Milk

      - Берешь ли ты, Уолтер Хендерсон, в законные супруги Мелвина Дейна? Обещаешь ли ты быть вместе с ним в радости и горе, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?       - Да.       - Берешь ли ты, Мелвин Дейн, в супруги Уолтера Хендерсона? Обещаешь ли ты хранить ему верность, быть рядом в болезни и здравии, любить и уважать до конца своей жизни?       Иногда я задумываюсь, как бы могла сложиться моя жизнь, ответив я тогда, три года назад, «нет». Возможно, я бы сейчас колесил по всей стране с исследовательской группой, а не чистил картофель для любимого рагу моего мужа, а в соседней комнате не видел бы цветные яркие сны наш маленький сын. Столько всевозможных «бы» уже успело пронестись в моей голове за последние полтора года, что я сбился со счета.       Не могу точно сказать, когда именно произошел раскол в наших с мужем отношениях. Какая причина послужила этому, я тоже не знал. Идей по этому поводу уже было уйма, но к определенной я самостоятельно так и не пришел.       Впервые я увидел его на последнем курсе института на кафедре археологии. Профессор Брейли выходил из аудитории в сопровождении не знакомого мне мужчины, а я подпирал противоположную стену собой с огромным талмудом в руках в ожидании начала экзамена. Громкие голоса привлекли чужое внимание, как и мое. Нас, сдающих, было семеро, но именно на мне остановил свой взгляд этот альфа. Ни секунды не смутившись, поправив черную оправу очков, я опять окунулся в проблемы Архаичного периода археологии Северной Америки.       Направляясь к выходу с территории университета и радуясь заслуженному «отлично», мы с ребятами думали, как бы отпраздновать это дело. Кто-то хотел напиться, кому-то хватило бы и Кровавой Мэри на вечер, а я был за большинство. Никогда не отличался особой инициативностью. Краем глаза я заметил припаркованный черный джип у обочины и высокую фигуру, облаченную в такого же цвета костюм. Крепкие руки были скреплены на груди в замок, ветер раздувал уложенные каштановые волосы, а поза с широко расставленными ногами говорила о своем превосходстве, как и еле заметная ухмылка.       - Мелви, тот чувак на тебя пялится, ты его знаешь? – как можно тише спросил одногруппник.       - Нет, - пришлось повернуть голову в бок и посмотреть на него. – Он сегодня к нашей истеричке приходил. Может спонсор какой, – незнакомец на мое разглядывание махнул головой с жестом типа «подойди». Хватает же наглости. – Народ, я сейчас.       За спиной послышался шепот «куда это он».       Подойдя к альфе, я прямо ощутил ореол силы, которым он умело пользовался. Не в этом случае, дядя.       - Вы что-то хотели? – довольно спокойно спросил я.       - Прокатимся?       Более тупого подката я в жизни не слышал.       - С какой стати? – оправив опять сползшие очки, я тоже замкнул руки на груди, показывая все свое недовольство.       - А отвечать вопросом на вопросом, по крайней мере, не прилично.       - И все же вы сделали точно так же, когда я с вами заговорил. Так вы поведаете мне причину, почему я должен согласиться?       - Я вижу, вы сдали зачет или что там…экзамен? Я тоже сегодня заключил выгодную сделку. Так почему бы не поехать со мной и не отметить?       Чуть ли не закатив глаза, я ответил:       - Каждому свое, мистер…?       - Хендерсон. Уолтер Херндерсон.       - Так вот, каждому свое, не думаю, что моя скромная персона впишется в вашу компанию.       - Отнюдь. Очень даже хорошо впишется, - он попытался сразить меня своей безупречной улыбкой.       - Прошу извинить, но меня дожидаются друзья, - не дождавшись ответа, развернулся и пошел в обратную сторону. Пусть знает – хороший костюм и дорогая тачка еще ничего не значат.       Следующая наша встреча стала для меня полной неожиданностью. Этот тип умудрился выследить меня на одной вечерней выставке в городском музее. Как всегда блистал и даже ливень на улице не мог смыть его нахальной улыбки.       - Очень рад вас здесь сегодня видеть.       - Не могу ответить тем же, - я пытался выразить крайнюю степень игнорирования, надеясь, что таким образом избавлюсь от этого прилипалы.       - Я все еще не знаю твоего имени.       - Ха! И когда это мы перешли на «ты»?       - Прямо сейчас. Прости уж, что стал инициатором. Что делаешь после выставки? – засунув руки в карманы, спросил он.       - Еду домой, - совершенно не подумав, ответил я, мысленно дав себе по лбу.       - Отлично. Мое предложение все еще в силе.       - Я не собираюсь с вами никуда ехать, - скосив голову вбок, я зацепил взглядом складку между его бровей.       - А я настаиваю. За окном ураган собирается, по таким пробкам ты до метро будешь всю ночь добираться. У тебя и зонта нет. И не надо говорить, что он есть, я прекрасно знаю, что нет.       Все, что я мог, так это открыть рот от возмущения. Из головы вылетели все идеи, как избавится от этого напыщенного индюка. Я готов был молнии метать взглядом, лишь бы никогда не встречаться с этим типом, но все было зря.       После выставки я ехал домой в теплом бежевом салоне дорогой иномарки.       Нельзя сказать, что я легко сдался, нет. Уолтеру пришлось попотеть, чтобы официально мы считались парой. Для себя я давно уже решил не размениваться на ненужных мне людей и отношения, поэтому терпеливо в свои двадцать три года ждал, чего же приготовила для меня судьба. А приготовила она мне каждодневного курьера с охапкой цветов в руках. Сначала я удивлялся каждой такой неожиданности, ведь букеты всегда были разные, но не менее прекрасные. Потом на меня накатывало раздражение, и я полностью выплескивал его на альфу, негодуя, зачем он столько тратится, пары букетов хватило бы вдоволь. В последней стадии я просто смирился, принимая цветы, радуясь про себя.       Но это были не единственные шаги Уолтера на встречу ко мне. Мы вечно куда-то ездили, проводили много времени вместе, будь это дорогущий ресторан или же берег у моря с корзиной для пикника. От понимания, сколько же он уделяет мне времени, я задавался вопросом, когда он еще успевает работать. Обычно он говорил, что и без него справляются отлично. С каждым нашим свиданием я понимал, что определенно точно влюбляюсь, глубоко и навечно. Но виду особо не подавал. Альфа был старше и поэтому опытнее, по поводу близости особо не заикался, но только стоило нашим губам соприкоснуться, я понимал, что это бездонный омут. А я так хотел. Я так хотел его, но признаться было жутко смущающе, и я ждал, когда альфа предпримет более решительные действия. В такие моменты я плавился, цеплялся за него, ища защиты и идя на поводу у инстинктов. Я сдался. Вся моя броня куда-то исчезла, будто ее и не было. Сердце говорило, что альфа – теперь моя броня, а разум полностью отключался.       В один день, через восемь месяцев наших отношений, альфа сказал, что меня ждет сюрприз, и необходимо собраться. На вопрос, что надеть, он ответил «в чем тебе будет удобно, любимый». Сердце трепетало, когда он называл меня «любимым». Он делал это так часто, что у меня не оставалось сомнений, что это на самом деле так. Душу грели его признания, а кончики пальцев кололо от удовольствия слышать эти нежные слова. Уже подъезжая к его старинному дому, в котором уже несколько поколений живет семья Хендерсенов, я спрашивал сам себя, не забыл ли я какую памятную дату или мог ли быть сегодня чей-то день рождения. Поразмыслив, я пришел к выводу, что нет, и не мог понять причины приезда собравшихся здесь людей. В толпе я даже заметил своих родителей. Все были одеты просто, никаких тебе вычурных костюмов, ярких галстуков, и я поблагодарил себя за сообразительность так не нарядиться. Среди всех собравшихся промелькнул даже профессор Брейли. Вот так сюрприз. Неужели он в такой тесной связи с этой семьей?       Когда на часах стукнуло восемь, и Уолтер позвал меня в большую гостиную, на нас уставились десятки глаз, все мило улыбались, и только я один похоже ничегошеньки не понимал. Взяв мои руки в ладони и присев на одно колено, альфа сделал мне предложение. От всей неожиданности ситуации я, сам не заметив, тихо проблеял «да». Окружающие взорвались в апплодисментах, кто-то кричал «ура», кто-то свистел, а я с широко раскрытыми глазами пялился на альфу, не веря в происходящее.       - Куда мы опять едем? – спросил я, когда нам удалось вырваться из череды поздравлений семьи.       - Сюрприз, - довольно ответил альфа.       - По-моему, сюрпризов на сегодня достаточно, - я кинул взгляд на свою ладонь, на которой теперь красовался белый золотой ободок с огромным, как мне показалось, камнем.       - Кстати, что делал профессор Брейли у тебя дома? – посмотрев на профиль альфы, спросил я.       - Он мой дядя.       - Что? Дядя? Только не говори, что в тот день ты уговорил его поставить мне «отлично».       - Да нет, я наоборот хотел, чтобы он тебя завалил, - широко улыбнувшись, альфа повернулся ко мне лицом.       - Ах, ты, гад! – я кинулся на него с кулаками.       Как оказалось, мы приехали к нему домой. Но вместо привычного десятого этажа поднялись на самую крышу. Взяв меня за руку и проведя через пару потайных ходов, он привел меня в место, которое открывало самый лучший вид на город, а у края нас ждал круглый столик с ужином на двоих и повсюду расставленные вазы с цветами. Было как в сказке, в которые я до сих пор не верил. Ужин был чудесен. А спустившись в квартиру, альфа взял меня. Так нежно, что мое сердце переполнялось счастьем, а рассудок помутился от удовольствия, которое я получал впервые в жизни.       Через два месяца мы поженились, а в ближайшую течку я забеременел.       Радости альфы не было предела. Ребенок. Такие трепетные чувства вызывало во мне это слово. Наш малыш. Муж буквально носил меня на руках, пока вес и размер живота позволял. На очередной плановый поход УЗИ мы пошли вместе, и там уже врач рассказал, что малыш здоров, оставив нам на память снимок. Первое фото нашего малыша. На нем он был в профиль, а крохотная ладошка была разомкнута, будто тянулась к нам. Я часто гладил свой живот, а альфа и не засыпал, пока не поцелует его. Эти дни я считал самыми счастливыми, пока в очередной вечер не почувствовал посторонний сладкий запах на рубашке мужа. Сам Уолтер пах благородной пихтой, а о пристрастии к омежьему парфюму не могло быть и речи. Был уже восьмой месяц беременности, хоть живот и не был сильно большим, на моей спине сказывался даже такой вес. Меня мучали боли в низу живота, и, чтобы хоть как-то успокоиться, я забыл о своей не самой приятной находке. Ради неосложненных родов я выкинул из головы все мысли о возможной измене мужа, чтобы не волновать ни себя, ни ребенка.       Когда родился Мэтью, моему счастью не было предела. Я долго плакал, когда акушер подал мне сверток, прижимая маленький лобик к своему, шепча слова благодарности Богу за здорового сына. Муж был рядом, и в тот момент я был готов простить ему что угодно, даже чужой запах на одежде, только бы видеть счастье в его глазах с сыном на руках. Через четыре дня нас выписали домой, пожелали расти большими, здоровыми и умными. Типичные напутствия врачей роддома, но и от них было приятно. Дом встретил нас тишиной, но уже в нашей спальне я наткнулся на белоснежную кроватку с легким балдахином, коробкой всякой нужной мелочевки и несколькими пакетами детской одежды.       - Папа прислал. Подарок, - обнимая со спины сказал альфа.       - А почему ты сам не купил? Было же время.       - Милый, ты же знаешь, что я не особо разбираюсь во всем этом, омежьем.       «Зато в сладких запахах ты хорошо разбираешься», - мысленно я накалял сам себя.       Я знал, что накручиваю себя, и ведь стоило только поговорить, выяснить все, но я так боялся нарушить даже крохотное равновесие. И даже не знал, чего боялся сильнее: прямого ответа «да, я тебе изменяю» или же бесконечных оправданий и уверений, что мне все показалось. Но мне не показалось, я четко помню.       Тем временем Уолтер стал все чаще задерживаться непонятно где. А я все чаще стал ужинать в полном одиночестве. Утром он вставал по будильнику, быстро приводил себя в порядок, завтракал и уезжал на работу. По крайней мере мне хотелось так думать. Ребенок отвлекал, но в те минуты пока сын спал, в голову все равно лезли не самые приятные мысли по поводу места нахождения мужа. За беременность я набрал пару десятков лишних фунтов, но не мог морить себя диетами из-за кормления. Малышу нужно было хорошее питание, но я не считал, что жертвую. Так было нужно моему сыну, а он был для меня на первом месте.       Сегодня Мэтью уже пол года. Целых шесть месяцев назад появился этот кроха. В обед приезжали дедушки, чтобы поздравить и оставить пару ценных советов по уходу за ребенком. Я прислушивался ко всему, что они говорили, считая, что плохого они не скажут. Тем временем стрелка часов стремительно ползла к девяти, но мужа так и не было. Устав его ждать и сложив весь праздничный ужин в холодильник, я ушел в спальню вздремнуть, пока сын спал. Как мне показалось, прошло всего десять-пятнадцать минут, и я услышал звон ключей в прихожей и уставшее «я дома». Не было никакого желания выходить встречать его. Но пересилив свое упрямство, я все-таки сделал это.       - Разогрей поесть.       Вот так. Ни тебе «здрасте», ни тебе «до свидания». Поставил меня на место вроде бы такой обыденной фразой. Но сколько эмоций было вложено в эти слова? Ноль.       Когда альфа вышел из ванной, на столе на кухне уже стояло рагу, пара салатов, кувшин с соком и нарезанный хлеб. Я сидел в гостиной и лениво щелкал каналы, прислушиваясь к любому шороху в спальне, ведь мог проснуться сын. Муж прошел мимо меня, но через минуту вернулся обратно и с непонимающим взглядом уставился.       - А ты?       - А что я? – так и не взглянув на него, ответил я.       - Ужинать со мной не собираешься разве?       - Мы уже давно поели, - я остановился на каком-то старом фильме, пытаясь вникнуть.       - И ты даже со мной не посидишь? Я ведь домой пришел.       - И что, ты ждешь, что я буду скакать тут перед тобой?       - Что происходит, Мелвин? – муж злился.       - Все отлично, - я не хотел устраивать сцен.       - Отлично? Это, по-твоему, отлично? Да выключи ты этот чертов телевизор! – альфа выхватил пульт из моих пальцев, замахнувшись им в угол комнаты.       - Веди себя тише, твой сын спит.       - Так какого черта происходит, Мелвин? – на пару тонов тише сказал он.       - Да ни черта не происходит! – я терял драгоценное терпение. – Ты видел, сколько времени? Это при том, что рабочий день до семи вообще-то. А сегодня мог бы и вообще пораньше приехать!       - И что же важного сегодня?       - Нашему сыну сегодня полгода, чтоб ты знал! – сразу видно, удивлен. – Что? И сказать нечего? Ты вообще еще помнишь о его существовании? О том, что ты не единственный тут живешь, и вообще-то у тебя есть муж. Муж, который ждет тебя не дождется каждый вечер, а в итоге засыпает с мыслью «все ли там в порядке у Уолтера», « когда-же он вернется»? Мне уже осточертело это!       - Да я работаю, если тебе это не известно! Тебе чего-то не хватает? Может купить что-то надо тебе или Мэтью? Скажи!       - Подавись ты своими деньгами! Мне мой муж нужен. Я не за твое состояние выходил, а за тебя! Сколько раз я тебя просил, давай поменяем квартиру, продадим эту, купим поудобнее, чтобы я смог обустроить детскую, да и вообще, чтобы уютнее было. Я себя до сих пор как в гостях чувствую!       - Мне нравится эта квартира, я ведь был холостым, когда…       - Вот именно, что был! Но теперь-то у тебя есть мы! Выдели и нам хоть чуточку своего внимания и времени, - на глаза наворачивались слезы, и я уже был готов выпустить их.       - Мелви…       - Что с нами стало? Ты нашел кого-то себе? Он что, лучше меня? – выдавил я из себя, самое страшное свое опасение.       - Нет, Мелви…       - Я уеду завтра к родителям. Нам нужен перерыв. Мне нужен перерыв, - когда я уже собрался пойти в спальню, альфа схватил меня за запястье, притянув к себе.       - Мелви, твоя футболка…       Опустив взгляд вниз, я увидел, как по серой ткани расползается более темное мокрое пятно.       - Черт, молоко потекло… - я завернул на кухню, чтобы вытереться, но и на этот раз альфа не дал мне уйти и потащил меня на диван.       - Мелвин, прошу, прости, - муж задрал футболку вверх, припадая губами к правому соску, из которого капала белая молочная жидкость. Это было впервые.       - Нет, что ты делаешь, пусти, - я пытался оттолкнуть мужа, бил его кулаками по плечам, оттягивал за волосы, но все было тщетно. Он как пиявка присосался к моей груди, руками шаря по телу, особенное внимание уделяя ягодицам на своих коленях.       После рождения сына секса между нами не было. Поначалу было нельзя, а потом муж, как мне показалось, охладел. Да и я стеснялся своего располневшего тела.       - Мелви, я так хочу тебя, - в перерывах между поцелуями шептал он.       - Нет, пусти, я не…аааххм… Я не хочу, - простонал я, когда в очередной раз он припал к моему текущему соску. – Не надо, Уолтер.       - Прости, любимый, - поцелуями он перешел на шею, достигая моих губ.       Я уже успел позабыть, как сладостны его поцелуи. Переплетая языком с его, я напрочь терял свой контроль, свою обиду, я так хотел почувствовать, что желанен, что муж до сих пор со мной, с нами. Оставив любые попытки к отступу, я сам снял с себя мешающую футболку и домашние шорты с бельем, показывая мужу, что уже готов. Анус пульсировал, выделяя крохотные капли смазки.       - Ты стал еще прекраснее, - не переставая целовать, шептал он.       - Хватит трепаться, займись делом, - без дальнейших реплик, он перевернул меня к себе спиной, ставя мои коленки так широко, как только позволяла моя растяжка. Опустив голову на предплечья, я услышал звон пряжки ремня и вжикающей молнии.       - Мелви, - поцелуями он спускается вниз по позвоночнику, останавливаясь на моих половинках, разминая их в ладонях. - Я так люблю тебя, Мелви, - одним резким толчком он вошел в меня. С непривычки я чуть не закричал, но вспомнив о спящем сыне, мгновенно закрыл себе рот ладонями, промычав. – Прости меня, больно? Я люблю тебя, я так люблю…       Альфа задвигался сначала очень медленно, пытаясь приносить мне меньше дискомфорта. Смазки было слишком мало, член входил туго, но с каждым толчком это препятствие преодолевалось все легче и легче и…так приятно. Временами он останавливался, чтобы снова начать резко вдалбливаться в меня, я уже был на пределе и был готов кончить, так и не прикоснувшись к себе. Когда он в очередной раз остановился и схватил меня за правую лодыжку , я почувствовал, как меня переворачивают – мы оказались лицом к лицу. Но это было не все. Закинув мои руки себе за голову и подхватив под ягодицы, он повалил нас на пол. Оказавшись в такой позе, он не прождав и секунды, впился поцелуем в мои губы, хозяйничая языком у меня во рту. Я перебирал волосы у него на загривке, резко натягивая их в моменты, когда было совсем хорошо.       - Уолтер…Уол…ххаааа! – с широко расширенными глазами и выгнутой спиной я кончил себе на живот.       - Любимый, я тоже… сейчас, ты так сжал меня, Мелви. Я люблю тебя. Слышишь?       Я махнул головой, чувствуя, как во мне раздувается узел, а вязкие потоки спермы заполняют нутро. Наступила тишина.       За стеной тихо спал сын, так и не проснувшись, а муж сжал меня настолько сильно, что трудно было дышать. С глаз все-таки покатились слезы.       - Мелви, любимый, прости. Я такой дурак. Я люблю вас с Мэтью, прости за сегодня, да и вообще за последнее время. Мелви…       Я лежал, придавленный к полу, и надеялся, что все сказанное мужем – это правда. Что он с нами, здесь, навсегда.       - Не уезжай к родителям, не бросай меня. Мне сейчас так тяжело, в компании не лучшие времена. Не оставляй меня одного. Прошу, - от его печального взгляда я опять заревел. Таким сентиментальным я стал после беременности. – У меня никого нет, я клянусь. Никого, кроме тебя и Мэта. Никто мне не нужен, если вас не будет. Мелви, я люблю тебя.       Я ничего не мог поделать. Раскаивающийся взгляд давал мне надежду, что все наладится.       - Я тоже люблю тебя.

The End