Александр Н. Жизнь в волшебном мире

Ближайшие две недели Саша провел под знаком ударной учебы: зельеварение и трансфигурация стали значительно сложнее, МакГонагалл и Снейп задавали такие громоздкие задания, что стонал весь четвертый курс. По нумерологии и рунам начались тяжелые для понимания, обширные темы, и, хоть заданий по ним пока что не было, Саша уже чувствовал, как накатывает невероятная мигрень. Помимо всего этого он рассказал Гермионе о своем сне и о предположениях Сириуса касательно того, что сон был непростым. Грейнджер, как и Сириус, посоветовала наведаться с этим к Дамблдору, но была награждена за совет лишь презрительным фырканьем. - Понимаешь, какое дело, птичка, - объяснял Саша, когда его запас презрительных взглядов и саркастичных ухмылок иссяк. – Я не могу заявиться к Дамблдору и заявить, мол, господин директор, снился мне давеча Волдеморт, только маленький, в компании Петтигрю и еще какого-то чмыря, и сидели они в какой-то хате полуразваленной. Улавливаешь, насколько это неточная информация? Мне надо как минимум разузнать, что это за мужик с ними был. Грейнджер смерила его непонимающим взглядом. - И как ты это узнаешь, позволь спросить. - Сириус нашел вполне резонное объяснение, - произнес Саша после минутного раздумья. – Он предполагает – и в целом я с ним согласен – что если Волдеморт вернулся, он может начать собирать старых сторонников. А значит, мужик из моего сна – его давний соратник, каким-то образом избежавший наказания. - Ну конечно! – Грейнджер просияла. – Вспомни, что рассказывал Грюм: многие были под заклятием Империус, и некоторые могли просто притвориться, что действовали не по своей воле. - Да, верно, - Саша кивнул. – Сириус предлагал пересмотреть старые газетные подшивки, надеялся, что я кого-то узнаю. - Замечательно, - Грейнджер хлопнула в ладоши. – Значит, мы идем в библиотеку. Стремление Гермионы докопаться до истины было таким сильным, словно она разгадывала свою собственную загадку, а не чужую. Впрочем, Саша списал все на обычное женское любопытство. Да и, несомненно, в компании Гермионы ему было не так скучно листать старые газеты, к тому же она здорово разгружала его. День за днем они наскоро делали задания и мчались в библиотеку просматривать газеты в поисках того лица из сна. - Люциус Малфой, - прочитала Гермиона в один из таких дней и потянула Сашу за рукав, привлекая его внимание. В этом не было нужды. Услыхав знакомую фамилию, он и сам прильнул к выцветшему газетному листу с фотографией. Запечатленный на ней человек ни капли не был похож на того холодного мага, которого они видели на Чемпионате по квиддичу. Он выглядел так, словно не спал несколько суток: под глазами залегли тени, руки дрожали – Саша по достоинству оценил движущиеся фотографии – но взгляд его был спокоен, словно Малфой был уверен в том, что его оправдают. - Вспомни, что говорил Рон, - тихо проговорила Гермиона. - Ну а что ты хотела? – Саша пожал плечами. – Многие семьи обсуждают своих соотечественников и их достижения, пусть и такие сомнительные. Рон вполне мог услышать один из таких разговоров. Гермиона кивнула и углубилась в чтение. - Малфой был оправдан, - изрекла она через несколько минут. - Я заметил, - Саша хмыкнул. - Он уверял, что был под заклятием Империус. Уверена, он солгал. - Иди, докажи, - Саша закатил глаза. – Дело Сириуса пересмотрели со скрипом, а уж на Малфоев с их влиянием и подавно никто не позарится. Себе дороже. Гермиона вздохнула и уткнулась в газету. Впрочем, вскоре она опять привлекла Сашино внимание. - Смотри, это отец Крэбба, - она ткнула пальцем в лист. - Наследственная дружба у них, что ли? – хохотнул Саша, рассматривая хмурого мужчину с землистым лицом и глубоко посаженными глазами. - Не знаю, не знаю, - задумчиво проговорила Гермиона и перевела взгляд на другую половину разворота. – А вот и Гойл-старший. - Неудивительно, - Саша даже не повернул головы. Остаток вечера они провели в молчании. Конечно, изредка Гермиона толкала его локтем, показывая знакомые фамилии, на что Саша лишь пожимал плечами. - Пошли спать, - он отложил очередную газету и устало потер глаза. - Смотри, - Гермиона подвинула к нему еще один лист. - Самой еще не надоело? – презрительно спросил он. - Ты помнишь, что Сириус говорил про сына Крауча? – спросила она, начисто игнорируя его воздетый к потолку взгляд. – Смотри, тут и про него есть. Саша нехотя перевел взгляд на газетный лист и обомлел: с движущейся фотографии на него смотрел тот самый человек из сна. - Гермиона, это он, - выдохнул Саша. - Кто – он? - Тот человек из моего сна! - Этого не может быть, - Грейнджер покачала головой и посмотрела на него, как на душевнобольного. – Он умер спустя год в камере Азкабана. - Знаешь, Грейнджер, ты ничему не учишься, - Саша встал из-за стола и поднял сумку. – В прошлом году вы все были уверены, что Петтигрю мертв. И? - Гарри, двух одинаковых случаев не бывает. - Я докажу, что бывает, – упрямо пробормотал Саша и вышел из библиотеки, не обращая внимания на Гермиону. Какими бы далеко идущими ни были Сашины планы по поиску и разоблачению Краучей – а он был нечеловечески уверен, что появление сыночка на свободе явно не обошлось без любящего папаши – все они расшиблись вдребезги о суровую реальность. Одно дело – узнать имя, но совсем другое – определить, где скрывается Лорд с приспешниками. Ни из сна, ни тем более из газеты тринадцатилетней давности определить адрес той развалюхи Саша не мог. Конечно, он написал Сириусу о результатах своих поисков, но не ожидал, что ему поверят. Ответ пришел через два дня, и Саша был немало удивлен реакции Сириуса. «Дорогой Гарри, прости, что тянул с ответом. Мы с Ремусом долго думали, могут ли твои предположения оказаться верными. После долгого обсуждения того, что произошло в прошлом году с нами всеми, мы пришли к выводу, что ты прав. Если я или Петтигрю были незарегистрированными анимагами, то почему Барти не мог? Мы, хоть и учились некоторое время вместе, я почти его не помню, так что утверждать точно ничего не могу. Остается одна загвоздка, маленький вопрос: я помню, как Барти сидел в Азкабане. Я помню, как он кричал, как бросался на решетки, как звал отца и мать. А потом – такое со многими бывает – он сломался и перестал так орать. Только плакал, тихо-тихо. А потом и вовсе умер. Поэтому, Гарри, подумай: если Барти-младший действительно избежал Азкабана, кто погиб за него? Чье тело вынесли из его камеры дементоры? Кто похоронен на внутреннем дворе тюрьмы? Насколько я понял, ты еще не говорил директору о своих предположениях. Здесь наши с Ремусом точки зрения разнятся. Он считает, что тебе стоит немедленно идти к Дамблдору, а вот я думаю, что пока рановато. Сейчас твоя теория полна провалов. Погоди, пока у тебя не наберется достаточно доказательств. Я, конечно, и не мечтаю о том, что Барти удастся принести к директору или министру в трансфигурированной клетке, как ты проделал с Петтигрю, так что остается лишь собирать доказательства. Передавай привет Рону, Гермионе, Джинни и близнецам. Кикимер следует твоим заветам неотступно, дом просто сияет. Сириус». Саша перечитал письмо три раза, прежде чем понял все, что изложил Сириус. Сова принесла его аккурат к завтраку, и Саша после долгого и вдумчивого перечитывания заметил, как смотрит на письмо Рон, и поспешил спрятать пергамент в сумку. От Сашиного взгляда не укрылось то, с каким разочарованием Рон наблюдал за этими манипуляциями. Саше оставалось только хмыкнуть – если он и собирался поделиться своими мыслями и подозрениями с Роном, то только в последний момент. А вот Гермионе, несмотря на ее категорическое несогласие с этой теорией, Саша передал письмо в первый же удобный момент, на занятии по древним рунам. Пока профессор Бабблинг вещала о магическом алфавите друидов. - Что это? – недовольным тоном спросила Гермиона, когда Саша царапнул ее руку уголком пергамента. - Письмо от Сириуса, - Саша выразительно округлил глаза. – Я писал ему о предположениях касательно Барти-младшего. - А после занятия этого сделать нельзя? – поморщилась Грейнджер. - Оставь место, перепишешь потом у меня, - Саша снова потыкал ее уголком пергамента. – Просто не хочу пока лишних глаз. Грейнджер закатила глаза, но письмо все же взяла и, спрятав за толстым «Расширенным словарем рун» принялась читать. По мере прочтения она все выше и выше вздергивала брови, однако, дочитав, почти безэмоционально свернула лист и вернула его Саше. - Кажется, кто-то идет со мной пить кофе после занятий? – весело спросил Саша, намекая на небольшой кабинет на пятом этаже, и Грейнджер кивнула. - Сириус прав, - выпалила она, стоило им войти в кабинет. Саша повесил чайник над огнем и наполнил его водой. - Я думала над этим с того момента, как мы нашли газету. Я понимаю Сируиса: слишком много аргументов, которые подтверждают твою теорию, но и опровергнуть ее тоже можно многими способами. - Согласен, - Саша кивнул. - Вот только я поддерживаю позицию профессора Люпина, - продолжала она. – Нужно рассказать обо всем Дамблдору. - Рано, - отрезал Саша, заваривая кофе. - Ничего не рано, - Грейнджер взяла у него свою чашку. – Хотя бы о своих снах с ним переговори. Это же самые настоящие кошмары! - Обязательно, - насмешливо фыркнул Саша. – Дай только в каком-то из снов подсмотрю указатель с названием улицы - и тут же пойду рассказывать Дамблдору. Пойми, птиц, пока что мои сны – единственная возможность отслеживать его передвижения. - Ты же не хочешь сказать, что нарочно вызываешь эти сны? – ужаснулась Гермиона. - Нет, - он покачал головой. – А что, это возможно? Просто, это могло бы здорово нам помочь. - Даже не думай о таком! – воскликнула Грейнджер, и Саша рассмеялся. - Шучу, расслабься, - он улыбнулся и отхлебнул кофе из своей кружки. Но заниматься вплотную вопросом Крауча-младшего почти не было времени. Учеба поглотила Сашу с головой. Две недели прошли как в тумане, слившись в один сплошной поток дней, в котором перемежались Большой Зал, классы, библиотека, гостиная, спальня и снова Большой Зал. И так по кругу, пока в один день невероятная задумка Грозного Глаза не разрезала унылое полотно реальности подобно острым ножницам. - Я проверю каждого из вас, - вещал он, заклинанием раздвигая парты, - на способность сопротивляться заклятию Империус. - Но это незаконно! – воскликнула Гермиона, и Саша даже не успел ее одернуть. - Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали всю опасность этого заклинания, - произнес Грюм тоном, не терпящим возражений. – Но если ты предпочитаешь путь раба, безвольной куклы, не отдающей отчета в собственных действиях… Скрюченный палец Грюма указывал на дверь, а немигающий взгляд пронзительно-голубого волшебного глаза буравил ее вмиг сникшую фигуру. Покинуть класс Гермионе, очевидно, не позволяла совесть, так что ей пришлось первой выйти в центр кабинета и продемонстрировать жалкие попытки сопротивления Непростительному заклятию. Хотя, по сравнению с тем, что показали остальные, Гермиона вообще казалась мастером. По крайней мере, до того момента, когда в центр класса вышел Саша. - Итак, Поттер, посмотрим, - проговорил Грюм, и в его голосе Саше померещилось какое-то садистское удовольствие. – Империо. Первым пришло ощущение, словно в голову, и без того заполненную до предела, пытаются всунуть что-то еще. - Подчиняйся, - пробормотало то, что рвалось в голову. – Прыгай на стол, подчиняйся. - Никого нет дома! – мысленно возопил Саша. – Занято! Пошел вон отсюда, и без тебя голова трещит. - Прыгай на стол! – повторил голос, доносившийся теперь словно откуда-то издалека, словно из плохо настроенного приемника. - Да пошел ты на**й со своим столом, - Сашу уже начинало мутить от надвигающейся мигрени, он наплевал на то, что в голову к нему ломился профессор, и всеми силами пытался его оттуда вытурить. - Грубо, топорно, но результативно, - провозгласил Грюм, опуская палочку. – Посмотрите все на Поттера. У меня не получилось подобраться к нему. Очень хорошая сопротивляемость. Наверное, стоит повторить. - Не стоит, - пробормотал Саша, всеми силами стараясь побороть желание обложить Грюма матом вслух. - Империо, - без предупреждения выпалил профессор, и от головной боли у Саши поплыло в глазах. - Отвали, - он старательно выталкивал голос Грюма из головы бедного Гарри Поттера, которая от переизбытка сознаний готова была взорваться. Он зажмурился, пытаясь почувствовать, нащупать очаг боли. Это оказалось несложно. В макушку будто вонзилась толстая игла, от которой расходился болезненный жар. Скорее инстинктивно, нежели намеренно, он нащупал в кармане мантии палочку и сжал ее, представляя, как игла стремительно вылетает наружу. По классу прокатился ропот, и Саша открыл глаза. Боль оступала, и ему удалось сфокусироваться на окружающих его предметах и людях. Студенты были то ли чем-то напуганы, то ли удивлены, а Грюм опирался на одну из парт и тяжело дышал. - Урок окончен, - пробормотал он, смерив Сашу недобрым взглядом, и приложился к своей фляге. - Как ты это сделал? – Рон вцепился в Сашино плечо, как только они вышли из кабинета. - Я читала о таком, - вещала по другую руку Грейнджер. – Но это очень сильный прием ментальной магии, не все опытные волшебники способны на такое. - А теперь объясните, что я такого сделал, - проворчал Саша, и Рон с Гермионой недоуменно уставились на него. - Ты что, правда не понял? – разочарованно протянула Гермиона. - Ты такое устроил! – восхищался Рон. – Просто невероятно! Грюм на тебя заклятие наложил, а ты стоишь, зажмурился, и тут Грюм как отлетит! Саша слабо улыбнулся и даже хотел было что-то сказать, как вдруг почувствовал чей-то взгляд, направленный ему в затылок. Саша повернул голову и увидел Грюма, что стоял в дверях своего кабинета. Увидев, что Саша повернулся, он вдруг странно дернулся и прихрамывая, зашагал в сторону Большого Зала. - Странно это все, - протянул Саша, особо ни к кому не обращаясь, и решил, что пора бы наведаться к Шляпе. Помимо горы приемов против Империуса, которую задал изучить Грюм, Саше предстояло еще достаточно объемное эссе по истории магии, поистине километровая нумерологическая таблица, перевод невероятно сложного текста – тут они с Грейнджер взвыли хором – многоступенчатая схема трансфигурации и подробный разбор противоядий. Зато Хагрид порадовал. О том, что с соплохвостами покончено, Саша узнал от Терри с Рейвенкло, когда они пересеклись на нумерологии. - Что у Хагрида было? – без особой надежды поинтересовался Саша, и к его удивлению Терри широко улыбнулся. - Насмеялись вдоволь! Видимо, Хагрид понял, что соплохвосты популярности не снискали, и поэтому привел откуда-то целый выводок шишуг. Мы, конечно, потренировались в чарах Разнаваждения немного, а потом весь час кидали апорты. Поэтому, когда на следующее утро Малфой распалялся на весь Большой Зал о том, что к Хагриду на урок больше не пойдет, Саша только расхохотался. - Что смешного, Поттер? Я не хочу быть поджаренным или ужаленным этими тварями. - Не очкуй, - отмахнулся Саша. – Никто не поджарит твой тощий зад. Хотя, знаешь, не ходи. Общество только вздохнет спокойно без твоей кислой рожи. Видимо, позволить обществу спокойно вздохнуть Малфой не мог, и поэтому поплелся на занятие по Уходу, скрипя зубами и ворча. - Какие милые! – донесся с опушки леса визг сразу нескольких девчонок. Помимо голосов Парвати и Лаванды – с ними и так все было понятно – и Дафна Гринграсс, которая была более-менее адекватной, Саша с удивлением различил голоса Паркинсон и даже необъятной Булстроуд. - Там что, не соплохвосты? – удивился Рон. – Или девочки массово сошли с ума? - Не знаю, - бросила Гермиона, всматриваясь вдаль. – Я не… О! О, какая же прелесть! Грейнджер ускорила шаг, оставив остальных в полном недоумении. - Шишуги? – Малфой, похоже, был приятно удивлен. – У меня таких пять. Это отличные охотничьи собаки, чуют дичь за милю. Охота с ними превращается в удовольствие. Только хвост надо зачаровывать. Саша посмотрел вниз и обнаружил у своих ног пушистый комок с глазами, который можно было смело назвать щенком терьера Джека Рассела, если бы не раздвоенный хвост. Комок меха тронул Сашу лапой, улегся пузом на траву и завилял хвостом так, что этих хвостов, казалось, стало четыре, если не восемь. - Смотри, он умеет быть нормальным? – Гермиона, державшая на руках еще одного щенка, дернула Сашу за рукав. Он подхватил на руки своего щенка, который тут же лизнул его в ухо. Саша повернулся в ту сторону, в которую показывала Гермиона. Малфой присел на корточки перед щенком, который повалился на спинку и теперь радостно дрыгал лапами в ответ на почесывание пуза. Если бы можно было давать премию за образцовые уроки, в тот день она бы досталась Хагриду. Даже Малфой увлекся возней со щенком и вел себя сравнительно нормально. Остальные же и вовсе пребывали в неподдельном восторге. Сразу после занятия Гермиона вместе с остальными девочками бросилась к Хагриду, практически умоляя о том, чтобы на следующем занятии тоже были щенки. Хагрид расчувствовался, прослезился и клятвенно заверил, что щенки до следующего занятия останутся, и даже немного подрастут. Мужская часть коллектива с девчонками была согласна, хоть и не подавала виду. Комки меха, бегущие в высокой, чуть влажной траве за апортом, вызывали улыбку даже у Крэбба с Гойлом. Вечером Саша все же выкроил полчаса на визит в директорский кабинет. Дамблдор даже не удивился, услышав, что Саша хочет побеседовать со Шляпой. - Вполне нормальная реакция, молодой человек, - заверила его Шляпа, когда Саша поведал ей о происшествии на занятие по Защите. – В вашей голове и так два сознания: дремлющее Поттеровское и бодрствующее ваше. Поэтому на прорыв третьего вы реагируете особо остро. Профессор Грюм рассказывал, что чувствуют другие волшебники, когда в их сознание вторгаются? - Да, говорил. - А вы, дорогой друг, как изначально гостевое сознание, реагируете на подобные вторжения в сто раз острее. Ведь вы воспринимаете это как попытку выдворить вас из головы мистера Поттера. - Хорошо, тогда другой вопрос: тот, кто ломится в мою голову, может увидеть, что там два сознания? - Если вы имеете в виду профессора Грюма, то он видел это и без попыток проникнуть в вашу голову. Так что урок только подтвердил его догадки. Если же вы не о профессоре Грюме, то, в целом – может. - Волшебный глаз, - вздохнул Саша. – Ну вот, теперь еще и Грюм знает. А ведь я старался не афишировать свою особенность. - И правильно старались, - согласилась Шляпа и замолкла, давая понять, что аудиенция окончена. Из кабинета директора Саша вышел в самом мрачном расположении духа. Для него все складывалось не лучшим образом.