***
Изая очнулся в светлом помещении на холодном деревянном полу. Сил подняться не было, весь живот в синяках, коленки, да и глаз тоже. Комната просторная, красивая. По центру белый диван, напротив — телевизор и приставка, недалеко, за перегородкой, холодильник и плита, куча тумбочек и обеденный стол. Очень опрятная такая студия, на окнах широкие жалюзи, на стенах — какие-то произведения импрессионистского искусства, в дверных проёмах — полупрозрачные шторки. Из-за одной из таких слышится голос. — Добро пожаловать, Изая-кун! — протянул Шизуо басом и выглянул. — Как тебе мои апартаменты? — Это твои? Да грубиян вроде тебя тут бы и дня не прожил, — с насмешкой выдавил из себя Изая. — Ты меня не знаешь. — Да? И ты не добил меня, потому что хотел это сказать, Шизу-тян? — Нет. Не поэтому. Ты слишком сильно злишь меня своим существованием, блоха, чтобы я просто убил тебя на улице. Готовься к худшему. Шизуо снова скрылся. «Интересно, что же будет, » — усмехнулся про себя Изая, — «Чем ещё удивит меня Шизу-тян?» Спустя пару минут блондин вернулся с небольшим чемоданчиком. Он подошёл к пленнику, присел на корточки и поставил тару на пол. Изая перевернулся, и, собрав последние силы, попытался заглянуть туда, но не тут-то было. Шизуо резко толкнул парня, сел всем своим весом ему на ноги и начал стягивать кофту. — Я думал, ты меня убивать будешь. Это что за домогательство? Шизу-тян гей? Шизуо оглядел тело своего пленника. Ого. Здесь не только синяк от сегодняшнего происшествия. Нет, Изая всегда ходил в кофтах с длинным рукавом, потому что прятал порезы. — Кровопускание помогает, да? Так вот почему ты весёлый всё время?! Весь разум уже вместе с кровищей вытек? А я-то думаю, откуда ты такой задорный и тупой! — Шизуо ловко схватил пленника за резанную руку и потянул вверх, аккуратно провёл кончиком указательного пальца по свежим ранам и шрамам. — Смотрите, это не только он меня не знает. Изая покраснел. — Мне холодно, Шизу-тян, верни кофту. И одеяло принеси, я ведь твой гость. — Я подумаю. — Э? Шизуо достал из чемоданчика скальпель и начал махать им прямо перед лицом Изаи. Тот испугался: — Блин, если ты хочешь порезать мне вены, вставай в очередь за мной! Не трогай меня своей холодной железякой! Лучше бы ты меня на месте пришил! — Я хочу смотреть, как ты медленно умираешь, и наслаждаться своим триумфом. — Ты больной! Выпусти! Я извинюсь, только не трогай меня! Сделаю, что хочешь! Слышишь? — Расслабься и получай удовольствие, блоха. Шизуо злобно улыбнулся, зажал в левой руке руки Изаи, а правой рукой со скальпелем аккуратно провёл по животу, потом довёл до рёбер и сделал между ними надрез. Изая впервые кричал так истошно. Раньше, когда он даже болел чем-то серьёзным, он никогда не стягивал свою искусственную улыбку с лица, но сейчас он выл, словно волк, может быть даже сильнее. Шизуо же, закончив первый надрез, принялся за второй, опять между рёбрами. Ещё один, и ещё. — Смотри, Изая-кун, теперь ты красивый! У тебя есть жабры! Хотя я сомневаюсь, выглядят ли они так… Пленник лежал настолько белый, что, наверное, мог бы слиться со свежевыпавшим снегом, но на нём были вышеотмеченные сине-фиолетовые пятна, да и плюс к тому прибавились «жабры» — Шизуо сделал неглубокие надрезы между всеми рёбрами. Несчастный не прекращал истошно кричать. — Ну как? Ты нравишься себе? Хочешь, я принесу зеркало? — Н…нн… — Изая не мог связать и пары букв. — Да не парься ты, скальпель чистый, до свадьбы заживёт, — Шизуо злобно улыбнулся, — если выживешь, конечно. Комнату разделили два звука: крик Изаи и смех его пленителя. Было трудно понять, что же всё-таки громче. В конце концов, Шизуо успокоился и посмотрел на него жалеющим взглядом, сохраняя некую усмешку. — Бедняжка, ты скоро своей кровищей зальёшь мне пол. Мне вытирать за тобой? Не, так дело не пойдёт. Где тут салфетки? — парень заглянул в чемоданчик. — Нету? Ну что теперь, не отпускать же тебя. М-мерзость. Почему бы тебе опять не вырубиться, а? Эх, если тебя ещё раз в голову ударить… Подохнешь же, а я так и не повеселюсь. Шизуо аккуратно, не переставая сжимать затёшкие руки Изаи, наклонился к «жабрам», поводил во рту языком, а затем начал слизывать потоки свежей крови. Пленник закричал ещё громче, частично от боли, частично от отвращения. Минут через пять некогда чистая грудь парня была покрыта запёкшейся кровью и слюной. Шизуо заметил странную деталь. — Эй, ты что, наслаждаешься, мазохист что ли? Ты только посмотри на свои соски! Изая покрылся мурашками. Слушая причитания насильника о том, какой он дурак, как он глупо поступает, когда режет себя, как он красиво выглядит с разрезами между рёбер и синяками по всему телу, какой он извращенец, чувствуя, как его тёплая рука сжимает две его холодных, как мощные ноги и торс вдавливают его в потеплевший пол, парень просто не мог не возбудиться. Как ребёнок, серьёзно. Его хотят убить, а он хочет переспать с Шизуо. Странное желание, которого он дотоле не ощущал. Думая обо всём этом, парень потихоньку сбавлял крик боли и чувствовал, что если сейчас что-то не произойдёт, то у него будет просто железный стояк. Ничего и не произошло. — Чёрт тебя подери, ты просто нереальный мазохист! Вы только посмотрите, у этого придурка стояк! — Н.нн… — ЧЕГО?! — Н-не говори так. П-пожалуйста, не гов-во-ри… — Это ещё почему? Изая вновь собрался с духом и выкрикнул громко, соединяя в своём крике боль и удовольствие: — Либо заткнись, либо трахни меня! — А? — опешил Шизуо. — Ты и без того унижен, ты хочешь больше? Изая покраснел и отвернулся. Шизуо скорчил гримасу необъяснимую, между злобой и умилением. — Попытаешься сбежать — убью, извращенец. Он ушёл. Изая вздохнул, расслабился, начал разминать кисти, руки словно приковало к полу, куда ему бежать? И как? Боль и возбуждение вкупе только отступили, как Шизуо с громким топотом вернулся. В руках у него был какой-то тюбик. — Э-эй, ты что, правда собрался поиметь меня? Мне было больно, я сходил с ума, не знал, что говорю… — Какие смешные оправдания. Раз ты согласился на такое унижение сам, значит, так и быть, исполню твою волю. — Да ты просто мистер любезность! — А то. И что ты скуксился? У тебя только что стояк был, и ты уже спокоен? Талант! Может, мне тебя ещё порезать? — Ага! И обли- Речь пленника была прервана резким рывком. Шизуо внезапно поднялся и вонзил скальпель прямо в пол, рядом с его шеей, на которой осталась красная полоска. — Т-ты меня напугал, Шизу-чан. — Мало напугал. Он вынул скальпель из пола, схватил Изаю за руки вновь и начал делать надрез за надрезом в один-два сантиметра на нежной коже его шеи. Чем дальше, тем он становился жёстче, скальпель входил глубже, причиняя боль, но Шизуо не давал пленнику вырубиться или умереть, он игрался им. — Готово! Теперь у тебя есть ожерелье! Хочу сделать тебе браслет ещё на правой руке, такой же, как ты сам себе сделал на левой! Ты должен быть симметричным. Комнату снова пронзил истошный крик. Конечно, ведь самостоятельно парень вскрывался в ванной, в тёплой воде, это не так больно, как когда это делает самый ненавистный для тебя человек, да ещё и на сухой коже и на холодном полу. — Кричи, это самое приятное, что ты делаешь для меня за всю свою жизнь! Кричи громче! Что, больше не хочешь меня, тупой извращенец? Хотя, смотрите-ка, он опять весь в мурашках! Приятно, да? Рад стараться! Надеюсь, от своей смерти ты испытаешь оргазм! Ну же, скажи что-нибудь связное, подлая ты мразь! Голос Изаи начал дёргаться. Вот чёрт, он возбудился. Опять. И Шизуо видит это. Какой стыд. — И что ты пытаешься этим дёрганьем донести? Ха-ха-ха, дай угадаю! «Шизуо, пожалуйста, удовлетвори меня!» Или нет! «Шизуо, смотри, какой я извращенец! А ты ещё из-за меня злился! Моё место в аду!» Шизуо сосредоточенно наклонился над животом пленника и начал резать что-то, очень аккуратно и плавно, даже заботливо. Он долго старался, в конце концов, когда работа была закончена, парень спросил, перекрикивая Изаю: — Кверху ногами трудно читать? Хочешь знать, что там? Там сердечко, а внутри написано «Я люблю, когда Шизуо-кун режет меня!». Блин, надеюсь, ты не подохнешь от потери крови, было бы слишком глупо, а теперь, пожалуй… — глаза Шизуо опустились на пах извращенца. — Ты уговорил меня, я же вижу, как тебе тяжело, блоха. Шизуо аккуратно слизал текущую кровь из ран на животе, медленно стал расстёгивать ремень. Изая перестал кричать, он уже стонал, чувствуя себя одновременно несчастным и счастливым, ведь сам факт секса с Шизу-тяном был для него и хорошей, и плохой новостью сразу. Сняв и отбросив штаны парня в сторону, Шизуо отпустил руки и принялся покусывать его напряжённые соски. Он медленно переходил поцелуями от одного соска к другому, затем начал спускаться к пупку, залитому засыхающей кровью, оставил вокруг него пару засосов, отстранился и начал разглядывать трусы. Обычные семейники, белые, ничего необычного. Наверное, это было единственное, чем эти двое были похожи. Он вновь приблизился и начал зубами оттягивать трусы за резинку, в конце концов начал стягивать их руками, и, когда они тоже оказались отброшены в сторону, он заметил, что на бёдрах у него тоже были порезы и шрамы, как на руках. — Полудурок какой, а… У Изаи был просто железный стояк. Шизуо аккуратно приподнял его ноги, удерживая коленки на локтях, выдавливая из тюбика на ладонь странную густую слизь. Он поднёс пальцы к анусу парня, тот поморщился — эта штука ещё холоднее, чем воздух в комнате, или ему так казалось. Шизуо нежно надавливал пальцами, аккуратно растирая лубрикант. У Изаи мутнело в глазах, но он держался, ему хотелось дождаться кульминации. Шизуо расстегнул скользкими руками ремень, достал член…куда больше, чем ожидал пленник. — Ну как? Всё ещё хочешь меня? — М…м… — У тебя даже кляпа нет, давай, говори, думай быстрее! — Просто заткнись, Шизу-тян, и трахни меня, — выпалил Изая, весь покраснев. — Не, я так не могу. — Что? Т-ты дразнишь меня? Мне больно, Шизу-тян, я очень хочу тебя, сделай с этим что-нибудь! — Мне кажется, ты знаешь кодовое слово для запуска аттракциона лучше всех. — А? Что т-ты хочешь от меня? — Да даже дурак поймёт. Скажи это! Изая заплакал. — Не мучай меня! Чего ты хочешь? Может, убьёшь меня поскорее, ты ведь этого хотел? Шизуо нахмурился, взял скальпель и занёс его над бело-красным животом. — Нет-нет! Прости! Я понял, я всё понял! — Удиви. — Я люблю тебя Шизу-тян! Очень люблю! А теперь, пожалуйста, удовлетвори меня! — Никому не скажешь? — Я что, дурак? — Ещё тот… Ладно, ты меня уговорил. Шизуо быстро добился эрекции от своего члена, натёр его всё ещё скользкими руками и начал медленно входить. Изая чувствовал сразу всё: в нём сливались любовь и ненависть, боль и удовольствие, похоть и отвращение, страх и доверие; он расслабился, вцепился руками в шею блондина и продолжал наслаждаться людскими чувствами, на которые он любил смотреть, но так редко ощущал сам. Шизуо вошёл на полную, сделал несколько твёрдых толчков, и брюнет кончил, снова потеряв сознание. — Вот чёрт, я переборщил. Дальше придётся вручную. Жалко.***
Изая проснулся, завёрнутый в простыню, словно гусеница. Избавившись от белых широких оков, он обнаружил себя полностью перебинтованным и в чужих трусах. Все его синяки из фиолетовых стали жёлтыми, все раны были обработаны и немножко чесались. На стуле рядом лежала его одежда. Все вещи по карманам на месте, удивительно. Парень оделся и прошёл в кухню. Шизуо пил чай. В нём словно что-то надломилось, он стал каким-то другим. Его лицо было грустным, но, когда Изая заговорил, он улыбнулся. — Д-доброе утро. — Привет, Изая. Выспался? — Ага, спасибо за заботу. После того, как ты меня порезал, она мне нужна. — Эй, не злись. Я приготовил чего поесть. Может быть не очень вкусно, но я старался. Вон тарелка. Изая взял еду и палочки, начал есть, неловко, роняя кусочки. — Что стоишь? Сядь хоть. — Я в гостях стоя ем. Так больше войдёт. Шизуо поднял бровь. — Ты хочешь попробовать стоя? Оба звонко засмеялись. Блондин снова пригорюнился. — С Шизу-тяном что-то случилось? Это я должен дуться! Ты меня чуть не убил! Ну-ну, что произошло? — Ты… Очень хитрый… Злодей. Вот что я понял. — Что я опять тебе сделал, Шизу-тян? — протянул Изая. Шизуо посмотрел ему прямо в глаза. — Я думал просто поиздеваться над тобой, поиграть тобой, порезать, убить, смотреть на твою мучительную смерть, потом спрятать- — Спасибо. — Заткнись. Но я как-то не ожидал, что влюблюсь в тебя так быстро. Да и вообще что влюблюсь в тебя. — Давай, удиви, — Изая заговорил в манере блондина. — Изая-кун, я очень-очень люблю тебя! Брюнет поставил тарелку на стол, встал перед Шизуо и раскинул руки. Тот встал, и обнял его со всей своей нежностью. — Ты только сильно меня не лапай, всё тело болит. Дебил, блин. — Лох. — Дурак. — Извини. — Угу. Кстати, а трусы мои где? — А, в грязном белье. Достать? — Не стоит. Довезёшь меня до дома? Или до офиса? — Нас не поймут. Скажи, что берёшь отпуск, будешь моим домохозяйкой, пока раны не заживут, повязки буду менять. — Никогда не думал, что Шизу-тян такой заботливый. — Иди в задницу.***
— Эээ, Шизу-о, тъы зайдёшь к нам в русский суши? — Нет. У меня много дел. — Может, как-нъибуд посидим у тъебя? — Нет же. — Шъило в мъешке не утаъишь. — Ты даже представить не сможешь, что это за шило.