оОо
Проснулся Гарри выспавшимся и посвежевшим, мысли в голове текли плавно и четко. Парень потянулся на алтаре и удовлетворённо уставился в потолок – так бы и валялся тут целый день. Но нужно вставать, первой парой стоят руны – не дело опаздывать, да и мальчик хотел спросить про одно непонятное заклинание из «Магии древних», как ни старался, он так и не понял, что оно значит. В нем используются совершенно невообразимые связки рун. Вскочив на ноги и потянувшись еще раз, Поттер вытащил палочку «Темпус» произнес юный маг и в ту же секунду перед ним появились горящие цифры семь пятьдесят, тут же наколдовал зеркало – идти в башню уже не было времени. Гарри внимательно вгляделся в свое отражение, что-ж не все так плохо, но стоило бы помыть голову… может лучше остаться без завтрака? Хотя у него есть идея получше! – Добби! Домовик появился, нервно оглядываясь вокруг, на этот раз он даже не кинулся в ноги мальчику, визжа, как он рад его видеть. Лишь низко поклонился нервно поинтересовавшись, чего желает Гарри Поттер, сэр. – Добби, ты бы не мог привести меня в порядок? У меня совсем нет времени… – Да! Гарри Поттер, сэр! – уже бодрее отозвался домовик, но не так активно, как обычно. Словно чего-то опасаясь он приблизился к хозяину, щелкнул пальцами и волосы Гарри засияли чистотой. Поттер через зеркало следил за тем, как эльф словно из ниоткуда достал золотую пластину-заколку для волос, с выгравированными на ней красивыми розами, и поднял волосы парня наверх будто бы небрежно заколов их, закрепив все это магией, теперь несколько прядей будут выбиваться из заколотой наверх копны, но совершенно не будут мешать. Домовик исчез, но тут же появился, принеся с собой чистую, выглаженную одежду: простую хлопковую рубашку, чуть зауженные классические брюки и школьную мантию. Прежде чем переодеться Гарри накинул на себя очищающие – это, конечно не то же самое, что и старая добрая ванна, но сейчас пойдет и так. Накинув мантию-невидимку, мальчик покинул подземелья, мало ли кто увидит его, могут пойти совсем ненужные слухи. Остановившись в неприметной нише первого этажа Гарри аккуратно сложил мантию, отряхнулся и уже было собирался выйти, как услышал ненавистный голос Малфоя. Решение пришло сию же секунду: с утра портить себе настроение не было никакого желания. – Отстань, Блейз, не до тебя сейчас! – голос недруга был раздраженным, он почти срывался на визг. «Наверное, из совятни» – пронеслось в голове гриффиндорца. – Эй! – возмутился итальянец, – мы с тобой в одной лодке! Как же наш план? Чего такого написала леди Малфой, что ты готов наброситься на любого?! – а вот в голосе Забини слышались плаксивые нотки. Драко, резко остановился прямо около ниши, что в любой момент кто-то из них мог заметить Поттера. Гарри старался не шевелиться, чертыхнувшись про себя, что успел засунуть мантию в сумку. Лишнее копошение обязательно бы привлекло внимание. – Хочешь знать, что маман ответила? Так я тебе скажу! – голос блондина звучал до того истерично, что Гарри захотелось рассмеяться, – Она сказала не лезть в это, мол это касается только ее и отца! – И, что теперь…? – Блейз обеспокоенно, намертво вцепившись в рукав Малфоя, словно сам в чем-то виноват заглядывал в лицо. Как ни странно, но это видимо успокоило Драко, он будто бы расслабился и, даже, слегка улыбнулся. – План придется подкорректировать, только и всего. Катарина все еще на нашей стороне. Будет сложнее… – Не страшно, – заверил брюнет. Наконец слизеринцы ушли и у Гарри появилась возможность выйти из своего укрытия. Мальчик мало что понял из разговора, но кажется слизни что-то замыслили против него. Внутри него лавиной нарастал гнев. Поттер не может позволить, чтоб их с Люциусом счастье было разрушено! Нужно что-то делать… Да, самое верное решение – рассказать все возлюбленному! Но… это же… Люц очень расстроится. Он так хотел, чтобы они с Драко перестали враждовать. Мальчик закусил губу и нахмурил брови. Может… может следует разобраться со всем самому? Но, тогда… если с Драко что-то случится, то Люц может его никогда не простить… и никакой приворот не поможет. Гарри вздохнул, как все сложно. Его мучали сомнения: поверит ли любимый? Да, у них сейчас все просто отлично, но Драко его сын. Хотя, кто как не Люциус может знать его характер? Поттер прижмурился решая. Кивнув самому себе Поттер направился в совятню, ничего страшного, если он пропустит завтрак, сейчас важнее рассказать обо всем Люциусу. Позвав Добби, он потребовал принести стеклянный флакон из своего сундука – лучше показать воспоминания, чтоб у любимого даже не сомнения не закралось, что Гарри что-то преувеличивает. Решительно кивнул самому себе, Гарри вытянул из головы тонкую серебристую, почти эфемерную полоску. Уже направляясь к Большому залу, Поттера вдруг охватило чувство, что он не хочет сегодня никуда идти. Вот не хочет и все! Ну, что ему дадут эти нудные занятия: трансфигурация с МакГонагалл и сдвоенное зельеварение со Снейпом! Особенно не хочется видеть эту старую летучую мышь! О, Мерлин, да Гарри его просто ненавидит! Он с гораздо большей пользой проведет время у себя в Зале… Гарри даже не заметил, как уже оказался в подземельях, не мешкая мальчик вошел в залу, и, как всегда, первым делом зацепился взглядом за статую Бога. Локи был все так же неподражаем. Статуя, огромная, монументальная, будто бы приобрела иные, новые черты. Она более не была непроглядно черной, глаза воплотились в сверкающие рубины. Поттер почувствовал внимание Бога, как только вошел. Локи недоволен – сразу понял мальчик. И его поглотил неистовый стыд. Как, как он мог забыть?! Он единственный жрец великого Бога! Он! И ни разу не воздал причитающиеся почести. Гарри подошел к статуе, встал на колени и покаянно опустил голову, отдавая всего себя в руки своему Богу. Он виновен, и он готов принять любое наказание. Рубиновые очи статуи смягчились. Поттер услышал сильный, звучный, но почти неслышный, будто доносящийся, продирающийся сквозь само время голос, он требовал жертву, достойную его. А что может быть достойно Бога? Животное ли, человек? Мальчик поклонился, уперевшись лбом в холодный, шершавый камень пола. Он сделает все, что нужно. Жертвоприношение – не убийство… Все для себя решив, Гарри поднялся и в очередной раз уселся на алтарь открыв «Магию древних» там точно должно быть что-то про жертвоприношения. Упоминания уже несколько раз встречались ему в «магии древних». Но, пролистав оглавление Гарри так ничего не нашел. А раздел с Богами был слишком огромен и содержал слишком, просто слишком много непонятных, раньше никогда не встречавшихся мальчику рун. В библиотеке он ничего не найдет, хотя все же стоит посмотреть в запретной секции. Стоит надеяться, что его поход туда не вызовет подозрений, тем более разрешение у него есть, да и Гарри уже несколько раз брал там рунический словари, которых почему-то не было в открытом доступе. Конечно, для простых классных заданий не нужны словари такой сложности и специфики рун, они просто не встречаются в заданиях, которые им дает профессор Бабблинг, в них изредка заглядывают только семикурсники, готовящиеся к ЖАБА.оОо
Уже на полпути к библиотеке, с громким хлопком, перед Гарри материализовался домовой Эльф Малфоев. В белой, местами покрытой грязными коричневатыми пятнами наволочке, повязанной на манер тоги этот эльф выглядел жалко. И Поттер с нежностью подумал, что, не смотря на все свои достоинства, даже Люц не может сам следить за всем, а леди Малфой явно не справляется со своими обязанностями. Вот Гарри бы такого не допустил… Мальчик нетерпеливо выхватил письмо из трясущихся ручонок домовика. Развернув его Гарри тут же споткнулся взглядом о первую строчку: «Дорогой Анри,» – что-то сразу ему не понравилось в этом обращении, да и письмо было коротким. Без обычно присущих возлюбленному витиеватых фраз, даже каким-то слишком сухим – «не провоцируй Драко. Ты должен понимать его чувства, однако будь осторожен леди Катерина – опасный противник. С сыном я разберусь сам и постараюсь уладить конфликт с Забини. С Любовью, Люциус» Гарри втянул холодный воздух сквозь стиснутые зубы. Слова Люциуса больно резанули по сердцу. Он… он, на стороне сына, а не на его, Гарри. Даже после того, как мальчик предъявил неоспоримые доказательства. Это значит лишь одно – Гарри не так уж и важен Люциусу. А все его грезы, расцветшие буйным цветом после признания, – ничего не стоят. Гарри облокотился на ледяную стену, в изнеможении прикрыв глаза. А будет ли он когда-нибудь действительно важен Люциусу? Последние слова теперь казались насмешкой, и Поттер в бешенстве откинул от себя, вспыхнувший изумрудным огнем, пергамент. Глубоко вздохнув, юноша отправился в библиотеку – сейчас у него есть дела поважнее. Но в голове все равно крутились безрадостные мысли. Любит ли Люц его на самом деле или слова только последствия приворота? Анри прикрыл глаза, злые слезы обиды жгли, поняв, что не сможет их удержать Поттер заскочил в первый попавшийся заброшенный класс, на счастье оказавшийся пустым. «Я многого прошу?» – билась в голове навязчивая мысль. Злые слезы катились из глаз, и мальчик не хотел их останавливать. Плюхнувшись на ближайшую парту, Анри закрыл лицо руками. Ему было нестерпимо жаль себя. Ведь он мечтает только об одном – о любви. Гарри очень хочет, чтоб Люциус любил его. Только его. Посидев еще немного, Поттер зло растер лицо руками и применил к себе заклинание. Совершено обычное, косметическое, которым обычно пользуются девочки на его курсе для устранение таких вот проблем. Все желание идти в библиотеку пропало начисто, и мальчик решил навестить Батшеду. Женщина должна знать о жертвоприношениях… и хотелось простого общения. Или, даже, утешения.