Дураки и Дороги

Людвиг закурил тонкую маленькую сигаретку, которые курят каждый раз, чтобы быстро успокоить и без того расшатанные нервы. Пруссия ходил рядом, через чур громко ударяя каблуками сапог о землю. Картина маслом: два психически неуравновешенных немца сидят в поле под огромной липой и, собственно, психуют, каждый по-своему. - Ладно, - вскрикнул Гилберт, - мы им покажем! Эти ублюдки ещё получат свою ягодку! - Позор, - прошептал Людвиг, снова втягивая в себя дым сигареты. - Это только начало, - Байльшмидт погрозил невидимому Брагинскому пальцем, - Мы ещё покажем! Запад, вставай! - Не понял, - поднял глаза Германия, - Куда это? - Kuzzkin mutter русским показывать! Людвиг нехотя затушил сигарету и заполз под крышку своего танка. Знаете, на что всегда были и будут похожи танки? На гробы. По сути, это они и есть - металлические, более навороченные гробы на колёсах-гусеницах. Снаружи радостно выругался Гилберт, и крышка его "гроба" глухо ударила по башне. Братья были готовы. Один задумчиво крутанул подобие баранки и пошёл за вторым, готовым горы свернуть в ярости. Готов-то готов, а вот сможет ли, а? Два Панзера покатили по просёлочной дороге. Германия передал управление и высунулся в отверстие вверху. Байльшмидт уже стоял так же, подставив лицо под слабые порывы ветра. Была бы скорость приличнее - вот тогда бы!.. Эх. Ну, и так сойдёт. Людвиг махнул брату рукой и рассмеялся. Его волосы растрепались, и вот немец стал похож на пугало. - Ты похож на пугало, Запад! - крикнул Пруссия, - Но тебе чертовски идёт! Оба рассмеялись. Есть на войне такие моменты, когда ветер и шум мотора заглушают все чувства кроме самых сильных - тупой уверенности в себе и радости. Радости за все победы, за все отданные за эти победы жизни, за взятые для этой же победы города, за себя, в конце-то концов! - На себя посмотри! - отсмеявшись, отозвался Людвиг и, будто вспомнив что-то, встрепенулся, - Где грёбаные шлемы? Гилберт закатил глаза. - Ты его выкинул?! - возмутился Германия. - Господи! - расхохотался Байльшмидт, - Ты хоть раз можешь забыть об этом? Хоть раз, Запад! Глянь вперёд - что ты видишь? Лично я вижу, что нас ждёт слава и вся Европа! Весь мир! А чей он, видишь? Я вижу! Наш! Почему ты этого не видишь? Ты видишь только то, что я выкинул свой шлем! Обернись назад и увидишь его! Да, давай, обернись! А я буду смотреть вперёд и видеть нас повелителями мира! Что ты выберешь: идиотский шлем или мир? - Я выбираю мир и безопасность! - взревел Людвиг и на мгновение скрылся в люке, подбирая свой шлем. - Поэтому у тебя нет девушки! Байльшмидт засмеялся громче и прикрикнул на водителя. Его танк поехал чуть быстрее. "Позёр", - подумал немец и тоже ускорился. Но он не проехал и десяти метров, когда танк Гилберта впереди затрясло, чуть не перевернуло. Панзер резко остановился и изнутри повалил густой, чёрный дым. Из люка выскочили водитель, механик и Пруссия. Последний громко откашлялся, зажав рот и нос рукавом. Одежда и лицо его покрылись сажей, как и земля с воздухом вокруг. Байльшмидт повалился на землю, всё закрывая лицо от едкого дыма и захлёбываясь в кашле. Его солдаты кинулись бежать от танка подальше, лихо перепрыгивая кочки и падая лицом в траву. Кашель Гилберта стал похож на ругательства. Людвиг подал команду тормозить и, выпрыгнув из танка, побежал к брату. Пришлось зажать нос и себе. - Что случилось? - спросил Германия. - Долбаные русские дороги! - криком ответил ему Байльшмидт, - Все гусеницы испоганили! Как так можно прокладывать?! Ненавижу!!! Над полем застыло чёрное облако и обессиленный вой старшего немца. Исконно в России, как всем прекрасно известно, две беды: дураки и дороги. А когда дурак - иностранец, то можно писать баллады и плакать. Тут уж ничего не попишешь.