Заветные Желания

В воздухе смешались клубничная отдушка, алкогольные ароматы десятков выпитых и пролитых коктейлей, сигаретный смог. Амбре самое что ни на есть отвратительное. Если не принюхиваться, то поначалу ощущаешь только до дикости приторный ягодный дух, а в обратном случае велика вероятность дополнить картину запахами пота и спермы. Отдушка, естественно, от дешевого парфюма стриптизерш - все, как одна, нырнули в джакузи, наполненное этой дрянью? Алкоголь, значит, из бара неподалеку, и если разит так отчетливо, то сам бармен не до конца трезв и переводит высокоградусные вкусности путем проливания их на все и каждого. Окон в подземных ночных клубах не было сроду, а вентиляция находится в таком плачевном состоянии, что легче было бы снести всю смежную с выходом стену для проветривания. Курят, конечно же, все. И трахаются тоже все, уже после того, как налижутся коктейльчиков и выкурят сигаретку другую, если даже не косячок. "Предохраняйтесь!" - гласила лаконичная черная надпись над обратной стороной входной двери. Рядом краткий список плюсов ебли без резинок. Больше ничего не написано - видимо, сторонник предохранения прочитал и вдумался. В остальном оформление подвала ничем не пестрит и сводится к люто и бешено мигающим софитам, натыканным везде, где только можно. Облупленные стены и потертые барные стойки обретают особый шарм в подобной какофонии цветов, поэтому софиты никто не выключает. Несмотря на сомнительную обстановку, в клубе не протолкнуться. Изредка хлопает входная дверь, являющаяся единственной ведущей наружу, но и этот звук утопает в долбящих по ушам басах и электронных взвизгиваниях клубной музыки. Ритм разбирается с трудом, но танцуют почти все. Кто не танцует, тот закидывается таблетками, потягивает самокрутку или зажимается с тут же найденным спутником на ночь. Нанятые стриптизерши танцуют на невысокой сцене в громадных цилиндрических будках из пуленепробиваемого, или лишь кажущегося таким, стекла. Сразу видно, что на безопасности девушек здесь не экономят. Туалеты ничем не отличались от всех общественных туалетов и располагались за невзрачной дверью с выломанной ручкой. Дверь приютилась возле самой захламленной пустыми бутылками барной стойки. Мало кто использовал помещение по назначению, и все больше тащился в вышеуказанное место ради уединения с тем, кого успел споить и склонить к совокуплению. Честно сказать, большой нужды в этом не было - самые рисковые устраивали перепихи даже у тех самых стен, в последний раз штукатуренных лет десять назад. Расталкивая "кайфующих" малолеток локтями и довольно широкими плечами, через толпу пробирался парень, чье лицо было надежно спрятано под широким нависающим до носа капюшоном толстовки. Даже без возможности посмотреть на его физиономию целиком, по сжатым и брезгливо кривящимся губам было ясно, что сам факт его пребывания в этом месте доставляет юноше немалую душевную боль. Да и движения его, резкие и чересчур грубые по отношению к невинным подросткам, выдавали крайнюю степень нервозности. Двигаясь по выверенному маршруту, парниша сумел успешно преодолеть преграду в виде валяющихся прямо под ногами в хлам пьяных людей, но все же пару раз споткнулся об пустые бутылки. Это только ухудшило и без того отвратное настроение молодого человека. Подцепив дверь туалета пальцем за ощерившуюся щепками выбоину вместо дверной ручки, он потянул ее на себя. По туалету, бестолково покрытому от пола до потолка потрескавшимся кафелем, разносились громкие шлепки плоти о плоть и короткие мужские постанывания. Постанывания, к слову, разноголосые - хриплые рыки и совсем девчоночьи, откровенно-пошлые поскуливания. Источники эдакой "симфонии быстрого секса в ночном клубе" нашлись тут же. На одной из заржавевших раковин восседал полуголый юноша, чуть смуглый и непозволительно для своего роста худой. Он хватался побелевшими от напряжения пальцами за края раковины и рвано подмахивал узким задом навстречу члену пристроившегося к нему мужчины. Тот в свою очередь лишь наращивал скорость толчков, выбивая из парнишки все новые приглушенные вскрики удовольствия. Оба в силу своей увлеченности процессом незваного гостя не заметили. Он не стал наблюдать за действом и только лишь на секунду замер в двери, поднимая голову и смерив сначала каждого по отдельности, а потом обоих полным ненависти взглядом. Через мгновение акт был прерван - мужчина получил неслабый удар прямо меж лопаток, от чего был вынужден отлепиться от своего юного партнера и тут же получить еще удар коленом под дых. Едва схватившись за пострадавшие части тела и собираясь ретироваться, неудавшийся актив встретился лбом с так некстати появившейся прямо перед его носом дверью туалетной кабинки. И далее, наверное, смекнул, что лучше признаков жизни не подавать. Забравшийся на раковину темноволосый не проявил к происходящему никакого интереса, лишь мелко подрагивая от так и не наступившего оргазма, теперь отступающего совсем и уносящего с собой все удовольствие. Парень в толстовке содрал с себя капюшон, появляясь в более очеловеченном виде, и швырнул в юношу той одеждой, что тот раскидал по туалетному полу еще до того, как лезть на холодный ржавый обод. - Натягивай шмотье. Ты чертова шлюха, Тем. Сейчас мы едем домой и там я утоплю тебя ко всем хуям. Смуглокожий Артем остался недоволен таким заявлением, но штаны все же надел, хоть и кое-как. Про недовольство можно было судить только по нахмурившимся темным бровям, а в остальном же лицо Темы выражало ту же безмятежность, которая была присуща детям или небуйным душевнобольным. Зрачки полуприкрытых глаз паренька были пугающе увеличены и оставляли по краям лишь тонкую пепельно-серую полоску радужки. На взваливание потенциального утопленника на плечо ушла минута, а продираться обратно через толпу с таким грузом на плече оказалось труднее в сотни раз, чем идти одному. Стискивая долговязого и до беспамятства обкуренного парнишку, взбешенный молодой человек продрался через входную дверь, тут же едва ли не задыхаясь от того, насколько свежим был воздух снаружи. Висящему телу было все равно на то, как сильно воздух насыщен кислородом или как много в нем сигаретного дыма, и смена положения на грубо закинутого в машину оставила его безразличным. Подмяв под себя запыленную подушку и морщась от еще не отпустившего ощущения дискомфорта в заднице, Артем задремал, не обращая ни малейшего внимания на гневные излияния водителя.