Эти двое

Вместе смеяться над чотким пацанским из грязных машин, Дымить одной на двоих и мечтать попробовать джин, Провожать друг друга туда и обратно, бегом и пешком, Проходить вдоль домов, восхищаться убогим "Пашком". Фотать все, что угодно, и в том числе то, что нельзя, Табу создавать (и особенно к слову "друзья"), Видеть ближе руки, но не дальше, ведь хватит и рук, Чтобы волосы гладить, вдыхать, делать замкнутый круг. Прорываться сквозь стены стеснения, ужаса льды, От глаз любопытных и злых языков заметая следы. Смотреть в глубь Вселенной, вточеной в изящный зрачок, Руками - за грудь, а подушкой - за чье-то плечо, Рассказывать сказки - одна миловидней другой, Стесняться быть кем-то, но просто пытаться собой, Заклеить грядущее ужасов темным пятном - Пищать и дрожать, прижимаясь и тыкаясь лбом. Навечно остаться в туманной шуршащей дали, На лавке у моря, смотреть на еду, корабли. Быть либо злым роком, затейливой либо игрой, Признать пораженье, пируя одну за другой. Две тыщи пятнадцатый с ýхмылью ставит печать: "Эти двое вполне ведь недурно могли бы начать", Однако, мы здесь без начала и без конца, История злой истерички и доброго подлеца.