Один зимний вечер

Единственную запись, которую Вы можете сделать вечной - та, которую Вы не сможете выразить словами. Это была шумная улица в самом центре города. Зимние морозы только начинали набирать обороты и не собирались сдаваться рыжей грустной девочке по имени Осень. Луна висела на искрящемся звездами небе, сквозь людской шепот прокрадывалась через окна в помещения и впитывалась в одинокие души театра. Роскошное внутри здание снаружи казалось совершенно небогатым и сливалось с рядом стоящими коробками. Его архитектура не притягивала взгляд и совершенно не цепляла. Я продумывал все свободное время, что находился здесь, как бы оформил его, будь такая возможность реальной. Это было бы не ляпистое, но многогранное во всех направлениях здание. Выделяющееся в нужных местах, чтобы прохожие пожелали стать зрителем одного из ближайших спектаклей. Я выглянул в запыленное окно. Вечерний мегаполис горел белыми огнями фонарей и уже было слишком поздно, чтобы ясно различать личности лиц в толпе. Одни казались слишком бездушными, а другие чересчур эмоциональными, но на каждое из них мне было наплевать. Почти. Гримерка театра сужалась под тяжелыми взглядами и ни один зеркальный коридор не мог спасти положение. Стены могли в одно мгновение раздавить каждого, как какую-нибудь букашку ногой, но и без этого все были выжаты до предела. Всем было все равно. Спектакль сыгран, актеры срывают с усталых лиц яркие маски, и костюмы вновь висят на вешалке, бесхозные и ненужные. Под софитами все кажется иным и собственное отчаяние каждого артиста не заметно со зрительских мест. Ты переносишься в другую реальность, сидя в тех уютных креслах, но вокруг ничего не меняется. Все другое похоже на дешевую драму. В голове оседает осознание того, что вот-вот кончится спектакль, ты вернешься домой и все снова будет как прежде. Но не сегодня. Вещи одним махом слетелись в сумку, грим остался на лице, отчего местами становилось дурно. Волосы в хаотичном беспорядке спрятались за шапку, а все остальное - под теплый пуховик. Я ни на что не надеялся и ничего не ждал, но знал, что этот холодный зимний день останется в памяти, как нечто особенное, даже если на улице будут встречать только сносящие с ног порывы ветра. С реки веяло свежестью, но спешить куда-то совсем не хотелось. Или хотелось? Ноги сами несли меня к набережной. Я не помню, как вышел из здания и миновал забор. Над головой нарисовался небесный купол и я оставил что-то позади, но это уже не имело смысла. Я заглянул за угол и увидел знакомое лицо. Он стоял, прижавшись спиной к каменной стене. Низко склонил голову, не подозревая, какой восхитительный силуэт образует его тело, стоя на фоне тысячи фонарных столбов неприветливого города. Сердце ушло в пятки и почему-то бешено забилось там, отдаваясь эхом в голове. Звук проезжающих неподалеку машин был уже совсем неважен, и хотелось только услышать его голос в живую. Ни одна камера или телефон никогда не передадут теплого шепота или звонкого смеха таким же прекрасным, каким он является на деле. Он не знал ничего о моей настоящей личности вплоть до того дня. Единственная вещь, которая до сих пор останавливала меня - страх быть отвергнутым. И сейчас все страхи смешались воедино и приклеивали намертво ноги к асфальту. Возможно, я стоял бы так целую вечность, но в один момент оказался рядом и почти неслышно произнес: - Привет... Он поднял глаза, и Вселенная сузилась до этого момента в этом чертовом городе. Казалось, я потерял дар речи, а все тело сковал паралич, но его руки обвились вокруг меня и я обнял его в ответ, крепко прижимая к себе, давая молчаливое обещание никогда не отпускать. Он был на голову выше меня. Это создавало впечатление, что я потеряюсь под его уютным крылом и ни за что на свете не захочу возвращаться на Землю. - Привет, Фрэнки... Улыбка самовольно растянулась по лицу, а глаза предательски защипало. Этот человек напротив не сказал практически ничего. Он просто здесь и этого было более, чем достаточно для счастья. Объятия мягко разжались от самых крепких и я стер со щеки соленую каплю, стараясь, чтобы Джерард этого не заметил. Вблизи мне удалось лучше рассмотреть его. Он был абсолютно прекрасен. Никогда прежде я не видел таких людей и сомневался, что они существуют. Волшебник. Аккуратный вздернутый нос, большие, сияющие, как солнце, глаза. Необычного цвета волосы переливались всеми возможными оттенками под уличным освещением. Сам он был худощавым, что придавало особую фишку. Позади знакомый голос попрощался со мной, только личный мир того момента не позволял возвращаться к реальности. Хотелось рассказать ему обо всем на свете, о важном и бессмысленном, о небе и звездах, о земле и людях. О том, как холодно было вчера или тепло пару месяцев назад. О холодных руках или полной луне на небе, обо всем, что он захочет слышать и слушать всё, что расскажет он. - Мне очень понравился ваш спектакль, - с мягкой улыбкой сказал Джерард. Перед глазами пронесся на неимоверной скорости полный зал зрителей. Взгляд каждого из них был заинтересованно направлен на сцену, а актеры один за другим выходили на поклон под аплодисменты. Мой взгляд гулял по всем рядам и креслам, всматривался в каждое лицо, хотя я прекрасно знал место, где сидит он. Я был в этом зале прежде, но так же путался в нумерации мест, и со сцены все казалось совершенно не таким. Софиты не освещали зал и каждый наблюдатель становится анонимом в своей маске. Но взор вдруг спотыкается и я впервые вижу Его. Я рассказал, как было страшно впервые выходить на сцену, о той шумихе, что творилась за кулисами и безумной беготне, а он о том, как тяжело было найти черный вход, через который выливались сплошным уставшим потоком люди. Объятия казались вечными в их моменты, а когда единственной связью были речь и взгляд - невероятно короткими. Посадить его в сумку и законно украсть на то время, пока он сам будет хотеть этого. Встреча была недолгой. Недолгой настолько, чтобы чертовски соскучиться сразу после новой разлуки. И я скучал. В голове смешивались слова и фразы, странные открытия заставляли неловко смеяться, а всякая чепуха вроде "прошлого" безостановочно уходила на самую высокую полку шкафа. Он говорил, а я изредка тихо хихикал, раздумывая о том, как один момент может стать целой жизнью. Я вслушивался в его теплый родной голос, что-то отвечал, но тут же забывал смысл сказанного, а человек идущий по правую руку даже не подозревал, что он - и есть весь смысл. Время в городе остановилось. Ночной холод прокрадывался во все помещения, а мы шли по пустеющей улице и не видели ничего вокруг. Витрины были украшены к подступающему все ближе Рождеству. Огни гирлянд с каждой из них отбрасывали на промерзший намертво асфальт волшебные яркие тени и я точно видел их отражения в невероятных глазах Джерарда. Я упрекнул его за отсутствие шапки и то, что тот совсем не бережет себя. Шаги становились медленней, ведь дойдя до конца улицы нам пришлось бы разойтись, но этот момент был печально неизбежен. Я грустно взглянул на него и так же тихо попрощался, а тот поймал мои руки и наши пальцы сплелись вместе. После двух широких улыбок разошлись по разным сторонам, ведь часы не ждали никого. Город становился все более сонным с каждой минутой, перевалило за полночь и люди в неясной спешке отправлялись по домам. Фонарные столбы освещали улицы одиноким бродягам и запоздалым работникам. Мысли в головах каждого казались чрезмерно важными. Но ничто в этом мире не сможет стать важнее тех эмоций, которые нельзя рассказать даже листу бумаги во всех безумных красках. Ни один из цветов истории никому не покажется столь же ярким, каким он был в тех сердцах.