Ныряй.

Дрожащими пальцами несколько раз чиркаешь спичкой, зажав в зубах сигарету. Неудача. Видимо, спичечный коробок успел намокнуть. Чиркаешь еще раз. Прикуриваешь. Затяжка. Папиросная бумага за долю секунды превращается в пепел. Как все в этой жизни. Все неизбежно станет пылью или пеплом. Это лишь вопрос времени. Наши чувства, к слову, тоже стали. - Будешь? Движением головы указываешь на пачку синего "парламента". Помнится, ты недавно говорил мне, что это редкостное дерьмо. А еще ты говорил, что дождь тоже редкостное дерьмо. А я люблю дождь. А ты даже не успел узнать этого. Я отрицательно машу головой и устраиваюсь поудобнее на стуле. Насколько это возможно. Ты смотришь на меня. Я на тебя. Твой потолок смотрит на нас. Еще затяжка. Выпускаешь дым ртом. Чуть сиреневое облако поднимается к потолку в жалкой попытке подражать кучным и хмурым питерским тучам. Еще чуть-чуть и потолок закашляется от такого. Еще чуть-чуть и я тоже закашляюсь. Ты чувствуешь себя неловко и тоже слегка прочищаешь горло. Все в этой комнате чувствуют себя неловко. Если бы у тебя была собака, она бы разбавила обстановку. Она бы задорно мотнула ушами и тряхнула хвостом. И ты бы потрепал ее по пушистой голове. И она бы еще раз тряхнула хвостом. Но ты не захотел собаку. Я пытаюсь подвинуться еще ближе к спинке стула в надежде слиться с этим стулом. В надежде стать стулом. Было бы неплохо. Ты пальцем стряхиваешь пепел прямо на голый паркет. Наверное, паркету тоже очень неуютно. Наверное, твой потолок и паркет вынуждены всю жизнь смотреть друг на друга, не отрываясь. С ума сойти. Хотя, Господи, мы же уже давно сошли. В тот вечер, помнишь? Ты откидываешься на спинку стула и устремляешь взгляд прямо в потолок. -Знаешь...Находясь на той на стадии, когда ты уже не понимаешь, что ты чувствуешь, и что ты вообще должен чувствовать, не возникает даже желания выйти в ближайшее окно или нырнуть в открытую форточку. -Или вынырнуть из нее. Тушишь сигарету. -Вынырнуть из своей обители, темницы, крепости, из своей палаты. -Из своего добровольного заключения. Пододвигаешься ко мне. -Вынырнуть из себя. Твой голос переходит на торопливый хриплый шепот, ты вглядываешься мне в глаза, пытаясь поймать зрачки. -Пока мы еще понимаем, что чувствуем... Дрожащие руки хватают мои запястья. "Давай вынырнем". Совершенно отчетливо в твоих мутных глазах. "Давай вынырнем". Уже беззвучно одними губами. " Давай же". Еще сильнее стискиваешь мои запястья. "Пожалуйста". Каждый нерв лица дергается в хаотичном порядке. Мои руки трясутся в такт твоим. Зрачки наконец ловят друг друга. Потолок покачивается в одном ритме с паркетом. Они больше не в силах терпеть друг друга. Я больше не в силах терпеть отсутствие у тебя собаки. Я больше не в силах терпеть отсутствие тебя. Я больше не в силе. И ты. Мы не в силе. Больше ничего не в силе. Ничего. Так давай же. Ныряй.