Александр Н. Жизнь в волшебном мире

Впоследствии Саша так и не смог разобраться, как он выкрутился из этой ситуации. Он нес какую-то околесицу о том, что слабо представляет себе грузовик, о том, что это первый детский страх, и о том, что его подсознание само придумало столь абсурдную картину. В итоге профессор Люпин мягко потрепал его по плечу и подвинул к Саше чашку с горячим шоколадом. Гермиона, подозрительно рассматривавшая друга, списала все на стресс и на то, что боггарт отражает страхи, а не воспоминания. Саша же для себя сделал выводы более чем однозначные. «В этом мирке становится все сложнее и сложнее, - думал он, лежа очередной бессонной ночью на своей кровати и рассматривая полог, - а этот Люпин хоть и кажется милым и добродушным, чуть не спалил меня. И где я его мог видеть? Определенно, я знаю его. Вот только откуда?» Будучи не на шутку взволнованным инцидентом с боггартом, Саша еще неделю подозрительно поглядывал на Гермиону и с опаской относился ко всякому вопросу Люпина. Но, казалось, и Гермиона, и профессор даже думать забыли о произошедшем, так что вскоре беспокойство сошло на нет и жизнь Саши в замке потекла своим чередом. Кому и повезло меньше, так это Невиллу. Рассказ о том, какой вид принял его боггарт, вмиг облетел замок и достиг ушей Снейпа. И если прочие профессора отнеслись к рассказам о первом уроке Защиты от темных сил с хорошей долей юмора, то Снейп будто с цепи сорвался. Невилл, казалось, стал бояться профессора зельеварения с удвоенной силой и зарылся с головой в книгах о зельях, потому как на каждом уроке Снейп устраивал ему показательный расстрел. Чего он хотел этим добиться, Саша так и не понял, а спрашивать было явно не комильфо. Более того, раздражение профессора находило выход не только на уроках, но и на дополнительных занятиях, которые теперь затягивались практически до отбоя. Из подземелий Саше приходилось возвращаться чуть ли не бегом, а ведь помимо зелий были и другие предметы. Впрочем, Саша был искренне благодарен Снейпу, за то, что хотя бы два дня в неделю был избавлен от сидения в башне, поскольку атмосфера там была накалена. А все дело было в том, что кот Гермионы развернул целую кампанию по поимке Коросты и теперь Рону приходилось оберегать крысу от рыжего монстра. Ситуация усугублялась тем, что Гермиона с боем защищала своего питомца, доказывая Рону – и всем окружающим – что у кота просто хорошо развит охотничий инстинкт. Саша в принципе был с ней согласен, но в глазах общественности Гермиона выглядела бездушным монстром. Рон же апеллировал к тому, что крыса его больна, что ей нужен покой и забота, хотя Саша ни разу не видел, чтобы Короста пила микстуру. Устав от их бесконечных разборок, Саша заимел привычку уходить в библиотеку и делать домашние задания там. Из-за всего этого Саша совершенно забыл о Сириусе Блэке, пока в один прекрасный день на доске объявлений не появилась запись о том, что на конец октября запланирован поход в Хогсмид. - Загляну в «Зонко», - распалялся Фред. – У меня как раз заканчиваются драже-вонючки. - А мне нужно будет в магазин сладостей, - Александр вдруг вспомнил об обещании, данном Дадли. - Ты всерьез собрался в Хогсмид? – Гермиона возникла у Саши за спиной будто бы ниоткуда. - А что в этом такого? – Саша резко повернулся к ней. – У меня и разрешение есть. Хочешь – покажу. - Но Сириус Блэк, - робко начала Гермиона, - он ведь может подстеречь тебя. И… - И в таком случае тебе лучше не идти в этот момент рядом со мной, - бросил Саша, и Гермиона залилась краской. - Во все-то ты лезешь! – завелся Рон. – Ты не можешь ничего запрещать Гарри, ты ему даже не родственник! И не МакГонагалл! - Я его друг и забочусь о нем! – воскликнула Гермиона. - Позаботься лучше о своем дурацком коте и запрети ему охотиться на мою крысу, - язвительно бросил Рон, сжимая в руках сумку. Судя по негодующему писку, исходившему из нее, Короста сидела именно там. Гермиона покраснела и бросилась прочь. Саша пожал плечами, сел в свободное кресло и извлек книгу по древним рунам. Ему нужно было прочитать длиннейший и скучнейший анализ первого атта рунического ряда, и откладывать это в долгий ящик не хотелось. Рон разложился рядом и принялся заполнять карту звездного неба. Откуда ни возьмись на колени к Александру запрыгнул Живоглот и принялся тереться об уголок книги. - Брысь, - рявкнул Рон, и Саша сам чуть не выпал из кресла. - Рон, какого хрена? – недоуменно уставился он на друга. – Что кот тебе сделал? - Он существует, - буркнул Рон, и сумка, стоящая на столе, задрожала в подтверждение его слов. - Странная у вас пищевая цепочка получается. Кот питает теплые чувства к крысе, ты к коту, а к тебе… Ну, тоже кто-то питает, - пожал плечами Саша. – Интересно, на ком эта цепочка замкнется? - Ни на ком, - Рон исподлобья зыркнул на Живоглота, - когда-нибудь я пришибу эту бессовестную тварь и на этом все закончится. - Не рой другому яму, - наставительно проговорил Саша и сгреб кота в охапку. Тот немного подергался, но в конце концов повис безвольной тряпкой на руке. – И отнеси сумку в спальню. Не испытывай судьбу. - Вы все заодно, - проворчал Рон, поднимаясь на ноги. - О да, весь мир восстал против бедной крыски, - нараспев произнес Саша, и кот согласно ткнулся носом ему в руку. Рон удалился в спальню, бубня что-то невразумительное, а Саша вернулся к своей книге, надеясь расквитаться с параграфом о первом атте за вечер. Весь следующий день Рон изводил Сашу и Гермиону своей подозрительностью. На травологии он молчал и сопел, пока они срезали стручки с какого-то цветка. Гермиона бросала на Сашу вопросительные взгляды, но тот только пожимал плечами или многозначительно закатывал глаза. Рон, видимо пытавшийся подловить их на доказательстве преступного сговора, то отворачивался к цветку, то поворачивался как можно более резко. На доказательстве сговора он, конечно, никого не поймал, зато умудрился поймать момент, когда Гермиона держала в руках полную миску бобов, которые уже были извлечены из стручков. Естественно, при повороте Рон умудрился зацепить плечом Гермиону и выбить миску из ее рук. Посудина описала широкую дугу, рассыпая бобы, и с треском приземлилась на пол, расколовшись при этом на две части. Бобы посыпались на пол, где прорастали вмиг. - Уизли и Грейнджер! – возмущенно воскликнула мадам Стебль, и смущенные Рон с Гермионой бросились собирать ростки. Прозвенел звонок, и Саша незамедлительно покинул теплицу. Он уже шагал к замку, когда Рон с Гермионой его догнали. Они все еще дулись друг на друга, что не укрылось от Сашиного взгляда. - Прекращайте, - бросил Саша. – Хватит того, что на травологии устроили беспорядок, но если вы и на трансфигурации набедокурите, я за это не отвечаю. - Да ты и не должен, - протянул Рон, лицо которого цветом напоминало помидор. - Рад, что мы это уяснили, - саркастично изрек Саша и прибавил шаг. У кабинета трансфигурации уже было столпотворение, и Саша отчетливо расслышал чьи-то всхлипы. Подойдя ближе, он увидел Лаванду Браун, плачущую навзрыд. Парвати Патил обнимала подругу за плечи и что-то горячо объясняла Дину, Симусу и Невиллу. - Что случилось? – спросила Гермиона, подходя ближе. - Ей пришло письмо из дома, - грустным полушепотом пояснила Парвати. – Ее кролика, Пушистика, задрала лиса. - Мне очень жаль, - Гермиона слегка опустила голову. - А ты помнишь, - всхлипнула Лаванда, - помнишь, какое сегодня число? Шестнадцатое октября! Она бессильно взвыла и уткнулась подруге в плечо. - При чем тут число? – недоуменно спросил Симус. - «То, чего ты боишься, случится шестнадцатого числа», - изрекла Браун, не отрываясь от плеча Парвати. – Все получилось так, как она и говорила. - Да кто «она»? – спросил Саша, теряя самообладание. - Профессор Трелони! - О господи, - вздохнул Александр и заметил, что Гермиона возвела глаза к потолку. – Ну неужели ты все это время, вот прям постоянно боялась, что кролика съест лиса? - Необязательно, - прорыдала Лаванда. – Я боялась, что с ним вообще что-то случится. - Он был такой старый? – спросила Гермиона. - Нет, совсем крошечный, - ответила Браун и снова обняла подругу. - Тогда почему же ты боялась, что он умрет? – в один голос спросили Саша и Гермиона. - Лаванда, не слушай их, - рявкнул вдруг Рон. – Этим двоим плевать на чужих животных и на чужую боль. Лаванда горестно взвыла, и если бы не поддержка Парвати, она наверняка упала бы на пол и принялась кататься. Женские слезы всегда занимали почетное второе место в списке самых нелюбимых вещей Александра Петровича Н. - Рон, закрой рот, - бросил Саша и подошел к Лаванде, - не плачь, пожалуйста. - Пушистик. Такой маленький, такой милый. Ну почему? – та продолжала заходиться рыданиями, но теперь уткнулась в плечо Саше. - А ты подумай о том, что Пушистик сейчас, м-м-м, - Саша на секунду задумался, - в кроличьем раю. - Что? - Браун подняла на него заплаканные глаза. - Точно-точно, в кроличьем раю. Ну, там много моркови, травы, нет никаких лис и всегда тепло. Так что, он однозначно в лучшем мире. Понимаю, жалко животинку, но не стоит так уж расстраиваться. - Но ведь Трелони говорила,- попробовал вклиниться Уизли. - Рон, повторяю, закрой рот, - шикнул на него Саша, глядя, как Лаванда потихоньку успокаивается. В конце урока трансфигурации МакГонагалл принялась собирать у всех разрешения на посещение Хогсмида. Увидев, что Саша сдал свой лист, Гермиона, которая дошла уже было до выхода из кабинета, рванула обратно к преподавательскому столу. - Ничего не выйдет, птичка, - пропел Саша ей в ухо, - нет такого правила в школе, чтоб лишить посещения Хогсмида студента, у которого есть разрешение и который нигде не накосячил. Но попытаться можешь. Ариведерчи. К обеду Гермиона явилась с опозданием и выглядела рассерженной. Она плюхнулась на скамью напротив Саши и принялась сверлить его гневным взглядом. - Только не говори, что я был прав, - нараспев произнес Саша. – Я уже устал от собственной правоты. Прям так и хочется где-то протупить. - Ты о чем? – подозрительно прищурился Рон. - МакГонагалл согласилась со мной, - раздосадовано произнесла Грейнджер. – Она тоже считает, что поход в Хогсмид будет для тебя небезопасным, но способа тебе его запретить действительно не существует. - А я о чем говорил, - хмыкнул Саша и отправил в рот кусок пудинга. - Почему тебе всегда до всего есть дело? – Рон с силой стукнул кулаком по столу и гневно воззрился на Гермиону. - Потому что Гарри – мой друг, и я хочу, чтобы с ним все было в порядке. А если тебе наплевать, то, - она не договорила, а просто молча сгребла свои вещи и гордо отправилась на другой конец стола. - Я бы поинтересовался, почему тебе всегда надо на нее орать, - протянул Саша, глядя на Рона, - но мне уже кажется, что это твоя внутренняя потребность. Так что я просто промолчу. Рон покраснел и уткнулся взглядом в тарелку.