I. Шестая королева

На вершине утеса накрыты столы, которые ломятся от всевозможных яств. Кубки то и дело наполняются сладким вином, гости провозглашают тосты за Нарнию, за Аслана, за великих королей и конечно же за любовь. Вечную, всепоглощающую, которая способна исцелить любые раны, победить время, вечную тьму и страх. Никто даже не замечает, когда виновники торжества исчезают, скрываясь от назойливых глаз в яблоневом саду, что находится совсем рядом. — Ты за весь вечер не притронулся к вину. Почему? — Дженни опирается спиной о раскидистую яблоню. — Хочу, чтобы мой разум оставался светлым. Хочу все отчетливо помнить. — Отвечает Питер. Джен ласково гладит его по щеке, король закрывает глаза и закусывает губу. На миг ей кажется, что ее прикосновения причиняют ему боль. Джен поспешно одергивает руку: — Что-то не так? Питер нехотя открывает глаза: — Все в порядке. Просто с каждой минутой у нас с тобой все меньше времени… Эта мысль не дает покоя, она как кинжал в сердце, — Питер отводит взгляд. — Ты сегодня такая красивая. Джен кладет руку ему на подбородок, заставляя снова взглянуть на себя: — Эй, брось! Аслан знает, что делает. Ты ведь меня дождешься, верно? Верховный король вглядывается в ярко-зеленые глаза, которые сводят его с ума уже не первый день. — А у меня есть выход? — Горько усмехается. — Ведь ты заберешь мое сердце с собой. А вместе с ним — и мой покой. Я буду ждать, каждый день, каждый час и каждую секунду. — Он зарывается пальцами в ее мягкие волосы. — Тебе идет корона. — А почему она изумрудная? — Дженни решает убить двух зайцев одновременно: и тему сменит, и узнает ответ на вот уже несколько часов донимающий ее вопрос. — В этом есть какой-то скрытый смысл? — Нет, — отвечает Питер, — просто под цвет твоих глаз. — Нас не будут искать? — Джен оглядывается на виднеющееся вдалеке празднество. Питер пожимает плечами: — По-моему, им и без нас весело. Дженни молча вздыхает. Аргументы закончились. А ожидание неотвратимого терзает их обоих изнутри. — Я тебя очень сильно люблю, — нарушает молчание Питер. — Я тебя сильнее, — шепчет Джен. В горле стоит горький комок. Она прижимается к Питеру, будто ища в нем защиты. Защиты от предначертанного, защиты от нещадного течения времени, которое не жалеет никого. — Хорошая моя, — шепчет Питер в ответ, покрывая лицо Джен поцелуями. — Теперь только моя. — Что-то мы с тобой нюни распустили. — Джен немного отстраняется от короля. — А ведь ты говорил, что это будет самый счастливый день в нашей жизни! На лице Питера появляется тень улыбки: — И что ты предлагаешь? — Ну, хоть на танец меня пригласи. Я хочу, чтоб у меня под вечер болели ноги! — А я не хочу, чтоб у тебя когда-нибудь что-то болело. — Питер нежно улыбается. — О-о-о, а вот и первый семейный скандальчик, — Джен довольно потирает руки. — Ты уже не можешь мне навязывать свою волю, ведь я теперь такая же королева, как и ты! Улыбка верховного короля становится шире: — Да, но ты не учла один факт. Будь ты просто королевой — мы были бы равны. Но ты к тому же моя жена, поэтому должна меня слушаться. — Стоп! — Дженни растерянно смотрит на мужа. — А почему мне раньше никто не сказал, что так будет? — Надо было головой думать, — и снова эти ямочки на его щеках. — А теперь уже слишком поздно что-то менять. Ты обречена на послушание мне до конца своих дней. — А как же демократия и равенство полов? — Не унимается Джен. — Не в этой жизни, — Питер подхватывает девушку на руки и принимается кружиться вместе с ней, — сегодня будут только такие танцы и никаких усталых ног! *** Дженни и Питер возвращаются в шум праздника. К ним подлетает Сьюзен: — Питер, ты мне должен! — За что? — Не понимает брат. — За то, что я отвлекала и развлекала всю эту компанию, пока вы удрали. — Сью приподнимает брови, укоризненно глядя на брата. — Что, опять новое платье? — Усмехается король. — Нет, так легко в этот раз ты не отделаешься. — Сьюзен поворачивается к Джен. Лицо становиться озабоченным. — Как ты? Обе королевы понимают, что спрашивает она не о впечатлении от праздника. — Нормально, — едва улыбается Джен. — Все в порядке. Перед ними возникает Аслан: — Солнце уже склонилось над горизонтом. — Голос Льва спокойный, но сожалеющий. — Время почти истекло. В горле Джен пересыхает, внутри будто образовалась большая пустота, которая сушит и обжигает одновременно. «Почему же так скоро?» — шепчет подсознание. Гости невольно замолкают, наблюдая за Асланом и верховным королем с королевой. Сьюзен отступает назад, чувствуя себя лишней. Каспиан подходит к ней, обнимает за плечи и вопросительно смотрит на Сью. Та лишь кивает головой на брата и опускает голову. Каспиан понимает без слов и лишь крепче прижимает к себе любимую, будто боясь, что и ее сейчас могут у него отнять. Питер жадно хватает Джен за руки, чтобы запомнить их тепло, как можно на дольше. Чтоб оно достало аж до сердца. Из груди вырывается глубокий вздох. Как много они еще не успели сказать друг другу, сделать. Но ведь еще будет шанс, правда? Вот только сколько бессонных ночей ему предстоит пережить перед тем, как он снова получит этот шанс. Сколько раз он еще будет просыпаться от кошмаров, от снов, в которых она будет от него уходить за солнечным светом, оставляя его в темной пустоте с привкусом горечи на губах. Он ненавидит это солнце, которое упрямо падает в море, не желая задержаться ни на миг. Вот его нижний край уже соприкоснулся с линией горизонта. Питер прижимается лбом ко лбу Дженни, судорожно водя ладонями по ее спине, цепляясь ногтями за кружево платья. Она щекочет его своими ресницами, каждое прикосновение отзывается тягучей болью в груди. Хочется кричать. Громко. Или вырвать к черту истерзанное сердце, которое не дает возможности сконцентрироваться на самом главном. — Я буду умирать без тебя каждый день, — тихо шепчет он, глаза закрыты. — А я буду приходить к тебе во снах и тебя воскрешать, — ее рука ласково скользит по волосам, спускается на шею. Вторая ласкает щеку. Джен легонько целует его, Питер размыкает губы, порываясь навстречу. Руки сжимаются в кулаки на ее спине. «Нужно держать себя достойно. Я король, а не мальчишка». Джен немного отстраняется от Питера, он опускает руки. Она на миг задумывается и на лице появляется улыбка: — Давно хотела тебе сказать: у тебя очень красивые глаза. Цвета моря в ясную погоду. На лице Питера появляется тень улыбки. Джен бросает на него последний взгляд, разворачивается и делает несколько шагов в сторону обрыва. Затем она смотрит вниз и понимает, что на руке, на петельке из белой ленты, все еще висит ее букет. Она снимает его с руки и, так и не обернувшись, бросает его назад. Да, в Нарнии, скорее всего, нет такой традиции. Дженни поворачивает голову и видит озадаченного Каспиана с ее цветами в руках, который неуклюже передает их Сью, не зная, что дальше делать. Дженни улыбается Сью, великодушная королева счастливо улыбается ей в ответ. Что ж, она ему объяснит. Потом. Джен снова смотрит на Питера. Взгляд его полон грусти, руки сжаты в кулаки. Но он твердо стоит на месте. И вправду пора. Джен ускоряет шаг, переходя на бег. Она приближается к краю обрыва и наконец отталкивается от скалистой почвы, прыгая вниз, летя в пучину Нарнийского моря. Волны смыкаются над ней. Джен барахтается в воде, пытаясь выплыть на поверхность, но какое-то время вода ее не отпускает. Она смотрит широко раскрытыми глазами вокруг себя, под ногами мешается длинный шлейф светлого платья. Джен задирает голову вверх и видит, как солнце пробивается сквозь воду. Она плывет ему навстречу и наконец хватает ртом воздух. Немного придя в себя, девушка оглядывается и видит старое дерево, нависшее над рекой. На одной из его веток лежит ее книга. Солнце висит высоко в небе — в Лондоне прошло максимум несколько минут. А может всего секунды. Джен плывет в сторону берега. Когда ее ноги наконец находят опору — она переходит на шаг и останавливается в том месте, где вода достает ей до пояса. Шлейфа больше нет, лишь короткие шорты и футболка со смайлом. Девушка удивленно смотрит на левую руку — вокруг безымянного пальца оплелась тончайшая веточка вишневого дерева, маленький белый цветок раскрылся ровно посередине, на нежных лепестках все еще дрожат капли воды. Джен смотрит на свое отражение в речной глади и замечает на голове венок из вишневых веток, на котором цветут такие-же белые цветы.