For A Brighter Death

Безлунная ночь своей тишиной пела о умерших под её покровом, неизбежность предначертанного шептал ветер, и даже свет от свечей и факелов боялся перечить воле тумана и тьмы, не рассеивая мглу, не принося тепла. Находящийся наполовину в скале замок снаружи казался заснувшим логовом воронов – настолько темны были его стены и шпили, служившие чёрнокрылым спутникам погибели и разложения домом. Одного вдоха хватит, чтобы лёгкие начало терзать неестественным холодом неживого воздуха, а стоит туману, вечно укрывающему своим холодным плащом эти земли, развеять серую пелену, и ты увидишь причину этой мёртвой, давящей на душу, высасывающей силы и тепло жизни из твоего тела атмосферы загробной тишины. Проржавевшие мечи, вонзённые в землю, рассыпающиеся в пыль доспехи, выцветшие до серого знамёна и древние кости. То неслышно, словно песок, шуршащих от твоих шагов, то громко, словно в последний раз заявляя о себе, они хрустят, вызывая дрожь в спине. Владения Аверно – это огромное поле битвы, служащие кладбищем для всех желающих запятнать честь древнейшего рода. Рода, чей благородный наследник отдал свою душу в служение холодной смерти, туманом заволакивающей своего вестника. Слуги опустились на колени перед ним, а члены его семьи в знак почтения склонили головы. Тяжёлые шаги Абаддона, закованного в доспехи, чьё лицо не видела ни одна душа, после того, как он отбросил оковы смертного тела, став вестником смерти и воли фонтана Аверно, эхом раздавались по залам замка его рода, отражаясь от увешанных пыльными и почерневшими гобеленами стен. Воля источника смерти была ясна – вернуть душу предателя в объятия тумана, заставив его ощутить весь холод правосудия смерти в пронзившем его сердце клинке. Оруженосец и самый преданный слуга, окунувшийся в омут тьмы следом за своим лордом, опустился на колени рядом с распахнувшимися дверьми замка, не смея поднимать на своего господина взгляд. На вытянутых ладонях он держал спрятанный в ножнах меч. Меч, подтверждающий его власть над жизнью и смертью, его правосудие вестника смерти. Вынув клинок из ножен, Абаддон вышел из замка. Пока он спускался по потрескавшейся каменной лестнице, туман всё сгущался, носимый ветрами в центр украшенной колонами с горгульями площади, переливаясь чёрным и серым, фиолетовым и голубым. Чтобы из бесформенной энергии принять форму коня, служащего лорду Аверно ещё когда его тело было смертно и чья душа теперь вечно спит в тени своего хозяина, ожидая его зова. Едва слышный стук копыт опустившегося на каменную плитку жеребца, всадник которого, словно ничего не весящее пёрышко, запрыгнул на седло, в одной рук сжимая свой сияющий голубым клинок и в другой руке поводья. Не нужны ни слова команд, являясь частью своего хозяина, конь знает куда их ведёт воля источника. Заскрипели механизмы, поднимающих врата, и как только открылось приемлемое пространство, оставляя за собой холодный шлейф голубоватого тумана, всадник устремился в в поля, исчезая в ночном тумане. Тумане, что освободил его от слабости плоти, который своим холодным и беспрестанным правосудием, делящим мир на чёрное и белое, наполнил его душу. Удар в челюсть тяжёлой латной перчаткой – и солдат едва стоит на ногах, прекрасно зная, что если упадёт, то уже не поднимется. На лицах выстроившихся легионеров не мелькнуло ни тени сочувствия, никто не смел нарушать дисциплину и приказ коммандера, даже если это блеск возмущения глазах. Утро в лесу, что рос уже далеко от Стоунхолла, началось с неутешительных известий. Тресдин, выдохнув, выпрямилась и злым, больше напоминающим рык, голосом приказала: - Повтори! – сжав кулаки, провинившейся легионер поднял голову, смотря на своего коммандера и чётко, без дрожи в голосе, заявил: - Брейворк и Артамарк отказали Бронзовому Легиону в снабжении новобранцами или оружием, требуя лишения Тресдин звания командующей Легионом и возвращения легионеров в мобильные войска страны для охраны государства. В случае отказа Коммандующая Тресдин и все идущие под её знамёнами легионеры объявляются предателями. Ожидаемого второго удара не последовало, Тресдин вонзила алебарду в землю и ругалась - Проклятые аристократы! Как только начнётся нападение, эти выродки запрутся в подвалах, мочась в свои дорогие штаны от страха, пока за них умирают солдаты. А когда нападение закончится, как только ОНИ будут в безопасности, эти ублюдки повесят клеймо предателя на любого, кто решит продолжить охоту, из обороны перейдя в нападение, – она обращалась скорее к себе, чем к своим солдатам, но те лишь всё тем же ровным строем стояли позади своей командующей, а сам гонец не смел и шагу ступить без приказа. На самом деле дело далеко не в политике. Разорённые атакой сил Бездны территории видели нового врага в лице одержимой местью Тресдин. Бронзовый Легион всегда был правосудием и второй властью в этой стране, и лишь воля монарха имела более тяжкий вес. Но теперь, когда столица разорена, оставшихся воинов ничто не сдерживает. Многие вдохновлены подвигом коммандера и её легионеров, одолевших демонов, но находящиеся у власти понимали всё безумие её похода. Бронзовый Легион, что служит самим себе, что служит войне – ненужная головная боль для всей страны. Ведь гораздо легче отнять звания командующего, отдать её под трибунал, а солдат лишить звания легионеров, сделав обычными рядовыми или, если повезёт, офицерами, распустив Бронзовый Легион пока “не появится командующий, что вернёт Бронзовому Легиону былую славу и честь”. Так гласили непроизнесённые вслух строки свитка от Совета канцлеров, что взял бразды правления в свои руки. Скрипя зубами и пронзая разъярённым взглядом землю, Тресдин глубокими вдохами пыталась утихомирить ярость в груди. Выпрямившись и вынув алебарду из земли, командор развернулась к своим солдатам. В их глазах не было той ярости, что сжигала её сердце, но она прекрасно знала, что её гнев – это гнев её Легиона. Даже если их лишат их звания и объявят предателями, пережившие с тобой ад солдаты без тени сомнения или страха пойдут за тобой в самое пекло. Легионер это не звание, это то, что у тебя в сердце. Легионеры идут за своим командующим, даже если дорога состоит из костей, людей или демонов – не имело значения, даже если с небес падает огненный дождь, воздух пропитанном ядом смерти, а их дорога ведёт на встречу с самим дьяволом. И они пойдут за ней в самый ад, прекрасно зная всю бессмысленность этой войны, считающие, что битва за Стоунхолл на самом деле окончилась поражением, но обуреваемые жаждой мести, жаждой проливать кровь адских тварей раз за разом. Выхватив с пояса горн, Тресдин затрубила в него, ставший всем легионерам родным, звук горна пронёсся по лесу, в котором они разбили свой лагерь. Как только громогласный зов утих, Тресдин, вскинув голову объявила своё решение - Слушайте меня, солдаты, это мой последний приказ, как вашего командующего. От Легиона решили избавиться, для них война закончилась, даже несмотря на разбежавшихся по всей стране демонов и культистов, что вновь будут готовить свои ритуалы для очередного удара. Те, для кого война стала бременем – уходите в Брейворк, я больше не являюсь вашим командором и не имею над вами власти. Те, кто решил вести эту войну до конца, уничтожая всех рогатых тварей на своём пути поднимите свои клинки в небо. Нас могут лишить звания, чести и славы. Но мы – Легион, мы выкованы в кузне войны, мы закалены в жару битвы, мы не отбросим свои клятвы, мы не прекратим войну! Все, словно один человек, выхватили клинки с ножен и подняли их в небо, и многолосый крик сотряс воздух - Мы - Легион - клянёмся в верности своему командующему! Впервые за этот полный крови и смерти месяц, Тресдин улыбнулась. Легион жив и он не ослаб. Потерявшие тело солдаты всё ещё дерутся с ними, давая им силу разить без устали, и никто не отвернётся от их новой цели – мести демонам за позорное поражение. Жаль, что Тресдин не могла предвидеть того, насколько живы будут её павшие легионеры и насколько остёр будет тот клинок, что направляет армия. Нападением демонов, разрыв пространства между Бездной и этим миром, сотни неупокоенных душ – всё это заставляло Абаддона волноваться. Демоны неподвластны жизни и смерти, они отвратительнейшее исключение из правил, которое подлежит уничтожению. Люди слабы и неспособны достойно дать отпор и восстанавливать равновесие придётся ему и армии рода Аверно. Но сейчас его главной заботой был предатель рода, что унёс с собой секреты ковки фамильного оружия ради служения Владыкам Бездны. Солнце уже давно возвещало о полдне, но вестнику смерти было плевать на свет и тепло. Всё под копытами его коня покрывалось инеем и бледным, едва заметным туманом. Клинок не сиял на солнце – он поглощал отвратительный для него свет, излучая холодный дым, шлейфом тянущемуся за всадником. А самого Абаддона одолевали тяжкие думы и свет не смел касаться укрытой в изорванный фиолетовый фигуры. Лорд Аверно уже пересёк невидимую границу с владениями людей, углубившись в леса, направляемый волей Источника, чьи сила бурлила в нём вместо крови. Конечно, те, кто увидят вестника смерти во время его погони за очередной жертвой, никогда не забудут это зрелище, и среди найдутся те, кому хватит смелости вступить на запретную для простых смертных территорию. Клинок Аверно не может лишить жизни невинного, как и исцелить раны грешного, но слуги Источника скоры на расправу, когда их покой нарушают теплом жизни. Но это было не важно, Абаддона гнала вперёд его цель, и он должен был успеть прежде чем Владыка Бездны воспользуется добытыми его слугой секретами. На окраине лесов и дорожных путей в небольшой деревне нашёл своё пристанище кузнец Квит. Первое время его пытались выдворить из неё или даже убить, но его оружие оказалось как нельзя кстати, когда напали порождения бездны. С натягом и явным желанием убить на месте, ему позволили остаться в деревне. И вот сейчас этот уже седой человек в возрасте, с крючковатым носом, жилистыми но сильными руками и вечно затянутыми в косу волосами, держа свёрток с чем-то большим, ушёл вглубь леса, на место, где находилась его настоящая кузница. Посреди деревьев стояло несколько валунов, сваленных в кучу, и скрывающих вход в подземную пещеру, в которой расположилась кузня демонопоклонников. Аккуратно положив свёрток на землю, Квит оттолкнул один из валунов и, подхватив свёрток, пролез в образовавшееся отверстие. Ему не требовался факел, ибо кузница, созданная слугами его господина, всегда была освещена факелами. Как только он подошёл ближе к кузне, в голове прорычал голос его хозяина. “Ты совершил ошибку, за твоей головой несётся всадник Аверно”. Квит положил свёрток на стол и распутал его. На развёрнутой ткани лежала пара клинков, неотличимых друг от друга, кузнец любовно провёл по ним ладонью и прошептал - Моя жизнь ничего не значит, мой господин. У меня достаточно времени что бы завершить свою работу. Тресдин станет вашей верной рабой, клянусь. “Мне не нужны твои клятвы, смертный. Если ты умрёшь раньше, чем завершишь ритуал контракта между мною и ей, твою душу даже Аверно не спасёт от моего гнева”. Голос Владыки Бездны ещё эхом отдавался в ушах, а кузнец принялся за работу. Одно оружие неспособно вместить в себе души тысячи, но кузнецы рода Аверно обошли этот закон природы. И благодаря ему, Тресдин и весь её Бронзовый Легион будет сражаться во слову его господина. Кузня разогревалась, чан с демонической кровью для закалки был готов, а души умерших под Стоунхоллом словно цепями были прикованы к каменным стенам в ожидании момента, когда они станут силой. Силой Легиона, что сломит души своего предводителя. Тресдин вместе со своим отрядом, состоящим из едва ли сотни солдат, пошла в обход лесов по непопулярным в этом время года торговым путям. Новости о её “предательстве” ещё не должны были дойти досюда, а её солдаты нуждались хотя бы в провианте. Уже клонило к вечеру, и хотелось бы найти хоть один населённый пункт, что бы купить всё необходимое. Идя по едва вытоптанной тропе, она высматривала признаки обитания: фермы или что-то ещё. Вскоре он нашла то, что нужно. Небольшой захудалый домик, что развалится при первом же шторме, на огороде рядом с которым рылся старик. Жестом приказав свои солдатам стоять на месте, она сама подошла к старику - Приветствую, я командующая Тресдин, я со своими солдатами прибыла в эту деревню что бы закупить провизию для похода. Хорошо ли у вас в этом году с урожаем? Старик поднял на неё взгляд слепых глаз, командующая уже была готова к тому, что он окажется ещё и глухим, но скрипучим голосом деревенский ответил: - Давненько на эти земли не ступала нога Легионера. Обычно те из нас, что уходят под ваши знамёна, никогда не возвращаются домой. Наш урожай изрядно опустошён демонами, но я думаю, что для вашего отряда провианта должно хватить. Только осмелюсь вас предупредить, чтобы уходили отсюда побыстрее, так как деревне грозит беда. - Беда? Какая беда? – спохватилась Тресдин. Предатели предателями, но защищать гражданских – долг солдата, будь он отставным или же лишённым звания. - Квит пришёл в нашу деревню за убежищем. Недобрая молва ходит об этом кузнеце. Говорят, что он яшкался с культистами, иначе как объяснить нападение демонов сразу после его прихода? Мои глаза больше не видят из-за их адского пламени и именно он привёл их сюда, я вам говорю. Тресдин положила руку на плечо старику. Пусть даже это звучало как бредни старых бабок, но теперь командор всего была на чеку, и точно не в её дозор дружки демонов будут гулять живыми: - Не волнуйтесь, если демоны опять нападут, то Бронзовый Легион защитит вас. Я немедленно найду этого Квина и подвергну его допросу, ваше зрение будет отомщено, если подозрения правдивы. Старик лишь кивнул ей, смотря прямо в глаза. Ни один мускул на лице Тресдин не дрогнул, не отразил вновь вскипевшую в венах ярость. Эти безумные твари, не знающие пощады ни к стару ни к младу, поплатятся за каждого, кого они заставили страдать. Кивнув своим, Легионер направилась в деревню. Следы от недавнего нападения всё ещё были видны. Горелые и разрушенные дома, поваленные деревья, выжженная от проклятого огня земля. Всё это заставляло со злобы стискивать зубы, сильнее сжимая алебарду. Подозвав одного из своих офицеров, она отдала распоряжение: - Разделяемся, вы расходитесь по деревне, ищите торговцев и помогайте жителям по мере своих возможностей, остаёмся тут на ночь. Лагерь разбить у ворот в деревню, в кабаках не напиваться и к девкам не приставать. Я направляюсь за этим кузнецом, несколько солдат идут со мной. Отряд медленно разошёлся и лишь несколько офицеров осталась с ней. Кузнеца в деревне найти легко – иди на запах металла и выслушивай звуки ударов молота. Квит знал, что Тресдин здесь. Он ждал этого момента всю свою жизнь, с того самого дня, как посвятил своё мастерство служению своему хозяину. Души легионеров заточённые в клинках, закалённых в демонической крови, спали. Они ждали своей командующей, чтобы та опять повела их в бой. В бой со всем миром, в бой во имя её будущего господина. Тяжёлые удары кулаком о дверь заставили сердце биться быстрее. Момент истины настал. Выйдя из комнаты, поправляя грязные бинты на руке, Квит открыл дверь. Вечерний воздух проник в дом, в том время как закатывающееся солнце загородила собой фигуру в доспехах, окружённую несколькими солдатами. Хм, он думал что Тресдин будет повыше, хотя от женщины всё равно можно ожидать только разочарование. - Вы кузнец Квит? – резкий грубый голос, словно у стражника, который собирается уволочь тебя на пытки. - Да, – короткий ответ всё что он успел дать, прежде чем лезвие кинжала упёрлось ему в глотку - Говори, как ты связан с демонами, – голос всё такой же грубый и холодный, словно на тебя высыпали ведро расколотых и острых льдинок, невольно поёживаешься от такой силы в голосе и в глазах. Но Квит уже давно всё отрепетировал. - Прошу вас опустить своё оружие, командующая. Нет причин и доказательств подозревать меня в сговоре с демонами, особенно после того, как я безвозвратно отдал всё имеющееся у меня оружие этим крестьянам, что бы они могли дать отпор. - Ты думаешь, что я наивная дура? Я хорошо знаю природу демонов. Они свои планы могут медленно претворять в жизнь десятилетиями, меняя своих слуг. Все эти “случайные” события могут быть частью плана лорда демонов, слугой которого ты являешься. Квит медленно снял перчатку с руки и закатал рукав. Даже легионеры не сдержались своего удивления, громко выругавшись. Вся его правая рука была покрыта ожогами явно не от обычного огня. Тресдин поморщилась от слишком сильно знакомого запаха. Так выглядели тела многих из её солдат, что полегли в битве. Но кузнецу она всё равно не верила, ожидая его дальнейших сказок. - Одним из моих нанимателей был демонопоклонник. Он заказал у меня клинки необычной формы. Я их ковал несколько месяцев, доводя до идеального блеска. Но в ночь, когда я уже готовился лечь спать, наконец завершив свою работу, этот ублюдок попытался меня убить в собственном доме. Из-за его магии я потерял свою правую руку. Всё, что мне оставалось, это убить его и бежать, захватив с собой оружие, которое можно было бы продать. Тресдин скептически подняла бровь. - Но клинки всё ещё у тебя, я права? - Да, я хотел переждать некоторое время в этой деревне а потом пуститься на поиски достойного владельца для них. Старик едва сдерживал улыбку. Всё шло по плану, ему не верили, но оружие смогла заинтересовать её. Всего одна капля крови – и она навсегда станет слугой Владыки Бездны. Его правая рука, что была сожжена в пламени демонической кузни лишь малая цена за триумф его господина. - Покажи мне их. Тресдин кивнула солдатам, что бы оставались на входе, и сама ступила за порог. Впустив командующую в дом, Квит провёл её в комнату с оставленными клинками. Убрав ткань, он показал два переливающихся алым скимитара, чьи слабо переливающееся лезвия приковывали взгляд. Квит украдкой посмотрел на нахмурившую брови Тресдин. Да, она чувствует что что-то не так, что это ловушка. Но командующий Легионом всегда будет частью его и Легион будет звать его, даже навеки заточённый в проклятом оружии. - Это оружие способное сразить того демона, с которым не справляются обычные клинки. Я уверен, что даже вы, с вашей зачарованной алебардой, заметили, как тяжело сражаться в демонами. А это их оружие, которое против демонов должна направить твёрдая карающая рука воина, незнающего к врагу заклятому пощады. Один точный удар под дых, и старик согнулся пополам на полу, а его голову к доскам придавил тяжёлый сапог. - Хорошая попытка, да только я за версту уже чую демоническую шваль, и эти железки явно не могли быть созданы простым кузнецом. Схватив клинки, Тресдин направила их на собственного создателя - Прирезать бы тебя прямо сейчас, но из-за тебя слишком много пострадало. Выжженные глаза – это меньшее, что ты заслуживаешь, поверь мне. Солдаты, ко мне! – рявкнула она. Легионеры сразу же ворвались в дом с оружием наготове. Тресдин кивком указала на валяющегося на полу кузнеца - Уведите его к старосте деревни, все обвинения о его связи с демонами – правда и его следует подвергнуть народному суду за предательство своей страны ради рогатых ублюдков. Убрав мечи, легионеры подхватили старика на руки и поволокли прочь. А Тресдин так и осталась в чужом доме, сжимая демонические клинки и не зная, что делать дальше. Они ощущала пульсирующую в них силу, эта сила манила, она желала быть использованной. Но то, что идет от демонов, никогда не приносит добра, это Тресдин знала. Перспектива стать бездушной марионеткой в чьих-то лапах её не прельщала, но другой возможности она могла и не найти. Ведь всё-таки, раз она смогла на равных драться с Владыкой Бездны и одолеть его, то неужели она не сможет укротить оружие собственной мести? Глубоко вздохнув, Тресдин ремнями в доме сделала для алебарды своеобразные ножны, привязав её к боевым знамёнам. Покрепче взяв оба скимитара, она вышла из дома, уже не видя, как тени приняли форму улыбающейся демонической морды. Сыр не бывает бесплатным, даже в мышеловке. Осталось лишь дождаться срабатывания механизма. Блаженная ночь опустилась на землю, унося мерзкое тепло, отдавая всё во власта холода и тумана. Иней покрывал уже не только траву под копытами, он оседал на деревьях, листьях, случайно попавшиеся на дороге зверьки поспешно отряхивались от холодного слоя на шерсти, безуспешно пытаясь вырвать из тумана, что непроглядным облаком заволок землю. Абаддон ощущал, что он опоздал и кто-то оказался в ловушке лжеца и его повелителя, но его главная цель всё ещё жива и ждёт своего смертного часа. Разум Лорда Аверно коснулся душ воронов – вечных спутников его рода – и их глазами он видел деревню, видел огромный пылающий костёр, видел разъярённую толпу и осуждённого, ощущал их голод, который вскоре будет утолён жаренной человечиной. Конь резким прыжком рванул со склона прямо вниз к дороге в деревню. Тяжело приземлившись, всадник устремился к вратам, дабы правосудие Аверно свершилось. Тресдин конечно же знала, что деревенщина не такая изощрённая, как инквизиторы или королевские палачи, но сжигать демонопоклонника, когда огонь – родная стихия этих тварей, это немного странная идея. Квит и не думал сопротивляться, уже смирившийся со своим поражением. Первое пламя правосудия было разведено и потухло, по древним приметам подтверждая виновность осуждаемого. Осталось лишь разжечь второй костёр, и всё будет кончено. Но жизнь очень любит портить планы Тресдин. Например, неестественным холодом, от которого потухли костры и факелы, от которого всё покрылось коркой инея. Даже под доспехом с комбинезоном под ним стало жутко холодно. Очень громкий стук копыт, и на деревенскую площадь ступила словно сама смерть на коне. Но вместо косы и чёрной робы, она была вооружена длинным полуторным клинком и облачена в странные доспехи. За спиной всадника всё словно утонуло в холодной мгле, а луна, и без этого слабая, оказалась закрыта тяжёлыми тучами. Тресдин покрепче сжала клинки, дабы бросится в атаку. Но тут всадник поднял руку, и с его ладони сорвался заряд, оставивший за собой туманный шлейф и пробивший грудь Квита, вернувшись голубым огоньком в руку всадника. Старик упал замертво, а из его тела словно выпили всю жизненную энергию и тепло – оно иссохло и посинело. Тресдин бросила безразличный взгляд на труп и вышла вперёд медленными шагами, смотря в шлем всадника туда, где должны быть глаза. Воля Аверно была исполнена, и душа лжеца навсегда заперта в холодной тюрьме. Но теперь была другая проблема, и в этот раз источник молчал, шёпота в голове не было, и всё оставалось на суд самого Абаддона. Они видел эти сияющие клинки, он видел каждую душу, заточённую в них. Видел, как скверна от скимитаров постепенно распространялась по её душе. Ещё немного и она падёт во власть демонов. Она должна быть уничтожена. Спешившись с коня, Абаддон так же медленно, хрустя инеем под сапогами, подходил к воительнице. Тресдин, Коммандующая Бронзовым Легионом, ныне павшим во время вторжения в Стоунхолл. Вместе с ней в деревне были живые остатки армии столицы, а в её клинках душа каждого умершего в день, когда небо заволокло кровавым маревом. Аверно было известно её имя, но сам Абаддон не ожидал, что именно её решат использовать в качестве игрушки Владык Бездны. Как только расстояние между ними сократилось, Лорд Аверно, в знак уважения к другому воину, поклонился и представился - Я Аббадон, Лорд Аверно, вестник правосудия смерти. Убитый только что демонопоклонник принадлежал к культу, ответственному за приход Азгалора в этот мир через врата под Стоунхоллом. А так же на совести этого человека нарушение клятвы роду Аверно. Вы не имели права судить его, так как его жизнь и смерть принадлежит только Источнику. Каждый его выдох сопровождался струйками пара – его тело изнутри даже холоднее, чем температура в лесу. Сияющие голубые огоньки его глаз смотрели в её уставшие, наполненные болью и злобой глаза отчаянного мстителя. Невольно Лорд Аверно залюбовался той силой, что была в этих глазах и в её душе. Такого человека невозможно сломать, возможно лишь изменить его взгляды на мир или полностью подчинить, уничтожив его личность и оставив безвольного раба. Закрыв глаза и выдохнув, Тресдин так же склонила голову в знак приветствия и уважения: - На решение судьбы каждого предавшего свою страну во имя демонических благ имеет право каждый командующий офицер армии, вплоть до генерала и монарха. Таковы законы мира Живых, Лорд Абаддон. Смех – непозволительная роскошь, но Абаддон всё таки не сдержал смешка с её слов. За своим языком она не следит, но удары им наносит так же метко, как и мечом. Ответ Абаддона был так же остёр, как нож предавшего тебя друга в твоих рёбрах. - Присягнув на верность Аверно, ты уже не жилец и единственное правосудие, которое над ним властно – это правосудия жизни и смерти. Да и не будь он нашим вассалом, предатели, променявшие свою страну и воинскую честь на месть всему, недостойны его судить. Тресдин злобно оскалилась, этот угрюмый и мрачный ублюдок задел её за живое. В какой-то момент ярость в груди начала закипать, согревая застывшую от этого волшебного холода кровь, а глаза медленно начало заволакивать туманом. - Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что мы променяли свою воинскую честь. Мы Легион, наша жизнь война, а наша честь – это всё, что у нас есть. Абаддон направил на неё клинок, затем медленно остриём указал на клинки в её руках. Фиолетовый плащ за его спиной развевался словно от невидимого ветра, туман заволакивал землю под ступнями, а из других живых с раздирающим душу страхом боролся только Легион. - Но сейчас всё, что у тебя есть, твоя честь и душа, отдаётся в обмен на служение демону. Разве воин достоин такой участи? Отбрось эти клинки и заволакивающую твоё сердце тьму! Абаддон был безжалостным вершителем правосудия, но только по воле Источника. Сейчас же, когда решение оставлено на его усмотрение, он не хотел кровопролития, надеясь избежать ненужных смертей. Но когда глаза Тресдин загорелись золотым пламенем, он понял, что битвы не избежать. Клинки овладели ей, но её душа всё ещё в теле, а не в когтях демона, поэтому надо было избавиться от неё немедленно. - Бесконечная сила стоит любой цены! – прокричала она. Земля укутанная туманно раскололась, из неё вырвалось адское пламя. Из пепла стали собираться первые скелеты, направляемые душами павших воинов. Только вот армия Лорда Аверно не ограничивалась всего лишь одним легионом. Из темноты лесов и недр тумана выдвинулись первые воины войска неживых, в то время как Абаддон уже был вынужден парировать атаки скимитаров. В какой-то момент их обоих окружило кольцо огня, и всё что оставалось сделать – это бросится в атаку. Давно у него не было столь достойного и яростного противника. Её рука была тяжела, движения резки, а реакция быстра – настоящий мастер войны. Но Абаддона не зря называли вестником смерти, его владение мечом было за пределами человеческих возможностей, и даже несмотря на явный проигрыш полуторному мечу скимитарам в скорости, он был непоколебимым воином, и важнейшим мелочами в фехтовании не помешать его мастерству. Битву танцем называют только не державшие меча в руках романтики, это была самая настоящая дуэль за жизнь и за честь. Вдали он слышал крики невинных и раненных солдат – ведомые демонической волей, падшие воины не знали пощади ни к живым, ни к мёртвым. На губах Тресдин не было упоённой битвой улыбки – только звериный оскал, выдающий нечеловеческую ярость и жажду крови. Она дралась словно берсерк – обезумев и не обращая внимания на раны. Её чувства уже давно сгорели, Лорд Аверно, её душу уже не спасти. Деревню охватило пламя, вместо тумана воздух был пропитан тяжёлым запахом дыма, но от всего мира их отделяло лишь кольцо пламени, пересечь которое – значит признать своё поражение. Глаза Тресдин заволокло золотистой сверкающей пеленой, но даже сквозь неё он видел пылающую в её душе ярость. И был очарован. Он уже не помнил, когда встречал такого безумного и сильного противника, пусть даже она и была марионеткой демона, её воинское мастерство, её владение мечом были великолепны. Но смертельной красотой нельзя бесконечно долго любоваться, и Абаддон был вынужден отражать и контр-атаковать каждый её выпад. Однако в какой-то момент всё должно было закончится. Она человек, он нет, он выше человека, и поражение Тресдин было неминуемо. Укутанный в свой магический туман клинок пронзил красные пластины доспехов, доставая до сердца. Тресдин закричала голосом демона, что ею овладел. Аверно посчитало её невиновной, его клинок неспособен забрать её жизнь. Но разорвать контракт, освободив от демонической воли было в его силах. Пламя из земли потухло, скелеты из праха развеялись, а температура вновь снизилась до нуля. Сожжённая дотла деревня укутывалась в туман, оставив лишь одну выжившую. Ведь для Абаддона уже не существует жизни или смерти. Подняв её на руки, он отнёс её в более-менее сохранившееся здание. Целой мебели не было, поэтому Лорд Аверно стянул с себя плащ и укрыл им женщину, сняв с неё шлем и нагрудник, оставляя лишь слабо защищающий от холода комбинезон. Затем, невольным порывом, он опустился на пол рядом с ней и прижал к себе, поглаживая тёмные волосы закованной в латы ладонью. Ему хотелось побыть ещё немного времени рядом. Чтобы ощутить биение её сердца, означающее что она борется с демонами в своей душе, чтобы ощутить кого-то рядом, вместо холодного савана Аверно. Чтобы ощутить давно забытое тепло жизни и прижать к себе эту яростную красоту. Всего на одну ночь, но ему хотелось ощутить себя живым. Аверно забрал у него недостатки плоти, но такая слабость, как эмоции, по-прежнему оставалась жива в нём. Всё тело пронзала невыносимая боль. Казалось, что от малейшего движения её разорвёт на части. Тресдин стонет от мучающей её боли, в душе терзаясь о своей ошибке. Ведь она всё видела своими глазами, но её тело и разум были неподвластны ей. С непосильными усилиями она открыла глаза. Утреннее небо было видно сквозь дыры в сгоревшей крыше, а свежий ветер касался лица, заставляя волосы слегка вздрагивать. Первые попытки встать не увенчались успехом, зато она заметила себя укрытой рваным фиолетовым плащом, пока её шлем и нагрудник лежали рядом с ней. Нагрудни покраснел и на нём выступили странные полосы. Резко вдохнув, Тресдин приняла сидячее положение, со стоном боли выдохнув. Рука потянулась к нагруднику, только как его надевать она не представляла - Помочь? - спокойный голос, звучащий словно откуда-то из тёмных глубин разорвал стоящую в сожжённой деревне тишину. Тресдин подняла на победившего её в честной дуэли взгляд - Почему я всё ещё жива? Почему ты меня не добил? Абаддон покачал головой - Я вестник правосудия, мой клинок не может лишить жизни невиновного. Тресдин, даже сквозь боль засмеялась. Тяжёлым смехом отчаявшегося, от которого становится не по себе. - Я? Невиновна? Я вступила в сделку с демоном, я убила целую деревню. Из-за меня теперь мой Легион мёртв. Абаддон ничего не ответил, опустившись на колени, что бы помочь с крепежными ремнями на броне. Шлем Тресдин решила не надевать, оставив его в доме. Плащ вновь развевался за спиной его владельца. Они вышли из дома и медленно подошли к центральной площади. Если до этого времени взгляд бывшей командующей был прикован к закованной в латы фигуре, чьё лицо она не могла разглядеть даже в битве и который собой являет самый главный поворот судьбы в её жизни, то сейчас она с ужасом смотрела на дело рук своих. Сожжённые дотла дома, выжженная земля с обуглившимися костями на ней и выделяющимися в этом царстве пепла алыми клинками. Абаддон повернулся к ней. - Если ты сейчас жива, значит твоя судьба ещё должна свершиться. Демоны способны напасть в любой момент, они вынашивают свои планы столетиями, ведя игру со смертными и друг с другом. И порой единственный способ одолеть врага - это стать им. Тресдин потемневшими губами прошептала: - Война... Она никогда не изменится. Лорд Аверно положил руки ей на плечи, и, обдав холодом, сказал: - Истинно так, таков этот мир, состоящий из тысяч оттенков, в котором не найдёшь правильного цвета. Ты не чёрная, ты и не белая, поэтому твоя судьба неподвластна Аверно, и твоя жизнь не может прерваться от моей руки. Он осторожно, едва касаясь, положил ладонь ей на грудь, там где было пронзённое этой ночью сердце. - Твой Легион навсегда в твоём сердце, ты сама это прекрасно знаешь. Не нужны проклятые клинки, навсегда лишившие души воинов покоя, чтобы твои солдаты были в твоём сердце, разили врага твоей рукой, живя в этом мире пока бьётся твоё сердце. В золотистых глазах Тресдин сверкнуло удивление: - Откуда ты... - Бронзовый Легион не один раз становился на пути моего рода, сражаясь плечом к плечу или же как заклятые враги. Ваш боевой дух вдохновляет даже тех, для кого жизнь более неинтересна. Со слабой улыбкой она склонила голову, и осторожно, словно боясь что он растает, взяла его ладонь: - Спасибо, я забыла то, что не имею права забывать, а благодаря тебе вновь помню о духе своего Легиона. Я и вправду потеряла свою честь, но я уже не ведаю, есть ли в этой чести смысл. Абаддон покачал головой: - Честь, что на слуху, нужна только тем, кто делит мир на чёрное и белое. Благородный и сильный воин, даже став марионеткой злых сил, не потеряет свой дух, и его благородство будет особенно ярко сиять на фоне тьмы. Воительница вновь вспомнила эту ночь, то, что с ней стало, вспомнила заволакивающую ярость, сжигающую тебя изнутри. Задрожав, она прижалась к Лорду, не плача, но ища поддержки. Её осторожно обняли, поглаживая по спине. - Я не знаю куда мне идти. Я монстр, мне нет места среди людей. Абаддон вздохнул и отпустил женщину, смотрящуюю сквозь него пустым взглядом. Затем её взгляд за что-то зацепился, вызвав удивление на её лице. Лорд Аверно повернулся и не сдержал смешка. К его скакуну боязливо подходила обычная осёдланная лошадь, успевшая сбежать отсюда прежде чем развернулся ад. Развернувшись, он зашагал в сторону коней, хрустя пеплом и костьми под сапогами. Тресдин пошла следом, но стоило ей добраться до клинков, она остановилась в замешательстве. Её алебарда сломана, оружия соратников тоже, а безоружной выходить из леса опасно. - Бери их и иди по тому пути, что желает твоё сердце. Этот мир нуждается как и в мстителях, что несут кровавую справедливость, так и в целых армиях, для которых война станет единственным смыслом жизни. Абаддон стоял в пол-оборота, глазами-огоньками смотря на неё, ожидая её действий. Тресдин взяла скимитары и, стряхнув с них пепел и прах, направилась к нему и обоим скакунам. Ловко вскочив на живого коня, и дождавшись когда Абаддон оседлает своего, она ответила - Для начала я должна разобраться со слухами о Древних. Ведь если один из них способен открыть врата в ад и принести ад на этот мир, я должна помешать этому. Если бы лицо Абаддона всё ещё существовало, он бы улыбнулся. - Тогда это далеко не последняя наша встреча, Тресдин.