nullification

      Обычно стерильный воздух лаборатории Гидры теперь казался окисленным, отравленным. Клубы дыма, являющиеся следствием перестрелки, негласным участником которой стало оборудование и прочая техника, казались Солдату враждебными и лишь дразнили его неутихающую ярость, которую он готов был обрушить на первого попавшегося смельчака, который попытается встать на его пути. - Он еще на обнулении! Пусть остается там столько, сколько это возможно! - Солдат слышал заглушенные свистом пуль голоса людей, которые по какой-то причине отдавали ему приказы, а он по какой-то причине выполнял их.       До этого дня он не задавал вопросов и теперь жалеет о том, что задался ими. Этот человек на мосту. Он знал его. Точнее, когда-то знал. Теперь все, что он мог сказать о нем - это то, что некое "задание" под биркой "Стив Роджерс" довело его до мигрени и непозволительной дрожи в пальцах. Довело его до вопроса, который он, быть может, и задавал себе, но всегда избегал прямого ответа на него:"Кто же я такой?".       Попытки напрячь память, казалось, вот-вот оправдаются, и он вспомнит, каково это - быть Джеймсом Барнсом, не только героем для тех миллионов человек, что рассматривают его фото на стенде в музее, и не только мужчиной, который унес с собой на войну несколько женских сердец даже не желая этого, но и Баки, тем, кем запомнили его друзья. Однако, попытки Солдата были тщетны. Казалось, если сравнить его разум с домом, то он заперт в небольшой комнате с сотканными из тумана стенами, которые не представляли собой материальное препятствие, но и не отпускали своего пленника. Все, что ему остается - это ждать, пока кто-то придет и откроет дверь, которую он не в состоянии отыскать.       Пульсирующая боль в висках нарастала. Создавалось ощущение, что времени остается все меньше и меньше, а он еще не предпринял никаких действий, которые обязан был предпринять. Солдат не знал что должен делать, и почему на это отведено так мало времени. Он задыхался.       В толпе мелькнул яркий щит, который показался ему нелепым, но главным было то, что Солдат все еще помнил его, будто это было тем воспоминанием, которое невозможно забрать. Этот щит со звездой принадлежит тому человеку на мосту, который мог связать его настоящее с его прошлым. "Этот щит принадлежит моему... Он мое задание.". Когда он был как никогда близок к своему человеческому нутру, Зимний Солдат, подобно паразиту, который основательно укоренился в организме хозяина, брал над ним верх и, словно компьютерный вирус, путал все его мысли, перемешивая предложения и разбирая слова по буквам. - Баки! - Солдат машинально поднял голову, а перед ним стоял тот человек, его "задание". Его появление вывело его из борьбы с собой, и теперь у него не осталось больше ходов. Стиву Роджерсу осталось гадать кто выиграл: Баки Барнс или Зимний Солдат.       Лаборатория рушилась на глазах, позади измученного сражениями Капитана Америки все еще шли перестрелки, обе стороны которых все еще не уступали друг другу в численности и вооруженности. То, что Стив так далеко зашел, было поразительно. Его костюм был изодран и местами пропитан кровью, краска с щита облупилась так, что он не выглядел нелепым аксессуаром, а скорее видавшим лучшую жизнь старым другом Капитана. - Баки, просто выслушай меня, ты ведь слышишь? Просто слушай, тебе стоит пойти со мной... - превозмогая сверлящую боль в челюсти, Стив старался говорить как можно спокойнее и убедительнее, будто все, что происходит - это нормально, это так и надо. Солдат слушал его с каким-то очарованным видом, его глаза горели, будто он наконец нашел деталь головоломки, отсутствие которой лишало смысла всю мозайку. Казалось, он сейчас улыбнется и скажет "Эй, Стиви, почему так долго?" и, поддерживая друг друга, они выйдут из этой лаборатории, стирая все упущенные годы.       Удар.В уголке рта Капитана Америки показалась свежая струйка крови, скатившаяся по проложенному подсохшему и запекшемуся пути. Стив не мог отвести взгляда от металлического кулака, замершего в паре сантиметров от его лица. Он не мог не смотреть в глаза тому, кто всегда был для него Джеймсом 'Баки' Барнсом, и он, черт возьми, не допустит, чтобы он так и остался просто Зимним Солдатом. Капитан Роджерс бросил щит на пол, показывая, что сражаться не намерен.       Удар.Стив пошатнулся, и Солдат, воспользовавшись этим, впечатал его в ближайшую стену как тряпичную куклу, надавливая железной рукой на горло. - Тебя зовут Джеймс Барнс, ты... ты...мой друг. - сплевывая кровь и задыхаясь, Капитан не оставлял попыток и не стремился спасти себя. Не будет смысла в собственном спасении, если он не спасет Баки. - А ты мое задание! - механический, будто запрограммированный на эту фразу, голос показался отстраненным не только Стиву, но и самому Солдату. - Ты... Ты ведь знаешь это, если ты допускаешь хоть на долю секунды, что я могу быть прав, позволь мне помочь тебе! - сжав сдавливающую горло руку, продолжал Стив.       Удар.Свободная рука Зимнего Солдата отвесила ему пощечину. - Что ты можешь знать обо мне? Ты мое задание. - он уже сам мало верил в то, что машинально произносил. Он уже не хотел говорить и делать то, что говорил и делал. Из широко раскрытых голубых глаз, некогда светящихся небесным светом, но теперь уже холодных, затученных, словно подернутых туманом, текли слезы. - Так выполни его. Я с тобой до конца, Баки, ты знаешь это.       Удар.       Это был тот момент, который Баки Барнс хотел бы выжечь из своей памяти. Он не слышал как десятки пуль, находящих ли свою жертву или же пролетающих мимо, застревают в стенах. Он не слышал как падают тела охранников и солдат, которых он, быть может, знал, а может и не знал вовсе. Он не слышал как ломаются позвоночники людей, по которым люди Гидры отступали к черному ходу. Он не слышал криков, направленных в его сторону. Все, что он слышал - это его собственный голос. Он не мог разобрать, кричал ли он наяву, запрокинув голову к солнцу, пробивающемуся в мрачное помещение, не имеющее больше потолка. Или же он все еще в той комнате, в своем сознании, бьется о непроходимые барьеры? Но то, что он слышал - был его голос. Вопль, полный отчаяния и боли.       Перед ним бездыханно лежал тот, кто выполнил свое обещание.       "Я уже не тот, за кого ты сражался, Стив." - с ужасом и отвращением к себе подумал Барнс. Его мысли, чувства, даже глаза, которыми он теперь смотрел на мир, - все это казалось Барнсу чуждым себе, чуждым всем своим принципам. Тот Баки Барнс уже мертв и заслужил покой и свободу от чувства вины, которое не отпустит его, если он останется. Сделав над собой усилие, Зимний Солдат опустился в кресло и запустил обнуление.