В ожидании чуда

Тишина Малфой-менора угнетала. Из всего множества окон поместья тускло светилось только одно, с самого краю, где по всей логике располагалась хозяйские апартаменты. Поскудневшая после войны обстановка спальни слабо просматривалась в отблеске единственной свечной лампы на некогда богатой и вычурной тумбе. Никакой позолоты, никакой шикарной люстры, знаменитых пейзажей, ваз, статуэток и тяжёлых богатых портьер – лишь пыльный шёлк на стенах, да облупившаяся краска на потолке и покрошившихся рельефах. В камине слабо тлели угли, даря малые, но столь необходимые крохи тепла.       - Представь себе весь этот мир, огромный весь… На широкой двуспальной кровати, застеленной простым хлопковым бельём – шёлковое, увы, экспроприировали якобы для нужд народа – лежал темноволосый юноша. На такой большой постели он казался ещё меньше, чем был. Бледные впалые щёки, мешки под глазами, а на лбу лежала прохладная повязка. Юноша был болен и болен весьма серьёзно. Магическая Лихорадка практически не поддавалась лечению, всё зависело от того, переживёт или нет больной период жара. Сбить его можно было лишь очень дорогостоящими импортными зельями, на которые у хозяина поместья не было ни средств, ни связей.       - Таким какой он есть, на самом деле есть… Юношу звали Гарри Поттер. Герой Магического мира, дважды Победитель Волдеморта, обладатель Ордена Мерлина Первой Степени, командующий спецподразделением Английского Аврората и просто хороший парень. Эту самую Лихорадку он подцепил во время выполнения своего последнего задания в мелкой африканской стране с труднопроизносимым названием. Жрецы, когда у них спросили, как это лечится, лишь посоветовали провести обряд очищения на крови и положиться на волю Рибимби – местного божка. Естественно, английские маги, где даже слова «ритуал на крови» произносить можно было только умирающему близкому родственнику и только шёпотом за семью заглушающими щитами, послали жреца к этому самому богу в причинное место. И теперь Гарри лежал на постели, мечась в лихорадке, а хозяин поместья, некогда блистательный Лорд Малфой, старался хоть как-то облегчить его страдания.        - С полями, птицами, цветами и людьми… Ни Люциус, ни сам Гарри так и не поняли смысла назначения отряда Поттера именно на эту миссию. Ничего особенного и выдающегося в ней не было. И если Гарри практически сразу провалился в бессознательную реальность, сбегая от каких-либо рассуждений и интриг, то Малфой думал, просчитывал. От Поттера явно хотели избавиться, списав всё на несчастный случай. Уж больно Национальный герой в последнее время стал свободолюбив и… консервативно ориентирован. Естественно, не без его, Люциуса, помощи. Их роман, скорее всего, и стал последней каплей в чаше бывшего Ордена Феникса.        - Но без любви, ты представляешь, без любви… Поттер пошевелился и заметался по постели. Люциус осторожно наклонился и снял с горящего лба повязку, смочил её в стоящем на тумбе тазике с холодной водой и вернул на прежнее место. Взял горячие пальцы Поттера в свои ледяные и мимолётно их поцеловал. И столько нежности было в этом жесте. Их роман вообще был насыщен вот такой вот странной для них обоих отчаянной нежностью и… любовью? Могут ли вообще столь разные люди любить друг друга? Могут ли вообще люди, прошедшие войну, любить? Их тянуло друг к другу, как мотылька на огонь.       - Есть океаны, облака и города… Сначала мимолётные встречи, словесные кружева и загадочные взгляды. Светлые смотрели пренебрежительно, а тут Люциус впервые увидел равного. И воспринимали его тоже как равного. Затем были прогулки во время балов, когда в помещении становилось слишком душно от кружащихся там перенадушенных и навязчивых людей, когда миссис Поттер, наконец, оставляла ненадолго мужа в покое, когда Нарцисса, ссылаясь на плохое самочувствие, отправлялась домой. Знала ли она, чем занимается её муж в её отсутствие? Спорный вопрос. Но даже если и знала, то скандалов не закатывала. Нарси была выше этого. В отличие от бывшей мисс Уизли, она имела гордость и любила своего мужа.       - Лишь о любви никто не слышал никогда... А после смерти Нарциссы завертелось. Впервые в отношениях с Поттером промелькнула страсть, однако, почти сразу же сменившаяся той самой болезненной нежностью. Они всегда были одиноки, и искали спасения от этого одиночества в обществе друг друга. И нашли ту самую тонкую грань, которую если сломать, то уже никогда не вернуть. Поттер всё чаще приходил дёрганный, благодарно принимая у Люциуса бокал дешёвого виски из Лютного, единственного, что было ему сейчас доступно. Гарри не лез в душу, не пытался навязать помощь, позволяя сохранить хотя бы призрачные остатки аристократской гордости. А в один далеко не прекрасный день парень сообщил, что разводится. И Люциус не возражал.       - Также синей ночью звезды в небе кружат… Бракоразводный процесс был тяжёлым, вымотавшим все нервы и бывшим супругам, и их друзьям. И Поттер, и его соратнички узнали друг о друге много нового и совсем не лестного. А Люциус, наверное, впервые за долгое время был счастлив: почему-то мысль о том, что Гарри не нужно больше с кем-то делить грела истерзанную душу. Тогда они впервые вместе заснули на этой самой кровати. И оба спали без надоевших зелий и кошмаров. Об их романе узнали ещё не скоро, зато потом в Пророке были целые баталии на тему: и что же нашёл Национальный герой в бывшем Пожирателе Смерти?       - Также утром солнце светит с вышины... Они и сами не знали, что же они нашли друг в друге. Поддержку? Несомненно. Приятное общество? Безоговорочно. Хороший секс? И снова да. Дружбу? Может быть. Любовь? Сомнительно. Слов «люблю тебя» они никогда друг другу не говорили. Да и зачем слова? Всё и так было понятно. Долгое время Люциус внушал себе, что они вместе лишь потому, что им это выгодно. Бегать от себя можно бесконечно. Как-никак, а его репутация, несомненно, начала выправляться. А на свою репутацию Гарри всегда было плевать. Они просто были рядом последние вот уже пять лет. И уйти к другому не тянуло.       - Только для чего он и кому он нужен… А теперь Поттер лежит здесь, болеет. И с огромной вероятностью он больше не проснётся. И в голову почему-то лезут дурацкие воспоминания: вот Гарри измазался в пирожном, а Люциус пытается стереть с его лица крем, в конце концов, он бросает салфетку и слизывает сладкое лакомство сам. А вот тут они вдвоём гуляли под дождём по магловскому Лондону, а на улице из какой-то штуки лилась песня, красивая песня… И почему-то хотелось пропеть эти слова, крепко держа Поттера в своих объятьях и смотря в его бесовские зеленющие глаза. А Поттер вместо этого лишь заразительно хохотал.       - Мир, в котором люди друг другу не нужны... Юноша снова завозился на постели, тем самым вызывая из дрёмы осунувшегося хозяина поместья. Тот осторожно дотронулся тонкими пальцами до бледного лба и вознёс благодарность Мерлину: жар немного спал. Конечно, подобное происходило вот уже пятый или шестой раз, но вдруг именно этот окончательный? Кто-кто, а именно надежда умирает последней. Глупо, как же глупо вот так сидеть и изводить себя. Прежний Люциус Малфой бы так никогда не поступил. А этот… А этот, стоит всё-таки себе признаться, безнадёжно влюблён в умирающего человека. Обветренные губы снова коснулись горячей ладони. По давно небритой щеке скатилась скупая слеза.       - Также гаснет лето и приходит стужа… Он всё-таки выучил тогда эту странную магловскую песню. И почему-то именно сегодня ему так хочется сказать эти нелепые, но такие правильные сейчас, слова. Что он и делает.       - И земля под снегом новой ждет весны... Кажется, если Гарри их услышит, то обязательно проснётся. И снова будет с ним. Пустые надежды, врачи дали отрицательный прогноз. Ну а вдруг…       - Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен… Кажется, у Люциуса начались галлюцинации. Ведь отвечать ему просто некому. Но он слышит чей-то хриплый шёпот.       - Мир, где мы с тобой друг другу не нужны… Малфой ещё раз целует ладонь в своих руках и открывает глаза. И тонет в зеленющем бесовском мареве. Таком необходимом. Таком любимом. 07.01.2015 Санкт-Петербург - Калуга