Живой

— Путешествие зомби со дна Марианской впадины до Вашингтона, — красная линия расчерчивает экран, мужчины напряженно вглядываются в свои мониторы, — коллеги, заражение неминуемо. Не важно, на каком днище обитал этот вирус, он все же проник в США. — Гребаное Перу, — тихо говорит сидящий с краю плотный мужчина, а затем повторяет чуть громче, — сраные перуанские мертвецы! — Без паники, — отозвался тот, кто чертит линии, высунув кончик языка от усердия. Мышка перемещает иконку зомби из глубин тихого океана прямо на континент. — У нас еще есть надежда, Канада банит зомби почти каждую игру, — отмахивается с другой стороны стола мужчина в темной рубашке, — заражение не распространится. Четвертый молчит, отрывая взгляд от монитора, только чтобы по-птичьи резко повернуть голову и слегка наклонить на бок, неожиданно заглядывая в глаза соседям. Если Ярика это давно не пугало, Нопоинт немного ежился от пронзительного взгляда, и ему хотелось опрокинуть ведро с конденсатом от кондиционера за шиворот этому гипнотизеру. Но ведро уже вынесли, а Жотм так же напряженно вглядывался в лицо Жени. — Зомби, зомби, зомби, — бормочет Вилат, хмурясь, — ты посмотри, это же… Линии, которые были направлениями распространения зомби, соединились в Перу, где-то рядом с Лимой. Вполне красноречивая фигурка, вырисованная Ярославом, заставила даже молчаливого Егора недоверчиво фыркнуть. — Это оно, — возопил Ярик, — это Щемление! Вилату стало внезапно душно и он оттянул ворот рубахи. Кондиционеры не справлялись, когда в студии появлялся Ярослав. «А Вадим говорил, от Арена жаром несет», — промелькнуло в голове Виталия, однако, кроме него все были в порядке. Егор с Женей, сидящие по обе стороны от Валета, вполне сносно переносили его присутствие и «щемление» их не задевало.

***

— Так-то лучше, — она убрала расческу и улыбнулась. — Ты такая красивая сегодня, — Виталий схватил руку своей жены, едва касаясь губами тонкого запястья. Инеска потеряно улыбнулась, явно не привыкла она к таким демонстративным ласкам от сдержанного и сухого по отношению к ней Вилата. А он краем глаза заметил, как дернулся, резко отворачиваясь, Ярослав. Как только девушка выпорхнула из лаунжа, в комнате воцарилась мертвая тишина, нарушаемая матерящимся в полголоса Экстримчиком, который никак не мог настроить камеру. Ярослав подтащил свой мешок поближе к Виталию и неуклюже плюхнулся рядом, в упор разглядывая ухо мужчины. — Валет, ты чего? — фыркнул Виталий. — Знаешь, мне кажется, с тобой что-то не так, — серьезно произнес Ярослав, делая какие-то пометки в блокноте. — И что же? — комментатор заинтересованно покосился на Валета. — Если что, стрим включен, — ехидно вякнул из угла Факер, — мальчики… Ярик вскочил с своего помидора и рванул прочь из комнатки. Разумеется, Фак нагло врал: камеры так и не были настроены. — Со стороны это выглядело по-пидорски, — оправдывался Иван, ловя вопросительный взгляд Вилата. — Бородка твоя — единственное, что тут выглядит по-пидорски, — рявкнул Виталий, подхватил оброненный Валетом блокнотик и направился на поиски. Факер почесал подбородок и переглянулся с вошедшим в лаунж Мобстером, которого едва не сбил с ног Вилат. Едва ли кто-то мог понять расстроенные чувства ревнующего Ивана, но Антон странно подмигнул ему. Желание вскочить с места и рвануть за Яриком и Вилатом стало еще более острым, но Иван удержался. Он прекрасно помнил себя, гоняющегося за вопящим Ярославом по служебным помещениям кей-арены. Поэтому, оставляя им шанс, он ласково улыбнулся Мобстеру и протянул ему второй джойстик.

***

Ярослава найти не удалось. Вилат прочесал всю киберарену, вышел на улицу, где возле мусорки ошивались ее вечные курящие посетители. Смайл флегматично пожал плечами на вопрос о местонахождении Валета, а Егор с готовностью наябедничал, что Ярик убежал в магазин. Виталий, закурив, открыл блокнот Ярослава, листая записи с временем особенно интересных моментов трансляций, пометками «Блэк сосня», и странными рисунками зомби в различных позах. Последним рисунком была женщина, похожая на гориллу с зачерканым до дыр лицом. Только по детально прорисованной одежде и прическе, Виталий узнал в горилле свою жену… — Спасибо, — внезапно книжечку выдернули из рук Вилата. Хмурый Ярик прижал ее к груди и зыркая на Егора с Сережей бочком направился ко входу. — Он всегда такой ебнутый? — выплюнул в спину Валету Виталий, затягиваясь. Ярослав замер на миг, но не обернулся, лишь прибавил шаг и почти бегом залетел в приоткрытые двери. Виталию нестерпимо хотелось снова броситься за ним, но на этот раз догнать, схватить за шкирку и прижать к стене, заглядывая в лихорадочно блестящие серые глаза. И спросить какого хера он рисует Инеску в таком виде. Хотя этот вопрос был не самым интересным, ведь ответ на него был настолько очевиден, что хотелось рассмеяться в голос. Не может быть, чтобы все было так просто. Но парни, с интересом наблюдающие за меняющимся выражением лица Виталия, разумеется, заметили бы его смятение, а то и заподозрили чего. Поэтому Вилат чинно курил, потом не менее медлительно и лениво размазывал бычок по мусорке. А в темном коридоре он бежал, пока его никто не видел. Задыхаясь, он перепрыгивал через коробки, соображая куда же мог пойти Ярик. — Оля, все в порядке, — Вилат услышал раздраженный вопль, доносящийся из кладовки, — нормальный у меня, блять, голос! Как больно было узнавать себя, когда он точно так же орал на свою жену по телефону, пусть и не хотел обижать ее, да и не виноваты они, эти наивные дамы… Виталий приоткрыл дверь. Сверкнули в полумраке сердитой яркой искрой светлые глаза. — Перезвоню, — прохрипел в трубку Ярослав, когда Вилат втиснулся в кладовку и прикрыл за собой дверь. Валет попятился, сбивая ведра и роняя швабры, пока спина его не наткнулась на стену. Чужая рука скользнула по его плечу, по шее и выше, пока горячие пальцы не коснулись подбородка. Ярик тяжело выдохнул и зажмурился, считая про себя до ста, Вилат тут же убрал руку, но его присутствие чувствовалось. Ярославу казалось, что он слышит, как колотится сердце в полуметре от него — стоит протянуть руку и прижать ладонь к груди Виталия и все встанет на свои места. Но, когда Валет досчитал до ста, каморка была уже пустой. Особенно пустой без него. Пальцы словно замерзли, еле шевелились, когда он по памяти набирал ее номер. Будто она чем-то могла помочь сейчас, когда Ярослав сам загонял себя в очередную ловушку. — Оль, я не могу… Мудрая жена понимающе молчала.

***

Студия бурно радовалась. Ярослав чувствовал и облегчение, что все это закончено, и тоску, что придется снова покинуть Киев, ставший практически родным. Дело было вовсе и не в городе — есть люди, из-за которых любое место может показаться родным и уютным. Чтобы попрощаться со зрителями под свет софитов вышли все, кто остался в арене. Вилат коротко кивнул Ярославу, с показным безразличием вставая рядом с ним. Валет обернулся и поманил Виталия, который нехотя склонился, но Ярослав вцепился в его плечо, принуждая его быть ближе. Они почти столкнулись нос к носу. Голубые глаза резко стали ватно-рассеянным, тонкие пальцы все сильнее впивались в мягкое плечо, поглаживая грубую ткань пиджака. Фак недвусмысленно кашлянул, но Ярик, продолжавший по инерции громко поздравлять всех с победой черно-желтых, смотрел только на Виталия, неожиданно тепло улыбающегося.

***

Больше за спинами не горела золотом эгида бессмертия, а в глаза не бил студийный свет. Ночная прохлада позволила вдохнуть полной грудью. Попойка в коттедже шла полным ходом, но Вилат практически не участвовал в ней. В дверях показался пританцовывающий Ярослав, явно злоупотребивший. — Виталька, — хохотнул он, протягивая руку за сигаретой и тут же ломая первую, — вот бы ночь не кончалась, правда же? Вилат неопределенно хмыкнул, тоскливо разглядывая пьяного и веселого Валета, который уселся на скамейку рядом и пытался справиться с зажигалкой. — Представь, что все вокруг зомби, — внезапно шепотом заявил Ярослав, украдкой обнимая Виталия за шею, — тебе надо выжить, поэтому ты притворяешься одним из них. Они чуют, что ты вовсе и не зомби, но понять не могут нихрена… Зомби же. А ты не зомби, знаешь почему, Виталька? Совсем близко, пахнет коньяком и дымом костра, шашлыками и на щеке намазана капелька кетчупа. Все равно серьезный и хмурит брови, рассказывая про своих зомбарей. А пальцы бегут куда-то за шиворот, прохладной волной и он снова притягивает к себе, как тогда, в студии. — Потому что ты теплый, — губы Ярослава дотронулись до щеки Вилата, — и у тебя сердце бьется, а у мертвецов – нет. Сердце готово было остановиться, если бы только была вероятность, что время остановится тоже, не позволяя солнцу взойти. Чтобы вечно так — зябко ежащийся Ярик, которого прижимаешь к себе, обхватывая за плечи. Ледяная золотая цепь на шее, которая случайно обжигает пальцы, расстегивающие тугие пуговицы на рубашке. Глаза самого холодного оттенка, которые с помощью невероятных метаморфоз стали самыми теплыми в мире. — Что же ты, — Ярослав бормотал что-то несвязное, судорожно вжимаясь в горячее тело, — что же ты такой живой?