16810 часов

Знаешь, я долго размышляла над тем, с чего начать это письмо, первое в моей жизни письмо. На уроках английского учительница говорила, что нужно начинать с обращения, например: «Dear Mr. Green, …» — это норма, которую необходимо соблюдать. Мне кажется, что ранее таким способом показывали свое отношение к тому, кому пишешь. Люди читали и ощущали теплоту внутри, ведь именно такие мелочи и согревают нас. Не так ли? Но в нынешний век это стало нормой, из прелести превратившись в напыщенность. Поэтому я не хочу ТАК начинать письмо, адресованное ТЕБЕ. Я решила вложить в начало самое важное. А это… Это лишь лирическое отступление, не обращай на него много внимания. Начнем?
 Я очень скучаю по тебе, дедушка. Бабушке и маме, да и всем-всем-всем тебя тоже очень не хватает. Но прошло достаточно времени, чтобы научиться вновь улыбаться, смеяться и просто наслаждаться жизнью. Ведь так ты учил, да? Как видишь, у нас все хорошо, поэтому не волнуйся и тоже продолжай жить в свое удовольствие. Чтобы у тебя не было никаких сомнений, расскажу обо всех поподробнее.
 Бабушка сильно горевала. Скрывать не буду. Да и зачем? Иначе и быть не могло. Она же твоя женщина. Однако теперь на её миловидном лице вновь сияет улыбка. Все истины, преподнесённые тобой, бабушка усвоила лучше всех. У неё есть мы (ты бы видел, сколько всего достается из маленьких-премаленьких шкафчиков, когда мы с девочками заходим к ней), а у нас она. Правда… вечно хлопотать и ворчать бабушка не перестала. 
 Мама. Мама плакала, наблюдая за танцем невесты и отца на недавней свадьбе. Это Николка женился. Опережая твой вопрос, скажу: «Девочка хорошая. Кажется, она умеет строить забор из колов». Но вернемся к маме. Мне кажется… из-за тебя. Всегда теряюсь, когда близкие грустят, посему и не смогла её приободрить. Однако ты лучше меня знаешь, какая на самом деле у тебя отважная и сильная духом дочурка. А еще мудрая. Как можно столько знать и, главное, понимать и принимать? Неужели все мамы такие? Дед, я боюсь. Боюсь, что у меня так не выйдет. Мама — прелесть, спасибо тебе и бабушке за неё. 
 Про дядю я уже косвенно рассказала. С появлением Ирки он прямо-таки расцвел. Рада за него. И ты рад, я знаю.
 Папа пыхтит, что не с кем выпить. Он тоже по тебе скучает. Просто выражает чувства по-своему. Ты ж его знаешь. Папа редко напрямую говорит о том, что любит нас. Нет, иногда бывает. Видно, что дается ему подобное нелегко. А еще папу повысили на работе. 
 Девочки, сестренки-шалунишки наши, подросли. Не уверена, что рада этому. Когда они были помладше, спокойнее были и не портили мои вещи. Ой, как я на них кричала, когда те сломали мой новенький ноутбук! Вот за кого точно переживать незачем. И все же… Я люблю этих засранок. 
 В Ирландии люди добрые и не такие чопорные и холодные, как в Англии, да и архитектура очень красивая. Милая страна, но Россия-матушка все равно всегда будет роднее, она подарила мне тебя, маму, папу, бабушку, девочек… всех вас. Нет страны прекраснее.
 Я стараюсь усвоить все, чему ты меня учил. Действительно стараюсь.
 «Тройка? Как ты могла?! А где же мои колы? Из чего забор-то строить будем?» Ты сказал это мне, когда я, зареванная с краснющими глазенками и спутанными волосенками, стояла в тесном и узком коридорчике с ранцем, который порой меня перевешивал. Будучи отличницей, у которой всегда все получается, я тогда была чуть ли не на грани истерики. Мне было обидно и в тоже время боязно из-за незнания реакции близких. Твои слова шокировали и… успокоили. Спасибо. 
 Лишь позже я поняла, как это расшифровывается. Успехи невозможны без ошибок. Неудачи тоже часть нашей жизни, нашего личного счастья.
 «Тася, пришло время немного побыть алхимиками».
 Жиденькие косички, старенький магнитофон и деревянная гитара с красивыми узорами. 
 — Алхимики верили, что любое вещество, предмет и даже человек состоит из трех составляющих: серы, ртути и соли. Сера — наш идеал, ртуть — наша суть, а соль — наше тело. Они умели проникать в серу и ртуть через соль. — Во мне тоже есть ртуть?
 — Конечно! Ну что, попробуем?
 — Ага! Одна кнопочка, и музыка наполнила комнату. Пока играла мелодия, мы сидели молча, а, когда композиция заканчивалась, ты задавал вопросы. Не те, которые торжествуют в музыкальных школах. Отнюдь не те. Дотронулась до серы и ртути? — это значило: «Увидела ли ты душу этой песни?». Со временем я научилась. Ты сам это подтвердил, а потом мы пытались до неё дотянуться и даже пропустить через себя посредством струн. Музыка — это прикосновение душ, поэтому она так красива и просто волшебна!
 Бабушка называла нас бездельниками, но мы не бездельники, дед. Мы алхимики. Такие вот музыкальные алхимики. Заверяю, твои уроки намного интереснее сказочников из музыкальной школы, но, благодаря им и маме с папой, я открыла для себя не только гитару, но и пианино. Недавно мама призналась, как все вы боялись отпускать меня в школу одну. Бабушка все время высматривала нас в окошко, сама матушка провожала незаметно, выглядывая из-за зданий одноэтажных магазинчиков. Только вы с папой смеялись над чересчур беспокойными женщинами, а сами, когда они якобы не видят, обсуждали план побега, чтобы провернуть все то же самое. Мужчины – такие мужчины. Вам лишь бы показать какие вы самодостаточные, уверенные в себе и сильные. Мне действительно крупно повезло со всеми вами. Спасибо за заботу, дедушка. Представляешь, меня пригласили в известнейшую ирландскую академию. Меня! Дочку среднестатистических русских иммигрантов! Сказали, что у меня талант к музыке, выступала как-то у них там на одном конкурсе. Но они не понимают: это не талант, это любовь. Люди за границей так гордятся длительностью и аристократизмом своего рода. Лишь у нас в стране предок основателя столицы может подметать улицы. Сомневаюсь, что мне уготовили теплый прием. Как-то даже страшно. Страшно не прижиться, остаться никому не нужным изгоем. И все же… там необычайно красиво, замок завораживает, проникает в душу и начинает паразитировать в твоем сердце. А еще там есть конюшня. Огромная конюшня с множеством столь милых мне животных. И зал. Музыкальный. Я смогу показать миру наше с тобой искусство. Я решилась, деда. Я поеду. Я попробую. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Родители были рады, и в то же время грустили. Но мне уже восемнадцать. Пора взрослеть. Мама повела по магазинам. Там было столько красивых вещей: блузки, свитера, брюки, юбки и платья. Аж глаза разбегались. Особенно понравился легкий желто-голубой сарафан, жду не дождусь, когда смогу его надеть. Кажется, я слишком разговорилась. Балаболю без остановки, ей-богу! Как ты там? Надеюсь, нашел друзей и приятелей? Хотя… чего я спрашиваю? Конечно нашел, это же ты. Да и интересных собеседников там, наверху, должно быть немало. Прости, снова немного отвлекусь. Недавно между мной и мамой произошел один разговор:
 — Угадай кто! — 
 Кнопик.
 — Так не честно! Могла бы подыграть, мам. И как тебе удается всегда отгадывать? — Кнопка, у тебя руки теплые. И они такие у тебя всегда. — Да? Интересно, почему…
 — Говорят, что людей с теплыми руками доброе сердце. У тебя тоже были теплые руки, дедушка, даже теплее, чем у меня. Спасибо, что подарил мне доброе сердце, постараюсь его не испортить. А барбос проследит, а потом тебе все доложит. Этот плюшевый щенок все еще со мной. Спасибо и за него. Спасибо за все. Мы любим тебя. Я люблю тебя. Как будешь свободен, подай хоть какой-нибудь знак, что письмо до тебя дошло. С момента, как ты нас покинул, прошло примерно два года, а если быть точнее, то где-то 16810 часов. Я так долго тебя не видела и не слышала. Я жду. Для меня это очень важно. С любовью, 
твоя Кнопка.