Пойдем со мной, человеческое дитя, и я покажу тебе то, о чём ты никогда не слышал, не видел и не догадывался. Их пляски зажгут неведомый ранее огонь в твоём сердце, их песни очаруют твой разум, их еда и вино покажутся тебе нектаром богов, манной небесной, амброзией и мёдом, и ты никогда не сможешь больше есть людскую пищу. Но тебе и не придётся… Пойдём со мной, человеческое дитя, и я покажу тебе настоящее волшебство…
***
- Слыхала, у Дэрин сегодня второй народился… - Да ты шо?! Второй?! В такие-то годы! Бог с ним, с мальчиком-то… Здоровехонький хоть? Имечко придумали? А крестным отцом кто будет? - Погоди, дуреха, не торопи, милая. Мальчик-то здоровый, благослови его Господь, сама роды принимала… Вот только волосёнки у него… - Ох, не томи, окаянная! Что с волосами не так? Не уж-то… Ох, Батюшки! - А я тебе о чем втолковать-то пытаюсь! Волосёнки-то у него того! Рыжие! Нарекли мальчонку Дайре, чтоб им пусто было, окаянным! Совсем традиции не чтут! Второго сына в честь кого называют? Правильно, в честь отца матери! А они как назвали? В честь поэта! Тьфу на них! Мальчик-то красивый… Глядишь, уголёк под колыбельку не положат, и заберут его феи… - Бог с тобой, Аннора! Перекрестимся лучше, а то сглазишь ещё… - И то правда. Пойду я пожалуй, а то ещё очаг разжечь да рубашонки починить, да мать непутевую навестить надо… Бывай, Нора! - И тебе не хворать, Аннора! Такой разговор произошёл между двумя вдовушками из маленькой, никому не известной деревушки где-то в ирландской глубинке. Сама деревушка была совершенно обычной и нормальной, и до такой степени скучной, что придумывать ей имя не стоит. Вдовушки были такими же тривиальными и чистенькими, как и сама деревня. Мужья и сыновья их погибли в сражениях с викингами, дочки повыскакивали за пасторов да сапожников и растворились в других таких же ирландских глубинках. А вдовушки остались одни, но, впрочем, не жаловались. Сделались задушевными подругами, со скотиной да хозяйством помогали друг другу, да сплетни и байки травили про соседей. Излюбленной темой для разговоров была молодая семья, жившая на окраине деревушки. О них ходили самые страшные и жуткие слухи, самые странные истории. Никто не знал, откуда они приехали и кто их родители. Простор для воображения! Семейка-то и правда была странной. Появились лета два назад, как снег на голову упали, домишко себе построили и зажили тихо и нелюдимо. Вся семья – муж да жена. О Муже (пока назовём его так) никто ничего не знал, даже его имени, настолько он был необщительным. Поэтому все деревенские сплетницы прозвали его Мазуином, что значило «Медведь». За глаза, конечно, прозвали. Попробуй, назови его в лицо Мазуином, загрызет! Росту он был страшного, волосы – точно смоль, взгляд, как у зверя, грустный и дикий. А ещё шрам: белый рубец, проходивший через всё лицо, а вместо глаза повязка из грубого холста. О том, что было у него под повязкой, тоже слухи ходили. Аннора была абсолютно уверена в том, что там у него дыра, проходящая через всю голову, от стрелы, полученной от викинга. Нора же безоговорочно верила, что Мазуин – посланник фей, и под повязкой у него – знак, который фейри ставят только своим вассалам. Поэтому, если оскорбить Мазуина, то будешь потом не в ладах с волшебным народцем, что, как известно, может очень плохо закончиться. И, конечно же, Мазуина боялись, но чтили. Он ведь ещё по совместительству был единственным кузнецом во всей деревушке. Телега ли сломалась, лошадь ли подкову потеряла, молодым ли кольца нужны – идут к Мазуину. Боятся, но идут. Знали ведь люди, что душа у него добрая, что, может, он и неразговорчив, но помогать любит и всем любую работу справит. Жена Мазуина была ему под стать. Вроде и не красавица, но была в её внешности какая-то дьявольщинка. Лицо простое, кожа бледная, лоб высокий, скулы острые да губы тонкие. А вот глаза… Бывает, взглянешь в глаза Дэрин, а там море плещется, чёрное, яростное, штормит, небо тучами заволокло, молнии во всю бьют. Это Дэрин в ярости. А бывает, там небо ясное, ни облачка, и синева такая яркая и манящая, что утонуть готов в её глазах. Значит, Дэрин в раздумьях. А протрёшь глазёнки, да взглянешь ещё раз, и вот, там уже не море и небо, а настоящий лес! Зелень всех цветов и оттенков, солнечные зайчики и блики, тени! И это Дэрин… А никто не знал, о чем думала Дэрин. Полёт её мысли был такой же загадкой для вдовушек, как и повязка Мазуина. Да и разгадывать её никто не хотел. Дэрин была доброй, отзывчивой и умела поддержать разговор на многочисленные волнующие вдовушек бытовые темы. А им большего для счастья и не нужно. Поэтому Дэрин любили все, за ласку, за понимание, за щедрость. Вот только не давали вдовушкам покоя цвет её глаз и волос. Волосы-то у Дэрин были огненно-рыжие, а россыпь веснушек на щеках сулила короткую жизнь и пламенный характер обладательницы. У абсолютно всех жителей деревни был ровный коричневый окрас волос, и только странная семейка пестрела огненными да смольными оттенками. Когда молодые обжились на новом месте, у них родился первенец. Младенец весил как медвежонок, волосёнки были угольно-чёрными, глаза стальные, угрюмостью превосходил своего отца. Нарекли его Кухулином, а в народе – Медвежонком. Но прошло два лета, и вдовушки убедились, что Кухулин – абсолютно нормальный ребенок, какой и должен быть у нормального ирландца, и никакой странности в нём нет. Даже расстроились немного. А вот теперь ещё один ребенок! И волосёнки-то рыжие! Как пить дать, странности вокруг него твориться будут! Приглядывать за ним придется, чтоб феи не утащили. Этим и занялись вдовушки, зная, как любят похищать красивых детей феи. Время шло, братья росли. И чем старше они становились, тем сильнее были в них различия. Кухулин стал широкоплечим гигантом: гора мускулов с чёрными волосами, суровым лицом и простым характером. Медвежонок (годы прошли, а прозвище осталось) славился своей справедливостью, силой и смекалкой, и от невест у него отбоя не было. Ещё бы, единственный статный жених во всей деревне. Дайре же наоборот, вытянулся как тростинка, а силы не набрал. Лицо у него было красивое, а волосы рыжие, да и характер он имел, по здешним меркам, вздорный. Ну какой мужчина любит стихи, песни да пляски! Мужчина должен или Богу служить, или страну от захватчиков защищать! Танцы да песенки, конечно, хорошо на праздниках и свадьбах, но каждую ночь только феи пляшут. Не человек он, а подменыш фей! Так и обходили Дайре стороной, боялись его и презирали, непутёвого. А зря. Может, воевать он и не умел, да за какую работу бы не брался – всё без толку, но ум имел острый, да воображение буйное. Вот и прозвали бедного Дайре Подменышем, фейским отродьем да Мечтателем. А мечтал он о вольной жизни и дальних странах да хотел быть странствующим менестрелем. Вот только вырваться из повседневной жизни не мог. Так и шли годы. Закончим же наше описание и перейдём к самой сути повествования, в год, когда Дайре исполнилось семнадцать, а Кухулину девятнадцать лет. Вы спросите, что же такого примечательного произошло в этот год? А ответ мой прост: в это лето маленький народец дал о себе знать.