Дурная бесконечность

Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Фердинанд фон Шилль — прусский майор, участник Наполеоновских войн, национальный герой Германии.

      Дико хотелось пить. Сухая жажда сковала горло, во рту стоял железный привкус. Он шёл уже который день. Долго. Душно. Нет сил. Умереть хочется больше, чем жить. Умереть? Он уже слишком давно не живёт. Зачем весь этот путь? К чему это чертово упрямство? Кому Он хочет что-то доказать? Сил нет, как, в прочем, и надежды. Тускло. Здесь нет солнца или другого источника света, а только сплошное мрачное марево. Ад выглядел совсем не так, как утверждало Священное Писание. Не было огня, пылающих на костре грешников, шкварчащих сковородок и кипящих котлов, Он не видел ни одной виселицы, дыбы, вообще ничего, что рисует не в меру услужливое воображение при слове «Ад». Скучная пустота. Мёртвое небо, сухая земля. Под ногами простиралась плоская безликая равнина, а виднеющаяся впереди скала дразнила своей мнимой близостью, хотя на деле, достичь её невозможно. Тем не менее, Он не был единственным путником. Мимо него проходили толпы таких же грешников как Он. Но они не стоили внимания. Простая безликая серая масса. Декорации для дешёвого фильма. Толпа одиночек. Таких же, как Он сам. Треск. Стук. Топот. Наверное, это первые звуки, что прорезались сквозь душную пелену молчания. Он обернулся. Огонёк надежды забрезжил в Его мёртвой душе. Зря. Локация сменилась. Он стоял в огромном зале с черно-белым мозаичным полом.       Они не обратили на Него никакого внимания. Их было двое, оба — мужчины. Из-за непроглядной тьмы их лица были скрыты от любопытных очей проходимца. Один из них держал в руке огромный финский нож. Его явственно радовал страх безоружного оппонента. Первый, словно дикий зверь, ходил вокруг своей жертвы. Никакого дьявольского смеха, а лишь холодный трезвый расчёт. Его цели были вполне очевидны. Ещё тогда, когда Он был жив, подобные сцены воспринимались Им весьма однозначно: просто грабитель, с простой финкой в руке, просто загнанный в угол несчастный. Ничего необычного. И липкий страх сковавший душу. Казалось, Он боялся дышать. Тем временем, человек с ножом вовсе не хотел отвлекаться или заниматься самокопанием. Он хотел крови и денег. Зачем ему это? Здесь не было ни магазинов, ни банков, ни необходимости иметь при себе финансы. Звук медленных гулких шагов наполнил зал. Маньяк подходил к Жертве. Почти осязаемая недобрая усмешка. Маньяк резко дёрнулся вперед, сделал стремительный выпад. Жертва испуганно отшатнулась. Несчастный явно просчитывал варианты и не находил ни одного выгодного для себя. Человек побежал, маньяк — за ним. Гулкий звон — сталь ножа столкнулась с гладким кафелем пола. Прыжок — и вот Маньяк уже хватает жертву за плечи и валит на блестящую скользкую гладь. Глухое рычание, звук царапающих плоть ногтей, хрипы, зубной скрежет. У Жертвы нет сил сопротивляться. Бой изначально был неравным. Маньяк протягивает руку к ножу. Любуется блестящей сталью лезвия и почти любовно гладит рукоять. Одним резким и точным движением мужчина загоняет нож между ребёр своей жертвы. Удар даже на неопытный взгляд смертелен. Маньяк отворачивается и, шатаясь, словно выпив не одну бутылку спиртного, уходит. Finita la commedia.       Хриплый шёпот на последнем издыхании: -Помоги, — шепчет без пяти минут труп. Но Он не может ответить. Он не подойдёт и не поможет. Он просто глядит в эти серые глаза. В Его глаза. Не так часто видишь собственную смерть, не так ли? Опять топот. Вернулся убийца. Смотрит на Него, притаившегося во мраке. Серыми глазами. Его глазами. Сам себе Палач, Жертва и трусливый Зритель. Он вспомнил, свою жизнь. Он никогда никому не помогал. Вот и теперь. Он не может помочь себе. Палач держит в руке окровавленную финку. Жертва встаёт с пола, опершись на руку своего недавнего убийцы. Берет нож. Всё идёт по кругу. Дурная бесконечность.       Так вот он какой — Ад. Сотни раз ты совершаешь одну и ту же ошибку. И сотни раз не можешь остановиться. Лучше бы здесь были котлы и дыбы.