Домашний арест

«Я не вступаю в безнадежный бой...» Альвар. «Самоубийца!» - слышу за спиной. Но знаете, на том, на этом свете ли, Я не вступаю в безнадежный бой. Там выход был. Вы просто не заметили. … Стратег? Ну да, возможно я такой. Один клинок – на сотню небожителей? Я не вступаю в безнадежный бой. Я собираюсь выйти победителем. … Вообще-то, знаешь… план был неплохой. Немного подкачало исполнение. Я не вступаю в безнадежный бой. Зверь не способен к саморазрушению. … Прощай. Прости. Я скоро за тобой, Похоже, не успеешь и соскучиться. … Я не вступаю в безнадежный бой. Я просто – в бой. И дальше – как получится. День 1. Приятного пробуждения. Неверный рассеянный свет занимавшегося за окном осеннего рассвета проник в комнату, разгоняя по углам доселе царивший в гостиной мрак. Его блёклые лучи выхватили ничком лежащее на диване тело широкоплечего мужчины, прошлись по короткому ёжику чёрных волос на затылке, очертили заострившуюся скулу и уже проступившую щетину, сделали рельефными мощные мышцы спины с росчерками старых шрамов, сбежали на пол по свесившейся руке и потерялись в черноте обтягивавших нижнюю половину тела брюк. Зловещая мертвенная тишина, казалось, навеки заполонила спящий дом, но внезапно её разорвал хриплый рёв иерихонской трубы и дикий вопль, несущийся от прыгающего по столу по произвольной траектории будильника: «МАТЬ ТВОЮ! КУРСАНТ ПОТТЕР! ТРИ НАРЯДА ВНЕ ОЧЕРЕДИ! А НУ НЕ СПАТЬ НА ДЕЖУРСТВЕ!!!» Тело на диване заворчало и, вскинув зажатую в свесившейся руке палочку, прохрипело: - «Деффиндо»*. Но злокозненный кругляш со стрелками в титановом корпусе ловко увернулся от луча заклинания и продолжил прыгать по столу, не прекращая орать голосом Главы Аврората Кингсли Шеклболта: «ЕЩЁ ТРИ НАРЯДА, ПОТТЕР! ФЛОББЕРЧЕРВИ ПОРАЖАЮТ ЦЕЛЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ТЫ! ПОЗОР НА МОЮ ЛЫСУЮ ГОЛОВУ!» - «Вердимилиус!»** «МАЗИЛА ТЫ, ПОТТЕР! А ЖОПУ ОТ ДИВАНА ОТОРВАТЬ СЛАБО?!» - «Орбис!»*** «А ВОТ – ХРЕН ТЕБЕ!» - и совершенно не собиравшийся ломаться, поражаться молнией и закапываться будильник сплясал на столе что-то вроде ритуального танца победителя, отчаянно фальшиво напевая: «ОЛЕ! ОЛЕ! ОЛЕ! СОПЛЯКОВ НА МЫЛО!» - Ну, всё, ты меня достал! – вышеупомянутое тело, лежавшее на диване, мгновенно взвилось в прыжке и с первого же раза поразило цель мощным «Петрификусом». Будильник замер на столе и, пробормотав напоследок: «Ну, наконец-то», отключился до следующего утра. А ещё секунду назад готовый разнести зловредную заговорённую звенелку на мелкие детали маг опустил палочку. Всё же несколько садистский подарок непосредственного начальства на двадцатилетие он ценил. Особенно после пяти подряд за неделю угробленных ещё в Академии будильников. Вот ведь загадка природы. Просыпавшийся от малейшего шороха во время работы «в поле» Поттер органически не был способен самостоятельно встать после ночёвки дома. Матерясь себе под нос, волшебник поскрёб щетину на подбородке, оглядел мятые форменные брюки, которые не соизволил снять вчера… то есть, уже сегодня перед сном, и поплёлся в ванную приводить себя в порядок. На часах было без пяти семь. До начала рабочего дня оставалось чуть больше часа. Надо было торопиться. Обычно добродушно настроенное зеркало в ванной встретило его нелестным комментарием: «Ну и рожа. Хозяин, ты что, опять под прикрытием работать собрался?» - Нет, - Гарри взглянул на себя в зеркало и скривился – рожа и впрямь была… так себе. Поттер быстро нашарил в шкафчике для лекарств завалявшийся «на всякий случай» флакон Антипохмельного, одним глотком проглотил гадкую субстанцию, избавился от остатков одежды и полез под душ, размышляя над вопросом: «А какого, собственно, хрена я вчера сорвался?» Не то чтобы один из лучших следователей Аврората увлекался алкоголем. Нет. Наоборот, даже на вечеринках по случаю дней рождения или иных событий у друзей и сослуживцев он обычно позволял себе не больше одного стакана, наполненного «на два пальца» Огденским. Да и то не чаще трёх-четырёх раз за год. А тут они с Роном вылакали почти три бутылки на двоих. И с какого такого перепугу? Из-за женщины, приходившейся сестрой одному и вот уже десять лет невестой другому? Так их окончательного разрыва следовало ожидать. Поттер ещё помнил Джин такой, какой она была тогда, после Последней Битвы: юной, яркой, чуть-чуть наивной и удивительно цельной. Помнил свою любовь к ней и их общую отчаянную надежду на счастье. Только это было так давно – целых десять лет назад. Они окончили Хогвартс в один год. Гарри, как и хотел, отучился в академии и стал аврором. Это был отнюдь не лёгкий путь. И неизвестно, что было страшнее: пресмыкательски-показушное обожание чиновников, готовых сразу после окончания учёбы сделать его чуть ли не главой Аврората, или настороженное недоверие к «сопливому герою» матёрых «волкодавов». Поттеру пришлось столкнуться и с тем, и с другим в полной мере. И если в первом случае стоило пару раз решительно стукнуть кулаком по столу и сказать «Нет», то уважение старших товарищей пришлось зарабатывать потом и кровью. Впрочем, Гарри справился с этой задачей на отлично. Он и впрямь был сыщиком от Мерлина: умным, хладнокровным, умеющим делать выводы из любых, даже совсем микроскопических крупиц информации. И лучшим следователем Британского Аврората считался отнюдь не за красивые глаза, что бы там не шипела «правая» и «левая» оппозиция. Только вот всё это далось двадцативосьмилетнему магу высокой ценой. Недокормленное в детстве тело пришлось лечить и ценой многократных физических перегрузок приводить к стандартам, требуемым Академией, а ведь поначалу Поттер просто из-за недостатка мышечной массы проигрывал почти все немагические поединки по рукопашному бою. Недостаток знаний устранился путём ночных бдений в библиотеке. Силой своей воли Гарри лепил из стеснительного очкарика-задохлика грозного «волкодава», способного и мантикору одной левой, и преступника одной правой, и подчинённых трёхэтажным приложить и в нужном ракурсе (порой и раком) поставить. И благодаря этим усилиям вчерашний мальчишка вырос в жёсткого, не склонного к сантиментам мужчину. А Джин? Джинни увлеклась играми в социальную благотворительность, сначала с наивной детской целью сделать счастливыми всех и каждого, постепенно становясь известной циничной львицей послевоенного чистокровно-магглокровного бомонда. Приобрела лоск и ухоженность, обзавелась собственным стадом фанатов… и чем дальше, тем больше стала напоминать Гарри незабвенную Риту Скиттер. Он разучился делить мир на «белое» и «чёрное». Она решила, что на весь мир её любви и самопожертвования не хватит, и научилась любить лишь себя. Они так и не поженились. Сначала со свадьбой не спешила Джин, не желавшая повторить судьбу матери. Ну, а потом уже не горел желанием «окольцовываться» Поттер. Так и проходили десять лет в женихах и невестах. Их захватывающая болтовня во время жарких встреч постепенно переросла в препирательства, нет-нет да переходившие в скандалы. В общем, последние два года они не ругались только во время занятий любовью, да и те всё больше напоминали дежурный секс. Так что позавчерашний разрыв был делом времени. Джинни ещё месяц назад уговорила Гарри пойти на какую-то супер-пупер-важную для неё тусовку. Поттер не рвался развлекать бомонд присутствием «героя-на-поводке», но проиграл невесте желание и вынужден был согласиться. Только за час до назначенного времени Гарри, к его вящему облегчению, дёрнули на экстренный вызов. А потом представьте картину маслом. Колоритный марш-бросок по болоту, и вся группа «красивая» и зелёная, как кикиморы в период гона, и злая, как стая москитов. Заброшенный дом, в который они ворвались, взломав мощные чары Защитного периметра. Бой с превосходящими силами. Летящие во все стороны лучи проклятий. Взрывы. Мат. Крики боли. И вот когда Гарри, сражавшийся разом с тремя противниками, уконтрапупил одного, метко приложил дубовой дверью по башке второго и планомерно теснил в угол третьего… посреди этого бедлама и хаоса, возникла серебристая лошадь – Патронус Джин с кокетливыми бантиками в гриве и хвосте и сварливым голосом его невестушки возопила: - Гарри Джеймс Поттер! Я не хочу знать никаких оправданий! Ты мне обещал!!! Здесь собрался весь бомонд, а ты!!! Эта старая крашеная сволочь – Рита Скиттер – смеялась мне в лицо… Дальнейшего Поттер слушать уже не стал. Не обращая внимания на скабрезные выкрики врагов и тихий ржач коллег, он одним заклинанием вырубил слегка отвлёкшегося на представление противника и, невербально вызвав своего Сохатого, отправил его вместе с Лошадью с ответным сообщением. С выражениями сыщик, конечно, слегка переборщил, да и Патронус, как потом выяснилось, разразился речью прямо посреди модной тусовки, вызвав нехилый скандал. Так что, после того как Поттер и его подчинённые закончили с обыском в доме, сбором улик и допросом арестованных по горячим следам, на Гриммо его уже дожидалась жутко клюющаяся и гневно клекотавшая пёстрая сипуха Джинни с привязанным к лапке обручальным кольцом, которое он когда-то подарил невесте на помолвку и огро-о-о-омным вопиллером, верещавшим и метавшимся по гостиной не меньше часа, пока злой и уставший после рейда Гарри не испепелил его к хренам прицельным «Инсендио». Вот так и закончилась почти-женатая-жизнь Поттера. А вечером в открытый для него особняк на Гриммо припёрся накрученный сестрой Рон. Они сначала поскандалили. Затем помирились и отправились отмечать это событие в один из лучших баров Косой аллеи. Своё возвращение из сего путешествия Гарри помнил с трудом. Хорошо хоть аппарировать он мог не глядя в любом состоянии. Так что на крыльце особняка он с повисшим на нём Роном оказался уже затемно. Потом сыщик всадил в невменяемого друга Отрезвляющее заклинание и отправил камином домой в Нору, а сам, кое-как стащив с себя ботинки, мантию и рубашку, завалился спать прямо на диване в гостиной. И вот сейчас, реанимировав себя контрастным душем, Депиляционными чарами и подействовавшим, наконец, Антипохмельным, любовался собственным отражением в зеркале. Зазеркальный двойник – коротко стриженый черноволосый мужчина с резкими чертами лица, едва заметным шрамом на лбу в виде молнии и цепким взглядом ярких зелёных глаз глядел на аврора скептически, словно вопрошая: «И по какому случаю ты вчера так наквакался, будто поминки по кому-то справлял?» В ответ лучший следователь Аврората только пожал плечами, привычно натягивая призванную Манящими чарами свежую форменную одежду. Автоматически расправил сидевшую на нём словно влитую, тёмно-красную аврорскую мантию, причесался и посмотрел в глаза своему единственному доверенному лицу: - А бес его знает, чего напился. Ну, расстались с Джин, так всё к тому и шло. Поминки, говоришь, справлял? Может быть, и поминки. Только не по любви. Её, видит Мерлин, между нами уже давно не осталось. Сам знаешь. По молодости да по иллюзиям своим тризну справлял – вот это вероятней. Ну, да ладно. Проехали. Пора возвращаться в бренный мир. Бывай, друг. Ни пуха… Вот ведь жизнь? И к чёрту послать некого. Старший аврор Поттер послал лесом отголоски похмельных душевных метаний, одним заклинанием прибрался в ванной и гостиной, отправив в стирку грязную одежду, убрал свою верную палочку в кобуру на левом предплечье, привычно проверив, хорошо ли она закреплена и легко ли выхватывается, и быстрым шагом пройдя прихожую, вышел на крыльцо. Денёк решил разгуляться, и улица встретила аврора солнечным светом в глаза. Так что тело, лежавшее на ступенях лестницы, он учуял по запаху крови быстрее, чем увидел, и мгновенно выхватил палочку, ловко уходя из-под удара в укромный угол за колонной. Глаза сканировали окружающее пространство на предмет опасности, правая рука с зажатой в ней палочкой сторожила вражескую атаку, а левая уже привычно нащупывала пульс на шее залитого кровью мужчины. Пульса не было. «Ну, с добрым утром тебя. Поттер. Похоже, работа нашла тебя раньше, чем ты до неё добрался». *Деффиндо – заклинание разрезания, разрывания. ** Вердимилиус – ударяет противника молнией. *** Орбис – заклинание закапывания живьём.