Ты вернешься, Драко Малфой.

Взгляд Драко поменялся. Не то, чтобы в нем можно было прочитать что-то более откровенное, чем раньше, но, тем не менее, в его глазах появилось понимание. Тяжелое понимание в задумчивом прищуре, пока Сириус не заметит его пожирающий взгляд. Влюбленное понимание в задорном смехе над какой-то шуткой. Желанное понимание на языке, облизывающем пересохшие губы, при случайном прикосновении. С каждым днем все действия Драко наполнялись осознанностью происходящего, а от того каждая секунда проведенная рядом с ним становилась для Сириуса все более драгоценной. Драко ни разу за два месяца не заикнулся о камне. По возвращению домой он выслушал взволнованных отца и мать, без особого желания пытаясь оправдаться фразами в духе: "Это было очень важно, я там понадобился.". Юный наследник послушно вернул артефакт, понимая, что в следующий раз может просто-напросто погибнуть. Было отвратительно больно и неприятно осознавать, что тот Сириус остался теперь только в его памяти. Они оба знали, что он вряд ли сможет вернуться еще раз. Месяц восстановления был одновременно самым пугающим и самым приятным. Драко разрешалось пить всякие настойки для крепкого сна, поэтому, чаще всего, закрывая глаза, у него появлялись некоторые галлюцинации в виде взявшегося из ниоткуда запаха Сириуса, нежных прикосновений к его волосам и щекам, тихого шепота. Это то, что помогало ему смириться с мыслью, что теперь его дядя существует лишь в одном времени. Другая сторона этой медали была не такой яркой и отвлекающей от боли своим блеском. Когда-то, сны все-таки заканчивались. И именно в тот момент начиналась суровая реальность в виде одиночества и осознания происходящего в двойном объеме. К осознанию происходящего прибавились злость на себя, ощущение груза огромной вины и непреодолимая тоска. На самом деле, хотелось заорать, украсть камень и вернуться хотя бы на секундочку. Но Драко осознавал, что, с большей долей вероятности, в этот раз он просто погибнет, если решите отправиться туда так рано. Сириус же ни разу не соизволил проведать племянника, пока тот находился в сознании. Мужчина дожидался, пока Драко уснет так крепко, чтобы не понять, реальность ли Блэк или просто плод его воспалённого воображения. Но это длилось относительно недолго и было самым прекрасным времяпрепровождением в ежедневной рутине мужчины. И, если Сириус хоть раз нашел бы в себе силы зайти и поговорить с мальчиком, возможно, процесс восстановления последнего занял бы гораздо меньше времени. Потому что однажды, Драко, все же, на задворках своего утекающего сквозь пальцы сознания, услышал знакомый до боли, хриплый голос, где-то рядом с его комнатой. "Дай мне знать сразу, как только он уснет, Добби." - устало прошептал старший волшебник. Больше всего на свете в эту секунду Драко желал не засыпать. Уцепиться остатками разума за этот зов, который, кажется, был предназначен лишь для него, и не проваливаться в темную бездну. Но, увы, средство для сна было уже выпито. Как только Драко пришел в себя настолько, чтобы самому передвигаться, и даже появляться на семейных ужинах, он все же удовлетворил свою потребность, и первым делом нашел дядю. Сириус, конечно же, ожидал, что этот разговор когда-то должен состояться, но даже если бы и попытался подготовиться к нему, готов бы не был. Новости о том, что Драко уже вполне оправился, Сириус выслушивал от возбужденной Нарциссы еще три дня назад. И ровно три дня назад у Драко пропали прекрасные ночные видения Сириуса, который гладит его по голове и шепчет прекрасные слова прям на ухо. Нетрудно было догадаться, что племянник, первым делом, пойдет искать то, что потерял. Так вот, так он и сделал. Это случилось дождливым вечером. Порядком уставший, после долгого дня, Сириус сидел в библиотеке, попивая горячий чай, и пытаясь придумать, как объяснить Драко, в чем смысл его путешествия именно в то время. Сириус знал, что он же сам из прошлого отправит Драко к себе из будущего, для того, чтобы задать все интересующие вопросы. Блэк чувствовал, что это вот-вот случится. Он почти даже не вздрогнул, услышав покашливание за его спиной. Мало того, что не вздрогнул, так еще и не оборачиваясь, понял, кто это. Сердце буквально перестало слушаться его, вылетая из груди (что уж говорить о подростке). -Сириус, - голос даже не дрогнул, вот, что было удивительным. Так юн, а уже Малфой. Сириус улыбнулся своим мыслям, все же оборачиваясь на мальчика позади. Кадык Драко все же предательски дрогнул, как только он увидел брюнета напротив себя. -Драко, - в той же манере, но с улыбкой на лице, поприветствовал Сириус. Смотреть на мальчика в сознании было просто невероятным удовольствием, а уж его голос, который Блэк не слышал, по меньшей мере, около пары месяцев, вызывал шторм в голубых океанах глаз мужчины. --Рад видеть тебя в добром здра… -Оставь это, - прерывает Малфой-младший, отводя уставший взгляд от дяди и плюхаясь в кресло напротив него. Сириус внимательно следит за движениями племянника, не в силах оторваться от него. Порою Блэку кажется, что вся его жизнь пролетела так быстро и скучно, в сравнении с теми несколькими встречами, со своим же племянником, в его юношестве. Все, о чем мечтал мужчина - это поскорее дождаться Драко. Он засыпал с мыслями о нем и просыпался с мыслями о нем же. Искренне плакал, когда тот родился, молчаливо наблюдал за тем, как он растет, даже не подозревая о том, что может случиться. Брюнет считал дни, недели, месяцы, годы. Тысячу раз отчаивался и находил тысячу женщин и мужчин. Сначала все, как на подбор, были похожи на того мальчишку, который приходил к нему из будущего. Это помогло, но ненадолго. Затем появилось желание навсегда забыть о том, кто такие Малфои, и мужчина искал абсолютно других, презирая высоких, голубоглазых блондинов, и обходя их за тысячу километров. Иногда становилось совсем невыносимо. Особенно, когда Драко исполнилось семнадцать. Сириусу никогда не казалось все таким реальным, как в семнадцатый день рождения племянника. Он, как никогда, понимал, что все произошедшее - не плод его больной фантазии. И это был первый раз, когда Сириус смог испытать чувство облегчения. Он лежал в своей постели вечерами и, как в бреду, повторял: "Еще один год.". Еще один год, и его мучения закончатся. А тогда это нельзя было назвать никак по иному, как самые настоящие мучения. Драко был уже взрослым, сформировавшимся юношей. Он выглядел абсолютно точно так же, как тогда, в далеком 1969 году. Абсолютно такими же были его губы, которые он абсолютно точно так же облизывал. Такими же были его плечи, на которых Сириус оставлял невесомые поцелуи и горячие укусы. Такими же были длинные пальцы, которые Блэк переплетал со своими. Все было так же, как примерно тридцать лет назад. "Еще один год." - шептал он ночами, представляя мальчика рядом с собой. Всего один год и он сможет прижать его к себе, вспомнить вкус его губ, услышать те заветные слова. Что такое один год в сравнении с тридцатью? Но, чем чаще он думал об этом, тем длиннее ему казались минуты, часы, месяца. "Еще один год!" - кричал он в исступлении, в огромном лесу, около Хогвартса. Еще целый год, а сил почти не осталось. И вот, когда силы почти полностью покинули тело и разум Сириуса, наступил этот день. Восемнадцатый день рождения Драко. -...ты слышишь меня? - Блэк выплывает из своих мыслей, потихоньку возвращая свое внимание к мальчику напротив. Улыбка вновь появляется на лице Сириуса, когда он осознает свое счастье. - Прекрасно слышу, Драко. - Почему ты ни разу не пришел ко мне? - в голосе не столько злости или обиды, сколько непонимания. Драко искренне недоумевает, почему его дядя ни разу не навестил его, пока он был так слаб. Неужели Малфой-младший ничего не значит для него? - Я приходил, - успокаивает мужчина. Голос наполнен лаской и нежностью. Все, чего он желает в данный момент - показать, что ему не безразлично состояние блондина. Что он скучал, что все это время ждал. Сириус хочет прижать его к себе и никуда не отпускать, но не может. Пока. - Когда? - Когда ты спал, - они оба знают ответ, поэтому Драко даже не удивляется. - Ответь мне.., - начинает юноша, но брюнет перебивает. - Нет, не злился, - глаза Драко расширяются. - Ты не знаешь вопрос. - Но я знаю ответ. Нет, я не злился, что тебя так долго не было. Мы оба знали, что ты вряд ли вернешься еще. Мне было плохо, но я не злился, - Сириус с трудом вспоминает то время. Он действительно не злился на племянника, но то, что ему было плохо - сказано очень слабо. Драко теребит края своей рубашки, опасаясь резко появившихся в нем желаний. Проходит минута, прежде чем мальчик успокаивает себя мыслью о том, что племянник может обнять своего дядю и в этом нет ничего противоестественного. Брови Сириуса удивленно взлетают вверх, когда блондин встает со своего места и уверенным шагом направляется в сторону дяди. Секундное замешательство, и вот он уже уверенно уместился на коленях старшего, закидывая руки тому за шею и крепко обнимая. Блэк не сразу осознает все происходящее, но сразу, на уровне инстинктов, обнимает мальчика в ответ. Он делал это уже такое количество раз, что, сколько бы не прошло времени, этот инстинкт навсегда останется в нем. Проходит еще пара секунд и Блэка настигает осознание происходящего. Сердце бешено колотится, а мозг уже давно покинул черепную коробку. Они обнимались столько раз, но только сейчас Драко обнимает его не КАК ДЯДЮ. И понимание этого кружит голову. Он такой теплый, родной и вкусный. Так близко, прямо в его руках. Создан, словно специально для Сириуса. - Прости меня, - шепчет мальчик. - Я не видел тебя два месяца и почти сошел с ума. Не представляю, как тебе удалось терпеть тридцать лет. Прости меня. Сириус аккуратно, чтобы не спугнуть, поглаживает мальчика по спине. -Я буду ждать так долго, сколько потребуется.