I walk against the stream Far from what I believe in I run towards the end Trying not to give up Борюсь с течением Вдали от всего, во что верила прежде, Я все ближе к концу, Я стараюсь не поддаваться. (WithinTemptation – Lost)
- Прошло уже около 20 часов. Где наша Эмма? – нервная и полусонная Белоснежка ходит из одной части квартиры в другую. - Если бы ее нашли, то мы бы узнали об этом сразу, дорогая! – пытается успокоить ту муж. - Тогда, почему же мы сами ее не ищем? Почему этим занимаются наши друзья? - Потому… - Прекрасный подошел к женщине, взял ту за руки и усадил на стул, присаживаясь на корточки вслед за ней. - …что у нас есть маленький сын. Мы не можем его оставить одного. - Ненавижу эту нашу беспомощность, Дэвид, - обреченно выдохнула Мэри Маргарет. - Я знаю, любимая. Сиди здесь, слушай Нила – он скоро должен проснуться, а я пойду и помогу в поисках. - Хорошо. – Снежка встала и пошла по направлению к лестнице. – Удачи. – Обернулась напоследок она на дверь и открывающего ту Принца. Как только сквозняк сделал свое дело – дверь хлопнула со всей силы о деревянные проемы, так, что чуть не вырвалась из петель и не вылетела в обратном направлении. От сильного грохота проснулся и сразу же заплакал малыш. Белоснежка бережно взяла его на руки и начала убаюкивать сына, чтобы тот успокоился, заодно пытаясь переливающимся собственным голосом расслабить и себя.***
Тем временем в церкви. В той самой, что разрушила жизнь еще даже не создавшейся семьи, было дико и пусто, по сравнению с тем, что было буквально сутки назад. Одна только Руби, которой было поручено найти потерянную брошку бабушки, ходила из комнаты в комнату в надежде срочно найти не только блестящую пропажу, но и безнадежно покинутого и убитого горем Шерифа. В этот день все выглядело абсолютно иначе. Солнце совершенно не хотело выглядывать из-за тумана облаков, ветер завывал и, казалось,грозил всему и всем о том, что разрушит сильным порывом абсолютно все, даже самые крепкие стены. Да и в самом здании церкви царила мертвая тишина, которая больше давила на человека, нежели кричащая от злости толпа из нескольких сотен душ людей. Стены, которые только сутки назад излучали тепло, свет, надежду и уют, теперь выглядели бессмысленными и ненужными – без них было бы легче найти Эмму. Краска облазила по краям горизонтальной поверхности, словно столетняя паутина, оставленная огромными черными пауками, несущими гибель всему живому. Вдруг Руби добралась до комнаты с надписью «Комната невесты: Реждина Миллс». Поборов некое отвращение, девушка все же с трудом открыла дверь, заглянула внутрь и ахнула, тут же забегая внутрь и закрывая за собой дверь. - Боже мой! Эмма! – она громко привлекла к себе внимание, до сих пор оставаясь у двери и осматривая пропавшую подругу. Лукас обнаружила пренеприятное зрелище для любого, кто хорошо знает и также относится к Свон. Потерянная полусидела-полулежала на самом краю кровати и, казалось, вот-вот упадет, но какая-то неведомая сила до сих пор удерживала ее на мягкой поверхности. Фаты на голове давно не стало, вместо нее царил невообразимый хаос из золотистых густыхволос, а платье было по большей мере разодрано так, будто сделал это самый злейший враг Спасительницы, чтобы расстроить торжество, которого не стало само по себе. Трудно было даже представить, что пережила Эмма за эти недо-сутки. Какие только мысли не заходили с одной стороны, переваривались и обдумывались в самом центре и не выходили с другого конца. Причем, каждая следующая непрошеная гостья была хуже другой – это только помогало забивать крышку в открывшийся еще вчера гроб. Сложно было понять, хочет ли она побыть сейчас наедине или ей нужен друг… Но Руби, забыв про все, что ей было поручено на сегодня, кинулась на кровать к подруге и попыталась привести ту в сознание. Оказалось, Свон совсем не спала, наверное, просто не хотела, чтобы это кто-то понял, поэтому и отвернулась от двери и окна, заняла удобную для ее положения позу и смотрела в одну точку. Подобный взгляд пугал. Даже когда шатенка перевернула ту к себе и попыталась придать ей сидячее положение, глаза Шерифа не двигались, словно умерли, впали в забвение и отталкивали одним лишь взглядом на них. Мало того, что они были полностью открыты, еще и красные линии лопнувших сосудов отталкивали от взгляда прямо в глаза. Но Руби не теряла себя и силы, она все трясла и говорила с бедной девушкой, пока та не начала подавать признаки жизни. - Эмма, пожалуйста, ответь мне. Это я… Разве ты меня не видишь? – в очередной раз произвела попытку достучаться до подруги Руби. - Р-руби… - страшным голосом медленно прохрипела невеста. - Господи! – взволнованно вскрикнула девушка. – Что с твоим голосом? – И продолжила осматривать лицо и кусками остальные части тела Эммы на признаки подобных повреждений. Глаза до сих пор были безжизненно и отчаянно пустыми, губы словно кричали в немой попытке позвать кого-то на помощь, а грудь вздымалась в периодических всхлипах-вздохах, срывавшихся с губ блондинки ежеминутно. - Ты так и оставалась тут? – Шапка продолжила попытку допросить друга. - Я не п-помню.. – опять прохрипела Эмма, а потом очень сильно закашляла. Шатенке даже показалось, что та вновь начала задыхаться, но, когда Спасительница успокоилась и заговорила дальше, та выдохнула с облегчением. – Сначала я просто испарилась…. Представляешь, Руби! Испарилась… - зажестикулировала Свон, словно описывая на руках свое путешествие. - А дальше? - А потом я оказалась в церкви, но я была одна. Все покинули эту обитель зла… Вновь всхлип. - Не говори так, Эмма! – словно умоляя, потребовала девушка. – Но ты сразу зашла в эту комнату? – в очередной раз поборов волну мурашек от отвращения, поинтересовалась Руби. - Н-нет… - оборвала та подругу. – Сначала я вошла в собственную комнату, но там мне стало плохо, поэтому я пришла сюда… - А здесь тебе стало легче? – Руби решила попробовать успокоить Шерифа поглаживаниями по голове и ненавязчивыми объятьями. - Нет! – вдруг вспыхнула гневом Эмма, но тут же пришла в себя, немного осмотревшись. И осознав, где она находится, продолжила: - В этом месте стало еще хуже. Зато… - глубоко вздохнула девушка. – Зато здесь пахнет ей. Я отвернулась от всего, чтобы почувствовать ее присутствие. Ведь кусочки, жалкие остатки запахов, ауры, присутствия остались, надо лишь не видеть большую часть пространства и осознать, что она там. Прибирается молча или же расчесывает шелковистые и ароматные волосы, а, быть может, делает макияж, который мне в любом случае понравится, хотя без него она лучше и красивее всех, или же засыпает, считая про себя животных, и уже начинает видеть меня во сне… - Эмма! – Руби поняла, что у Свон начался некий бред в связи с отсутствием сна, близких людей рядом и какого-либо пропитания, и попыталась привести ту в сознание голой правдой, перебив своим громким повествованием. И как бы она потом не пожалела о своих словах…было уже поздно… - Эмма Свон! Очнись ты, наконец, от своего сна, забвения, сказки или что там у тебя сейчас происходит в голове! Когда же ты осознаешь, что Реджины больше нет с тобой рядом, что она бросила тебя. Она, как ты знаешь, ворвалась в твою обыденную жизнь, перевернула все с ног на голову, начала отбирать у тебя сына. Ты думаешь, она действительно любила тебя? Нет, я не верю в то, что эта женщина вообще может любить. Мне кажется, даже Генри она считает лишь за свою домашнюю игрушку, так что же говорить о тебе? Она ненавидит тебя с самой первой секунды твоего появления в городе… После этих слов Спасительница вновь отключилась от реальности и погрузилась в воспоминания. Flashback. - Реджина! – вдруг вскочила в кровати Свон, когда обе уже чуть было не заснули. – А ты помнишь нашу первую встречу? - Боже, Свон, почему ты еще не спишь? – начала выбираться из-под одеяла брюнетка, возмущенно выговаривая слова. - Ну, Редж, ну пожалуйста! – начала умолять ту девушка. - Самую-самую первую? –задумчиво протянула брюнетка. – Кажется, припоминаю… - А что ты тогда обо мне подумала? Это ведь так интересно! – задорно продолжила будить Миллс Эмма. – А потом и я с тобой поделюсь своими эмоциями. Блондинка улыбалась. И хотя Мэр не могла этого увидеть, она это чувствовала. - У тебя уже тогда были эмоции? Ммм… - женщина придвинулась ближе к своей любимой и взяла ту за руку, перекинув через плечо и тут же приобнимая. - Коне-е-ечно! –предельно честно отвечает Свон. – С тобой этого невозможно избежать, Редж. - Ну, что ж… - Королева начала свое повествование с задумчивой паузы. – Тогда все было иначе. И даже я была другой. Однако к тебе я не могла сразу же, мгновенно, как умею это делать со многими, проникнуться ненавистью, ибо ты показалась мне слишком настойчивой, как будто мы с тобой – половинки одного целого, борющиеся в одной команде за одну цель. Возможно, я понимала, что если покажусь тебе в тот момент страшной ведьмой, то ты начнешь действовать не по правилам, а по-своему. Возможно, это и было притворство ради личной цели, но этой целью был наш ребенок. - Генри… - перебила Эмма рассказ любимой, прошептав вслух имя сына. - Да, спасибо, Эмма, - саркастично произнесла Реджина и попыталась продолжить: - Я… Тогда… И ты… Черт, Свон, я сбилась с мысли! Это все ты! – брюнетка начала легонько бить перебившую ее девушку, пока та не рассмеялась и не заразила своим звонким смехом вторую. - Тшш-тшш, - вдруг успокоилась Эмма и начала прикладывать палец к губам Мэра. – Вдруг Генри разбудим. - Действительно! – продолжала громко заявлять Миллс, но тут же опомнилась и понизила тон. –Кто вообще начал все это, Свон? – брюнетка окинула соседку по кровати строгим взглядом. – Давай же, делись теперь ты со мной своими «эмоциями» о нашей первой встрече! - Ох, Редж, ты бы знала, что я испытала от твоего взволнованно-материнского взгляда. Тогда я, на самом деле, впервые испытала этот самый, теперь преследующий меня, материнский инстинкт. Хотя я и сейчас иногда задумываюсь, кого именно я тогда приревновала, тебя к Генри или Генри к тебе. - Даже так? – вновь послышался возмущенный голос Королевы. – Наглая ложь! Это все наглая-пренаглая ложь! Ты тогда терпеть меня не могла. Если бы у тебя была магия, то ты меня бы спалила в первый же день, когда я тебя попросила уехать. - Не говори ерунды! – отмахнулась уверенная в себе Свон. – Это была любовь с первого взгляда! Это были последние слова Эммы перед тем, как она заткнула, уже было открывшую рот для возражений, Реджину. Освободив одну половину кровати, Спасительница забралась сверху на мать своего сына и продолжила доказывать той свою точку зрения. End flashback. Вдруг Свон почувствовала отрезвляющую и пробуждающую пощечину и тут же открыла глаза для того, чтобы понять, что сейчас реально, а что – нет. В который раз осознавая, что осталась совершенно одна, она попыталась закрыть свое бледное лицо от теплых ладоней и внимательных глаз Руби, но подруга стояла на своем и продолжала монолог о том же. - …ненавидит и до сих пор! А теперь ее даже рядом нет. Если бы она знала, что тебе будет и день без нее плохо, то бросила бы тебя в таком положении? Да, тем более, в такой день! Все это была игра, ложь, фальшивка. Она самая настоящая фальшивка, которая узнала все твои тайны и слабые места, а теперь нанесла первый удар. Поняв, что ты расслабилась, она возьмется за всех, кого ты любишь. Это тот человек, кто умеет приносить остальным только боль! Эта женщина не умеет любить!.. - Ее зовут Реджина… - опять прохрипела Эмма. Голос блондинки пострадал, когда она слишком отчаянно и долго выкрикивала имя любимой в надежде на чудо. - Ч-что? – вдруг опешила шатенка, не ожидая, что ее затянувшийся негативный монолог прервут. - Ее имя Реджина… Больше Свон не стала ничего говорить, лишь отвернулась от подруги, показывая всем своим видом, что хочет побыть наедине. Руби решила, что с нее хватит, ей показалось, что подруга беспрекословно поверила ее словам и теперь захотела их обдумать. На этой мысли, вернувшаяся к городскому трауру, Лукас покинула церковь, так и не найдя никакой брошки. Теперь той было не важно, что ей скажет бабушка, ведь она посчитала более полезным высказать подруге все, что давно сидело в сердце, словно на крючке.***
Тем временем запыхавшийся Генри бежал в пальто, уже намокшем от дневной мороси, крепко держал за поводок Понго и пытался успевать за ним. Сначала пропажа одной матери, затем и исчезновение второй не могло оставить бедного мальчика в покое. Он дал сам себе слово, что, во что бы то ни стало, отыщет по очереди обеих матерей. Чем он сейчас и занимался. Генри уже приходилось искать Эмму, но в этот раз все казалось намного сложнее. Машина ее до сих пор была в автосалоне на покраске, дома находились только родители и младший брат той, в гостинице так и не снят ни один номер, а библиотека даже не открывалась со вчерашнего дня. Все людные и нелюдные улицы Сторибрука уже давно обеганы мальчишкой, оставался не обследованным только лес… Миллс уже хотел пойти в сторону леса где-то неподалеку от окраины города, как пес, который вел его, решил свернуть в противоположную сторону. Тогда Генри решил, что еще успеет пройтись позеленой чаще, а сейчас лучше пойти по тому следу, что, наконец, взял Понго. Прошло всего несколько минут, а эта пара искателей уже оказалась около церкви. Сначала мальчик смутился и захотел продолжить идти в сторону леса, но собака стояла на своем и уже начала скрестись в темную деревянную дверь. Тогда он решился на сомнительную подсказку далматинца и вошел в церковь, вперед впуская своего проводника. - Ау-у, здесь кто-нибудь есть? – в надежде услышать ответ поинтересовался Генри. – Видишь, Понго, здесь даже никого нет - все ищут Эмму. Пес лишь гавкнул на мальчишку и отправился к узкому коридору с комнатами. Когда оба подошли к двери одной из невест, Понго начал вновь скрести о дверь, уговаривая ребенка открыть дверь. - Она, скорее всего, даже не открыта. Замочная скважина есть, значит, дверь вовремя закрыли. – Сделал подобное умозаключение парень, но пес в очередной раз подал голос, на что Миллс отреагировал, незамедлительно открывая дверь. - Мам? – тихо спросил младший Миллс, откладывая поводок и осторожно приближаясь к женщине, лежащей на кровати и обнимающей мягкую белоснежную подушку. – Эмма, это ты? Пока Генри приближался к Свон, пес давно уже убежал из церкви, видимо, сообщать хорошее известие остальным. - Эмма, очнись, пожалуйста, - он потрепал легкой рукой правое плечо блондинки, а потом не выдержал и забрался к матери на кровать, также улегся к ней лицом и продолжил: - А я тебя искал. - Я знаю, милый… - продолжая смотреть куда-то вниз, тихо-тихо ответила Спасительница. - Почему же ты испарилась, прямо как мама? – тут младший понял свою ошибку и тут же, не позволяя начать отвечать Свон, продолжил говорить: - Я так испугался… Знаешь, каково это, потерять за один день сразу двух родителей? - Знаю…. – горько выдохнула блондинка, – я знаю, - и тут же обняла свободной рукой мальчика, а тот в ответ придвинулся поближе. - Тебе грустно? - Наверное, малыш… Я не знаю. Мне и больно, и грустно, и одиноко. Только с двумя людьми Эмма могла быть полностью откровенной. Это она делала отчасти по своей воле и отчасти по их воле – они просто требовали правды, потому что любили ее. Вот и сейчас, с большим трудом, но все же Свон отвечает на то, что говорит и спрашивает ее сын, хотя это очень сложно, словно резать ржавым гвоздем еще не зажившие раны. - Ты не нашла маму? – вдруг опомнился Генри. - Нет. – Даже по тону, по тому, как выдыхает, было просто понятно, что ей больно. – Но мне кажется, что это судьба. Нет в жизни таких«удачных» совпадений, понимаешь, Генри? Твоя мама нас бросила. Забудь, пожалуйста, что было «до», теперь у нас с тобой остается исключительно «после». Если она, конечно, не найдет способ забрать тебя к себе чуть позже… - Эмма! – Генри даже вздрогнул от ее страшных слов. – Почему-то мне ужасно больно от твоих слов. Ты не имеешь права так говорить, ты… - Что я? Что не так? Разве ты сейчас замечаешь улыбку на моем лице, кольцо на пальце и счастливую жену рядом? Нет. Ничего этого нет… Я сдаюсь, она выиграла. - Кто она? Почему ты вообще несешь этот бред? Если бы сейчас это услышала Реджина… - Реджи-и-и-ина, - грубо растянула Свон, перебивая мальчика. – Интересно, какая будет ее следующая роль; бедняжки, что потеряла карту и забыла дорогу, или очередной Злой Королевы, которая хочет добиться полной опеки над сыном, который ей не является родным?.. У Эммы прошла первая стадия – шок, миновала и вторая – боль, теперь настала третья ступенька в подобных ситуациях – отрицание истины и обвинение во всем единственного человека, кто, как ей лишь казалось, последний причинил ей боль. В случае со Спасительницей это и была ее любимая. Однако Генри не просто больно было слышать все эти лживые обвинения, он к тому же хотел убедить Эмму взяться за новую операцию по поискам матери. - Знаешь, Эмма, - серьезно посмотрел на ту мальчишка, - я не хотел сейчас вспоминать столь больное для тебя прошлое, но мне придется, иначе ты сломаешься. – Свон лишь громко сглотнула и продолжила слушать сына, не перебивая. –Не может человек, столь искренне любящий кого-то, просто взять и уйти. Уйти с пустыми руками. Ты же знаешь, что если бы мама действительно захотела тебя бросить, то меня бы она обязательно забрала… - На этом моменте блондинка хотела возразить со своими аргументами, но ей не дали этого сделать, положив маленькую ладошку на губы. –Но она не мо-о-ожет бросить человека, с которым настолько счастлива рядом, как с тобой. Как же ты могла забыть все то, что вы пережили? Помнишь тот случай, когда я заболел, а потом и ты заболела. – Эмма кивнула. – Так вот. Сначала вместе с мамой вы пытались лечить меня, а потом, когда и ты слегла с температурой, она просто не отходила от тебя, не давала тебе даже никуда вставать, делала все-все, что ты просила. Я тогда быстро поправился, а ты надолго задержалась в постели. Но разве можно забыть те трудные для вас обеих две недели? Как ты тогда объяснишь тот ее выбор, ее поступок? Каким образом… Flashback. Эмма открывает глаза и, для начала, пытается понять, где находится. Поначалу производит попытку подняться и сесть, но заботливые теплые руки опускают ту обратно на подушку, придавая удобное положение. - Нет, дорогая, ты будешь лежать. - Что случилось? –спрашивает и не узнает свой голос девушка. - Тшш, Эмма, - гладит ту по голове Реджина и отвечает: - Ты в обморок упала, бедная моя. Как же так можно? Перетрудиться, да еще и с температурой… - А я не знала… - виновато произносит Свон и закрывает глаза. - Я не знаю, что со мной было бы, случись это у тебя в офисе. Туда же никто не заходит, совершенно! - Редж. – Наощупь блондинка нашла ладошку Мэра и поднесла ее к лицу. – Спасибо тебе… - Ты с ума сошла? За что спасибо? За то, что делаю то, что велит мне мое сердце и долг? Это же смешно, Свон! – махнула та рукой и, наконец, спокойно прикрыла глаза. - Ты куда? – поинтересовалась девушка, когда поняла, что тепло, которое было рядышком, исчезло. - Пойду, принесу тебе отвар. Кажется, скоро я и вас с Генри сделаю вегетарианцами, поверьте мне, - рассмеялась женщина. - Посмотрим, кто будет убедительнее, - поддержала ее Эмма. End flashback. - Я не верю в то, что ты ее не любила и не любишь до сих пор. Точно также я не могу поверить в то, что и она не любит тебя. - Т-т… - хотела начать Свон, но что-то ее сбило с толку. – Генри… - выдохнула женщина. - Убедил? – уверенно произнес мальчишка. - Убедил… - ответила Эмма и тут же кинулась в объятия сына, начиная нервно кивать головой в никуда, всхлипывать отпереизбытка эмоций и трясущейся рукой поглаживать все еще мокрую спину Генри. А в голове у нее было лишь: «Где же моя милая Реджина? Кто посмел посягнуть на наше счастье, будет скоро мертв! Я найду его и отберу тебя! Обещаю…Редж…» - Как назовем нашу операцию? – Генри отстранился от Эммы, чтобы с энтузиазмом заглянуть той в глаза и передать эту оживляющую и вдохновляющую на поиски энергию.