Авантюры бомжа Порфирия в пионерлагере "Совёнок", или как собирать бутылки.

Мрак окутывал Порфирия со всех сторон: ему казалось, что он движется по этому нескончаемому коридору, как заблудившийся сперматозоид, которому так и не будет суждено оплодотворить яйцеклетку, а это уже бесконечность. На нашего героя вдруг внезапно нахлынули воспоминания: вот он у ворот лагеря с розочкой угрожает милой голубоглазой девочке Славе, а теперь он уже в столовой и его избивает малолетняя бандитка — Алиса. Однако, через некоторое время он ей отомстил и победил её, беспощадно сбросив с крыльца столовой. Воспоминания про мышеловку в медпункте вызвали у него лишь острую боль, зато мысли о самогоне вначале порадовали, но затем сильно расстроили, ибо его горячо любимый первач канул в томные недра небытия вместе с памятником неизвестного героя — с памятником Генде. Возможно, если бы всё не пошло наперекосяк, то бомж бы смог гнать лучший самогон во всём Совёнке, параллельно торгуя им с местными пионерами и упиваясь от счастливой жизни. Хотя, какая здесь может быть счастливая жизнь? Порфирий был выброшен сюда, в этот пионер-ад, который приносит только боль, давая тому понять, что он здесь совершенно чужой... Так могло продолжаться очень долго, не достигни Порфирий провала. Он слишком поздно почувствовал отсутствие твердой лесной почвы под ногами, и провалился вниз. В этот момент перед глазами пронеслась вся его жизнь: то, как он метал свежее дерьмо в лица неугодных; То, как он выпивал компанией вместе со своими приятелями-бомжами собственный крепкий самогон; То, как он, применив тактическое отступление, бежал от ментов после своего первого обокраденного ларька. Однако, эти обрывки воспоминаний прервал громкий звук падения оземь. — Ай, больно в ноге, блять! — хрипло закричал бомж, старательно растирая ушибленную ногу, надеясь, что это ослабит тупую боль в отбитой конечности. Уже который раз он получает увечия в этом пионер-лагере. "Блять, от этой рыжеволосой дряни пиздюлей ловлю, то от..." — не успел Порфирий додумать, как вспомнил, куда он провалился. Это было воистину жуткое место: темнота окружила бомжа, давая разглядеть лишь деревянные прогнившие балки, которые не давали обрушиться земле в эту... шахту? "И куда дальше?" – Подумал он, окидывая окружения скованным от страха взглядом. Порфирий надеялся выбраться на родную поверхность как можно быстрее, потому что ему адски хотелось выпить чего-нибудь крепкого, дабы поскорее забыть о потере схрона и успокоить нервы. Бомж на мгновение закрыл глаза и представил, что на данный момент лежит в шезлонге на пляже Cовёнка, а местный, ныне зашкваренный фекалиями Порфирия пахан в роли Ольги Дмитриевны подносит ему стаканчик собственно-приготовленного холодного Первача. Однако, открыв очи и вернувшись в жестокую реальность, Порфирий обнаружил, что попал в место, похожее на метро. Увидев рельсы перед собой, бомж озадачился. "Ёкарный бабай, если это метро и тут тоже есть те пидарасы с ФСО, то нужно валить как можно быстрее." Порфирию ничего не оставалось, кроме того, как броситься бежать вперёд по туннелю. Нет, сделал он это далеко не от страха, и лишь тактически отступил во избежании нежданной встречи со столь ненавистными им людьми. "Это че за хуйня?! В метро нет развилок! Или есть? Бля." – перед ним рельсы расходились в разные стороны. "А, хер с ним! Люблю ходить налево." – бомж повернул налево, и на всех последующих развилках поворачивал туда же. Если судить логически, то именно такая последовательность действий могла привести его на поверхность. Ему уже порядком надоело находится в этом затхлом месте, и он хотел быстрее найти выход отсюда, дабы впустить в свои чёрные, прокуренные легкие хоть каплю свежего, чистого воздуха. Перед его взором появилось небольшое расширение, забитое различными старыми инструментами, чугунными вагонетками и каким-то ужасно-воняющим мусором. Однако, это амбре никак не сравнится с запахом, который исходит из недр портков Порфирия. — О, заебись, будет чё на лом сдать. — одними лишь губами произнёс Порфирий и поднял с земли кайло. "Маши кайлом." – вспомнился ему какой-то старый лозунг, отчего он невольно улыбнулся. Пройдя еще несколько минут по таким же грязным, как и он сам, коридорам, Порфирий упёрся в прогнившую деревянную дверь. Он cделал попытку открыть дверь и дернул её на себя несколько раз, но та, к глубочайшему сожалению бомжа, не поддалась. Он всё дергал и дергал бедную дверь, и его уже начала порядком бесить упрямая деревяшка, но вдруг ручка оторвалась и Порфирий отлетел назад, больно приземлившись на задницу. — НУ ВСЁ, СУКА, ВСЁ ТЫ ОГРЕБАЕШЬ! — яростно заорал бомж; глаза его полыхали огнем, и он с воинственным кличем набросился на дверь с кайлом, попутно пытаясь выпустить из ладони прогнившую ручку дверцы, что была скована грязными пальцами Порфирия. Но и тут его ожидала неудача: как только бомж врезался в дверь всем телом, она открылась внутрь, и он с грохотом упал на твёрдый, холодный пол, который встретил его ударом. — АААА! МРАЗИ!! УЕБУ СУКА! — орал Порфирий скорее от боли в ушибленном месте, чем от ненависти к кому-то. Злобно покряхтев еще некоторое время, он наконец поднялся и осмотрел комнату: она сильно напомнила какое-то подсобное помещение, с трубами, вентилями, с граффити на кирпичных стенах и ужасным затхлым запахом. Бомж не сразу заметил мальчика, забившегося в cамый дальний, тёмный угол комнаты. Когда бомж посмотрел именно в то место, где сидел мальчик, его глаза загорелись, а сам он как будто чему-то обрадовался. — Родненькие мои! Наконец-то я вас нашёл! — Порфирий бросился в сторону Шурика. Со стороны могло показаться, что сейчас он обнимет мальчика, как родного сына, который пропал много-много лет назад и объявился только сейчас, и начнет расспрашивать его о самочувствии. Вдруг бомж подбежал к бутылкам, валявшимся в углу рядом с Сашей, и начал их бережно перебирать, поглаживать и протирать. — Любимые мои! Я так соскучился! Ахахах, как я рад что вы нашлись! — лицо Порфирия сейчас выглядело как лицо самого счастливого человека в мире. В этот момент он был более похож на сумасшедшего, конечно, но на самом деле он был рад им, как никогда. Но долго его лицо таким не пробыло, потому что бомж заметил парня. — Ах ты ж сука, мои бутылки спиздить захотел?! Ну всё, ты огребаешь, заднеприводный! — и бомж с кайлом кинулся на Шурика. Мальчик успел лишь по-гейски – как показалось Порфирию – взвизгнуть и убежать, подобно крысе с горящего корабля. — Ну ничё, пидарас! Я тебя еще найду! — ненавистно огрызался бомж вслед убегающему пионеру. ... Собрав все бутылки, какие только мог, Порфирий решил выбраться на поверхность. Подземелья на него плохо влияли, так как они были сырыми и тем самым вызывали в старых костях бездомного ревматизм и ломоту. Однако, поискав выход в комнате с бутылками, бомж его не обнаружил, и было решено вернуться в бомбоубежище, где он оставил рыжеволосую пионерку, которая согласилась составить ему компанию — Алису. "Всё равно надо девчонку забрать, а то ни петуха не приведу, ни девку – блядина эта орать будет." - здраво рассудил Порфирий. Обратный путь занял совсем немного времени, так как Порфирий запомнил все повороты, которые ему подлежало пройти. Вернувшись в комнату, он с трудом открыл дверь – кости давали о себе знать и болели всё сильнее. Окинув взглядом комнату, он не обнаружил в ней девочку. "Да и хуй с ней, съебала и съебала." – подумал Порфирий, открывая ещё одну металлическую дверь, которая поддалась значительно легче и направился вперёд по туннелю. Возможно, она была действительно легче предыдущей, или же это опыт давал о себе знать. В конце концов, бомж набрёл на какую-то деревянную рассохшуюся лестницу. Недолго думая, Порфирий поднялся по ней, надеясь, что та не провалится и не заберёт с собой и так уже избитого Порфирия. В конечном итоге, он оказался в каком-то заброшенном деревянном здании. Осмотревшись, бомж понял, что это и есть тот самый старый заброшенный пионерский лагерь. Порфирию было немного жутковато, но надо было выбираться. Он периодически согревал себя мыслями о поверхности, и о том, что его будут считать героем за то, что он спас заднеприводного пионера. Вдруг резкий свет прожектора нещадно ослепил бомжа: он потерял все ориентиры в пространстве и, матюкаясь, неуклюже сел на задницу, в недоумении протирая глаза. Бомж уставился в сторону прожектора и пытался увидеть того, кто его поставил. Поняв, что так он только сожжёт себе сетчатку, Порфирий сменил место дислокации и угол обзора. Однако, в увиденное он верить отказывался: рядом с прожектором стояло двадцать шесть вооруженных людей в полной военной экипировке, которая включала в себя бронежилеты, шлемы, а также оружие типа АК. В центре же образованного ими круга сидели связанные Шурик и Алиса. Порфирия бросило в холод – он испугался так, как, наверное не боялся никогда. "Да что же за пиздец в этом лагере происходит? Что это за мудаки, откуда оружие?" – лихорадочно думал Порфирий. Он решил, что самым здравым будет залечь и послушать, про что говорят военные, благо расстояние позволяло. Оказалось, они вели допрос Алисы. — Ты шпионила за нами? Давно в лагере знают про наше местоположение? — спрашивал, по видимому, командир вежливых людей, у девочки. — Никто ничего не знает. - всхлипнув, ответила Алиса. — Отпустите уже нас! Вы не имеете право, козлы! — Хватит реветь! Говори, зачем ты здесь?! — солдат повысил тон, от чего Алиса заплакала ещё громче. — Я ничего не знаю... Мы пошли искать Шурика, он пропал... — Одна пошла? — Нет, с одним человеком. — И где он? Почему в объекте ты была одна? — Оставьте меня... Пожалуйста! - девочка уже не была в состоянии отвечать на град вопросов. — Тьфу. — солдат cмачно сплюнул на пол и повернулся к своим. — Походу, она реально не шпионила. И что делать? Если она не врёт, здесь где-то ещё один сидит. — Ну его нафиг, он наверное уже к своим вернулся. — прозвучал ещё один мужской голос. — Угаров, ты забыл, зачем мы здесь? — строго спросил первый солдат. "УГАРОВ?!" – Порфирия всего охватил дикий, животный страх; в своей короткой жизни он еще ни разу так не боялся. Бомж слишком хорошо знал этого сержанта. — Да помню я всё. Зачистить научный объект и ликвидировать лаборатории. Только от кого зачищать-то? От детей? — c ухмылкой ответил Угаров, прикуривая сигарету, которую достал из красной пачки "Marlboro", а затем убрал её обратно, в свой вещь-мешок, что находился на поясе. — Ты мне это предъявляешь? — закипел главный. — Ты это Путину скажи, что эти "образцы" — дети обычные. Тьфу... Ещё бомжара этот. "Они и про меня знают?! Откуда?!". – В голове Порфирия неслись мысли одна за другой, страх буквально пожирал его. — А всё Касаткин со своим излучением. Говорили этому долбанутому — давайте мы вам базу нормальную обустроим? И удобно будет, и вам никаких проблем. — продолжал главный. — Нет, блять, обычные базы не для нас. Создал этот пузырь ебучий, а нам теперь разгребать. Ещё и заваруху такую в хохляндии из-за него устроили... — Стой, это что, из-за этого пузыря майдан и прочее, выходит? — в голосе Угарова звучало неподдельное удивление. — Ты не знал, что ли? Пузырь-то под Донецком. — так же неподдельно удивился главный. — Так они и хуярят по Домбабве, чтоб никто разбираться в правительственных опытах не полез! Причём опыты наши, а разгребает Украина, хе-хе. Они ведь сюда три батальона НАТО отправляли, всех перерезали... После этих слов Порфирия, и так уже перепугавшегося дальше некуда, начало колотить. "Три вооружённых батальона... Перерезали... Кто?! Я сдохнуть мог? Что делать, как поступить?" — в голове Порфирия нёсся рой мыслей. А ещё он почувствовал предательский запах горячего дерьма из штанов. По видимости, обосрался он уже давно, потому что запах дошёл и до отряда. Тут же он почувствовал как струйка странной жидкости текла по его волосатой ноге, достигая рваного сапога. — Бля, какой пидорас обосрался? — скорчился один из солдат. — Ты, может, а, заднеприводный? — он брезгливо ткнул дулом автомата в Шурика. — Да не он это. Откуда-то из построек воняет. — сказал ещё один. — Слушайте, а может, это наш всеми долгожданный бомжара? — спросил он. Сердце Порфирия окончательно ушло в пятки. Он просто лежал и ждал своей неминуемой участи. Он понимал, что это конец. — Угар, ну-ка сходи, посмотри. Ты вроде этого бомжа неплохо так знаешь, даром что ли работал в ментовке? — сказал главный. Бомж ждал, что Угаров начнёт протестовать, но он на удивление покорно встал и пошёл к постройкам. Он шёл прямо к Порфирию. Ещё один лишь метр... Выбора у бомжа не осталось. Либо его сейчас убьют, либо он что-то сделает. Поэтому он сделал то, что умел лучше всего — нанёс превентивный удар. Точнее бросок. Точно какашкой в лицо Угарову. Солдат сначала опешил, а потом рассвирепел и бросился за убегающим и визжащим что-то нечленораздельное Порфирием, крича: "АХ ТЫ ,СУКА! МРАЗЬ! ДА Я ТЕБЯ..." Остальные же разверглись громким "гыгыканьем" и, улюлюкая, синхронно прокричали: "НАЧАЛЬНИК, БЛЯДЬ, ОН ОБОСРАЛСЯ! ВЕДИТЕ НАХУЙ ЕГО ОТСЮДА, Я НЕ БУДУ С ЭТИМ ГОВНОЕДОМ СИДЕТЬ!" Порфирий бежал со всех ног, и наконец выбрался из очередной дыры в земле. Вокруг стояли деревья, листья которых качались, подобно флагу на ветру. Из этого можно было сделать вывод: он в лесу. Бомж бы остановился и расцеловал землю, не было бы за ним погони в виде рассвирепевшего Угарова с автоматом. Он бы бежал до самого лагеря, если б не врезался в какую-то пионерку с фиолетовыми волосами. Они кубарем повалились на землю; Однако, листья с ветками смягчили удар, поэтому Порфирию не пришлось в очередной раз растирать ушибленное место. Бомж упал и скрючился от страха, ожидая града ударов от грозного сержанта Угарова, но тот то ли не догнал бомжа, то ли решил не тратить свои силы, поэтому бить было некому. Бомж полежал ещё минуту, отдышался и тяжело встал. Перед ним стояла Лена, та самая скромная пионерка, которая разглядывала Порфирия, думая, что он этого не замечает. На первый взгляд самая обыкновенная Лена, ничего особенного. Но как-то по особому выглядела её улыбка. Она была переполнена безумием. — Девочка, иди в лагерь и ска... — Порфирий начал было фразу, как вдруг получил сильный для такой хрупкой на вид девушки удар в печень. — ТЫ ЧЕГО? — заорал бомж, перекатываясь от боли по земле. — Ты напал на меня, свалил и ещё спрашиваешь?! — закричала девочка. Это было ей как минимум несвойственно. Кажется, это уже была не та скромная Лена, которую все знали.... — За мной гнались... - пытался оправдаться бомж, но получил мощный удар ногой в живот. — Мне плевать! Ты ответишь своей головой за то, что сбил меня! — в руке Лены из ниоткуда появился самый настоящий кухонный нож. Бомж не раз был в экстремальных ситуациях, поэтому действовал на автомате, как привык. Подскочив на месте, бомж начал корчить рожу и кричать. — НЕ ТРОНЬ МЕНЯ, СУКА! Я СПИДОЗНЫЙ! — перекошенное лицо Порфирия в свете луны напугало бы кого угодно, но только не Лену. Она просто резким движением руки нанесла удар ножом в глаз Порфирию. И если бы не реакция бомжа, он бы погиб. — Ты чего творишь? Ты поехавшая уже, всё! — крикнул Порфирий. — Но если ты хочешь драки — ты её получишь. — он оскалился, выхватил из пальто бутылку от Первача и, разбив об ближнее к нему дерево, сделал розочку. — Леночка, ты когда-нибудь танцевала с дьяволом при свете бледной луны? — Порфирий ещё раз оскалился и нанёс удар. Два клинка скрестились в ночи. Они бились, ловко отражая удары друг друга, будто имея хоть какой-то стаж в фехтовании. Лена очень хорошо владела холодным оружием и пару раз задела бомжа, но он умело закрывался розочкой и эффектно уходил от быстрых ударов, кружась вокруг себя. В конце концов, Порфирий уличил момент и, представляя себя самим Майком Тайсоном, нанёс девочке мощный апперкот в челюсть. Та мгновенно обмякла, подобно безвольной кукле, выпустила из рук кухонный нож и упала на землю в глубоком нокауте. Если бы Порфирий играл в известный во всем мире файтинг "Mortal Kombat", то сравнил бы себя не меньше чем со Скорпионом. Но ему было не до компьютерных игр — бомж был не на шутку напуган таким поведением девушки. "Сначала солдаты, теперь Лена, как оказалось, сумасшедшая... Что дальше?". — Порфирий, казалось, уже не был способен удивляться, но страх всё ещё жил в нём. "Надо вернуться в лагерь и раздать всем пиздюлей, авось чего узнаю. Мне это уже совсем не нравится, нужно спасать свою старую задницу." — Это решение казалось логичным, поэтому бомж направился в лагерь. И охуел ещё раз: Совёнок был в огне. Всё неистово полыхало, а по лагерю носились толпы каких-то маленьких девочек, очень сильно похожих на Ульяну. Порфирий стоял в ужасе среди пожирающего всё пламени и смотрел на происходящий ад. Вдруг он заметил рядом такую же девочку. — Чего тебе бл... — начал было ругаться Порфирий, но резко осёкся, посмотрев на девочку. "Господи... Как это, что это?" — задрожал бомж. Лицо девочки скорее напоминало маску — просто голый череп с высохшими волосами. Он подумал, что это девочка только из-за схожести с Ульяной. А через секунду эта "девочка" подняла свои мёртвые, пустые глазницы на бомжа и направилась к нему. И бомж завопил. — МАЛИЦИЯ! УБИВАЮТ! СУКАААА! — Порфирий побежал. Он бежал сквозь пламя пожара, сквозь несчастных пионеров, с криками отбивавшихся от копий Ульяны, сквозь собачьи какашки... Замаячила спасительная дверь лагерного сортира, и бомж тут же прыгнул туда, закрывшись на щеколду. Он сел на горшок и отдышался. Его буквально трясло от ужаса. Порфирию срочно был нужен собеседник, которому он смог бы излить все свои душевные страдания. И такой собеседник воплотился в лице туалетного паучка, наречённого Порфирием именем Ипполит. — Вот такой вот пиздец творится, дорогой. - Порфирий рассказывал пауку о своём дне. — Меня три раза пытались убить и три раза я спасался. Что дальше — хуй его знает. Россия, хуле. Ипполит лишь озадаченно смотрел на Порфирия. От этого бомжу казалось, что собеседник его внимательно слушает и со всем соглашается. Наверное, это единственное существо в его жизни, которое его тотально поддерживает. Вдруг бомж понял, что дверь начинают крушить. Порфирий сел на карачки и увидел в широкую щель несколько Ульяниных копий. Ему стало не по себе. Да нет же, ему стало пиздец как страшно. "Что-то надо сделать... Что?". Дверь была разрушена через несколько минут, но Порфирий был не пальцем делан и уже успел подготовиться: первого вбежавшего зомби он схватил и засунул прямо в дыру туалета со всеми отходами, и тот успешно и с чавканьем провалился в вонючую бездну, а в остальных начал кидаться фекальными массами, набранными из толчка. Потом Порфирий, как в боевиках, сделал себе две полосы говна на щеках и с воплем "За Родину, заставили! USMC, FUCK THE WAR!" — кинулся к стоянке, надеясь вырваться оттуда. Он уже не видел вокруг себя ничего: Без внимания остались спецназовцы, яростно ворвавшиеся на территорию лагеря и вступившие в бой с зомби, пионеры, растерянные и испуганные... Все мысли бомжа занимал путь к стоянке. Несколько раз мимо него пролетали пули, но Порфирию было всё равно: он хотел убраться из этого ада, он сходил с ума. И вот, Порфирий выскочил на стоянку. И там из ниоткуда появился тот самый автобус, 410 икарус, забравший его в ебучий лагерь к ебучим пионерам и к ебучим зомби. Ебучий автобус! Бомжу было абсолютно наплевать, откуда он появился, наплевать, почему в замке находится ключ, плевать, что он не умел толком водить. Все его мысли занимал путь на родную помойку к родной нычке с бутылками, в простой и до боли знакомый мир... Порфирий прогрел двигатель и готов был уже стартовать, как вдруг услышал отчаянный стук в дверь автобуса. Там стояло несколько пионеров и вожатая. Всех их он знал. — Чё надо, епт? — крикнул Порфирий. — Пустите нас, пожалуйста! Они убьют всех нас! — многоголосый хор пионеров эхом отдавался в ушах бомжа. Порфирий задумался. Пускать их или нет? Время не терпело промедления. Надо было решать...