***
«Утро наступило слишком быстро», — подумал Гарри, когда его разбудила мадам Помфри. Одной рукой мальчик тер глаза, а второй шарил по кровати в поисках очков. Ненавистные очки оставались главной деталью маскировки. Без них он чувствовал себя более свободно и раскрепощено, но отец сказал, что нужно прятаться и скрываться. Ну, если взрослые так считают, то ладно. Пока это не сильно напрягает. Очков он не нашел, зато наткнулся на шершавый конверт. Это письмо было еще не распечатано, да и лежало под подушкой, а не как другие — под матрацем, так что Поттер быстро понял, что Дизл принес его, когда мальчик спал. Новое письмо, как и старые, полетело в карман мантии. Получив освобождение от занятий на следующий день и бутылку с непонятным зельем, похожим на обезболивающее, он поспешил прочь из больничного крыла. Завтракал Гарри уже в компании друзей. Драко болтал без умолку, стараясь поднять другу настроение, испорченное нехорошими мыслями с утра пораньше, но Малфоя перебил Блейз, сидящий слева от младшего Снейпа. — Поттер, — итальянец показал пальцем на ухо с серьгой. — Готов поклясться, что еще вчера у тебя был шрам от ожога на мочке уха, — он наклонился и добавил в три раза тише. — Ну, там, где его серьга. Гарри тут же схватился за ухо. Действительно, он не почувствовал ставшую уже привычной за несколько дней шершавость. Никто из друзей не мог сказать, в чем причина таких изменений. — Да, Малфой, Забини, — мальчики тут же напряглись. Гарри в хорошем настроении никогда не называл их по фамилии. — Я тут ночью встретил одного знакомого, так что, у меня к вам будет парочка вопросов. Изумрудные глаза зло прищурились, а Драко показалось, что на какое-то мгновение он заметил в них красные искры. В этот момент пришла почта. К Гарри опустилась Хедвиг со свежим номером газеты, также он заметил малфоевского филина, который сначала отдал письмо Северусу, а затем перелетел к Малфою. — Ой, — выдохнул Драко, пробежав глазами по единственной строчке. Поттер перегнулся через стол к другу и прочитал: «Любимый сын, ты ничего не хочешь мне рассказать?» — К чему это он? — сглотнул Драко. — Наверное, к тому же, что и я, — Гарри скрестил руки на груди и приподнял правую бровь. Этому устрашающему приему его научил отец. — Эм… — Давайте пойдем в спальню. Сегодня все равно воскресенье, занятий нет. Так что ничего подозрительного… Гарри молча встал и направился в подземелья, за ним по воздуху плыла чашка горячего шоколада и тарелка с печеньем, к которым он еще не притронулся, прикрытая свежим «Пророком». Малфой и Забини переглянулись и достали палочки, чтобы не придавать огласке новые способности друга. — Гарри, что за фокусы? — начал Драко, как только за ними закрылась дверь. — С каких пор ты левитируешь предметы мало того, что без палочки, так еще и без зрительного контакта? — А с каких пор вы снимаете блок с памяти домашнему эльфу? — тихо произнес младший Снейп. Оба его друга потупили взгляд и стали разглядывать ковер, как самое интересное зрелище на планете. — Действительно, зачем нужна подпись в разрешении на посещение запретной секции. Только чтоб найти книги по ментальным наукам. Нашли, молодцы. Я не знаю, что вы там начудили, но этот придурок мог меня вчера убить. Это твой долбаный эльф, Малфой, заколдовал бладжер вчера. Он думал, это заставит меня убраться домой. Так вот, что я думаю, товарищи слизеринцы. Хватит. Я расскажу все вам, а вы расскажете все мне. Надоело уже. Гарри сел на пол и принялся буравить друзей выжидательным взглядом. Они сели рядом с ним. Первым не выдержал Драко. — Гарри, нам было интересно, о чем говорят взрослые. Они наверняка знают больше, чем мы. Поэтому мы и решили, что нужно посмотреть воспоминания Добби. А если там нет ничего интересного, то послать его шпионить за ними. А так как ты пока только учишься ограждать свой разум от других, а не смотреть чужие воспоминания, то… — То вы, красавчики, решили влезть в запретную секцию и ничего мне не сказали. Я все это могу понять, кроме одного — почему? Почему вы ничего не сказали мне? Чашка, аккуратно стоящая на тумбочке, начала подпрыгивать. Такого уже давно не было. Гарри умел держать себя в руках, но сегодня его просто заклинило, поэтому друзья решили не спорить и не вилять. Мало ли, что их Гарри может натворить. — Там могут быть вещи, которые тебе не понравятся, — тихо ответил Блейз. — Это отличный повод подвергать мою жизнь опасности, спасибо, друзья, — со злой иронией произнес Гарри, вставая на ноги. — Он вырвался, как только я потерял с ним зрительный контакт. Мы не успели поймать его, он просто исчез, — продолжал оправдываться Драко. Гарри оперся ладонями о свою тумбочку. Они просидели в тишине несколько минут, прежде чем младший Снейп продолжил: — И какая же такая правда мне может не понравиться, по-вашему? — слишком тихо произнес мальчик. Его друзья наконец-то поняли, что Гарри злится. И зол он не на шутку. — Гарри, мы не знаем, что скрывают от нас взрослые. Это может быть все, что угодно: от коварного плана Лорда убить тебя при следующей же встрече, до… — До партнерства, — твердо продолжил Драко фразу Блейза. — Спасибо, что снова перебил, Малфой. — И что же вы там увидели? — напряжение в комнате достигло предела: зачарованное окно было готово разлететься в дребезги, балдахины на кроватях давно завязались в узлы, а по центру комнаты ходил маленький торнадо, искрящийся магическими искрами. Такой шторм не мог навредить, но выглядел очень… впечатляюще. — Ничего, — сглотнул Драко, когда Гарри повернулся к нему и посмотрел в его глаза. Выглядело это жутко. Черные, как бархат зрачки заполнили радужку полностью, а в их глубине загорались зеленые огоньки. Со Снейпа слетела маскировка, он был бледнее, чем обычно, с кончиков пальцев слетали фиолетовые искры, а волосы развевал тот самый магический ветер. Зрелище было пугающе прекрасно, как считал Драко. — Там не было ничего, Гарри. Самое странное, что мы там увидели — разговор о черной кожаной книжке, которая раньше принадлежала Темному Лорду. Все. Зрачок уменьшился до нормальных размеров, можно было узнать яркие изумрудные глаза друга, ветер утих, мебель и другие вещи встали на свои места, балдахины смогли распутаться и свисали, как положено обычным занавескам. Последним штрихом стало возвращение маскировки на место. Гарри устало сел на пол, прислонившись к треклятой тумбочке. — Жаль, — выдохнул он и мягко улыбнулся. — Значит, зря я вчера мучился. Забини и Малфой тотчас подсели к Поттеру и обняли с обеих сторон. — Ну, зато мы знаем, что эту тетрадку отец хотел подкинуть кому-нибудь из Ласок, чтобы у старшего Уизли были проблемы на работе. — И поэтому Добби начал тебя преследовать. Он считает, что это очень темный артефакт, который может тебя убить. — Чушь какая-то. Я видел эту тетрадку у своего отца в кабинете. Ничего ужасного она собой не представляет. — Ну, Добби считает, что ее аура ужасна. По крайней мере, он верит в это. — Пусть считает, что хочет. Когда я прикоснулся к ней, то ничего не почувствовал. Только поток приятной, не враждебной магии. Все. — Ты ее видел? Прикасался к ней? — Блейз стал вслушиваться в речь друга еще сильнее, боясь пропустить хоть слово. — Ну, летом, когда еще жил у отца. — Понятно. — Теперь твоя очередь, Гарри. Почему мне отец прислал такой странный вопрос? — О, ну тут я должен признаться, что меня замучила совесть, — Поттер наклонил голову и уложил ее к Малфою на плечо, тяжело выдохнул и продолжил. — Добби пришел ко мне ночью с истерикой в стиле а-ля «убью себя, но признаюсь». Мне пришлось звать Блинки и взрослых. А там уже во мне взыграла совесть, и я рассказал, как Блейз получил разрешение на посещение секретной секции… — Ну, а меня зачем тут приписал… —… и поведал нашим отцам, как мы за камушком сходили. Оба друга посмотрели на младшего Снейпа бешеными глазами. — Эй, не смотрите так на меня. Я просил их не наказывать вас за это. Да и виноват в этом только я. А еще, в ответ я получил откровенность на откровенность. Они мне перечислили сразу несколько причин, почему Лорд так себя со мной ведет, но смысл прост: пока я мал, то ничего не могу ему сделать, а, во-вторых, ему выгодно держать меня в союзниках. — И все? — осторожно спросил Драко. — Да. Два облегченных вздоха. Минута молчания, закончившаяся призывом двух подушек. — Какого черта ты нас так напугал, придурок?! — почти хором сказано, одновременно две подушки полетели в лохматую чернявую голову. От постельных принадлежностей Гарри отклониться смог, но ударился затылком о тумбочку. А сверху на голову ему упала чашка с шоколадом. — Вообще замечательно, черт! — прошипел Поттер и направился в ванную комнату под дружный смех друзей. Уж больно забавно этот Снейп ругается на парселтанге.***
Когда вечером друзья уже сопели в подушки, Гарри наложил на полог заглушающее и достал письмо Темного Лорда. Это был первый момент, когда он остался сегодня один. За все годы, что прожил у Дурслей, мальчик давно привык к одиночеству, так что к вечному присутствию друзей рядом он привыкать будет еще долго. Тем временем Поттер развернул письмо. «Милый Гарри, Нет ничего противозаконного в том, что ты попросил помощи у моего эльфа. Это было неожиданно, если честно, но вполне приемлемо. Я не сержусь на тебя, а вот Малфою откручу уши вместе с его невоспитанным эльфом. Главное, что ты жив и здоров. Поверь, это самое главное. Если рука будет болеть, не терпи боль, сразу иди к отцу за обезболивающим. Боли от переломов могут длиться годами, а такая травма должна будет отразиться на твоем организме, я уверен. Директор однозначно хочет добраться до твоей головы. Уж больно ему интересно, почему преподаватель, который должен тебя ненавидеть, ведет себя, как озабоченный папаша рядом с тобой. Нужно будет придумать, как надолго отвлечь его внимание от тебя. Получать различные травмы и прятаться в лазарете — не лучшее решение. Во сне наши мысли почти без защиты. Нужно долго и упорно заниматься, чтобы ментальный блок не слетал даже ночью. Насколько я помню, на такие фокусы у людей со склонностью к менталистике уходит лет десять. Так что, если он придет, когда ты спишь, я ничем не смогу тебе помочь, маленький. Мое тело пока не способно противостоять директору. Как не стыдно признаваться, я слишком слаб. Расскажи мне лучше, как ты сегодня себя чувствуешь, малыш? Есть ли какие-нибудь странности? Я переживаю, что еще Локхарт мог с тобой сделать. Твой Темный Лорд». «Дорогой Темный Лорд, Я очень рад, что Вы не злитесь на меня за непристойное поведение. И беспредельно счастлив, что Вы заботитесь обо мне. Рука почти не болит, но на всякий случай я взял у отца обезболивающее. Старые переломы болят, да, особенно сильно реагируют на смену погоды, как говорят магглы. Но я уже успел на опыте убедиться, что поговорки не врут. У меня уже была сломана рука и несколько ребер в детстве. Директор получит шиш, а не мои мысли. Я научусь окклюменции так, что он не сможет даже кончик своего длинного носа сунуть мне в голову. Если понадобится — спать буду с книгами, чтобы научиться управлять своими мыслями. К тому же, мы уже придумали, как отвлечь внимание Дамблдора от моей скромной персоны. Я помог взрослым поймать Питера Петтигрю. А они уже пусть сами решают, как его лучше разоблачить. Вы обязательно поправитесь, я не сомневаюсь в Вас. Только Вы можете воскреснуть, как феникс. Я уверен, что скоро Вы вернетесь в прежнюю форму. Рассказать… сегодня был очень странный день. У меня затянулся шрам от ожога на мочке уха, где Ваша серьга. А когда я утром ссорился с друзьями, у меня был почти полностью управляемый стихийный выброс. Я чувствовал, как моя магия выходит из-под контроля, и смог обуздать ее, когда немного успокоился. Но даже на пике гнева я не позволил ей разрушить нашу спальню. Очень странное ощущение. Так много магии, которой я мог управлять. Пусть и с усилием. Помимо этого у меня сегодня все заклинания получались без палочки. Не знаю, с чем это может быть связано, но это приятно. Долго ли это продлится — не знаю, но я Вам обязательно напишу. А так, мне даже не за что Локхарта проклинать, если он мне такой подарок сделал. Так что, доите камень, а я, наконец-то, пойду спать. Доброго времени суток, Ваш Гарри Поттер». Гарри сложил и аккуратно завязал письмо изумрудной лентой, после чего спрятал его под подушку. Спать почти не хотелось, поэтому мальчик решил продолжить «день разборок». Он залез в сундук и достал уже знакомую тетрадь, провел по ней рукой. Ничего. Только приятное покалывание теплой дружелюбной магии. Все, никакой угнетающей темной ауры, никакой боли и проклятий. Он открыл дневник и достал чернила. «Привет, Том». «Здравствуй, Гарри. Что-то случилось?» Поттер коротко обрисовал события последних дней и перешел к главной части разговора: «Ты знал Темного Лорда?» После некоторых раздумий, ведь Том — воспоминание, почти живой человек, может же он думать, на бумаге стали проступать буквы. «Да, я знал его». «Каким он был, когда ты его видел в последний раз?» «Нам было шестнадцать. Он хотел узнать больше о своем прошлом, о наследии рода. Ты знаешь, что он наследник Салазара Слизерина? Вот, теперь знаешь. Он хотел быть лучше и сделать лучше этот мир. Ужесточить закон о секретности, развивать школу для магглорожденных. У него были грандиозные планы, Гарри. Но, как выходит по твоим рассказам, у него ничего не получилось. Что-то пошло не так». «Школа для магглорожденных?» «Да. Ты разве не учился в ней? Ведь ты воспитывался магглами». «Нет. Я даже не слышал о таком… хотя. Кажется, отец говорил мне о чем-то похожем. Но Дамблдор закрыл ее, когда стал директором». «Старый козел». Гарри подумал некоторое время, прежде чем продолжить диалог. «Ты был его другом?» «Темного Лорда? Да, я был его лучшим другом». «Тогда почему вы больше не виделись с ним?» «Виделись иногда, но… тогда я уже был в дневнике. Сам понимаешь, если ты хочешь, то можешь быть не очень откровенным с воспоминанием из глупой тетрадки. Мне он говорил, что все хорошо, что скоро все его мечты осуществятся, и мы будем править Великобританией и миром». «Какие амбиции… почему он бросил тебя?» «Он спрятал меня, чтобы никто не нашел. Понимаешь… как бы тебе это объяснить… я нужен ему. Без меня все может пойти прахом. И мечты, и планы, и амбиции». «Некоторые говорят, что он был безумен во время первой войны». «Я не знаю, Гарри. Он не говорил мне ничего про войну. Я не знал, что творится в мире. Только то, что, по его мнению, мне нужно знать». «Понятно… спасибо, Том». «Он не плохой, малыш. Я думаю, что-то случилось. Я попробую частично это исправить. Но для этого мне нужно быть рядом с ним и… мне понадобится твоя помощь». «Что может от меня потребоваться?» «Пойми меня правильно, пожалуйста, и не бойся. Мне нужно будет позаимствовать немного твоей жизненной энергии для того, чтобы обрести на какое-то время облик. Я обещаю тебе своей магией и душой, что не возьму больше, чем потребуется, чтобы стать призраком. Не более». «Я верю тебе, но мне надо будет подумать, Том». «Я понимаю, маленький. Спокойной ночи. Ложись спать, пусть тебе завтра на учебу и не надо, но спать до полудня тоже не дело». «Спокойной ночи, Том». Погас свет, ушло солнце. С каждым разговором Том все больше понимал, кто такой Гарри, и не мог нарадоваться. Теперь главное каким-нибудь способом встретиться со своей взрослой версией и попробовать вразумить. Ведь если так пойдет дальше, ничего хорошего не случится. Том помнил, как в пятнадцать, когда он стал старостой и в первый раз получил доступ в секретную секцию, он зачитал до дыр единственную книгу, в которой упоминалось магическое партнерство. Он так хотел получить не только магическую мощь, ни с чем не сравнимую, но и… да. Он хотел любить и быть любимым. Вряд ли взрослый Том, Волдеморт, помнит это. Надо ему напомнить. Гарри же в свою очередь отложил дневник и наконец-то заснул. Сегодня ему снился зеленый феникс.***
Пока Гарри развлекался с Томом из дневника, Северус наведался в гости к Малфоям. Они сидели в синей гостиной уже несколько часов и наслаждались вечером. — Что ты сделал с эльфом, Люц? — А что я мог с ним сделать, друг? Только стереть память и отправить на кухню. К слову, готовит он замечательно, — хозяин поместья ухватил со стола последнее канапе с черной икрой. — Как его мозги, не расплавились? — ухмыльнулся в стакан Северус. — Нет, но нервных клеток стало на порядок меньше. Думаю, теперь никто не сможет понять, чем он руководствовался, когда спасал Гарри. — Кстати… что с крысой? — Крыса оказалась той самой крысой, что нам нужна. Очеловечена и помещена в одну из самых гостеприимных комнат нашего подвала, — улыбка Люциуса повторила ухмылку Снейпа. — Как будем осуществлять, что задумали? — спросила Нарцисса. — Ты — точно никак. Ты нужна будешь здесь, если что-то случится. — Люц… — Нет, Нарцисса. Ты будешь сидеть дома, готовая среагировать немедленно. Что, если меня или Северуса поймают? А если нас обоих? Вскроется вся правда о Гарри. Тебе придется защищать обоих детей от директора. А если не поймают, но ранят? Твой целительский дар всегда нас выручал. А если… — Любимый муж, заткнись. Я поняла, к чему ты клонишь. Я должна остаться дома и действовать по плану. — Да. Именно так. Ты моя дорогая… — пьяненький любимый муж потянулся губами к любимой жене, за что и получил по носу веером. — Эх, и вот так всегда, ты к ней с любовью, а она… — Прекрати, Люц. Тебе антипохмельное дать, что ли? Что делать будем? — Нет, зелья не надо. И так голова нормально думает. Что делать? Не знаю, Сев. Не можем же мы просто так переместиться с ним в Министерство, а лучше прямо в кабинет к главному аврору, положить Петтигрю носом в пол и исчезнуть. — Ты гений, Малфой! — Северус вскочил и направился к камину. — Да, иногда бываю, а ты куда? Северус не ответил на вопрос, а исчез в зеленом пламени камина. Люциус с Нарциссой переглянулись, хотели уже начать обсуждать такой невежественный уход старого друга, как, не прошло и пяти минут, Снейп вернулся. — Вот, смотри сюда, — брюнет одним взмахом руки убрал посуду со стола и развернул на нем огромный свиток, что принес с собой. — Это основной вход для посетителей, тут камины, тут… — Мерлина ради, Снейп! Откуда у тебя план Министерства? — У каждого свои маленькие тайны, Люц, — подмигнул Северус. Люциус не рассказал жене о походе их сына вместе с друзьями к философскому камню. Иначе бы Нарцисса осталась бы единственной Малфой в Англии. — А если серьезно? — А если серьезно, он остался у меня, как у заместителя командира группы Омега, Люц. Неужели ты не помнишь, как сам мне его вручил? — Да… Лорд думал о захвате Министерства на Рождество в восемьдесят первом, как я мог забыть. Мы разрабатывали план. — Да. И наша группа должна была появиться отсюда, — Северус указал на фонтан в центре Атриума. - Это слишком важная точка, мы не можем ее использовать. — А откуда должны были прийти другие группы? — задумчиво спросила Нарцисса, поглаживая нижнюю губу. — Лорд собирался один пройти через вход для посетителей, чтобы это вышло у него эффектно, — фыркнул ее муж. — Про других не знаю. — Я помню, Белла должна была пробиться со своими психами через камины. — Руквуд бы повел своих через Отдел Тайн. Еще группы Кэрроу и Долохова. Я не знаю, как они должны были попасть в здание. — Успокойтесь, не напрягайте свои захмелевшие мозги. Есть выход намного проще, — Нарцисса расплылась в торжествующей улыбке. — Удиви меня, — почти хором произнесли мужчины. — Правда, это было бы идеально для группы Долохова, зная его любовь к взрывам… — Не тяни. — Обратите внимание сюда, — она указала на тонкую стену в самом начале коридора Атриума. — Эта стена граничит с маггловским банком. Нам легче легкого будет пробраться в банк, взорвать стену и оставить там связанного Петтигрю. Будет даже лучше, если один будет стоять снаружи, а второй под мантией-невидимкой Гарри поработает Бомбардой Максима. — Я говорил, что люблю тебя? — Люц подхватил жену за ягодицы и закружил ее по комнате. — Поставь меня на место, пьяный болван, — на ее грозном лице глаза светились счастьем, а губы дрожали, норовя расплыться в улыбке. — Ты говоришь мне это каждый раз, когда выпьешь. Ты даже предложение мне сделал после второй бутылки Бордо. — Столько лет прошло, а ты все помнишь… — Конечно, это же было Шато дʼИкем тысяча восемьсот семьдесят восьмого года. Вот если ты мне найдешь тысяча семьсот восемьдесят седьмого года… — Давайте вы это оставите на потом. Нарцисса, ты больше не видишь путей проникновения? — На крыше, через мансардное окно, — женщина смогла отцепиться от мужа и подошла к столу. — На такое согласились бы Кэрроу. Обрати внимание, щит поднимается над зданием на три метра. Плюс потолок четыре метра. Это можно пятки все переломать. — Хорошо. Значит, пойдем через банк. Лучшее время… — Северус задумался. — Ты не поверишь, мой друг. Но лучшего времени, чем ночь воскресенья, не найти. Не ждать же нам Рождества? — Ты тонко намекаешь, что готов выйти хоть сейчас? — А почему бы и нет? Потом я протрезвею, испугаюсь, передумаю. — Так… В чем-то ты прав. Нарцисса, пойдешь со мной, нужно собрать зелья и одолжить у Гарри мантию. Люциус, на твоей совести волосы для Оборотного. — У тебя есть готовое? — удивился блондин. — У меня есть все, когда же ты это запомнишь. На этом они и разошлись. Двое мужчин встретились перед банком через час, отойдя за угол, приняли зелья и направились в здание. Маггловские замки открывались обычной Алохоморой. Что-то запищало, но их это не волновало. Люциус встал у границы антиаппарационных чар и приготовил палочку. Северус накинул мантию-невидимку, взятую у сына в сундуке, естественно с его разрешения, за что получил тапочкой и парой нецензурных фраз на парселтанге вдогонку. Он левитировал бесчувственное и беспамятное тело предателя беспалочковой магией, поддерживая заклинание левой рукой. Правой же он поудобнее перехватил волшебную палочку, направил ее на стену напротив огромного сейфа и четко произнес: — Бомбарда Максима! Белый луч расправился с толстой стеной так, будто она была сделана из картона. Четким движением левой руки он отбросил тело Петтигрю прямо в дружественные объятья двух заспанных авроров, которые выбежали навстречу взрыву, а сам направился к выходу, где его ждал Малфой. Еще несколько секунд, и они оказались у ног Нарциссы, которая тотчас стала накладывать диагностические чары. Ничего, кроме тахикардии, она не обнаружила. — То есть, вы, два пьяных балбеса, хотите мне сейчас сказать, что вскрыли Министерство Магии за пятнадцать минут? — она устало плюхнулась в кресло. Эти минуты для нее были часами, ведь мужчины подвергали себя нешуточной опасности. — Да, дорогая Нарцисса, — выдохнул Снейп. — Любимая, это было здорово. Можно мы повторим? — засмеялся Люциус. Его тоже начало отпускать напряжение. — Я тебе повторю, я тебе сейчас так повторю по твоей безобразно рыжей голове. Где ты только эти волосы нашел? — Это не сложно, если знать, где искать. Два абсолютно одинаковых Артура Уизли улыбнулись друг другу одинаковыми кривыми улыбками и засмеялись. Все вышло отлично. А Гарри в этот момент все еще крутился в постели, проклиная родителя на чем белый свет стоит. Таким образом он никогда не выспится. Сначала сам себя мучает письмами и разговорами, а потом еще и пьяный отец заваливается среди ночи с просьбой одолжить мантию. Ему не жалко, но почему ночью? Почему именно в тот момент, когда огромная, зеленая, обжигающая птица несет его вдаль от всех дум и невзгод? Безобразие. Мальчик снова достал дневник, когда понял, что не сможет заснуть. «Том…» «Гарри? Мне кажется, прошло всего часа три-четыре. Или мои внутренние часы меня обманывают?» «Нет, не обманывают. Мне тут спать не дают с дурными просьбами. Можно тебе… не знаю, пожаловаться, что ли?» «Конечно, что случилось?» «Мне кажется, все меня используют. Кроме друзей и отца. Лорду Малфою выгодно держать меня рядом. Директор того же мнения. Даже Темный Лорд поддерживает со мной связь только потому, что я — Мальчик-Который-Выжил. Отец говорит, у меня огромный потенциал, и, если его развить, то у меня получится достичь уровня Лорда с директором». «Глупость, Гарри. Не ищи зла там, где его не может быть. Лорд Малфой с тобой рядом потому, что ты крестник его жены. Следовательно, в каком-то роде ты и его ребенок тоже. А с Темным Лордом никогда не понятно, чего он хочет. Ты видел его истинное лицо?» «Нет, я видел его только один раз, когда мы встретились у зеркала Еиналеж. Все. Тогда он как-то странно трансформировал лицо профессора Квиррелла». «Понятно. Знаешь, когда он вернет себе внешность, постарайся не очаровываться им». «Почему ты решил, что я могу очароваться им?» «Потому что в шестнадцать лет он был нереально красив». Гарри показалось, что буквы перед ним как-то нахально смеются. Показалось… с недосыпа, наверное.