Spring day

Тегун тяжело вздохнул, комкая лист бумаги, вырванный из тетради. Он не мог закончить контрольную, которую совершенно неожиданно для всех дал учитель, и это злило. Он знал, что задания были ерундовые, решить их ничего не стоило, но тренировки с футбольной командой, в последние дни ставшие жестче, не давали сосредоточиться. А подступающий гон не делал его состояние легче. Тегун плохо спал, много ел и срывался на родителях, которые все понимали и ругать сына не спешили. Сидящий за первой партой омега, с постоянно подведенными черной подводкой глазами, обернулся, когда учитель на минуту вышел из кабинета, окинул Лео многозначительным взглядом и облизнул губы, всем своим видом показывая, что он готов помочь парню. Тегун взгляд проигнорировал. Дурная слава этой омеги бежала впереди нее, и альфа, как бы не требовало тело, был разборчивым в связях, если это можно было так назвать. Пара партнеров, с которыми он переживал тяжелый период, ни с кем кроме него не спали, да и знал Тегун их хорошо – они были членами команды поддержки. Вонщик толкнул друга в плечо, когда учитель вернулся, уж слишком альфа замечтался и не обращал внимания ни на что. В ответ на тычок Лео вспылил. Двинул соседу с такой силой, что тот полетел на пол вместе со стулом, больно ударяясь спиной и плечами. Учитель моментально оказался рядом с ними. Помог Вонщику встать, быстро осмотрел голову и попросил пересесть за другой стол. Их взгляды встретились, и Тегун посмотрел с вызовом – гормоны снова давали о себе знать, не желая выслушивать гневную тираду от омеги. - Чон Тегун, что вы себе позволяете? – учитель не кричал, но даже в негромком голосе были слышны нотки угрозы. – Я не засчитываю работу. Останешься после уроков, напишешь заново. Глаза альфы опасно прищурились, и он сделал шаг, становясь ближе к учителю. - После уроков меня ждет футбольная команда. Не думаю, что тренер будет рад моему отсутствию. Хаген хмыкнул, мягко взял парня за руку и подвел к двери. - Я поговорю с ним, думаю, он войдет в твое положение. Нельзя же не написать эту контрольную, она такая важная. Не забывай, что ты выпускник, Тегун, - парень набрал воздух, чтобы высказать все, что он думает, но был резко остановлен. – А сейчас ты пойдешь и прогуляешься. Я не позволяю тебе сидеть на моем уроке. Я жду тебя в три часа в этом кабинете. Не придешь – я попрошу об исключении тебя из команды. Дверь закрылась, и Тегун не сдержался. С силой впечатал кулак в стену, да так, что рука на миг онемела от боли. Это было невозможно. Его шантажируют его же командой. Через десять минут бесцельного шатания по школьному двору Лео понял свою ошибку. Он был слишком резок с другом, с учителем. Но он ничего не мог поделать – его гормоны в гон жили своей жизнью, подчиняя его рассудок. Можно было, конечно, подойти и извиниться, но вряд ли бы это что-то изменило. Учитель Ча был настроен решительно, не желая давать своим ученикам поблажки и такое легкое прощение. Но с Вонщиком точно стоило поговорить. Хотя тот поймет – он всегда понимал его, каждый месяц проходя через тот же ад. Но, в отличие от Тегуна, у Рави был парень. Красивый, словно с обложки журнала, капитан команды поддержки. Лео и сам не раз заглядывался на Хонбина, пока друг не объяснил доступно с помощью кулаков, что парень лезет не на свою территорию. Конфликт был исчерпан, альфа принес извинения Вонщику, Хонбину, в шутку благословил их брак и будущих детей и в одиночестве ушел домой, давая парочке побыть наедине. И вот именно сейчас, когда Тегун устроился под большим деревом, прячась в его тени от жаркого солнца, он завидовал другу белой завистью. После обретения постоянного партнера гон становился не таким уж и ужасным, по крайней мере, альфа переставал совершать всякие идиотские глупости. Но сам Лео искать свою пару не спешил. Слишком он молод, чтобы обременять себя серьезными отношениями. Да и выпускные экзамены и поступление не за горами. Тегун тяжело вздохнул и закрыл лицо ладонями. Предмет учителя Ча был профильный на его специальности в университете, и за эту контрольную нужно было получить высокий балл, чтобы не испортить характеристику. Но думать об учебе альфа не мог. Время до наказания пролетело незаметно. После урока, с которого альфу выгнали, он пообедал под тем же деревом в компании Вонщика и Хонбина. Он сделал вид, что его тошнит, когда омега достал из рюкзака упакованный для парня обед, но где-то очень в глубине души он завидовал этому. Ему обед заворачивал старший омега, а блестящие от счастья глаза друга не делали жизнь Тегуна проще. Последний урок пролетел незаметно, они больше дурачились, чем занимались нужным делом. Учитель Ким предпочитал иную форму преподавания, считая, что свобода действий в рамках дисциплины дает ученикам больше простора для фантазии и развития. И именно по корейской литературе у Лео всегда был высокий балл за контрольные работы, как раз за счет того, что он мог излагать свои мысли так, как ему хочется, а не по установленной кем-то там схеме. Но когда друг ушел на тренировку, стало тоскливо. Ему придется целый час сидеть в унылом кабинете, решая задачи по физике, когда Рави будет счастливо гонять мяч с командой. Но портить характеристику не хотелось, и Тегун, подхватив рюкзак, поплелся исполнять наказание. Учитель Ча уже ждал его. Стоило Лео сесть, как на столе перед ним оказался лист с заданиями, совершенно иными, нежели были на уроке, и парень закатил глаза. Обычно он был спокойным, усидчивым, но сейчас сидеть здесь не хотелось совсем. Прошло полчаса, а у него по-прежнему была лишь одна решенная задача из десяти, а это значило, что наказание не ограничится одним часом. Изредка он поглядывал на учителя, тот хмурился, проверяя контрольные, и закусывал губу, когда видел ошибки. Омега снял пиджак, положил на стол галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Было душно, и Тегун последовал примеру старшего. Темно-синий пиджак с нашивкой эмблемы школы занял свое место на спинке стула, и альфа закатал длинные рукава тонкой рубашки. Свежий весенний ветерок ворвался в кабинет сквозь распахнутые окна, донося до Лео запахи молодой листвы, посаженных около школы цветов и ароматы омег. От этого его тело снова напряглось, проступили вены на руках, а дышать стало в разы труднее. Лучшим для него сейчас было бы бегать по полю, чтобы дать выход душащим его чувствам, но время наказания не истечет, пока он не решит эту дурацкую контрольную. Когда он с трудом закончил вторую задачу, которая определенно была труднее, чем то, что он видел на уроке, то истек час его пребывания здесь. В этом крыле уже не осталось ни учителей, ни преподавателей, жизнь кипела только в другой части школы, где тренировались футбольная команда и команда поддержки. Была пятница, и все торопились домой. И лишь Тегун с учителем сидели в этом кабинете, сохраняя молчание. Омега потянулся и легко размял пальцами плечи. Увидев это, Лео решил попытать счастья. Слишком хотелось уйти отсюда. - Учитель Ча, - мужчина устало посмотрел на него, снимая очки. Так его глаза казались больше. – Вы так устали, я даже отсюда вижу, как напряжены Ваши мышцы из-за долгого сидения в одной позе. Давайте я сделаю Вам массаж, а Вы меня отпустите. - Даже и не думай. Не уйдешь, пока не решишь все, - в голосе была такая свойственная ему твердость и уверенность. Тегун опустил взгляд и хрустнул пальцами. Непробиваемый, твердолобый Ча Хаген. Он требовал от своих учеников идеальных знаний, не давал им никаких поблажек. Альфа, собравшись с силами, решил третью задачу и снова посмотрел на учителя. Тот был молод, работал в их школе только первый год. Ему было двадцать четыре, и, что греха таить, он был красив. Было бы глупостью сказать, что Лео он не привлекал как омега. Худой, с изящными изгибами тела, он не был похож на его одноклассников, которые все еще сохраняли подростковую худобу. Под тонкой тканью рубашки Тегун видел крепкие мышцы, кожа казалась бронзовой, а полные губы слишком редко улыбались. Альфа ударился лбом о стол и тихо застонал. Только этого ему не хватало – думать о собственном учителе. Но гон не делал его рассудительным и правильным. Украдкой посмотрев на омегу, Лео решил четвертую задачу, а спустя десять минут и пятую. Он сидел здесь полтора часа, и такими темпами просидит еще столько же. Он попросил попить, и омега кивнул, позволяя подойти к стоящему в углу около учительского стола кулеру. Холодная вода приятно прокатилась по пищеводу, обожгла желудок, и краем глаза Тегун заметил, как учитель растрепал ладонью свои волосы, а потом снова потянулся к плечам. Стоило альфе сделать несколько шагов обратно к столу, как он был остановлен строгим голосом старшего. - Черт с тобой, Чон Тегун. Если мне станет легче, я дам тебе эту контрольную на два дня домой, - взгляд Хагена был слишком отчаянным. Лео изо всех сил пытался скрыть свою радость. Он торопливо подошел к столу и уверенно произнес. - Снимайте рубашку, - учитель выглядел возмущенным. – Без нее будет лучше. Да и вдруг испорчу. Хаген посмотрел на закрытую дверь кабинета и с тихим стоном принялся расстегивать пуговицы. Когда мягкая ткань оказалась на столе, Тегун довольно улыбнулся. У мужчины было прекрасное тело. Альфа одернул себя, хрустнул пальцами и легко прикоснулся к плечам. Его ладони были прохладными, и омега поежился. С силой надавив на мышцы у основания шеи, он вырвал из Хагена болезненный вздох. Мышцы были словно каменные, ощущение было ужасным. Тегун действительно оказался хорош в массаже. Уже через пару минут шея перестала болеть, и омега смог пошевелить плечами. Лео провел ребрами ладоней около позвоночника, от выступающего позвонка до самой поясницы, разминал твердые мышцы между лопатками, снова возвращался к плечам, жестко массировал поясницу, хоть это и было неудобно в такой позе. Болезненные вздохи Хагена сменились на тихое скуление от удовольствия, и Тегун снова довольно улыбнулся. Он уже предвкушал, как отправится домой, примет душ и рухнет в мягкую постель, когда совершенно внезапно в его голове появился туман. Глаза словно заволокло пеленой, а его тело стало жить своей жизнью, не подчиняясь разуму. Прикосновения стали мягче, теперь он больше ласкал кожу, чем занимался делом. Омега должен был остановить его, но вместо этого он лишь выгнулся, подставляясь потеплевшим ладоням. Лео словно в бреду коснулся пальцами жестких от краски волос, легко массируя голову, забирая головную боль Хагена и делая его совершенно на себя не похожим. Последней каплей для них обоих стал неожиданный поцелуй Тегуна в шею, у линии роста волос. Учитель дернулся, но последовавшие за первым другие поцелуи на шее отключили его сознание. Он понимал, что должен был пресечь это, отправить альфу домой. Он не был дураком, приближающийся гон парня был заметен невооруженным глазом, но ласки эти были слишком приятными. Истосковавшееся по прикосновениям после расставания год назад тело было послушным, податливым, мягким. Лео не видел ничего, кроме Хагена. Они оба знали, что сказка об истинных и предназначенных так и оставалась сказкой для маленьких детей, в жизни такого не было. Оба знали, что у омеги не было течки. Но Тегуна это не волновало. Спровоцированное тело больше не принадлежало ему. Он резко дернул омегу, поворачивая к себе лицом и прижался к чужим губам своими. Мужчина дернулся, разрывая поцелуй, и альфа недовольно застонал. - Чон Тегун, ты переходишь границы, - голос был надломленным и дрожащим. Хаген хотел его, нуждался в нем. Остатки разума надрывно кричали о правилах и устоях. – Иди домой, принесешь контрольную послезавтра. Лео, на секунду отрезвленный чужим голосом, снова потерял себя, рывком поднимая омегу на ноги и вжимая в стол. - Мне уже не нужно домой, - он провел языком по покрасневшей от переизбытка чувств ушной раковине. – Я не могу уйти. Он провел ладонями по горячей коже на боках, огладил крепкую грудь и снова прижался к чужим губам поцелуем. Хаген попытался оттолкнуть, но вместо этого его пальцы вцепились в широкие плечи, сминая ткань рубашки. Его губы раскрылись, позволяя целовать, и последней здравой мыслью в его голове была та, что тоскливо напомнила о том, что его лишат возможности преподавать, если кто-то узнает, что он в школьном кабинете позволяет себе подобное с учеником. Но Тегун был настойчив. Он стирал сомнения поцелуями, уверенным касаниями, заставляя омегу отчаянно держаться за него. Хаген не понял, как оказался сидящим на столе. Он обхватил альфу ногами, притягивая к себе, и сам потянулся за поцелуем, пытаясь расстегнуть мелкие пуговицы на форменной рубашке. Пальцы соскальзывали, царапали оголенную кожу коротко остриженным ногтями, а каждое прикосновение Лео отдавалось волной жара в паху. Рассудок еще раз еле слышно пискнул, что парню перед ним всего восемнадцать, у них разница в шесть лет, но скользнувший по кадыку язык стер этот факт из его головы. Тегун укусил его за основание шеи, тут же зализав покрасневшую кожу, а горячие пальцы будто случайно задели затвердевшие соски. Хаген задохнулся стоном, который тут же был заглушен очередным поцелуем. Он, наконец, справился с мелкими пуговицами и с наслаждением коснулся твердого живота альфы. Четко проступающие под кожей мышцы из-за занятий футболом было невероятно приятно ощущать под своими ладонями, вычерчивать пальцами кубики пресса, проводить вдоль пояса штанов, иногда забираясь под него, вызывая у парня неконтролируемую дрожь. Омега выгнулся до хруста в спине, когда сухие, покусанные губы сжали его сосок, и пришлось закусить собственную ладонь, чтобы не выдать себя. Он чувствовал бедром твердую, налитую кровью плоть сквозь ткань школьных брюк и белья, и ощущал нестерпимое желание коснуться ее. Но вместо этого он вплел пальцы свободной руки в волосы Тегуна, сжимая и оттягивая их, когда тот прикусывал чувствительные соски, сжимая тонкую талию своими руками. Хаген почувствовал себя маленьким и слабым под этим напором, хотя никогда не отличался слабостью и изнеженностью. Лео провел языком вдоль четкой линии посередине живота и остановился у ремня черных брюк. Кажется, в глубине его глаз омега увидел немую мольбу остановить все это, но желания тела так сильно разнились с разумными доводами. Хаген потерялся в собственных ощущениях и ловко, будто и не был так болезненно возбужден, расстегнул сначала ремень, а затем и пуговицу с молнией на брюках своего ученика. Забывая про разницу в их положении, мужчина опустился на колени, стягивая с Тегуна штаны вместе с бельем до щиколоток, и восторженно улыбнулся. Член альфы был идеальным для него. Не слишком толстый, но и не тонкий, увитый венами, с большой, покрасневшей головкой. Хаген хотел попробовать его. Он не привык отказывать себе в желаниях и обхватил головку губами, тут же засасывая ее и играя с ней языком. Он касался кончиком уретры, уздечки, вырывая из парня сдавленные, еле слышные стоны. Для Лео, никогда не знакомого с подобной лаской, это было сродни маленькой смерти. Омега вычерчивал языком вены, мягко касаясь нежными пальцами яичек, снова брал член в рот, глядя прямо в глаза, заглатывая плоть наполовину. Тегун боялся, что не сдержится. - Встань, - он осторожно дернул мужчину за волосы, заставляя встать на ноги. Когда они перешли на «ты», никто не знал. – Перевернись. Хаген послушно повернулся к нему спиной, ложась грудью на стол. Он смял несколько листов с контрольными и нетерпеливо, нервно смахнул их со стола. Исписанная бумага полетела на пол, застилая его. Альфа испачкал пальцы в вязкой смазке и легко протолкнул два в податливое тело. Хаген прогнулся, подаваясь навстречу движениям. Было слишком мало, слишком недостаточно, и он расставил ноги шире, выставляя себя на обозрение. Тегун задохнулся воздухом. Ни одна из его омег не вела себя так, не была такой сногсшибательной и лишающей рассудка. Торопливо растягивая мужчину уже тремя пальцами, Лео только и мог думать о том, как окажется внутри горячего тела. Хаген закусил истерзанную своими зубами ладонь, когда почувствовал головку члена у растянутого отверстия. Альфа, даже ведомый одними инстинктами, не забыл смазать себя, чтобы не причинить лишней боли, и толкнулся, наслаждаясь медленным проникновением. Мышцы тут же тесно сжали его, и Тегун на мгновение замер, привыкая к этой узости. Мужчина повел бедрами, подался назад, призывая двигаться. Лео не смог отказать такой искренней просьбе. Никогда и ни с кем ему еще не было так хорошо. Хаген постоянно выгибался, тихо стонал, просил, позволял с силой сжимать свои бедра. Когда Лео насадил его на член до самого основания, он на секунду разжал зубы и застонал громко, хрипло, тут же затыкая себе рот. Окна были открыты, их могли услышать, он мог лишиться работы. Но ощущение Тегуна в себе было настолько невообразимо прекрасным, что сейчас он мог думать только об этом. Большая ладонь сжала его член, большой палец размазал по головке смазку, коснулся уздечки, дразня ее, и Хаген подумал, что больше не сможет сдерживаться. Он намеренно сжался, когда альфа снова вошел в него, и Лео начал двигаться резко, быстро, тяжело дыша на ухо, кусая влажную от пота шею. Раздался звонок телефона, но это лишь подстегнуло их обоих. У омеги на глазах выступили слезы, и он не сдержался, вскрикнул, когда его живот царапнули ногти, оставляя красные полосы на темной коже. Собственный оргазм был оглушительным. На какое-то время Хаген перестал слышать и видеть, лишь инстинктивно сжимался, пока Тегун врывался в его тело на пределе собственных возможностей. Он кончил на пол и прижался лбом к спине омеги между лопаток. Они простояли так несколько минут, пока второй звонок телефона не привел их в чувства. Стало неловко. Они не смотрели друг на друга, пока одевались, пока Лео собирал свои вещи. Мужчина застегнул рубашку и накинул пиджак, сложил в портфель непроверенные контрольные работы и торопливо вытер влажными салфетками две белесые лужи на полу под своим столом. Хотелось что-то сказать, вот только слов не находилось. Зато они нашлись у внезапно осмелевшего Тегуна. - Учитель Ча, - он снова вернулся к официальному тону. – Не хотели бы Вы завтра поужинать? Ну, или пообедать. Как Вам будет удобнее. Хаген схватился за волосы и до боли оттянул пряди, приводя себя в чувства. Он осознал, что сделал, и теперь его терзала совесть. - Тегун, я – учитель, ты – мой ученик. Ты понимаешь, что произошедшее может стоить мне работы преподавателем? А ты меня еще и на свидание зовешь. Лео подошел к нему вплотную, снова вжимая в стол. В какой-то момент омеге стало страшно. - Зато через два месяца у меня выпускные экзамены, и я перестану быть Вашим учеником. Может, тогда мы перенесем ужин на день после моего окончания школы? Хаген закрыл лицо руками, пытаясь скрыть румянец смущения. Парень был слишком настойчив, а спорить с тем, что ему понравилось произошедшее, было бесполезно. Это был, наверное, самый яркий оргазм омеги за всю жизнь. Как второе рождение. Тегун воспринял это молчание как согласие, забрал рюкзак и довольный жизнью направился к двери, напоследок коротко поцеловав чужие, опухшие губы. Уже запоздало Хаген крикнул: - Контрольную послезавтра принеси! Я не собираюсь тебе делать поблажек, пока ты мой ученик! Ответом ему послужил счастливый смех и нарочито вежливый голос «Конечно, сонсэним. Я принесу».