Хорошая девочка

Пенни привыкла быть хорошей. Привыкла быть милой, понимающей и сочувствующей. Привыкла получать благодарности за хорошую работу в доме престарелых, в который она ездила по выходным, и видеть свое лицо в рамке с надписью «Работник месяца» в клинике для бездомных животных. И каждый день, ровно в 7 утра, привыкла спешить к двери на короткий стук, чтобы увидеть её — немного нервную, одетую в новое пальто, с легким запахом алкоголя, слоем тонального крема на лице, чтобы скрыть круги под глазами и свежие синяки. Пенни не спросит, зная ответ, и Нэнси не скажет сама. Остро ударит в нос запах сигарет, когда Фрэнсис прижмется к подруге, не входя в квартиру и не говоря ни слова. С опущенными руками Пенни позволит, и Нэнси останется до вечера… …В квартире Пенни так тихо и чисто, в ванной успокаивающе шумит вода, букет желтых крокусов на столе источает тонкий аромат, и Нэнси становится вдруг очень грустно. Пенни с бурей в сердце наблюдает за тем, как подруга снимает верхнюю одежду, и все это время на её языке крутится один вопрос: «Почему я делаю это? Почему по-прежнему я?!» — Ты мне поможешь? — Конечно. Пенни улыбается и отнекивается, когда Нэнси снова пытается спросить о ней, и утешает её, когда та тихо плачет. Медленно водит по коже рукой, смывая остатки косметики, и вот Фрэнсис предстает перед ней нагая и открытая. Пенни хочет отвернуться, но полные отчаяния и одиночества глаза просят её продолжать, и уголки её губ ползут вверх, словно пришитые на ниточки, и она продолжает пить боль подруги, пока та не остается опустошена. Пенни устала быть доброй, ей так надоело быть соломинкой для утопающих в бурном потоке. Но каждое утро, она прикрывает дверь в спальню, где лежит обессиленное тело рыжей подруги, исцеленное ласковыми поцелуями, и идет готовить кофе для двоих и глазунью. Нэнси, одетая в одни только пижамные штаны, вскоре выходит на запах еды и со спины вновь жмется к Грант, которая колдует у плиты. И та медленно закрывает глаза, считает до трех и молча разрешает Нэнси себя обнимать. Обнимать? Или цепляться? Девушка предпочитает не отвечать себе на этот вопрос. — Спасибо, — тихо произносит Нэнси после завтрака и закуривает, забыв об обещании… …Стрелка часов ползет по циферблату. Кухня плывет в сигаретном дыме. Пенни скоро на работу. — Он обещал, что больше не будет, — Нэнси горько усмехается и делает еще одну затяжку. — Господи Иисусе, как же он был пьян! — Ну-ну. Беглый взгляд на часы. Еще чуть-чуть и она будет опаздывать. — Нэнси, мне надо на работу… — начинает она. — Постой! — запястье судорожно сжимают сильные пальцы. — Посиди со мной… еще пять минут. Пенни устала видеть этот щенячий взгляд, устала молчать и слушать. Ей хочется высказать все, что она думает об этом… …Пенни постарается сделать вид, что не видит воспаленных от слез глаз Нэнси, когда возвращается домой. В конце месяца она закроет глаза на завышенные телефонные счета. Она ведь все понимает. Она все простит. Послать бы все это к чертям собачьим! Нэнси заказывает пиццу на ужин и слезно просит одолжить двадцатку. Глядя в глаза, Пенни жаждет отказать, хочет напомнить о других обещаниях, о ранних долгах, а рука сама лезет в кошелек. Потому что хорошие девочки помогают подругам. На следующее утро Нэнси придет с золотыми новенькими часами. И Пенни, не удержавшись, спросит о них. — Эти? А, это извинение Майкла, — напускно безразличным тоном ответит Нэнси, но Пенни почувствует таящуюся в нем гордость и отвернется, пряча горечь и отвращение. — Он обещал, что это был последний раз. — Но ты ведь знаешь, что это ложь? — непривычно резко сорвется с губ Пенни вопрос. — Почему ты просто не уйдешь от него? Нэнси подожмет губы, её плечи поникнут. И каждое слово, что она произнесет, будет холодом обдавать сострадательное сердце Пенни. — Я люблю его. Он — мой муж. Я ведь сама виновата, ты знаешь, какой я могу быть… К тому же, ведь он обещал, вот — доказательство! Не переживай! У меня все под контролем. Будь уже хорошей девочкой и поцелуй меня. Пенни кивнет устало и поцелует терпкие губы. Её сердце пригреет всех слабых и страждущих. Она не осудит, не скажет обидных искренних слов. — О, а куда делся старый букет? Сухие цветы – это, конечно, оригинально, но крокусы мне нравились больше. Грант пожмет плечами и примется варить кофе. Она больше не будет спорить. Потому что она - хорошая девочка