюсь. - Ну Оня. - ласково сказала женщина, склонившись к мужу и мягко прижавшись лбом к его лбу, глядя прямо ему в глаза. - Пожалуйста, пообещай мне. - Я предпочитаю ничего никогда не обещать. - флегматично ответил Оуэн. - Моё слово дорогого стоит, и если какие-то обстоятельства заставят меня его нарушить - мне же хуже. - Эти твои принципы. - вздохнула Штрейцель и выпрямилась. - Ты можешь хотя бы пообещать, что постараешься приехать, если ничего не будет препятствовать? Оуэн помедлил. - Обещаю. - коротко сказал он. Штрейцель расплылась в улыбке. - Я люблю тебя. - ласково сказала она и посмотрела на часы. - Ладно. Я пойду спать. Ты тоже не засиживайся. Не нарушай режим. - Хорошо, мамочка. - криво улыбнулся Оуэн. Штрейцель усмехнулась, и, поцеловав мужа на прощание, вышла из комнаты. Проводив её взглядом, лис оттолкнулся от пола, разворачиваясь на стуле обратно к компьютеру. Он не собирался ложиться в ближайшие несколько часов.