Формалин / Formalin

*** Погода стояла теплая, что совершенно не характерно для этих мест. Дилан разговаривал с водителем, пока тот курил, пуская дым в опущенное окно. - Ладно, - смотрит на время. - Пора трогаться, а то в школу опоздаешь, - кидает сигарету в окно, кивая Дилану. Тот закатывает глаза, желая направиться к своему месту, но останавливается, прося мужчину притормозить. - Что? Передумал в школу идти? - Бросает смешок. Парень смотрит в окно, отвечая: - Девка с причудами бежит, - вздыхает, опускаясь на сидение. Он провожает Кэйлин взглядом и отводит глаза, как только она забегает в салон автобуса, поблагодарив водителя. *** Поведение родителей меняется. Нет, они не начинают проявлять симпатию друг к другу. Они отдаляются. От меня. Они практически не разговаривают между собой, а мне объясняют это высокой занятостью. Это напрягает. Сегодня утром мне не удалось застать их на кухне. Отец в кабинете, мать в комнате. Говорит, что плохо себя чувствует, и я верю, ибо голос ее уж больно хриплый. Поднимаю глаза, замечая Дилана, но не решаюсь садиться впереди него, поэтому прохожу дальше по салону, в самый конец. Опускаюсь на сидение, складывая руки на груди. Автобус трогается с места. Я ворчу под нос, понимая, что наушники придется купить самой, ведь мама про них забывает каждый раз. Странное ощущение пронзает до самых пальцев на ногах, когда вижу, что Дилан поднялся со своего места, идя в мою сторону. Я отвожу глаза, уставившись в окно, когда парень садится на сидение, сбоку от меня, как-то устало выдохнув. Этот тип просто спец в создании неловких ситуаций. Я ерзаю на мягком сидении, поглядывая в его сторону. А парень выглядит расслабленным, словно это неудобство, повисшее в воздухе, его не касается. - Напомни, как тебя зовут? - заговаривает первым, что меня удивляет. Но еще больше возмущения возникает от его вопроса. Получается, он даже не в курсе, как меня звать? Поворачиваю голову, но теряюсь, чувствуя смущение, когда вижу, что Дилан смотрит в мою сторону. Меня раздражает это ощущение. - "Девушкой" меня звать, - ворчу под нос, вздыхая. Дилан поднимает брови: - Кэйлин переводится, как "девочка", - заметил, на что я возражаю: - И как девушка, - опираюсь лбом на стекло, закатывая глаза. - Ты точно ботаник. - Ботаники - это люди, занимающиеся непосредственно ботаникой, то есть наукой о... Я перевожу на него раздраженный взгляд, заставляя его замолчать. Парень откашлялся, поправляя очки. - Давай ближе к делу, - сажусь так, чтобы повернуться на бок, лицом к Дилану. Тот хрустит пальцами, вытягивая их: - Хотел в последний раз попросить тебя... - О, Боже, - прикрываю глаза. - Думаю, мне не стоит акцентировать внимание на том факте, что ты первый со мной заговорил. Я не в том настроении, чтобы навязываться кому-то сегодня. - В том-то и дело, что только сегодня, а исходя из твоей любви к болтовне, ты можешь в любой другой день заговорить со мной, - он вновь замолкает, когда я открываю глаза: - Скажи, - опираюсь руками на спинку сидения, - ты всегда стараешься использовать умные словечки и демонстрировать всем свои познания? Я еще удивляюсь, как ты не отвечаешь заученными фразочками из википедии. - Между прочим, большинство материала из википедии может быть изменено, так что информация там не может быть сто процентов правильная, - непринужденно отвечает. Я приоткрываю губы, усмехаясь: - Сколько же подобного дерьма у тебя в башке? Дилан опять поправляет очки, и этот жест вскоре начнет выводить меня из себя. - В общем, - чешет переносицу. - Я просто хотел все прояснить. - Вот я не пойму, почему у тебя нет друзей? Потому что ты сам всех отталкиваешь, или потому что состоишь в "сложных отношениях" с Линком? Парень напрягается, поднося кулак к губам: - Просто, прекрати лезть ко мне, - его тон грубеет. - Оу, я больше склонна к тому, что ты напросто дерьмовый человек, но... - наигранно задумалась, но он вновь перебивает: - Не притворяйся такой идиоткой. Ты же видела, как на тебя смотрели вчера, - щурится, смотря перед собой. - Ты не можешь быть настолько глупой, чтобы не заметить этого. Ты новенькая в этом блядском коллективе, так почему бы не подстроиться под других и быть такой же наивной сукой, которая только и умеет, что распускать сплетни и обсуждать всех вокруг, используя при этом эти чертовы сленговые словечки, - я чувствую, что напряжение возрастает, а голос парня местами дрожит. Дилан кусает костяшки, заканчивая: - Ты не понимаешь, в какое, нахер, дерьмо ввязываешься, когда переходишь дорогу Линку. Ты считаешь, что такая особенная? Думаешь, что все эти слухи про него, что тот факт, что все его сторонятся, - это все шуточки или обыкновенный принцип? - Оу, так ты пытаешься меня предупредить об опасности перед ним, - мой голос начинает пропитываться злостью. - Я просто хочу помочь тебе... - Вы только гляньте! - Срываюсь, разведя руки в стороны. - Мать Тереза во плоти! - О, Боже, - Дилан раздражённо потирает глаза под очками, и я уже готова ударить его по лицу: - Кто-то бесится? - Просто, блять, не нужно этой гребаной жалости ко мне, поняла?! - Я немного вздрагиваю, проглотив скопившуюся жидкость во рту, когда Дилан повысил голос, стукнув кулаком по спинке сидения, что находилось перед ним. - Вот, что меня злит, Кэйли, - сократил моё имя, и я почувствовала странное, но знакомое успокоение, ибо так меня называла покойная бабушка. - Ты ведешь себя, как чертов благодетель. Увидела парня, которого все шпыняют, и решила сыграть роль такой героини кино, что вечно борется за правосудие. Что за черт?! Меня это раздражает. Ты меня раздражаешь, Кэйли! Я сильнее сжимала ткань своей куртки, глубоко, но не ровно дыша. Дилан продолжал смотреть перед собой, приходя в себя после такого эмоционального срыва. Лицо парня приобрело румяный оттенок. Он часто моргает, постукивая кулаком по губам, а другую руку положил на спинку сидения напротив и нервно перебирал пальцами. О'Брайен выдыхает через рот, произнося охрипшим голосом: - Думаю, мы друг друга поняли и впредь... Он затыкается, когда я резко встаю с места, идя в другой конец салона. Меня раздражает то, что не могу сбежать отсюда. Мы с ним в запертом пространстве. Меня душит злость. Такой ярый гнев, которому хочется дать свободу. Хочется развернуться и навалять этому козлу, вот только ярость эта вызвана не тем, что он не прав, а как раз наоборот. Я злюсь на себя. Злюсь, ведь на самом деле заинтересовалась Диланом только потому, что он был изгоем. Да, мне было жаль его. Да. Но я начала общаться с ним не потому, что хотела помочь скрасить ему деньки, а ради интереса. Интереса, почему он такой? Почему его шпыняют? Я просто из любопытства хотела пожалеть его, ведь, считала, что он похож на меня. На ту меня, которой я была когда-то. Такая же отрешенная от жизни, такая же равнодушная ко всему, в том числе к издевательствам со стороны одногодок. Я была такой, поэтому захотела сыграть роль благодетеля. Все верно. Как он и сказал. И его чуткое понимание всех вещей бесит не меньше. Возможно, Дилан прав. Мне, как новенькой, стоило бы сначала влиться в коллектив, чтобы устояться на новом месте, но нет, теперь я понимаю, что упустила подобный шанс. Пока я шла по школьному коридору, множество людей смотрели в мою сторону, что-то нашептывая друг другу. Такое повышенное внимание должно льстить, вот только я сейчас в таком настроении, что наоборот хочется, подобно страусу вбить голову в пол, скрыться от всех. Хочется, чтобы меня не замечали. Помню, как я подумала о том, что предпочла бы общаться лишь с Диланом, если все пойдут против меня. Вот только не предугадала того, что и парень "пошлет" куда подальше. Мне охота развернуться и уйти, но ноги сами несут в класс, где, надеюсь, хоть Анна скрасит мне это утро. Вхожу в кабинет, бросая взгляд в сторону нашей с ней парты, и немного теряюсь, понимая, что вокруг Анны слишком много девушек. Они все общаются, довольно громко разговаривая. Анна явно довольна тем, что с ней разговаривают, ведь, стоит напомнить, что раньше ею никто толком не интересовался, так с чего такой повышенный интерес к ее персоне? Как и предугадывала: стоило мне подойти ближе, все они стихли, поглядывая на меня так, словно я на их глазах вырвала кому-то печень и сожрала за завтраком. Да, с таким осуждением они смотрели на меня и, как мне кажется, испугом. Думаю, мне дали четко понять, что здесь лучше не тормозить. Я прохожу дальше, бросая взгляд на Анну, которая сидит, опустив глаза, и теребит край юбки. "Пф, слабачка!" - подумала я, вот только... Сажусь за последнюю парту, тяжко вздохнув. "Вот только это, действительно, неприятно", - похожие ситуации должны были остаться в классе так пятом, шестом, когда все настроены против одного. Что за детский сад? В кабинет входит О'Брайен, и моя ненависть к нему и всему миру в целом моментально возрастает в несколько раз. Хотя, правильнее было бы ненавидеть себя за такое отношение к людям, вроде Дилана. Вот только я слишком горда, чтобы признать это. Радует, что хоть Линка нет. "Псина" со своей свитой заходит в класс, и я бьюсь башкой об парту, вновь уставившись в окно. Мое внимание привлекла толпа, скопившаяся на автобусной остановке. Я приподнялась, пытаясь разглядеть, и ужас сам вытеснил ясное мышление, когда узнала их. Это старики. Пожилые люди с сумками и пакетами. Они все стояли ровно, не двигаясь, и смотрели перед собой. Толпа стоит спиной ко мне, так что, при всем желании, я не вижу их лиц. Начинаю глубоко дышать через нос, чтобы не сбить ритм сердцебиения. Опасно играть со своим здоровьем, когда оно у тебя не "стальное". Но. Звенит звонок, заставляя меня отпрянуть от окна, уставившись на учителя математики, вошедшего в кабинет. Вот только меня удивляет то, что учитель литературы, всеми излюбленный мистер Монтез, ведет несколько предметов. Так же и с другими педагогами. Думаю, все дело в том, что город маленький, и специалистов здесь не так много, вот и приходится выкручиваться. Мужчина приветствует класс, начиная урок, а все мое внимание уделено той толпе стариков. Тот факт, что, возможно, их вижу одна я, немного теребит нервишки. Я не исключаю возможность, что здесь, в этом и без того странном городе, происходит что-то потустороннее. Просто, почему же тогда их вижу я? Почему их не видел Дилан? - Кэйлин, - голос учителя, кажется, сорвался, ведь я не откликалась. Спокойно перевожу свой взгляд на него, ожидая, что он продолжит. - Не хотите ли продемонстрировать свои познания в математике? - Мужчина явно забавляется, ведь это издевательство. В моем школьном деле, что мы сдали при поступлении сюда, четко указано, что с математикой худо. - Простите, но нет, - знаю, что грублю, но сегодня не настроена на то, чтобы потакать кому-то вроде него. Он, как и Линк, мне не нравится. - Это легкий пример, выйди к доске, - настаивает на своем, при этом улыбаясь так, словно знает, что я все равно прекращу отпираться и подниму свой зад со стула, но нет. Отвожу взгляд, вновь уставившись в окно, и тут же тысяча игл, словно, разом вонзаются мне в грудь, заставляя почувствовать легкое покалывание в легких. Они все смотрят в мою сторону. Я не могу быть уверенной, что они уставились именно на меня, ибо их лиц я по прежнему не вижу, и это кажется странным, ведь зрение у меня сто процентное, я уверена. Доктор меня проверял. А вот в состояние своего здоровья, в плане психического, не уверена, и начинаю сомневаться в ясности ума с каждым днем все больше и больше. В конце концов, не могу найти нормальное объяснение происходящего со мной. А что-то явно происходит. И, если честно, мне не хочется разбираться в этом. Хочу, чтобы оно просто прекратилось так же резко, как и началось. Тяжелая рука упала мне на плечо, отчего по спине побежали мурашки. Я взглянула на доску, понимая, что урок во всю идет, и трое человек решают уравнения. Учитель погладил меня по плечу, скользнув ладонью к спине, заставив холодный пот вырваться наружу. - Ты так и не поняла, как их решать? - Его голос еще отвратительней, чем касания. Какого черта, он вообще трогает меня? - Ты даже не записала. Все настолько туго? - Продолжает, водя рукой по спине. - Знаешь, у нас есть расписание дополнительных занятий, можешь прийти. Я ерзаю на стуле: - Нет, сама разберусь, - бубню. Слышу девичий смешок. Поднимаю глаза: девушка, сидящая рядом с Анной, что-то шепчет ей, после чего они вместе смотрят в мою сторону. Впервые за столько времени я мнусь, отводя глаза первой. Мистер Монтез улыбается, демонстрируя свои пожелтевшие зубы, после чего хлопает меня по спине и плечу и направляется обратно к доске. Я, наконец, могу нормально дышать, но сердце бьется так, словно я бежала дистанцию, при этом напевая гимн страны. Я не чувствую страха, скорее волнение и тревогу, поэтому поворачиваю голову, вновь смотря на остановку, только теперь убеждаюсь, что мне нужен врач, ибо там пусто. Смотрю в тетрадь. Мои зрачки бегают по строчкам, но я не читаю. Я думаю. По крайней мере, пытаюсь все осознать и прийти к какому-то выводу. Мне стоит поговорить об этом с отцом и матерью. Чую, что что-то неладное со мной. Подпираю щеку кулаком, краем глаза смотря на Дилана. Парень уставился в свой телефон, не интересуясь тем, что происходит в классе. Меня тревожит то, что Линк поглядывает на него, переговаривая со своей компанией. Меня передергивает. С чего бы мне вообще беспокоится о том, кто открыто послал меня? Пускай сам выкручивается, раз лучше знает. Смотрю на Анну. Девушка явно выглядит счастливой, ведь на нее обратили внимание одноклассницы. Что ж, рада, что все прояснилось с ней так быстро. Я не успела привыкнуть к ней. Ведь теперь, что-то мне подсказывает, ей не до меня. Но все же грустно. И неприятно. К счастью, оставшийся день прошел удачно и без стычек с кем-либо. Правда, все мои мысли были заняты той толпой. В голове начала пересказывать историю своей болезни, но совершенно не помню ничего о галлюцинациях. Может, все это лишь плод моего воображения? Воображение ребенка, чья психика была травмирована. Я вышла из школы, уверено шагая вперёд к воротам, но, как бы это ни скрывала, давление со стороны одноклассников есть. Целый день под их надзором - пытка для того, кто не привык быть в центре внимания. И идти на остановку не совсем хочется. Впереди идет О'Брайен, и первое, что приходит мне в голову, это поспешить за ним, чтобы вместе продолжить путь, но... К черту. Ускоряюсь, быстро нагнав Дилана. Тот даже не взглянул на меня, хотя я шла с ним в ногу и довольно близко. Да, он не посмотрел, зато все вокруг вновь начали прожигать нас взглядами. Хотя, о чем это я? Они и не прекращали. Мне не хочется этого признавать, но глубоко внутри я ищу какой-то поддержки, а может даже защиты со стороны Дилана. Напрягает то, что даже Анна, так скажем, оставила меня. Если бы эта девка продолжила общаться со мной, то, имея друга, мне было бы гораздо проще находиться в школе, а так, без поддержки, долго не продержусь, и в конечном итоге, начну прятаться в школьный туалетах, запираясь в кабинках, как в какой-нибудь японской манге про неудачниц и изгоев. Ворчу под нос, когда мы выходим за территорию школы. Поглядывая на идущего рядом Дилана. Приходится щурить глаза, ибо парень он высокий, а бледное небо слишком яркое. Впереди автобусная остановка. Мои колени начинают сгибаться, и я ругаю себя за такую слабость и страх перед тем, что мне непонятно. Мы остановились. Ждем автобус. Кажется, Дилан начинает раздражаться, ибо стою я близко к нему, нервно оглядываясь по сторонам. Кажется, голова начинает кружиться от такого волнения. Желудок выворачивает, отчего начинается тошнота. Холодный ветер проникает сквозь ткань куртки, касаясь моей кожи. Дергаюсь от каждого шороха, оборачиваясь и ища источник раздражающего звука. Все это смешивается в какой-то безумный поток, заставляя ладони потеть и чесаться. Я - параноик? - Эй, - шепчу, понимая, что еще немного и моя голова взорвется. - Эй, - поднимаю голову, начиная дергать Дилана за куртку. - Эй. Парень слушает музыку, закатывает глаза и потирает их приподнимая очки, после чего осматривается по сторонам, притоптывая ногой. Я продолжаю смотреть на него, дергая. Дело в том, что мне необходимо с кем-то говорить. Так мне сказал лечащий врач. Именно поэтому я болтливая. Я даже сама с собой в собственных мыслях разговариваю. О'Брайен вынимает наушник из одного уха, опустив глаза на меня: - Ты даже пол дня не выдержала без общения. Я ничего не ответила, отпустив его куртку. Парень поднял брови, словно удивляясь тому, что я промолчала. На самом деле, мне не особо хочется говорить, просто решила сломать его, заставив посмотреть на меня. Дилан вновь сует наушник в ухо, когда автобус, приближение которого я не заметила, затормозил возле нас. Водитель явно в хороших отношениях с О'Брайеном. Он пускал дым, приоткрыв дверцу: - Сегодня без синяков? - И подмигнул. Дилан пожал ему руку, а я проскользнула в салон, занимая то место, на котором обычно сидела, рассчитывая, что О'Брайен сядет дальше. Автобус тронулся, и Дилан, пошатываясь, прошёл по салону. По спине прошла приятная вибрация, когда он, чтобы не упасть, схватился за спинку моего сидения и сел позади, тяжко и устало вздохнув. Я, наконец, расслабилась, осознав, что никто более не смотрит на меня. Интересно, как Дилан выносит это? Думаю, у него иммунитет. Перебираю пальцами, смотря в окно. Хочется поскорее оказаться дома, хотя это желание вызывает противоречивые эмоции. Опускаю глаза, хмурясь, когда замечаю на сидение рядом красный фрукт. Наклоняю голову, придерживая локоны спутавшихся волос, и беру в руки яблоко, поднося его к лицу. Приоткрываю губы, шепча: - Что за черт?