Не забудет

      Стиг как обычно ждёт, когда Элина проснётся. Она всегда ставит будильник на 9 утра. Но сейчас всё не совсем так, как было обычно. Элина просто закрылась в своей комнате. Конечно: после того, что случилось вчера вечером.

***

      В этот день была их последняя репетиция перед финалом. Слова этой давно выученной наизусть песни, музыка, всегда звучавшая фоном в голове, движения - обо всём этом они уже не могли не думать. Несмотря на это, Элина и Стиг были слишком вымотаны. Слишком, чтобы мыслить разумно.       А ведь Стигу не всегда нравилась Элина. Ну, как не всегда... Он стал с каждым днём всё чаще думать о ней после их знакомства. Они всё больше общались, и, спев с ней дуэтом, Стиг понял, что действительно не может не видеть эту девушку. Конечно, Евровидение с самого начала означало, что они долго будут вместе: запись песни, съёмки клипа, отбор, поездки, репетиции, наконец, сам конкурс. Стиг прекрасно это знал, но не мог отказаться, ведь это была и её мечта тоже. Это ведь бред: ему не может нравиться Элина. Он женат и любит только свою жену.       Стигу удавалось убеждать себя в этом до вчерашнего дня.       Он никак не ожидал, что Элина захочет погулять по Вене в час ночи. Хотя, на самом деле, это как раз в её духе. - Мне надоели папарацци. Хотя бы сейчас за мной не будут следить.       Стиг не мог с ней не согласиться. Не мог и не стал. Ему не хотелось спать, несмотря на усталость, и, если бы он не пошёл с ней, всё равно бы не смог уснуть.       Было холодно: Стиг видел, как Элина куталась в свою кофточку, которую всё-таки догадалась прихватить из номера. Однако ему в своей рубашке было плевать на холод. Стиг не знал, куда она шла. По правде говоря, ему было всё равно.       В эту ночь как назло пошёл дождь. Дождь, который так любил Стиг и так не любила Элина.       Он был уверен, что девушка тотчас же рванёт обратно в номер, но она взяла и просто встала под крышу какого-то дома.       Стигу всегда хотелось к ней прикоснуться, и в те редкие минуты, когда ему между делом это удавалось, ему было и страшно, и приятно одновременно. Проще сказать, что его переполняли самые разные, противоречивые и самые сильные чувства. Конечно, он понимал, что сейчас выглядел, как, наверное, её охранник: за всю дорогу не сказал ни слова, просто следовал за ней. Наверняка у Элины сложилось впечатление, что он шёл с ней по принуждению, хотя Стиг знал, что это было совсем не так.       Один раз она посмотрела на него. Взглянула из-под густо накрашенных ресниц и снова уставилась куда-то вниз.       И что тут произошло, Стиг и сам до конца не понял. Ему хотелось показать Элине, что ему хочется с ней находиться, но в то же время, что он не собирается навязываться. Стиг сзади взял её за плечи: своим обликом она казалась ему такой беззащитной, хрупкой и, наверное, поэтому он надеялся, что сейчас она его не оттолкнёт. Он не видел её лица, иначе бы сразу отошёл от неё: девушка покраснела, но не сдвинулась с места. Ей действительно было не до этого: шёл дождь, она жалась от холода, сложив руки на груди.       А потом всё произошло так быстро, что Стиг даже чётко сейчас не может представить себе этого. Он подошёл к ней сбоку и поцеловал. Да, Стиг слышал, как Элина тихо испуганно прошептала его имя, видел, как она ошарашенно взглянула на него и сжала руки в кулаки. Но дальше для него всё это будто отошло на задний план. Элина легко бы смогла оттолкнуть его, если бы хотела. Всю ночь он утешал себя этим.       После того, как Стиг отстранился, Элина бросила на него этот фирменный взгляд больших голубых глаз. Она не из этех, кто будет давать пощёчены и кричать. Хотя Стигу казалось, что лучше бы так и было. А она просто ушла: накинув капюшон, поглубже закутавшись в свою кофту. Да, не убежала, а именно ушла под этим ей ненавистным дождём.       Стиг минут пять стоял, не сдвигаясь с места. Вздохнув, пошёл за ней. Он не очень-то осознавал, что произошло. Когда он был в номере, Элина уже заперлась в своей комнате.       Ясное дело, что Стиг не спал всю ночь. И сейчас уверен, что Элина тоже не спит, а просто не хочет выходить из комнаты. А может, боится... Боится встретиться с ним взглядом. Боится, что придётся что-то сказать. Да, по правде говоря, ему ещё страшнее, ведь виноват он, а не она.       Стиг уже представляет, как скажет: "Давай забудем, что вчера было". Да, скажем прощай вчерашнему дню. Он знает, что так и сделает. Только сам не забудет.