Оружию нужен контроль и внимание

- Роджерс, я не волшебник. Я помог вам вернуть его память, помог с бионической рукой, но приручить его вне моих сил, - Старк развел руками, показывая, что его работа закончена, и он более не намерен оставаться. - Он не животное, чтобы приручать его, - Роджерс был сердит. Отчасти на Старка за его слова, отчасти на Баки, который, даже вспомнив, что каким он был, не желал подчиняться или слушать его уговоры, кидался на всех, кто решался приблизиться и все время пробовал сбежать. - Своими замашками и поведением он подрывает свой статус человека, - парировал Старк, и сев за рабочий стол, вывел на пад некоторые файлы. – Не знаю, может ли это вам помочь, но я, просматривая данные и видео по нему, заметил, что при контакте с ним всегда были Пирс и вот он, - Тони ткнул ручкой в изображение на экране. – Вероятно, кто-то в Гидре имел возможность обуздать его крутой нрав. - Но Пирс мертв. Если это он, то мы не сможем ничего сделать, - мысль о том, что с его другом, даже когда он был не в себе, обращались, как с животным, бесила капитана. - А если это не Пирс, если это второй? - миллиардер снова ткнул в изображение, указывая на агента. Стив нахмурился сильнее, и у Старка создалось впечатление, что тот, по меньшей мере, хочет силой мысли заставить себя вернуться в прошлое и посмотреть, кто же это был. - Рамлоу, - наконец изрек он, вызвав выражение иронии на лице гения. - Где он сейчас? – Старк закатил глаза, видя, что капитан перешел в режим «активные действия по выносу мозга всем окружающим с новой супер идеей». - В центральном отделении Вашингтонской тюрьмы, сэр, - любезно отозвался Джарвис, избавив своего создателя от необходимости разговаривать с упертыми идиотами. - Мы можем оттуда его вытащить? - Ну, если только ты придумаешь, как убедить в этом генерального судью, - сложив пальцы домиком, невозмутимо ответил Старк. Господи. Ну когда уже Стив научится отличать сарказм от чистой монеты. Почему, как только дело доходит до личных связей, у Капитана Сосульки все идет через… не как у людей. -- Рамлоу считал, что ему даже повезло. Он остался жив, его подлатали, и единственными раздражающими факторами были скука из-за отсутствия хоть какого-нибудь движения в камере и невозможность нормально выспаться – действие стимуляторов, которыми его накачали, чтобы спасти, обещало закончиться лишь через неделю, может быть две. Комнату наполнил противный писк, и двери разъехались, позволяя увидеть посетителей. - Чем обязан, капитан? – усмешка вышла несколько болезненной из-за треснутой губы, но в целом удостоверила капитана в том, что агент полностью пришел в себя. - Ты контролировал Баки, пока тот был под влиянием Гидры? - Смотря что ты имеешь в виду под «контролировал», - но, конечно, Роджерс, как всегда, прямолинеен и убежден в собственных мотивах и действиях. Даже пробыв под знаменем дезертира, он умудрился выйти героем. Карма, не иначе. - Баки вспомнил все, но он не желает успокоиться, и его действия могут навредить ему самому. Мне нужно знать, кто контролировал его в Гидре. Ты или Пирс? – взгляд Роджерса пронзителен, но на Рамлоу не производит ни малейшего впечатления. Сцепив пальцы в замок, он разваливается на нарах, опираясь спиной на стену. - Что мне будет за помощь? – наглая ухмылка не желает покидать губы. Довольно забавно наблюдать, как капитан ломает себя, идя на сделку, как ходят под кожей желваки, вздувается венка на шее. - С тебя снимут обвинения. Во всяком случае, большинство, - неплохое предложение. Во всяком случае, если ослабят режим, может быть, можно будет не подохнуть со скуки в изоляции. - Хорошо. Мне нужна моя форма, часы и ошейник, - он становится серьезным, садясь ровно.- Да, и еще, заменить вот эту фигню на чип, - Брок вскидывает вверх руки с наручниками. Глупые железяки ему уже надоели, а снять их не представляется возможным. С легкой руки Старка теперь всех преступников высокого уровня сковывают так, что при малейшей попытке выбраться током прошивает будь здоров. - Хорошо, - капитан кивает, выходя, и Рамлоу откидывается обратно на стену, обводя оставшиеся три взглядом. Его щенок опять распоясался. Не желал слушаться вначале Пирса, не желает теперь слушаться их. Что за неугомонное создание? Он никогда не был сторонником бесполезных избиений. Если причиняешь боль, то она должна нести за собой следствие. Мордобой или спарринг это, конечно, хорошо, но только чтобы снять напряжение. Если есть желание кого-то приручить или что-то кому-то объяснить, то пользоваться дубинкой будет только последний идиот. К Солдату у Рамлоу поначалу было крайне странное отношение. Тот был непослушным, но не имевшим цели. Порой брыкался и яростно защищался, но сам не понимал, от чего и для чего. После нескольких совместных заданий, на которых ему пришлось ближе познакомиться с Зимним, Брок решил, что будет неплохо приручить щеночка. Не как животное, как что-то большее. Пирс, которого напрочь отказывался слушаться важный компонент его игры, согласился на некоторые поступления в отношении агента, а после нашел в этом выгоду и даже сделал это обязательством. Рамлоу редко мог достаточно четко понять человеческие мотивы главы Гидры, но со временем это перестало его интересовать, тем более, что притворить в жизнь свое деяние оказалось не так-то и просто. Несмотря на это, он никогда не называл Солдата «щенком», вкладывая в это слово издевательский смысл или ставя его наравне с собакой. Это было чем-то особенных в их отношениях. -- Башня Старка, в которой временно располагался центр новой службы, что должна будет заменить ЩИТ, встретил Рамлоу отсутствием военных в коридорах и на удивление спокойной атмосферой. - Нам нужно доставить его в комнату, чтобы заставить его тело отдохнуть – раны срастаются быстро, но он усложняет процесс, - инструктировал Роджерс. - Мистер Старк просит передать, что вам, мистер Роджерс, следует успокоить мистера Барнса до того, как тот разнесет гостиную, - учтивый голос Джарвиса настиг пару уже на полпути. - Передай Старку, что все будет в порядке, - бросил Стив, направляясь вперед. Перед дверью Рамлоу остановился, протянув в сторону капитана руку ладонью вверх, чтобы получить ошейник. В удобной форме было куда приятнее и привычнее, чем в робе заключенных, и бывший агент чувствовал себя значительно увереннее и свободнее. - Зачем тебе ошейник? – достав кожаный ремешок, передал его Броку Стив, внимательно смотря за реакцией. Тот, осмотрев изделие, фыркнул. - Надену его на Солдата. Спокойно, кэп, только до тех пор, пока он не уяснит, что нужно себя вести хорошо, или будет наказан, - Стив нависал над бывшим сослуживцем, гневным прищуром голубых глаз смотря в его карие, невозмутимые и спокойные. - Баки не животное, - процедил сквозь зубы капитан, пару раз ткнув пальцем в грудь агента, вызвав только презрительный фырк. - Он уже не твой друг, кэп. Хватит жить прошлым, - после этого он развернулся, широким шагом войдя в комнату, где бушевал ураган по имени Баки Барнс. Увидев вошедших, тот кинулся на Капитана, но был перехвачен Рамлоу, ухватившим его поперек грудной клетки и кинувшим на стоявший рядом диван. - Нельзя! - приказал он, что не возымело изначально эффекта – Солдат подскочил снова, желая кинуться на Капитана. –Я сказал - нельзя! - рявкнул Рамлоу, и Зимний шарахнулся, распахнутыми глазами смотря на него. Взгляд агента был тяжелым, строгим, а выражение лица каменным. – Ты не слушаешься моих приказов, - спокойно, не повышая больше голоса, произнес он, и Роджерс мог наблюдать, как прошелся под кожей кадык друга. – Надевай, - на колени Солдата полетел расстегнутый ошейник, от которого тот отпрянул, словно в него кинули гадюку. - Нет, - мотнув головой, отползая в сторону по дивану, запротестовал Барнс, смотря исподлобья, с опаской, но не с ненавистью. - Ты не слушаешься моих приказов, щенок. Делаешь, что хочешь, а значит, будешь наказан,- не меняя тона, продолжил Рамлоу, - Надевай. Сейчас же, - Стив в шоке наблюдал, как тот, кого они не могли успокоить всей командой, без страха, безропотно берет дрожащими руками ошейник, застегивая его на собственной шее. В серых глаза Солдата он не видел взгляда своего Баки и только с ужасом осознавал, какое положение занимал Рамлоу, если единственным мог, не применяя силы, заставить машину Гидры для убийств дрожать и покорно выполнять приказы. - Иди ко мне, - Брок подошел, протянув руку, смягчив взгляд, и Зимний потянулся к нему, потершись колючей щекой о хитиновую ладонь – Сейчас ты пойдешь к себе в комнату и отдохнешь. Ты понял меня? Я сниму с тебя ошейник, когда ты начнешь вести себя хорошо. - Да, - Солдат кивнул, прижавшись еще раз к ладони, после поднявшись, метнув злой взгляд на Роджерса, но проследовал в указанном направлении под строгим взглядом Рамлоу. - Что это было? – Роджерс в шоке смотрел на агента, не зная, как назвать то, что только что произошло на его глазах. - Это называется контроль, кэп. И в отличии от твоего давно умершего друга, Солдату он нужен. И вовсе не для того, чтобы контролировать его. Для того, чтобы он сам не сошел с ума, потерявшись в этой гребаной реальности, - с бывшим командиром Брок был ничуть не ласковей, чем несколько минут назад с Зимним. - Но он вспомнил, кем был до войны, - уже в спину Рамлоу донесся голос капитана. - А тебе самому легче от того, что ты помнишь? – не оборачиваясь, ответил тот, направляясь в комнату своего щенка. -- Рамлоу сидел на столе, спиной к окну, читая книгу, найденную на этом же самом столе. Что-то о военном времени. Очередной сборник трагических историй с печальными подробностями. На кровати завозились, и вскоре он почувствовал на себе взгляд. - Я плохой? – тихо спросил Солдат, даже не поднимаясь с постели, только повернувшись на бок. - Тебя нельзя винить в тупости окружающих, - со вздохом закрыв книгу, ответил Брок, смотря на подопечного. Тот выглядел усталым, растрепанным и потерянным. - Ты сердишься? – Барнс подполз ближе, и Брок спрыгнул со стола, подойдя и сев на кровать, скрестив ноги в лодыжках, опираясь спиной на изголовье, позволив заползти себе на колени, запустив пятерню в спутанные волосы. - А ты все вспомнил? - Эти воспоминания словно бы не мои. Похожи на сон или старую историю, в которой я свидетель. Я ничего не чувствую. Ни к Роджерсу, ни к другим. Словно бы выцветшие фотокарточки, - подставляясь под не очень нежную ласку, покорно и подробно ответил Солдат, вызвав у Рамлоу удивление метафоризацией в своем ответе. - Но, видимо, они повлияли на тебя. Во всяком случае говоришь ты уже иначе. Так, глядишь, и поэтом станешь, - Баки фыркнул, развернувшись и подняв взгляд на агента. - Ты сердишься? – снова спросил он с детской упертостью, желая услышать ответ. - За то, что ты меня не послушался – да. За то, что ты натворил здесь - нет. Но если будешь продолжать в том же духе, я буду очень зол, - жесткие от длительной работы с оружием пальцы прошлись от виска к скуле и закончили линию на подбородке. Затем они скользнули к шее и вскоре сомкнулись на ней, - Но если попробуешь обмануть меня, ты знаешь, что бывает, когда я очень зол, - Солдат дважды кивнул, насколько это вообще было возможно в его положении. Рамлоу ослабил хватку, теперь просто поглаживая его по шее. -- Новые проблемы возникают, когда спустя месяц спокойной жизни Рамлоу забирает с собой на задание Старк. Ему нужен хороший снайпер, который не пустит пулю в затылок ему самому и Рамлоу тут идеальный вариант – он последний, кто будет устраивать саботаж. Однако, как только они заканчивают дела, приходит сообщение о том, что Баки опять показывает дурное поведение. - Что случилось? – входя в башню, на ходу расстегивая обмундирование, спрашивает Рамлоу у Стива. - Он не желает есть, спать и не подпускает к себе никого. Говорит, что никуда не пойдет, пока ты не придешь, - не то рассказывает, не то жалуется Роджерс, и Брок вздыхает, направляясь вперед. Войдя в комнату, он не выслушивая и намеренно не замечая, загоревшегося взгляда Солдата, залепляет ему пощечину. - Я же говорил, что ты должен слушаться или я тебя накажу, - сердито произносит он, и Баки поднимает взгляд, тянется к нему, но малейшая попытка телесного контакта мгновенно пресекается. - Ты не послушался и будешь наказан. Иди поешь и сделай все, что скажет тебе кэп, а после я жду тебя в спальне. Вымывшегося и готового, - после этих слов агент уходит, зная, каким взглядом провожает его щенок, и вместе с тем зная, что послабления невозможны. Четкие границы дозволенного – в этом суть контроля. Спустя практически три часа, за которые Рамлоу успевает вымыться, написать отчет и переговорить кое о чем со Старком, он наконец появляется в спальне. Баки сидит голый на постели, смотря на него внимательным виноватым взглядом. Что нравится Броку в вернувшейся памяти Баки, так это то, что тот вспомнил, как выражать эмоции, не переламывая себя. - Итак, - агент останавливается, складывая руки на груди, выставляя тем самым между ними своеобразный блок, - Что я говорил о твоем поведении в мое отсутствие? - Я должен слушаться Роджерса, - послушно отвечает Солдат, наблюдая за держащим дистанцию агентом. Они оба знают, что в бою позиции будут крайне неравны. Даже не пользуясь бионической рукой, Баки сможет переломить шею или хребет агенту за несколько мгновений, превратив его в труп. Однако еще они знают, что даже если Зимний выйдет из-под контроля, он все равно подчинится Рамлоу, даже если тому придется применить более действенные методы, чем приказы. - Я не буду спрашивать, почему ты ослушался, – Рамлоу обходит кровать, подступая к столу, на котором лежит шокер. Баки сглатывает, наблюдая за тем, как он берет его в руки, проверяя батарею. – Мы уже говорили о том, что ты должен выполнять мои приказы или получишь свое наказание. Согласен? - Да, - Солдат сглатывает, когда, подойдя к кровати, Брок гладит его по щеке, а после делает недвусмысленный жест в сторону спинки кровати. Он покорно перебирается, опускаясь на коленях, руками упираясь в изголовье, прогибая спину. Теперь он открыт и беззащитен, на сколько может быть беззащитен убийца, полностью отдавший контроль над собой. - Итак, меня не было шесть дней. За это время ты пропустил восемь процедур и ни разу не послушался кэпа. Полагаю, что четырнадцати тебе хватит, чтобы больше подобного не повторялось,- Рамлоу проводит рукой по пояснице, затем оглаживает спину и убирает руку, когда она достигает лопаток. На пару секунд раздается треск, извещающий о работе шокера, и светлая полоска метала затихает. - Ты будешь считать. Выждав еще несколько секунд, Брок в первый раз касается заряженной пластиной бока Солдата. Тот вздрагивает, вскидывая голову, открывая начало счета. В этом наказании упор сделан не на боль, причиняемую оружием, а на давление тактильной памяти. Тело Солдата отлично помнит, что с ним делали и какую боль приносило каждое обнуление или эксперимент. Относительно небольшой разряд, не приносящий вреда усовершенствованному телу, пробуждает эти воспоминания, утаскивая на острое лезвие, где контролировать себя крайне сложно и очень хочется ступить за черту. Рамлоу знает, как сильно он рискует, прибегая к подобному методу, но это уже далеко не первый раз, и теперь в нем нет даже тени сомнения. Раз за разом он продолжает будоражить это тело. Солдат должен четко усвоить, что он должен слушаться Рамлоу, вне зависимости о того, где тот; должен не забывать, что, несмотря на обстоятельства или боль, тот всегда выведет его из любого стресса и поддержит, не дав загубить самого себя. Поэтому Брок не дает ему передышки, чтобы расслабиться между разрядами, но периодически касается его, поглаживая, успокаивая, помогая. - Четырнадцать, - выдыхает Зимний, опуская голову, тяжело дыша. По спине и вискам стекают капельки пота, а сам он крупно подрагивает. Агент выключает шокер, откидывает его на край кровати, так, чтобы не достать. Он нависает, скользя уже двумя руками по ставшей более чувствительной из-за раздражения коже, действует немного жестко и грубо, оглаживая, спускаясь к груди, торсу, переходя на бедра. - Все в порядке, щенок, - своим хрипловатым голосом говорит он, и Солдат дважды кивает и льнет к нему, выгибаясь кошкой, но не убирает руки от спинки. – Хороший мальчик. - Мы можем сделать это? – поворачивая голову, сталкиваясь затылком с подбородком мужчины, спрашивает он, и Рамлоу, осмотрев его, кивает, соглашаясь. - Можем. Ты уже подготовил себя? - Да, - наверное, будь у Солдата нормальный спектр эмоций, он бы был смущен, но Рамлоу рад, что у его щенка все не так, как у людей, и сейчас они могут насладиться этой близостью. Он запрокидывает голову Зимнего, целуя его, вылизывая после шею, покусывая. С Баки нельзя быть нежным, он не чувствует легких прикосновений. После множественных опытов Гидры небольшая грубость для него сродни ласки. Но Брок научился быть грубым так, чтобы это было нежностью и лаской. Извращенное представление о несовместимых понятиях, которыми они живут, недоступно больше никому. Рамлоу стискивает бедра Солдата, разводит ягодицы и кусает кожу у крестца так, что Солдат стонет, прогибаясь. Брок плюет на сжавшееся колечко мышц. Растирает слюну и проникает пальцами в кольцо мышц, разводя их ножницами, удостоверяясь в том, что его любовник готов. Это их первый раз за последние полгода. Совместных длительных миссий им не выдавалось, а времени между обнулением и помещением Солдата в криокамеру было недостаточно даже для перепиха при всем огромном желании, если бы такое имелось. Проникает он в податливое тело медленно, растягивая удовольствие. Может, кто-то и говорит, что Солдат умалишенный, но Брок точно знает, что пусть Зимний порой теряется и, действительно, не может отвечать за свои действия, но он психически куда здоровее, чем хотелось бы большинству. Главное - найти подход, и он будет разумным и покладистым. Баки стонет, сжимая спинку, отчего та трещит под пальцами металлической руки, но выдерживает натиск. - Не..тяни, - выстанывает он, подаваясь назад, и Рамлоу усмехается, задавая быстрый, ровный темп, царапая спину любовника. Проникая в него глубоко, размашисто, слушая сбивчивые полустоны и шумное дыхание. У них двоих слишком долго не было близости, тела не выдерживают долго, и уже довольно скоро Брок опускает руку, сжимая член Баки, начиная надрачивать ему, оглаживая шершавым пальцем крупную головку, кусая Солдата за загривок. Окончание настигает их внезапно и почти одновременно. Как в каком-то романе, подумал бы Брок,если бы мог думать на данный момент. Но он только выходит из Баки, утаскивая его за собой на кровать. Они лежат в тишине, восстанавливаясь. Солдату это сделать проще, и вскоре он возится, поворачивается и прижимается к боку Рамлоу, укладывая голову ему на плечо, и впрямь как пес. Рамлоу гладит его по волосам, по спине, все еще не открывая глаз. Их жизнь на данный момент довольно-таки неплоха. Думать о чем-либо в принципе не хочется, и агент закрывает глаза, засыпая, обнимая парня за плечи. -- На следующий день Стив провожает Рамлоу странным взглядом и бросает подобные же в течении всего дня, пока агента это окончательно не доводит, и он не поворачивается, спрашивая, в чем дело. - Вы с Баки спите, - произносит обличительно Стив. - Спасибо, кэп, я знаю, - Рамлоу глубоко фиолетово, что думает на этот счет капитан, ровно как и на то, что он может предпринять. Брок уважает его как бойца, но на этом их взаимодействие прекращается. Он подчиняется Старку, потому что тот является его куратором и предоставляет миссии, не дающие сойти с ума. Он интересуется Бартоном, потому что тот сильный боец, крутой нрав которого крайне интересен, и потому что с ним в тренировках можно не сдерживаться. Мнение этой парочки еще хоть сколько-нибудь тревожит его, поскольку они могут повлиять на его судьбу и судьбу его щенка. На всех остальных Рамлоу уже давно положил большой и толстый, а на Капитана Америку с его моралями в первую очередь. - Он хочет этого или подчиняется тебе? – не унимается Стив, серьезно беспокоящийся за друга. - Слушай, кэп, - Рамлоу вздыхает, откладывая папки, с которыми возился. Старк предложил организовать базу для подготовки бойцов – в последнее время их критически не хватает. – Давай начистоту. Я присматриваю за щенком уже около двадцати лет, и если бы я обращался с ним не так, как ему хотелось бы, он вспорол бы мне глотку уже на первых одиночных миссиях. Не знаю, что ты напридумывал своим полным моралей мозгом, но мне глубоко плевать на это. Я нужен солдату, и я буду его контролировать, но из всей вашей дружной шайки супергероев я буду последним, кто причинит ему вред, поэтому заканчивай доставать меня своими идиотскими моралями. - Мне не нравится то, что ты приказываешь ему, будто он прислуга или пес. - А мне то, что ты лезешь в наши отношения, - Рамлоу поднимается, собирая документы в стопку, подходя к сердитому капитану. – Запомни: я работал на Гидру и все, что тебе пришлось видеть и здесь, и в сороковых настоящие цветочки, благоухающие медом, по сравнению с тем, что я прошел в Гидре, поэтому не пытайся мне угрожать, кэп. Я терпеть этого не могу. Солдату плевать на ваши отношения, Баки Барнс умер в сорок пятом, сорвавшись с поезда, а сейчас это Зимний Солдат, и оттого, что ты гоняешься за призраками, никому легче не становится. Прежде чем спасать остальных, подумай о себе, может быть, выйдет лучше. Он разворачивается, уходя, даже не слушая, что там ему может сказать капитан. После случившегося разговора он сердит, а ему еще идти к Старку, чтобы разбираться с идеей о лагере. Хрипловатый смех щенка настигает его в одном из коридоров. Рамлоу направляется на звук и вскоре оказывается в тренажерном зале. Старк сидит поближе к стене, потирая челюсть, весь мокрый от пота, но довольно наблюдающий за происходящим. Бартон и Солдат катаются клубком по матам, Соколиный Глаз проявляет крайнее красноречие в нецензурной лексике, пробуя совершить захват, что веселит Баки. Брок улыбается, видя расслабленное выражение лица и задор в глазах Солдата, и ему становится спокойно. Иди к черту, капитан, пока это необходимо, он будет с щенком, и пора бы действительно заняться идеей Старка. Глядишь, они с солдатом смогут находиться где-то помимо этой башни и её окрестностей. А еще он хочет собственный полигон и возможность издеваться над курсантами, это доставляет изощренное удовольствие.