Морской черт

Я помню эти минуты. Хлесткие удары по воде, всплески волн, ударяющих в шею и накрывающих с головой. Первый выпущенный пузырь воздуха, глоток. Соль разъедает и жжет горло, легкие. А затем мягкое спокойствие. В глазах темнеет. Я уже начинал терять сознание, как почувствовал что-то у моих ног. Небольшое давление воды под спиной, будто это нечто приближается ко мне из глубин. Я не ощущал ничего, кроме подобного воздушной подушке, выталкивающей меня к поверхности. И еще звук. Очень странный звук, напоминающий вой китов. То лето было для меня последним отдыхом на море. Родители запрещали мне подходить даже к реке, я и думать не смел, что когда-нибудь, отлучившись от маминой опеки и жесткой хватки отца, смогу еще раз увидеть эту бесконечную глубоко-синюю гладь, вдохнуть влажный соленый воздух, будто бы с запахом арбуза, ощутить босыми ногами прохладу утреннего пляжного песка у кромки волн. Я был счастлив и напуган. Проходя каждый раз вдоль берега, совсем по краю еще не смоченного морем песка, я упорно вглядывался в горизонт. Меня тянуло туда ровно так же, как и отталкивало. Я хотел бы еще раз погрузиться всем телом в воду, почувствовать, какого это. За все это время я даже ни разу не принимал ванну: мнительные родители сначала приглядывали за мной, пока я плюхался в пенке, чуть позже я начал стесняться матери, а затем уже и отца. Я рос, а страх за свое чадо у них не пропадал. В итоге у нас стоит душевая кабина, так что мои грезы о погружении давно укрылись где-то среди прочих многообразных, стоящих иль нет желаний. И вот я здесь. Один среди множества туристов и завсегдатаев курорта. Я вздрагиваю всем телом и буквально отпрыгиваю на полшага, когда вода еле касается кончиков пальцев. — Прохладная водичка? – раздается совсем неожиданно для меня мужской голос справа. Любитель пивка, судя по плотному округлому животику, прикрывающему добрую часть плавок, но оставившего самую важную часть на обозрение в туго обтягивающей синей ткани бодро хлопал себя ладонями, зачерпнув в них морскую воду. — Брр, закаляет! Я мог только улыбнуться, когда этот мужичок с разгону вошел в воду с головой, выныривая с громогласным прославляющим освежающую волну охом. Я тоже так хочу. Правда. Но ни в первый день, ни во второй, и даже ни к концу моего рабочего отпуска я не смог перебороть себя, чтобы зайти хотя б по пояс. А раньше мне казалось, что это только отец с матерью у меня такие панические страховщики до абсурда. У меня оставалось два дня. Поздним утром следующего дня я намертво решил, что не сяду в автобус, пока хотя бы раз не окунусь с головой. Я шел уверенным шагом к чуть беспокойному после ночного шторма морю, немного замедляясь и вовсе остановившись перед ним. Неужели опять не смогу? Я подготовился во все оружия: у меня есть очки, полотенце, бутылка с водой и булавка в шортах на случай, если сведет ногу. Но сама мысль о том, что я допускаю возможность судороги слегка подбивает мою решительность. Хотя может быть это только рационализм, перестраховка? Со мной такого не может случиться, наверное. Я вздыхаю. А еще здесь есть акулы. Дрожь по телу. Не сегодня. Я блуждал целый вечер и даже несколько часов ночи по песчаному берегу. Во мраке вода выглядит еще более устрашающей и манящей. Но не смотря на свою привлекательность, прозрачность и штиль, даже приглянувшаяся мне где-то с середины моей недельной борьбы с собой отчаянная компания студентов, посетившая уже все предлагаемые аниматорами водные аттракционы по нескольку раз, сидела у моря вокруг какого-то светильника с гитаркой, только максимум намочив колени. Но были люди и похрабрее – те, кто заходили по пояс или вовсе погружались на некоторое время с головой. Не могу точно сказать, но кто-то плавает и у буйков. Или это еще один оторвавшийся от своего места и дрейфующий маячок. Я не смог сомкнуть глаз, рассуждая над своей слабостью, бессилием и, выходит, напрасным осуждением всех этих лет родителей. У меня самого не получается. Я столько сил потратил, зарабатывая на этот отпуск и упрашивая родственников на согласие, и зря? Недосып у мозга отозвался моментально: он стер мое беспокойство к восходу солнца, заменив его отчаянным пофигизмом и целью во что бы то ни стало залезть в воду. Пугало одно – заснуть, так и не дойдя. Бессонные ночи я переносил очень и очень плохо. Ледяная по утру вода, обмыв щиколотки, мгновенно пробудила меня. Я стоял, оцепенев от ощущений и сомнительного удовольствия. Так или иначе, я уже сделал что-то! Под босыми ногами песок и мелкая галька. Море настолько чистое, что я могу разглядеть, не нагибаясь, отшлифованные мелкие кусочки зеленого стекла. Чуть дальше, у небольшого покрытого коротеньким пушистым мхом валуна толпились мальки, поблескивая на еще тусклом солнце. Любопытство взяло верх над ослабевшими инстинктами, и я медленно делаю шаги к этому камню, пробиваясь ознобом до ушей и макушки от холода так, что кажется, начинает болеть голова, но растягивая улыбку от свершившегося. Ожидаемо рыбки расплываются в одно моргание. Я не шевелюсь, и вот они снова кучкуются у моих ног, изредка задевая их и вызывая тихую стайку мурашек от еле ощутимой щекотки. Я доволен как ребенок! Чуть опускаюсь, касаясь кончиками пальцев рук, затем погружаю ладони полностью, размывая свое отражение. Я с закрытыми глазами восторгаюсь ощущением сопротивления уже ставшей достаточно теплой для меня воды, продолжая тревожить почему-то не уплывающих далеко морских обывателей. Как же я любил море в детстве! Бывало, за плавки не вытащить из его объятий. Я словно бы вспомнил то чувство насыщения, ловкости, свободы, легкости, отчуждения от всего, что есть там, на суше. Как я любил задерживать дыхание, опускаясь на дно, хватаясь за самые большие камни, чтобы не всплывать. Я смаковал каждую секунду в этом потустороннем для всех обязательств мире, оставляя их либо на восхищенное наблюдение за здешними жителями, либо за самыми серьезными для себя мыслями. Я вдыхаю полной грудью, открывая глаза. Готов забыть то, что со мной случилось. Так бы желал этого… Но я ведь уже смог сделать это. Значит, и зайти чуть глубже не столь страшно. Я приседаю, покрываясь гусиной кожей. Как же хорошо… Сантиметр за сантиметром, шаг за шагом я погружаюсь в долгожданное для себя ощущение. Море. Как я мог столько лет быть без тебя? Я вожу руками, погружаю их, плескаю воду себе на лицо, запрокидываю голову, смочив волосы, кусаю губы, чувствуя соленный йодированный привкус, откидываюсь на спину, плавая на поверхности и глядя на медленно бегущие пушистые облака. Так хорошо мне не было давно… Я закрываю глаза, полной грудью вбирая в себя этот исключительный запах. Время словно бы течет так медленно, размеренно. Так, как должно ему идти. Божественная тишь и умиротворение… Я открываю глаза с легкой улыбкой. Солнце еще не так печет, но приятно прогревает десяток сантиметров, на которые я погружен. Я бы хотел услышать крики чаек, но их не было. Такая малость не могла разрушить мое окрепшее самодовольство своим подвигом и полученным результатом. Я был счастлив. Хотя и начинал промерзать. Думаю, для утра хватит. Выпрямляю ноги в воде, моментально прочувствовав всю разницу температур. Глаза первые секунды отвыкают от черных пляшущих пятнышек после солнца, которые перекрывают весь обзор на берег. Несколько раз промаргиваюсь и… Тело цепенеет от ужаса. Я вижу землю, и она в десятках метрах от меня! Редкие люди, которые прогуливались по утречку вдоль пляжа, сейчас даже не различимы, если вообще там есть. Я высматриваю буйки и не могу их различить. Почему меня не окрикивали спасатели? Почему они не работают? Я откидываюсь на спину, чтобы возобладать над своим телом и размерить дыхание. Так далеко. Я совершенно забыл о том, как быстро уносят от берега даже незначительные волны. Как добраться? Я не так удачно плаваю, чтобы легко вернуться. Не дай Бог, приплывут акулы! Хотя я не источаю запах крови, но все же никто не мешает им прогуливаться неподалеку. Чем дольше я буду так лежать, тем дальше меня унесет в море и тем больше шансов нарваться на морских обитателей. Ладно акулы. А умереть от какой-нибудь ядовитой медузы! Быстро возвращаюсь в позицию, готовый к марафону. Я буду отдыхать время от времени. Из-за паники не могу даже на секунду опустить ноги, мне кажется, что там явно что-то есть. Единственный вариант плыть – по-собачьи, но это слишком громко, можно что-то привлечь. А если на спине? Мне сложно будет постоянно плыть ровно, и я вообще не буду знать, куда держу курс. Может прям под винт корабля, или в пасть какому-нибудь чудовищу! Твою мать… Я перебираю воду ногами, чтобы только быть наплаву. Готов поспорить, что там миллионы рыб, у которых появился ко мне интерес, и они время от времени всплывают стайкой. Есть же ощущение того, что кто-то рядом, когда стоишь спиной к человеку? Так вот подобное я чувствую сейчас, только под ногами. Это просто страх. Я придумываю. Нет. Под водой что-то было. И это что-то явно немаленьких размеров. Я боязно подогнул колени, словно бы этого достаточно, но даже под самой поверхностью, не смотря на существенные волны, которые я нагонял сам же, лишь бы только оставаться на плаву, я чувствовал движение под стопами. Сердце работало как бешенное, будто бы предвидя, перегоняя пока еще существующий кислород по всем ниточкам к нуждающимся органам с лихвой, перенасыщая словно для запаса, отчего так сильно долбил пульс в висках и шее. Лишь бы не акула. Пусть дельфин. Славный резвящийся огромный дельфин для книги рекордов. Я неумолимо продолжал внушать себе образ того, что уже как несколько минут больше не подплывало ко мне. Может, я перестал его интересовать? Нашел что-то более уязвимое и любопытное. Хотя куда уж более… Секунда тишины и резкое погружение в воду. Что-то невероятной силы и хватки тянуло меня с невообразимой скоростью вниз, а затем так же внезапно отпустило. Я барахтаюсь всеми руками и ногами с максимальной амплитудой, чтобы всплыть. Но как бы ярко не светило солнце через толщу воды, оно не становилось ближе. Хотя и глубина, на которую меня погрузили, была не столь велика по ощущениям в теле, для моих плавательных способностей это расстояние было непосильным. Я испускаю пузырь воздуха, препятствуя возникновению боли в груди и подо мной появляются еще десятки, а затем сотни и тысячи пузырьков, создавая мне ощутимое ускорение в соленной воде. Вдох. Легкие раскрываются и судорожно начинают сжиматься, откашливая так и не успевшую попасть в них воду. Что это было? Это не похоже на дельфина. Более того, это и на акулу-то не смахивает. Я бы решил, что это сом. Все же их игры похожи на то, что я сейчас испытал: хватают огромным ртом, наполненным острой щеткой, и затаскивают к себе на дно в вырытые ямы, топят, но зачастую не едят. Но мы же в море, им здесь не место. Хотя то, что схватило мою ногу, действительно было шероховатым, но не известным по размерам. Я в панике оглядываюсь вокруг себя. Ни намека на лишнюю тень или движение. Может, оно берет разгон подобно акулам, снизу? Я тут же срываюсь с места, надеясь сбить подготовленную созданием траекторию. Тело щекочет что-то, похожее на стайку мальков. Я успеваю опустить голову до того, как вихрь пузырей поднимется, зашипев, к поверхности. Это было бы приятно, не будь так страшно. Собрав всю свою отвагу, я опускаю лицо в морское шампанское, надеясь, что если я смогу что-то разглядеть, мне будет легче от этого увернуться. Газовые медузки только больно бьют в глаза, делая воду почти белоснежной. Снова поднимаю голову, совершая несколько рваных вдохов-выдохов. Легкое жжение в ноге, погружение. Я стараюсь всей своей скудной мощью противостоять сопротивлению воды и сбить нечто со своей ноги другой. Все время мимо, мимо. Видно оно небольшое, не могу разглядеть из-за напора встречной соленой жидкости. Есть! Один раз попадаю, но соскальзываю почти по плоской, но такой шершавой поверхности, что кажется, я стер себе кожу с пятки. Но меня отпустили, опять. Есть ли у меня шанс спастись на этот раз? Глядя вверх на пробивающиеся лучи, осознаю, что я немного глубже предыдущего раза, от чего тело пока еще сносно сдавливает, но так болят заложенные уши. Уже с меньшей силой стараюсь преодолеть небольшие метры до желанного воздуха. Какой-то переливающийся стрекот. Словно бы еще не увиденный зверь, я замираю, забывая про все инстинкты самосохранения. Где-то из глубин так громко, но сдавлено разносится крик, который я всю свою жизнь воспринимал как вой кита. Это побуждает меня потратить несколько важных мне секунд на то, чтобы опустить голову и взглянуть в иссиня-черную толщу. Не знаю, на что я рассчитывал, наверное на то, что ничего не смогу разглядеть, но то, чье очертание я увидел, заставляет привыкшую к температуре кожу покрыться вновь гусиными каплями. Нечто невероятных размеров в длину, относительно тощее, с огромным плавником-парусом где-то начинающееся от одной четвертой всего туловища и проходящее вдоль до остроконечного клина, странными отростками по всему телу кружило подо мной, образуя хаотичные эллипсы. Вместо оцепенения я испытываю немыслимый удар адреналина и начинаю со всех газов давать на поверхность. Что за чертовщина?! Я не большой знаток местной фауны, но вряд ли такую животину вообще могли изучать! Не знаю, что это за живность такая и чем она опасна, кроме странных забав, но я не хочу больше с ней встречаться! Последний рывок, я даже не успеваю вдохнуть, как сразу же устремляюсь в сторону берега, болтыхая ногами с мощностью покруче моторной лодки. Хочу на сушу! Больше никогда не зайду в море! Хочу жить! Меня хватают за колено. Зажмуриваю глаза, в голове мелькает единственная мысль: «все». Привычное резкое погружение под воду, на этот раз на метр, не больше. Я останавливаюсь, но все еще чувствую хватку на ноге. Если бы у меня было времени подольше, я бы сотню раз подумал, прежде чем открыть глаза. Мое сердце замерло и камнем рухнуло в пятки. Сквозь темную морскую пелену я видел такой же черный взгляд: без зрачков, невероятно большие миндалины непропорционально растянутые округлыми концами к внутреннему уху, оставляя слишком большое пространство на плоском лице несуществующему носу. Существо раскрыло жабры, делая вдох, и, отфильтровав нужный себе оксиген, выпустило струю воды где-то с затылочной части, подобно касатке. Если бы я был на суше, я бы сказал, что у меня подгибаются колени и трясутся ноги, и это не из-за отсутствия кислорода. В голове лихорадочно мешались мысли о возможном самосохранении с полными абсурда идеями. Может, как и акуле, достаточно попасть в глаза этой рыбе, чтобы ее тугой змеиный хвост перестал обвиваться вокруг моего тела? Будто бы читая мои смешные размышления, оно приоткрывает рот, обнажая в широкой ухмылке заостренные мелкие зубья. Забыв обо всем на свете, я истошно кричу, буквально сразу же смыкая губы от резкой боли в страдающих от нехватки жизненно необходимого газа легких. Мой вопль, больше походящий на случайно вырвавшийся стон, полностью поглотило море скорее еще до того, как он достиг слуха морского создания. Но меня это уже мало волновало: горло начало сжимать в такт сердцебиению, и я вот-вот «захочу» сделать вдох. Словно бы работая напоказ, эта рыба начинает быстро раскрывать и закрывать жабры, тут же выпуская миллионы ценных для меня пузырьков к поверхности. Я начинаю завидовать этой твари, которая так легко выделяет из воды необходимое содержание газа для дыхания, и так глупо его растрачивает. Легкие болят. Жгут так, будто испепеляют все органы без разбору и сразу. А это существо странно приближает ко мне свое полурыбье рыло, словно бы чуя запах, на небольшом расстоянии проходило вдоль шеи, плеч, скул, волос так, что я мог кожей ощущать исходящую прохладу от хладнокровного создания. Я выпускаю последний отголосок своего запаса, в то время как все беспокойство и паника начинают сменяться на относительное умиротворение. Я вроде начинаю терять сознание? Боли уже такой сильной и нет. Я вообще мало что чувствую. Но скользкие, шершавые, подобно коже акулы, длинные пальцы на своей спине и ребрах я ощущал слишком очевидно. Только дать отпор уже не мог: тело постепенно обмякло, отяжелев, глаза перестали воспринимать цвета, я уже «дышал» водой и, вроде, забывал где нахожусь. Все слилось в один черный ком. Хотел бы я сказать, что проснулся на берегу моря в окружении людей, лежа перед прекрасной девушкой, которая только что мне делала искусственное дыхание, возвращая меня к жизни, светит солнце, жарко, все рады. Но нет. Мое тело облепило что-то склизкое и мерзко-холодное. Я открываю глаза, уже инстинктивно до возвращения сознания пытаясь рукой смахнуть это одеяло из плотной жижи. Тина. Отвратительно пахнущая рыбой морская тина. Фу. Пока стряхиваю налипшую на пальцы мягкую водоросль, взглядом обвожу место, где мне посчастливилось очнуться. Небольшая темная пещерка с блестящими от влаги сталактитами и сталагмитами, еле освещаемая солнцем сквозь расщелины и трещины, с прямо-таки бассейном под моими ногами. Интересно, лезть в воду это единственный выход отсюда? На первый взгляд да… В момент перед глазами вспыхивает картинка увиденного мной в море, и я тут же лихорадочно начинаю осматривать себя на наличие всех частей тела и отсутствие выеденных дырок. Я жив! Благо. Вообще, это удивительно, с учетом того, что я тонул… Но либо из-за того, что мое сознание еще не очень хорошо работает, либо из-за какого-то другого чудодейственного способа, но у меня не так уж и сильно болят голова и легкие. Как оказалось, я даже могу встать на ноги. Чуть шатнувшись. Какой-то шум. Я оглядываюсь, затаив дыхание. Нечто темное столь юрко скользнуло между здешних колонн, что я не смог даже рассмотреть траекторию его дальнейшего движения. Надо выбираться отсюда. Снова этот инопланетный звук. Я резко разворачиваюсь к воде и тут же вскрикиваю, почти моментально прерывая нервами голос. Это нечто, оказывается, было в нескольких сантиметрах от меня, возвышающе глядя сверху вниз, стоя на своем огромном хвосте, загибающемся и уходящем в бассейн. Теперь-то я мог разглядеть его во всей красе, но вряд ли бы мне того хотелось: темно-синее или темно-серое, покрытое не то кожей, не то очень мелкой чешуей, как-то сомнительно напоминало человека по структуре лица и худого торса с ярко вычерченными ребрами, руки непропорционально длинные, из которых на локтях торчали плавники подобно спинному у окуня, невозможно вытянутые ладони с худыми продолговатыми пальцами и просто невероятнейших размеров хвост! Я затаил дыхание, надеясь на то, что оно не может видеть, ведь такие глаза встречаются только у самых глубоководных созданий, где зрение – далеко не самый важный атрибут. На мое предположение существо открыло тонкую длинную линию рта со странным шипением, напоминающим выдох. Бежать! Я еще не успел и на сантиметр поменять свое положение, как хлестким ударом хвоста меня прибило к земле. Столь же резво, словно уж на маслянистом склоне, оно приблизилось ко мне, налегая своим увесистым телом. Кожа чешется от грубого покрова морского жителя, но я не смею шевелиться. Оно трется об меня лицом, словно вынюхивает что-то, опускается к груди шустро, рванно обследуя, подключая пальцы. Я не вижу, но слышу, как хлюпают жабры, то открываясь, то скрываясь. Я закрываю глаза, буквально молюсь всем возможным богам. Прошу. Пусть это будет сон… Тварь издает стрекот и тут же в один прыжок скрывается в воде. Не теряя ни секунды, спешно, спотыкаясь, я встаю на свои ноги, но тут же падаю на скользкий камень, схваченный длинным хвостом. Меня рывком втянули в воду, погрузив с головой. Я снова как в том уже случившемся кошмаре, который все никак не закончится. Существо медленно расправляет жабры, затем энергично их втягивает, снова расправляя чуть больше, и опять пряча. Я не понимаю этих движений, пока они не раскрылись полностью, торча как воротник, и создание со всей своей животностью впивается плоскими губами в мои. Я кричу, испуская весь свой сохранный воздух, замечая, как он тут же выходит из затылочной части потоком пузырей. Я вижу, как вода просачивается в жабры и… я получаю кислород. Я могу делать вдох, могу выдыхать, выпуская тысячи газовых шариков наружу! Шоковое осознание того, что я дышу под водой посредством этого существа приводит меня в невероятный психический восторг! Как оно это делает? Я под водой и дышу! Будто бы взимая плату за свои услуги, морской черт начинает изучать каждый изгиб моих рук, торса, обводя пупок. Я заметил нечто подобное и у него, только чуть выше. Возможно он, так же как и я, появился не из яйца. Страшно представить, что где-то существуют родственные ему. Я позволяю делать это, потому что оно не причиняет мне боли, да и противостоять ему, судя по сильным рукам, которые только скользят по ногам, но уже с таким нажимом я не смею даже и секунды. Я вбираю резко глоток воздуха, когда змеиный хвост охватывает мои ноги, завиваясь словно кокон, то и дело сжимаясь и расслабляясь, чуть опуская ослабшие кольца, почти соскользнув. Грубоватые пальцы будто уже и не видят для себя преград, пересчитывают позвонки, опускаясь ниже за ткань потрепанных перемещениями плавок. Какое странное ощущение: тактильное прикосновение под водой, да еще и в совокупности с такой кожей… И все же я предпочитаю не шевелиться. Я не знаю повадок этих существ, вроде и разумных, но диких для меня. Не хочу навредить себе каким-то лишним телодвижением. А тем не менее ласки становятся все более настойчивыми, хаотичными, резкими. Меня вжимает в это холодное тело так крепко, что я боюсь за свои кости. Но упрямые пальцы, то и дело проходя через грудь, задевая и без того уже неспокойные соски, заставляют прогибаться, еще сильнее теснясь к морскому черту, который словно обволакивает, забирает всецело. Я не уверен, нравится мне это или нет, но струйки пузырьков выходят все чаще и, лишившись прежней осторожности, я плотнее вжимаюсь губами, чтобы не допустить попадание капель воды со вдохом. По воде разносится переливчатая трель, переходящая в высокое однотонное завывание. Может, эти пузырики могут приносить ему какое-то удовольствие? Несмотря на то, что само тело создания холодное, находиться так близко к нему, в объятиях его хвоста и рук было слишком горячо. Существо вседозволенно зашло со спины за плавки, сжимая большую ладонь, ощутимо царапая кожу. Это было для меня впервые, что придавало чуть больше остроты ситуации и без того с повышенным адреналином. Буквально секунда, и я ощущаю гладкие тонкие перепонки на своем члене так неуловимо, но в то же время столь ярко соскальзывающие по головке то в одну, то в другую сторону. Оно не касалось шершавыми пальцами. Только щекотало нежными мембранами, вызывая сладкую судорогу в теле. Этого слишком мало, чтобы ощущение перешло грань высшего наслаждения даже через несколько минут таких тонких пыток, но и слишком много для того, чтобы оставаться в спокойном сознании и расслабленном теле. Хвост соскользнул, выпуская ноги из плена, и теперь волной опускался ко дну, извиваясь плавно и ритмично, каждый раз касаясь меня. Я знаю, что если сейчас начну болтыхать ногами, то буду задевать эту тварь, но если не сделаю этого, тогда оторвусь от источника кислорода и не известно, будет ли у меня еще возможность им восполнится, или за плохое поведение меня проще утопить и потом доделать все то, на что оно настроилось. Не раздумывая, я кладу руки на плечи морскому черту, из-за положения не имея возможности выбрать что-то менее наглое. Но создание вроде и не возражало, напротив, его широкая перепонка, возможно между большим и указательным пальцами, обвила наполовину ствол моей плоти, мягко скользя по нему, пуская в тело возбуждающий разряд. Я, кажется, проронил стон. Снова создание застрекотало, проделывая то же самое, уже набирая скорость. Мне хочется выгибаться, но существо меня держит слишком крепко. От искрящихся ощущений, дополняемых движениями воды, внутри все воспламеняется, обхватывая знакомым, но теперь уже невероятно приятным жжением грудную клетку, прокрадываясь глубже под ребра и кратко, резко сбрасывая угольки к низу живота, заставляя вздрагивать и сдерживать стоны. Бесконечно сильные руки, так властно глиссирующие по телу в самых его откровенных проявлениях, движение мощного хвоста, подгоняющего волны и так ритмично касающегося моих ног и паха, глубокий чистый звук, выдаваемый наружу странной морской живностью, частые фонтаны пузырей, которые я теперь с наслаждением ловлю ладонью и кончиками пальцев… Я так спокоен только потому, что не верю во все происходящее. Возможно, я уже утонул, и эти события воспроизводит мой погибающий мозг в своем пока еще живущем воображении. А если и нет, то умереть так, наверное, не самая неприятная кончина. Я вздрагиваю, когда между нашими телами начинаю ощущать что-то еще: мою ногу скребут навострившиеся широкие чешуйки, из-под которых что-то длинное и скользкое касалось кожи. Сначала я подумал, что заплыла какая-то рыбешка, но после того, как эта рыбка начала увесисто набирать массу, укрепляясь, теряя свою гибкость, стало не по себе. Я пытался дернуться, чтобы только взглянуть вниз на нечто новое, но мне ожидаемо не дали этого сделать, только обвив одной рукой за талию, зацементировав мое тело максимально близко, не давая практически шанса пошевелиться. Несмотря на все получаемые удовольствия до этого, сейчас мой мозг, наконец, включился, подавая сигналы о спасении телу. Тщетно. Оно зажато в тисках. Эта «рыбешка» вместе с движением хвоста утыкалась и скользила по моей ноге, относительно давая преставление о ее внушительных, по крайней мере по длине, размерах. Нежная, плотная, но легко скользящая. Она отличалась от всего остального строения и покрытия твари, которая теперь будоражила мое сознание самыми страшными картинами. Может, подобным образом оно будет высасывать из меня соки и органы? Или проткнет ядовитым жалом, а затем использует меня в качестве трапезы… Но в следующий миг я осознал все предназначение этой штуковины. Твердыми, но достаточно аккуратными движениями, перестав набирать такую большую амплитуду хвостом, создание обхватило теперь уже и второй рукой мою спину, затем опустилось на бедра и потянуло на себя. Не обращая внимания на преграду в виде плавок, оно, уже словно знакомое с этой вещью, просто потянуло ткань, практически содрав их с меня. Нечто тугое, покрытое маслянистой пленкой, конусообразное коснулось моей кожи. Тварь заурчала, как только я, непроизвольно напрягшись, почти полностью сжал его длинный и, как оказалось, гиперчувствительный отросток ногами, в секунду разведя колени, чтобы не нарваться на возможную агрессию. Оно тут же зашевелило хвостом, проводя у меня между ног этой штуковиной, продолжая разливаться тонкими трелями. Становилось так горячо и вязко-влажно от этой смазки, проходившей и на мой член, благодаря которой каждое его движение ощущалась более ярко, трепещущее, действовало так, будто бы являлось каким-то возбудителем, близко к обжигающему мягкому имбирю. Я стонал в голос, пропуская его сквозь свой «водолазный баллон», теперь уже непроизвольно двигаясь навстречу вдоль нежной «рыбешки». Не прошло и минуты после моего «согласия», как черт резко сменил стратегию, теперь упрямо утыкаясь мне в анус. Горячее, наверное, единственное такой температуры тельце достаточно туго втискивалось в напряженное колечко мышц. Я едва успел заметить, как существо медленно начало складывать жабры, лишая меня кислорода, чтобы понять его намек и постараться как можно быстрее его исполнить. Выдохнув, я расслабился максимально в таком положении, будто бы готовясь к занятиям йоги, чем оно непримиримо воспользовалось, тут же одним движением здорового хвоста толкнувшись внутрь. Казалось, я услышал, как рвутся ткани, вместо громкого раската урчания. Создание даже не дало и доли секунды на то, чтобы я мог освоиться с новым ощущением, возобновляя свои движения хвостом, теперь уже так грубо и сильно, что вода под нами пузырилась подобно джакузи, покрывая миллионами шариков тело. Я готов был кричать, если бы здесь это имело вес: каждое движение, проталкивающее это скользкое существо все глубже в меня, отдавалось просто неописуемой болью в спине, животе, ногах, и даже било в голову. Меня уже посетила мысль, что я могу оторваться от источника кислорода и рано или поздно потерять сознание, чтобы не ощущать этих телодвижений, как ощутимо пронзило жаром так, что я машинально выгнулся, еще больше насаживаясь на подобие члена. Все последующие ощущения казались невероятными: врезаясь снова и снова, меня накрывало таким необъяснимым чувством, словно все мои нервы, отвечающие за удовольствие, подсоединили к одной единственной ниточке, и привязали ее к хвосту этого создания, тело отказалось отвечать моим остаткам разума, продолжая неистово, подавляя сопротивление морской воды, двигаться навстречу, руки обхватили плечи так крепко, что не оставалось ни миллиметра свободного между нашими торсами. Не унимающиеся пузыри сводили с ума своим вездесущим томным щекотанием, голосовые связки черта воспроизводили неописуемые чистейшие ноты чего-то космического, обволакивая все тело и разум. Мне подумалось, что фраза «стать едиными» может быть осуществлена только так: сливаясь телами, дыша одним воздухом и одними жабрами. Я терялся в ощущениях, в перепадах температур, грубости, мягкости, воздухе, воде. Все это кружило голову пострашнее опиума. Тело напряглось так, что требовало разрядки в кратчайшие сроки, пуская истошные импульсы последнего наслаждения в голову. Толчок. Два. Я взрываюсь. Продрагивая всем телом, сжимаясь, давая все меньше пространства для скольжения, обхватывая мягкими горячими стеночками изрядно набухший во мне член, я испускаю первый отчетливо громкий стон. Морской черт продолжает вдалбливаться в меня до тех пор, пока я не слышу его низкий рык, и нечто упругой стрелой не вливается мне внутрь. Я чувствую, как мое тело обмякает, расслабляется, старается уснуть, чтобы восстановиться. Мертвая хватка существа ослабевает, хвост перестает двигаться, жабры складываются, давая сделать мне последний чистый вздох. Я невероятно сильно хочу спать. Истощен морально и физически. Разом на тело наваливается все пережитое, и теперь веки весили с тонну. Я еще ощущал, как создание дало мне всплыть, позаботившись о том, чтобы я лег лицом и руками на камни. Я надеюсь, это простое переутомление, а не какой-то пущенный в меня яд. Я закрываю глаза с единственной мыслью, что больше никогда не поеду на море.