А кто отец?

Над городом витает всё ещё лёгкая, кажется, не собирающаяся усиляться вечерняя пелена. Она очень осторожно окутывает Питер, но при этом не создаёт дискомфорта, наоборот, приносит уют. Может, это и неочень-то и обычно, особенно для Северной столицы, знаменитой почти что постоянной серостью, но это действительно так. В одной из подворотен, в новенькой машине адвоката, уже почти что полчаса сидят две девушки. Сама хозяйка авто - грамотная Женя Винокурова, и её хорошая подруга - блестящий следователь Маша Швецова. Женщины, обсудив неотложные вопросы по их общему делу, уже минут пять сидят в тишине, прокручивая каждый свою мысль в голове. - Женечка, а я ведь вас с Винокуровым и не поздравила! Я очень за вас рада, вы большие молодцы! - вдруг произносит следователь, наконец решив нарушить молчание. - Спасибо, Маша! А я-то как рада! Ну и Володя тоже, но он, кажется, ещё не до конца всё понял, - заулыбавшись, начала говорить Женька. - Но я слышала, что мужики с такой мыслью должны просто свыкнуться. - Это точно. Им тяжело сразу понять, что заботиться будут теперь не только о них, - согласившись с подругой, задумчиво произнесла Маша, чем тут же вызвала любопытство бывшего следователя. - Маша, всё нормально? Ты из-за дела что ли? Так не волнуйся, мы во всём обязательно разберёмся! И Андрея освободим, и настоящего злодея поймаем, и с этими почти что оборотнями в погонах разберемся. Маша? - Разберемся, это точно, - вновь согласилась зам.прокурора. Уголки её губ дрогнули в лёгкой улыбке. - Ещё бы в личной жизни разобраться, - уже тише добавила она, но от подруги, к тому же с юридическим образованием, внутренние терзания скрыть невозможно. - А у тебя что-то случилось? С Луганским что ли поругались? Или ты боишься, что Андрей Костика всё-таки к себе забрать хочет? - не давая сказать ни слова, Женя продолжала заваливать Машу вопросами. Сейчас этот женский разговор был весьма похож на допрос. - Женька, понимаешь... - начала Швецова, но в нерешительности замолчала. Женькин любопытный взгляд тут же остановился на ней, как бы приказывая продолжить речь. - Я беременна, Жень. - Так это же здорово! Маша, поздравляю тебе! Ты ведь у нас теперь многодетной мамой будешь, молодец! - девушка вновь заключила Машу в дружеские объятия, как это было всего несколько минут. - Ну а что Дима, он рад? Ты сказала ему? - Нет. Он не знает ничего, - проведя на госпожу Винокурову взгляд, Маша отрицательно покачала головой. - Не его это ребёнок. Понимаешь, не его. - А чей тогда? Маша... - начала было Женя, но осеклась, заметив, как из глаз подруги ручейками потекли слёзы. Прижав Машу к себе, она начала гладить её по спине, дабы успокоить. - Тише-тише, всё хорошо... - Жень, я запуталась... Я теперь совершенно не знаю, как поступить, - тихо всхлипывая, призналась Швецова. Опытный следователь, умная женщина... Она всегда и во всём находила выход, изо всех ситуаций. А сейчас не знает, как поступить. В такой напряжённой, наполненной неизвестностью, напряжённостью и страданием обстановке прошло несколько минут. В салоне машины царила почти что полная тишина: были слышны только всхлипы и негромкий, успокаивающий шёпот. - Маша, так чей это ребёнок? - вновь поинтересовалась Женя, когда Маша уже окончательно успокоилась, пришла в нормальное состояние. Она старалась спросить осторожно, ненавязчиво, но сейчас, когда любопытство и желание приободрить подругу буквально разрывали её изнутри, получалось это у Винокуровой плохо. - У меня уже полгода есть другой мужчина. Мы давно друг друга любим, но раньше всё никак не решались признаться в этом. Убеждали сами себя, что мы просто хорошие друзья и больше нас абсолютно ничего не связывает, - будто специально Маша начала издалека. Будто нарочно не назвала Жене имя своего любовника. - Кто этот человек? - откуда-то издалека у Жени в голове начал доноситься внутренний голос. Вдруг появилось неприятное чувство, сопровождаемое вновь вспыхнувшей ревностью. Она не сводила с Маши взгляда и ждала, когда наконец услышит имя. - Женька, ты не волнуйся. Ты чего, это не Володя. Что ты, Жень, - начала успокаивать подругу Маша, заметив, как та напряглась. - Он, конечно, будущий отец, но только твоего ребёнка. Честно-честно. - Фух, успокоила, - облегчённо выдохнула Женя. - Машка, ты прости, я тут всяких глупостей напридумывала. Извини, я с этой беременностью опять какая-то ревнивая становлюсь. А кто отец-то? - вновь спросила она, сгорая от любопытства. - Лёнька Кораблёв. Это его ребёнок, - наконец произнесла Маша и, всё же улыбнувшись, положила ладошку на живот. - Только я ему ещё не говорила. Боюсь, как бы он к Диме не пошёл. Я не хочу отношения портить, можно ведь мирно расстаться. А Лёня вспылит. - Машка, а давай я с Луганским по говорю, объясню ему всё. - Нет, не надо. Это как-то неправильно будет. Я сама с ним поговорю, правда я и представить не могу, что ему сказать. Это ведь очень серьёзный разговор. - Вот с этим я тебе помогу. Мне подруги не раз рассказывали... Короче, совет я тебе дам, речь красивую и правильную составим, - произнесла Женя, её глаза тут же заблестели ещё больше. - А вот Кораблёву говори и не медли! Я уверена, что он будет очень рад и никакую глупость не совершит, - Швецова только решила что-то сказать, но Женька продолжила: - Маша, мы прямо сейчас едем к нему на работу! - Лёнечка, я беременна. - Маруська! Хорошая моя!