Сборник всего.

Танец со смертью. Безвременье. Безумие. Игра. Они не умрут. Пустая улица Москвы, мимо бегут машины. Их рык, и стон и дребезжание сопровождается бинарным свечением неоновых вывесок, приглашающих посетителей посетить ночную оперетту, клуб, кафе, казино, да все что угодно, что может предложить ночному посетителю Москва. Кое-где электрический ток вывесок заставляет трещать рекламные стенды и баннеры по швам, напоминая о том, что пора бы уже менять проводку. В подтверждение того, что менять вывеску действительно пора менять электрические искры ворохом, с перерывами в несколько секунд, сыплются вниз, на асфальт, лишь недавно уложенный строительной корпорацией. Среди городского массива, среди серых, высвеченных благодаря рекламе стен домов стоит непроходимая тишина. Тишина нерушимая никем и ни чем, словно весь шум улицы как-то разом обрывается в отрезке пространства, которым является поворот в темный переулок, где и стоит непоколебимая тишина. В этом переулке сегодня ничего не происходило. Вернее, не должно было произойти, ведь нерушимую тишину, казалось, нельзя нарушить. Судьба же, видимо перепив чего-то крепкого аки херес решила, что дело нужно поправить небольшим вмешательством людей в этот переулок, правда, способ она выбрала также крайне специфический. По пустынной улице Москвы почти в припрыжку бежал человек, одетый в средней помятости деловой костюм серого цвета. Бежал не оглядываясь, бежал так, чт о весь его костюм, казалось, наполнялся незримым ветром, который раздувал полы пиджака как паруса фрегата на морской гонке судов. Человек же продолжал бежать, вот- вот норовя упасть и удариться коленями да и всем телом о жесткий асфальт. Его ноги уже подкашивались. Ресурсы тела, как показалось человеку стремительно таяли.. И последней надеждой оставался тот самый переулок, где царила извечная тишина. Выжимая из себя последние силы человек рванул переулок и, ударяясь плечами о шероховатые стены, шумно дыша, стал пробираться сквозь темноту. Падение не заставило себя долго ждать. Сползая спиной по стене, мужчина цеплялся руками за стену, делая безуспешные попытки встать, но все было тщетно. Дыхание застывает в теле, не желая выходить из легких. Глаза заволакивает совершенно непрошенная дымка. Сквозь пелену видно лишь стену, бесконечную серо-черную стену. Человек уже больше не пытается подняться.. Пока.. В ушах слишком звенит. В висках кровь стучит так, словно барабан наполнили жестью и ударяют по нему. Глаза наконец закрываются.. ....Резкий вдох. Глаза открываются. - Я еще не умер?.. - Вопрос в пустоту, потому как глаза до сих пор не смогли сфокусироваться на происходящем. Создается ощущение, что все тело разом встряхнули. Голова до сих пор болит и гудит, в глаза по началу троится, потом двоится, пока наконец перед намыленным взором не предстает дуло пистолета, направленное прямо-таки промеж глаз. - Нет, но я тебя уверяю, ты к этому близок, дорогой мой Игнат. - Холодный женский голос ударяет в уши прохладной, неживой сталью. Память панически подбирает подходящие портреты в голове, пока наконец перед мужчиной не предстает образ зеленоглазой девушки. Мелирование черно - золотистого цвета сверкает в отблеске неоновых вывесок. Чуть пухлые алые губы кривятся в какой-то неясной, неуместной усмешке. Глаза мужчины невольно скользят дальше, от ровного овала лица, от глаз самой девушки, скользят по нежной шее, на которой когда-то этот самый мужчина оставил пол десятка укусов. Шея. Слегка обнаженная ключица не скрываемая майкой а-ля Фредди Крюгер.. Рука чуть согнутая в локте... Ладонь сжатая на рукоятке антикварного браунинга... Средний палец под курком, а указательный на нем.. Красиво, наверное. Если бы не дуло с глушителем, направленное межд. глаз мужчине. -Василика... Красавица, даже теперь. Да что там, кха... пистолет прямо - таки ложится в твою руку, моя дорогая... - Хриплый смех мужчины нарушает тишину московского переулка. Смех этот волей не волей обращается в сдавленный кашель. - Я рада, что перед своей смертью ты смог как и всегда оценить меня по достоинству, видимо у тебя действительно наметан глаз и натерт язык хвалить женщин. - Василика улыбается без тени удовольствия, скорее с сарказмом. Дуло браунинга с глушителем вместе вжато в лоб только сильнее. Мужчина замечает, что ладонь девушки напряжена лишь слегка, почти никакого давления на рукоять пистолета. Легкое объятие рукоятки ладонью, не больше. Истинно аристократически. Как и всегда... Как и всегда... И снова слышится хриплый, почти больной смех. Воздух с резью врывается легкие и выходит оттуда так же резко, заставляя тело болезненно вздрогнуть. -А ты молодец, моя дорогая Василика, совсем, совсем не дрожишь.. Молодец. Рука не дрожит у тебя убить такого как я. - Мужчина улыбается со всей веселостью на какую вообще способен в таком положении. - Но скажи мне, моя дорогая, прежде, чем я отправлюсь к праотцам. Сколько? Сколько и за что, моя дорогая? И главное: за что меня? - Руки мужчины уперлись в землю, собирая пальцами пыль оттуда. Его руки дрожат, словно ища в асфальтовой тверди спасения. Локти также уперты в стену, а лицо.. лицо почти не напряжено, оно улыбается странно , болезненно. Лицо же женщины совершенно спокойно, не выражает никаких эмоций, за исключением почти бессильной злобы и саркастического нетерпения. - Сколько? Допустим, что десяток, прошлое у меня было столь же ярким, что и у тебя. -Целый десяток? Не хило, хочу я тебе сказать... - Не перебивай.. - Дуло браунинга угрожающе дернулось на лбу мужчины. - За что? За множество проступков и просчетов, концом которых являлась измена мне, правда , ты выделяешься из этого десятка, у тебя весь процесс протек как-то гораздо быстрее, ты проскочил сразу через ряд как негативных, так и позитивных пунктов. Это меня удивило, Игнат. - Созналась женщина как не в чем небывало продолжая держать пистолет на лбу своего бывшего романтического интереса. Однако она все же слишком расслабила свою руку. И этого мужчине хватило. Собранные остатки силы мужчины были брошены на резкий, неожиданный для девушки и абсолютно опрометчивый рывок вперед. Рывок, которым мужчина наделся нарушить планы своей бывшей, но столь любимой Василики сработал. Мужчина оказался сверху насев на женщину и сжав её торс двумя ногами с боков. Недолгая борьба дала это первенство мужчине. Однако борьба за ствол окончилась иначе. Пинки, удары захваты, звук затвора. Короткий свист... Игнат падает на свою соперницу, кашляя и почти не дыша... -Молодец, Василика, молодец.... - Холодеющая рука сжимает затылок девушки в последнем жесте.. Кровь тонкой струйкой течет на пистолет, на тело самой женщины. Дыхание затихает как-то разом, словно вставая на стоп. Толчок, немного давления и грузное тело мужчины в сером деловом костюме с глухим отзвуком падает на асфальт, продолжая кровоточить тонкой струею. Женщина встает. Отряхивается. Её дыхание почти выровнялось после борьбы, из которой она вышла победительницей. Её глаза вновь останавливаются на трупе некогда любимого мужчины. Он заплатил сполна за свои грехи, но все же такая легкая смерть казалась девушке слишком простой, слишком бессмысленной. По этому она, подойдя к трупу и встав над ним направила дуло своего орудия убийства в рот мужчины. В тот самый поганый рот, который изливал столь нежные фразы, в тот самый поганый рот, что целовал её тысячи раз.. Звучит еще один выстрел и рот умершего также наполняется кровью, которая заливает язык и губы. Вот, теперь все правильно. Женщина направилась прочь из переулка. Здесь ей больше делать нечего. Абсолютно. Путь в остальном разбираются правоохранительные органы. Её уже здесь не будет...

***

Ночь лежала над переулком, где вновь воцарилась несокрушимая тишина. Холод пронизал тело мертвеца. Но медленные шаги с отзвуком каблуков по асфальту, шелест темных одежд и улыбка из под темного капюшона обещали ныне мертвому Игнату Вернадскому новые злоключения.