La vie en argent

      Северус сидел перед камином с бокалом вина, смотрел на огонь и анализировал сегодняшний день. Перстни наследников Поттер и Принц приняли мальчика и слились в одно довольно массивное кольцо, на котором располагались оба герба, разделенные косой линией. Конечно, его пришлось скрыть кровными чарами, чтобы избежать лишних вопросов и внимания, это была насущная необходимость. Также гоблин помог снять заклинание, которое Лили наложила на сына, чтобы скрыть его внешность. Что же, все было не так уж и страшно, как он боялся – нос у Гарри был Лили: маленький, аккуратный, курносый носик-кнопочкой. Так же от матери ему достались чуть полноватые губы и зелёные глаза. От отца мальчик получил аристократическую бледность, высокие скулы и изящные руки. Все остальное анализировать было сложно, последствия пребывания у семейки Дурсль не уйдут никогда – слишком поздно они были обнаружены. Кости зарастут, зрение исправят, желудок залечат, а вот ростом Поттер никогда не сможет догнать сверстников. Документы решили не менять – директор не должен догадаться о том, что все уже пошло не по его плану.       Снейп тяжело выдохнул и долил себе вина. Это было тяжело. Он готовился ненавидеть мальчишку, а сам привязался к нему. Ему было страшно, он боялся представить, что было бы, если бы он решил последовать совету Дамблдора не приближаться к Поттеру. Как бы он вел себя и узнал ли бы, что Гарри его сын? Скорее всего, нет. Он бы так и оскорблял мальчика, но не смог бы узнать его как личность.       Сейчас сын спал, свернувшись калачиком в кресле напротив. Иллюзию вернули на место, теперь Снейп сможет снять ее, когда понадобится. Мужчина снова задумался. Все его нутро кричало, что некий метафизический механизм запустился – война не за горами. Что же делать, на чьей стороне остаться? После того, что Гарри рассказал про свое распределение, в расчетливом мозгу зельевара зашевелились странные мысли – что же произошло на самом деле в тот злополучный Хэллоуин? Это могут знать только двое – директор и Темный Лорд. Первый просто не расскажет, даже если знает, а со вторым связаться не получится. Снейп откинулся в кресле и посмотрел на бокал, любуясь цветом и бликами. Надо мальчику найти крестную. Для такой магической мощи, что проявилась в мальчике после снятия ограничителей, нужна еще подпитка. Блэк сидит в Азкабане незаслуженно, надо будет еще решить, как его оттуда вытащить. Северус готов терпеть его рядом с сыном исключительно из-за того, что тот является крестным Гарри. А пока этот сукин сын не может выполнять свои прямые обязанности, нужно подумать и решить, кого взять в крестные матери мальчика.       Северус встал со своего места, поставил бокал на каминную полку и подошел к ребенку.       — Гарри, — потрепал он его за плечо. — Гарри, проснись.       Изумрудные глаза замутнено посмотрели на Снейпа, и мальчик, зевнув и потянувшись, сел в кресле.       — Что, мне уже пора уходить?       — Да, но перед этим я хотел бы обсудить с тобой одну вещь, — сын вопросительно посмотрел на новоиспеченного отца. — Ты помнишь, что я тебе рассказывал про Сириуса Блэка?       — Ну, он мой крестный, следовательно, он не мог совершить преступление, в котором его обвиняют. Он не мог причинить мне вред, это бы шло против магии, и она бы убила его.       — Точно, ты у меня умный, все понимаешь, мой мальчик, — в порыве чувств Северус обнял сына и потрепал по голове. — Крестные родители выполняют особенную функцию – они стабилизируют магический фон и ядро ребенка, если что-то случилось с родителями. Как ты понимаешь, с такой силой, которая освободилась сегодня во время ритуала в банке, мне одному не справиться. Мне нужна будет помощь.       — То есть, надо найти мне крестную мать?       — Ты все понял верно.       — И кого же, я не знаю других волшебных семей…       — Не беспокойся по этому поводу, я что-нибудь придумаю и сообщу тебе завтра, мой мальчик. А пока тебе нужно вернуться в общежитие к своим друзьям, которые уже весь замок на уши поставили в поисках тебя.       — Хорошо, отец, я тогда пойду к себе, — Гарри встал и подошел к двери.       В комнате воцарилось неловкое молчание. Первым не выдержал Гарри – он бросился к Снейпу и обнял его. Тот ответил на объятия. В голове у Поттера царила неразбериха, слишком много информации, нужно время, чтобы она улеглась в голове. И лучше всего для этого – рассказать кому-нибудь и подумать в одиночестве. Была только одна мысль, которая улеглась в его подсознании – у него появился отец, которому он нужен.       Северус проводил мальчика до гостиной, где на того сразу накинулись Драко и Блейз.

***

      Если с леди Забини зельевар знаком не был, да и особо не горел желанием познакомиться с этой дамой, то Нарцисса… Выдохнув, Снейп морально приготовился – это будет тяжелая ночь.       Через полчаса он вышел из камина в серой приемной Малфой-Мэнора. К нему навстречу уже спешил Люциус.       — Здравствуй, Северус.       — Доброй ночи, Люциус, прости за поздний визит, но мне нужно кое-что обсудить с тобой и Нарциссой.       Лорд Малфой коротко кивнул и сделал жест, зовущий следовать за собой. Этим Малфой всегда нравился Снейпу – тот никогда не задавал лишних вопросов, если дать понять, что дело серьезное.       Они прошли в нефритовую гостиную, обитую зеленым шелком, с гарнитуром из вишневого дерева, и присели в кресла. Люциус вызвал домовика и приказал ему позвать жену.       — Это касается Драко?       — Нет, — короткий ответ.       В комнату вошла леди Малфой, в легком голубом платье, ее волосы были убраны наверх шпильками в аккуратную прическу, а лицо ничего не выражало.       — Доброй ночи, Северус, рада видеть тебя даже в столь поздний час.       — Это необходимость. Нарцисса, ты прекрасно выглядишь, впрочем, как всегда, — Снейп встал с кресла и поцеловал руку хозяйке дома.       — Твои речи все так же льстивы, — леди Малфой выглядела довольной.       — Так что же привело тебя к нам на ночь глядя, старый друг? — спросил Люциус.       — Дело серьезное. Рассказывать долго.       — Ну, до утра мы свободны.       — У меня есть сын.       — Ох… — выдохнули оба Малфоя.       — Лили… — предположил Люциус.       — Да. В ту последнюю нашу встречу, перед свадьбой с Поттером… я ничего не знал до сегодняшнего дня. Помнишь, я писал тебе, что взял Поттера в ученики? Так вот, сегодня днем мы с ним пошли в банк, для подписания официальных бумаг, там у него взяли кровь, и оказалось, что он мой сын. Я до сих пор не могу отойти от этой новости… Лили… почему она ничего не рассказала мне? Неужели не доверяла…       — Я думаю, тут дело в другом, Северус. Ты уж прости, но ты должен помнить, что это были за времена. Что сделал бы директор, если бы узнал, что Гарри Поттер вовсе не Поттер, а Снейп? Я даже представить боюсь.       — Люциус, я понимаю все головой, но сердце принять не может. Мне остается лишь одно – дать этому ребенку, по возможности, все, чего его лишили в детстве. Надо начать с личных вещей, а потом можно нанять гоблинов для ремонта Поттер-Холла…       — А что с личными вещами? Дома забыл?       — О, мой милый друг. Ознакомься с бумагой. Особое внимание удели здоровью, — Северус протянул блондину свиток из банка.       К концу чтения на лице Малфоя появились эмоции, не самые светлые и радужные, похоже, не один Северус решил вспомнить пыточные проклятья.       — Это… Это…       — Тоже рука за палочкой тянется?       — Не говори. Мерзкие грязные магглы, как они могли издеваться над дитем магии, как у них поворачивались руки… Мрази. Какой адрес у них, говоришь?       — Сиди ровно, я придумал кое-что похуже.       — Да что может быть хуже? Они морили ребенка голодом, издевались, били. Они не заслуживают ничего, кроме смерти.       Снейп знал, что Малфои примут эту новость подобным образом. Как любые чистокровные маги, они знали, какое это чудо – ребенок. Дети в магическом мире считаются благословением самой Магии. На детей не то чтобы руку не поднимали – на них даже не кричали. Крики могут вызвать колебания магии в неокрепшем магическом ядре и привести к неконтролируемым результатам. От обычного всплеска до полной потери магии. У Гарри была железная воля и крепкие нервы, если он смог выжить в таких условиях и сохранить такой высокий магический потенциал.       — О, лорд Малфой, можешь не волноваться. Я заглянул к ним домой по дороге сюда и случайно обронил очень интересный артефакт. Знаешь такую вещицу – Око Людвига?       — Моргана тебя подери, где ты его нашел?       — Да так, завалялся в старых запасах. Вот и пригодился.       — Джентльмены, вы меня просветите, что это за артефакт?       — О, дорогая, это лучшее, что мог найти Северус в старых вещицах. Эта штучка заставит этих мерзких магглов каждый день проживать то, что они делали с его сыном, — Люциус ухмыльнулся при мысли о мести за ребенка и приказал подать вино. — Неужели ты заглянул к нам только для того, чтобы поделиться радостью?       — Ты прав, Люц. Дело в том, что у Гарри высокий магический потенциал, Блэк сидит в Азкабане, а подобрать крестную для Гарри, Поттер с Лили не успели. Прошу прощения за наглость, но я бы хотел попросить Нарциссу стать крестной матерью Гарри.       Даже если леди Малфой и была удивлена, вида она не показала, только гордо подняла подбородок и сказала:       — Это будет честью для меня.       Еще час в комнате поднимались бокалы за здравие наследников и обсуждались подробности крестин.

***

      А пока отец разбирался с Дурслями и ходил в гости к семейству Малфоев, один наглый представитель этого рода и его друг выпытывали подробности похода к гоблинам.       — То есть, ты не Поттер на самом деле, а Снейп, и выглядишь ты по-другому? — подвел итог Блейз.       — Черт, Гарри, у тебя нос, как у Снейпа, да? Такой же огромный и страшный?       — Драко, следи за выражениями, ты же наследник Древнего и Благородного Дома Малфоев! — пожурил его в шутку Гарри. — И нет, мне достался мамин нос. Вот, смотрите.       Гарри снял кольцо, на которое отец успел наложить маскирующее заклинание. Друзья толкались, пытаясь подвинуться к нему ближе, чтобы рассмотреть и даже пощупать лицо мальчика.       — Изумительно. Ты красивый. Даже красивее, чем Драко.       — Эй, нет никого красивее меня. Поттер ПОЧТИ так же хорош, как и я.       — Ну да, ну да, Ваше Величество, простите, забыл, что Малфой это имя нарицательное.       — Забини, ты придурок!       Гарри смотрел на эту мышиную возню около своей кровати и старался смеяться тише, чтобы не разбудить соседей. Что ни говори, а Драко и Блейз были забавными. Вот в данный момент Малфой уселся на спину другу и пытался заставить того побыть лошадкой. Забини, отчаянно не желая становиться транспортным средством, смог дотянуться до подушки Гарри и начал отбиваться от неудачливого наездника.       Когда этот балаган прекратился, мальчики разошлись по кроватям, выключили свет и приготовились спать.       — Гарри, — шепот со стороны Драко.       — Что?       — Как ты думаешь, кого Северус выберет тебе в крестные?       — Я не знаю. Я же вообще почти ничего не знаю о магическом мире. Ну, вернее сказать, о семьях. Кому можно доверять, ту и выберет.       — Это точно будет не моя мать. Мне самому с ней жить страшно, — откликнулся Забини.       — Да уж, у твоей мамы репутация… я надеюсь, это будет моя мама.       — Почему ты так думаешь?       — Ну, во-первых, наши отцы дружат уже больше десяти лет. Во-вторых, она настоящая леди и поможет с твоим воспитанием. Также, я не думаю, что у нее маленький магический потенциал. В-четвертых, я очень-очень этого хочу.       — Почему?       — Ты же мне будешь как брат, глупый. Ты сможешь проводить у меня часть каникул, мы сможем общаться еще больше, даже несмотря на директора! Ведь взрослые что-нибудь придумают.       — Ну, я не был бы так уверен в этом, Драко. Гарри вообще опасно с тобой общаться. Директор мало ли чего придумает. Вдруг завтра за завтраком у Гарри в тыквенном соке какое-нибудь зелье обнаружится.       — Не сходи с ума, Блейз. Это невозможно. Директор же не плохой. Просто он старый дурак, который ничего не понимает в этой жизни.       — Не буду тебя переубеждать.       — Все, парни, не знаю, как вы, а я за сегодня очень устал и хочу спать.       — Да как же, наверняка в кабинете у Снейпа продрых полдня. Ай, ты чего, придурок!?       — Не полдня, а всего лишь час, блондинка. Спи… И да, Драко...       — Что тебе еще?       — Верни подушку.