Александр Н. Жизнь в волшебном мире

Все чувства словно отключились, и Саша на миг замер в растерянности. Он не знал, куда идти, не знал, что делать с Седриком и где он сейчас, не знал, где Флер и Крам. Если эти трое отчаянно боролись за Кубок, то Саше предстояло не подпустить к Кубку никого из них. Днем ранее они с Грейнджер долго и мучительно думали над тем, почему для Седрика прикосновение к Кубку равносильно гибели, Саша измучил свою память, но та, как назло, молчала. Впрочем, они пришли к выводу, что для Флер или Крама победа также может обернуться гибелью, и поэтому никому из них Кубок трогать нельзя. «А может это ты убил Седрика?» — звякнул в голове непрошеный колокольчик, и Саша напрягся. — Никого я не убивал. Я бы запомнил, — произнес он, не веря себе самому. «Да ты что? — продолжал голос. — Ты убийца и пора бы это признать. Сейчас нет ни друзей, ни крестного, ни горы книг, за которыми можно спрятаться от очевидного факта. Ты убил Риту Скитер. И как бы вы с Сириусом это ни обставили, факт будет фактом». — Пошел к черту, — выругался Саша и закрыл глаза. В голове определенно кто-то был. Кто-то, кроме него самого и спящего сознания Поттера. Это был точно не Грюм. Тот действовал топорно, ввинчиваясь в мозг словно сверло. Тут же было что-то другое, что-то намного тоньше. «И не надейся. Я — твоя совесть», — сообщил голосок. — А сходи-ка ты лесом, дорогая, — выплюнул Саша. — Не до тебя сейчас. Выдавить голосок из головы оказалось не намного сложнее, чем того же Грюма. Однако как только голос замолк, растворившись в вязкой тишине лабиринта, у Саши будто второе дыхание открылось. Ноги сами понесли его вперед. — Мне надо оказаться быстрее остальных у Кубка, — бормотал он, делая шаг за шагом. — Давай, родимая. Кто-то же забросил меня сюда — так оправдывай уже мое пребывание тут, веди. Что-то незримое едва ощутимо толкнуло его в спину, ноги ускорились, Саша перешел на бег. Та магия, о которой говорил Дамблдор, похоже, сжалилась и решила прийти на помощь. В какой-то момент его с непреодолимой силой потянуло вправо, и Саша свернул. Остановившись на миг, чтобы отдышаться, он обернулся и увидел бредущего по дорожке соплохвоста. Тварь курсировала как раз там, где Саша был еще пару мгновений назад. А еще через секунду проход затянулся, отрезая тварь от возможной жертвы. Где-то совсем рядом прозвучал женский визг, а затем вопль Седрика: «Ты что, гад, делаешь?» — Мне нужно туда! — Саша дернулся, чтобы свернуть налево, но магия упорно тащила его вправо. Слева над лабиринтом рассыпался сноп красных искр, и Саша понял, что кто-то призывает организаторов. — Кого-то вырубили, — хмуро пробормотал он. В тот же миг сила, с которой магия тянула его, стала просто непреодолимой, и Саша послушно свернул вправо. Он метался по лабиринту, ведомый только лишь заклятием, сворачивал и останавливался абсолютно бездумно. Пожалуй, это было самое ужасное ощущение, которое только можно было испытать. Он словно был марионеткой в чьих-то руках, куклой, направляемой чужой рукой. Пару раз Саша даже впал в отчаяние и попытался понять, нет ли кого чужого в его голове — уж слишком это состояние напоминало то, что описывалось в главе, посвященной заклятию Империус в учебнике по Защите от Темных Сил. Но нет, никакого постороннего воздействия он не чувствовал. В конце концов, он сам призвал магию на помощь, и теперь должен был расплачиваться подчиненным состоянием. К тому же, избавленный от необходимости гадать, куда же бежать дальше, Саша получил возможность подумать о том, что оставалось где-то за гранью рассудка во время подготовки к Третьему туру. Он и впрямь был убийцей. Как бы он ни отгораживался от этого факта книгами, чем бы ни забивал свой мозг, выдавливая эту мысль, он убил человека. Пусть не самого лучшего, пусть это было несчастным случаем, но он убил. И Сириус с Гермионой, и Джинни с Роном могли говорить что угодно. Для них это было просто приключением, но не для него. Саша не признавался им в том, что пару раз просыпался среди ночи от того, что вновь слышал под ногой хруст чешуек, видел свет и распластанное тело Скитер. И от этого было гадко. Тем более, что он привлек к делу Сириуса. Отмазался, как последний мажор. После такого он бы сам с собой за один стол не сел, но остальные, похоже, считали, что все в порядке, и даже сочувствовали ему. Бег остановился, и Саша тряхнул головой, вырываясь из тяжелых мыслей. Он стоял на небольшой круглой полянке, и перед ним переливался светом Кубок Огня. — Остолбеней! — раздался голос из ближайшего прохода. — Гарри, беги! Виктор спятил! — воскликнул Седрик. Он уже мчался во весь опор к Кубку. — Остолбеней! — Голос Крама был чужим и холодным, и Саше хватило одного лишь взгляда на Виктора, чтобы понять: он под заклятием. Отсутствующий взгляд и механические движения выдавали Империус полностью. — Кру… — начал Крам, но Седрик оказался проворнее. — Остолбеней! Обездвиженный Виктор рухнул на траву, и Седрик отряхнулся и спокойным шагом пошел к Саше. — Ну что, вместе? За Хогвартс? — он широко улыбнулся. «Седрик!» — воспоминание снова вспыхнуло в мозгу, и Саша тряхнул головой. — Нет уж, не в этот раз, — он одним прыжком пересек полянку и схватился за кубок. Мир вокруг закружился, до Саши донесся удивленный возглас, и тут же пропал, словно кто-то переключил канал в телевизоре. Приземление оказалось довольно болезненным. — А вот и наш гость, — прозвучал высокий, холодный голос, стоило Саше выронить кубок. Место, куда он попал, казалось отдаленно знакомым. Словно он уже где-то видел его, даже бывал здесь. Спина, ушибленная при падении, заныла, и Саша перевернулся на живот, шумно вдохнув. Осознание обрушилось на него лавиной. Он словно снова был змеей, шуршащей в траве, огибающей холмы и камни, стремящейся к своей цели. Вот только холмы и камни оказались теперь могилами и надгробьями, а целью был он сам. Судя по звуку, к нему кто-то спешил. Саша поднял голову и увидел Питера Петтигрю. Он торопливо перебирал ножками, одной рукой придерживая какую-то ношу. Давний сон стал реальностью, Саша понимал, что за существо покоится в тряпках на руках у Хвоста, и совершенно не хотел этого увидеть. — Ты, — прохрипел Саша, поднимаясь на ноги, — мерзкая тварь. Предатель. Хвост лишь мелко захихикал. — Ты бы не распалялся так, мальчик, если бы знал, что я задумал и кого тебе предстоит встретить. — Твоего хозяина? — Саша фыркнул. — Поверь, я не боюсь маленьких змеек. Из травы донеслось возмущенное шипение. — Как и больших, — Саша наклонился, чтобы рассмотреть огромную змею, которая обвивалась вокруг его ног. — Отпусти. — Не в этот раз, — прозвучал над кладбищем холодный голос Волдеморта. — Нагини подчиняется только мне. Кольца змеи в один миг сжались так сильно, что Саша рухнул на землю. Краем глаза он видел, как Хвост аккуратно положил на землю сверток из тряпья, как тот шелохнулся, как Хвост поднял палочку и взмахнул ею. А потом почувствовал, как отрывается от земли и плывет по воздуху. Его путь был недолгим — и вот спина ощутимо коснулась холодного камня, а руки и ноги стянули тугие веревки. — Эй, аккуратнее! — возмутился Саша. — Я и так ушибся, когда рухнул тут с вашим идиотским кубком. — А ты догадлив, мальчик, — прошипел голос Волдеморта. — Мой верный слуга в школе превратил кубок в портал. — Да уж, отшибло тебе память, — проворчал Саша. — Забыл, как меня зовут. — Мой слуга, — продолжал голос Волдеморта, — тот, что присматривал за тобой в Хогвартсе, обнаружил кое-что удивительное: ты не Гарри Поттер. Ты лишь занял его тело. — Грюм, — выдохнул Саша и дернулся, но веревки были достаточно крепкими. — Я хочу смотреть ему в глаза. Хвост, начинай. Петтигрю пропал из поля зрения, зато поблизости раздалось его пыхтенье — словно он тащил что-то тяжелое. «Левитировал бы, придурок», — подумал Саша, но вслух этого говорить не стал. Слепящая боль в спине прошла, и теперь он мог оглядеться. Хвост примотал его к надгробью, и Саша даже догадывался к чьему. В затылке зазудело, словно кто-то пытался вскрыть черепную коробку тоненькой отверткой, и Саша напрягся, отгоняя непрошеного гостя. — О да, теперь я понимаю, о чем говорил мой самый преданный слуга, — прозвучал голос Волдеморта. — Ты и впрямь не Гарри Поттер. Они тоже призвали сильную магию. Вот только кто? Не Поттеры, нет. Лили Поттер хватило лишь на жертву, которая обезопасила ее ребенка. Ее муж? Или Дамблдор? Скорее, старик. У Поттера-старшего вряд ли хватило бы ума на такое сложное магическое воздействие. Хвост мелко захихикал, и Саше отчаянно захотелось пнуть его. «Вот же мелкая тваришка, — подумал он. — Предал, а теперь еще и ржет». Наконец, Хвост установил перед надгробьем котел и разжег под ним пламя. Жидкость, заполнявшая котел, почти в тот же миг стала пузыриться, а через пять минут она уже полным ходом кипела. — Все готово, мой Лорд, — благоговейно прошептал Хвост, глядя на искрящееся зелье, от которого поднимался зеленоватый пар. — Пора, — приказал голос Волдеморта, и Хвост торопливо развернул тряпки. Саша уставился на змееподобного детеныша, которого видел во сне в конце лета. Он не мог отрицать того, что существо заметно подросло. Дрожащими руками Петтигрю отправил создание в котел. — Да уж, — не удержался Саша, — он тебя четвертует, если узнает, какое отвращение у тебя вызывает эта процедура. Хвост дернулся. И впрямь, его гримасу тяжело было не заметить. — Кость отца, взятая без согласия, возроди своего сына, — пролепетал Петтигрю, и земля под Сашиными ногами разверзлась, и из трещины тонкой струйкой взвился прах. Да, определенно, прах. Пожалуй, это было отвратительным или пугающим, но на Сашу напало какое-то удивительное безразличие. Он был всего лишь зрителем здесь. Не героем — в детской книжке герои были добрыми, мудрыми или смелыми, Саша же не блистал добротой или мудростью, а смелость была вызвана скорее желанием попасть поскорее домой, чем всерьез кому-то помочь. — Плоть слуги, отданная добровольно, — в отчаянии пискнул Хвост, и протянул над котлом руку. В другой руке блеснул кинжал. «Интересно, если меня сейчас вырвет в этот котел, я сильно разрушу им планы?» — мелькнула в голове мысль, когда отрезанная кисть с плеском упала в котел, а Хвост издал вопль боли. Саша и впрямь чувствовал, что его тошнит. — Кровь недруга, взятая силой, — проскулил Хвост у самого Сашиного лица. — А не пошел бы ты нахер, — буркнул Саша и мотнул головой. Лбы глухо стукнулись, и Хвост, видимо, не до конца пришедший в себя, отшатнулся. «Ну, давай, переверни котел», — мысленно взмолился Саша, но чуда не произошло. Петтигрю поймал равновесие в дюйме от котла, отдышался, спрятал в карман кинжал и достал палочку. — Остолбеней, — прошептал он, направляя палочку на свою жертву. С такого расстояния не промахнулся бы даже слепой, и Саша почувствовал, как его впечатало в надгробье. — Взятая силой, — повторил Хвост, взрезая Сашину руку. — Воскреси своего врага. Единственным плюсом обездвиживающих чар было то, что Саша абсолютно ничего не почувствовал. Он видел, как его кровь наполняет небольшой пузырек. Видел, как выливается оттуда в котел. Оттуда взметнулся столб пара, а затем воцарилась тишина. Даже змея замерла в траве, и Хвост перестал хныкать от боли. «У них не получилось. Я не Гарри Поттер, моя кровь не помогла», — подумал было Саша, но тут пар, шедший из котла, стал приобретать человеческие очертания. — Одень меня, — прокатился над кладбищем властный голос, и Хвост заметался, накидывая на худую вытянутую фигуру длинный плащ. Босые ноги коснулись травы, и змея победоносно зашипела. — Хвост, — прошелестел Волдеморт. — Палочку. Петтигрю протянул ему волшебную палочку и снова захныкал. — Мой Лорд… Моя рука… — Разумеется, Хвост, твоя жертва велика, как никогда, но прежде я бы хотел побеседовать с нашим другом. Наедине. Саша тяжело сглотнул, пытаясь представить, что в понимании этого психопата попадает под определение беседы. Спектр получался довольно-таки неплохой: от взаимных унижений до болезненных пыток. — Ты, видимо, решил, что твоя кровь не поможет, — тихо произнес Лорд, опасно близко подойдя к Саше. — Раз уж мы оба знаем, что я не Поттер, — Саша пытался держаться непринужденно. — О, да. — Волдеморт чуть качнул головой. — Когда мой слуга сообщил нам эту новость, я усомнился в благоприятном исходе дела. Но после долгих рассуждений понял, что твое перемещение не играет роли. Мы не рождаемся врагами, мы становимся ими. Саша замер с приоткрытым ртом. Эта чертова змея была права. — Мы встречались с тобой три года назад, и ты горел желанием удержать философский камень в своих руках. Ты пылал если не ненавистью ко мне, то хотя бы гневом. Твой гнев, твое желание меня одолеть делает нас врагами. И в этом мы похожи, Александр. Саша дернулся. — Ты не ожидал этого, правда? Не спорю, магия перемещения подарила тебе невиданные способности к Окклюменции — хотя ты и не знаешь, что это. Но пока ты силился выдавить меня из своей головы, я взял оттуда то, что мне необходимо. Всего лишь имя. Я знаю твое истинное имя — и ты уязвим передо мной. — Я тоже знаю твое истинное имя, Том Риддл, — выплюнул Саша. Он и сам не понимал, на что рассчитывал, произнося это. Вероятность того, что сказанное хоть немного заденет Волдеморта, была мизерной. Но попытаться все же стоило. — Как кстати ты вспомнил о моем маггловском имени и маггловском папаше, — Волдеморт лишь рассмеялся. — Что ж, почему бы не почтить его память, раз уж он сыграл свою роль в моем воскрешении. В конце концов, вы оба принимали живейшее участие. И Хвост, разумеется. — Хозяин, пожалуйста, — прохныкал тот откуда-то справа. — Хвост, руку. — О, Хозяин, — пролепетал Петтигрю, протягивая обрубок. — Другую, — в голосе Волдеморта был лед. Петтигрю снова заныл, но все же протянул левую руку. — Время бесед истекло, настала пора собрать всех, — бросил Волдеморт и задрал рукав мантии Петтигрю, обнажая предплечье, на котором красовалась уродливая татуировка: череп, изо рта которого выползала змея. Волдеморт прикоснулся к ней пальцем, и окрестности огласил истошный вопль Петтигрю. — Они испугались, увидав ее прошлым летом. Посмотрим, не побоятся ли они явиться, — протянул Волдеморт и отшвырнул Петтигрю. Тот упал на траву, прижал к себе покалеченную руку и принялся качать ее, как дитя. Только теперь Саша вспомнил, где видел этот рисунок: точно такую же фигуру запустили в воздух на Чемпионате мира по квиддичу.