Вкус свободы

…       Вчера Ирвинг с ферелденскими магами торжественно вручил нам с Аташи свидетельства об успешном прохождении Истязаний. Здесь это считается своеобразным разрешением на свободный выбор занятий и места жительства у граждан, имеющих магическую силу. Оказывается, после спасения волшебницей страны от пятого Мора мнение ферелденцев относительно опасности магии изменилось. Король лишил орден храмовников права вмешиваться в дела Круга, в Круге теперь живут только добровольно, он стал чем-то вроде учебного заведения. Кстати, находится он теперь в Денериме, в поместье Рендона Хоу. Мрачная башня на озере Каленхад опечатана и заброшена.       Интересно, что ферелденские маги самостоятельно образовали несколько братств и, в зависимости от принятого устава, каждое братство выбрало специализацию. Наибольшим уважением пользуются братства целителей и магов-воинов. Последнее даже получает финансовую поддержку от казны. Нас сразу стали агитировать вступить в одну из этих организаций. Однако, Аташи отказался: ему, конечно, нравится братство магов-ученых. А мне все равно, как он решит, так и будет. Я перестала принимать эликсир моей матушки.       Наша команда пока отдыхает. Каждый задумался о будущем и не торопится с выбором. Начать жизнь сначала, имея уже какой-то опыт, непросто, но перспектива все изменить очень соблазнительна. Варрик, например, подумывает о том, чтобы остаться в Амарантайне. Рядом Кэл Хирол, Серые Стражи расчистили путь от него в Орзаммар и он надеется, не переселяясь под землю, вернуть уважение к имени Тетрасов, организовав выгодную для гномов торговлю. В этом его поддерживает пара легендарных Серых Стражей, гномы Сигрун и Огрен, с которыми он успел подружиться.       Авелин уже поступила на службу в личную охрану короля и зовет туда Карвера, но брат не соглашается. Он собирается в Лотеринг, хочет узнать, что стало с нашей фермой.       Мерриль планирует навестить здешних долийских эльфов, которые получили от короля собственную землю в Бресилианском лесу. Фенрис обещал, что съездит с ней туда, однако все откладывает отъезд. Андерс его отговаривает, он считает, что его друг не сможет жить в клане, где все подчинено древнему укладу, тягостному непосвященному новичку. Да, и какой из Фенриса охотник?! Он воин, непревзойденный по силе и ловкости, таких во всем Тедасе едва ли найдется пара. Андерс в красках расписал картину, как эльф своим тяжелым двуручным мечом, искрясь лириумным свечением, подпрыгивает выше деревьев и страшным ударов сносит голову... кролику. Мы все хохотали до упаду, а Фенрис улыбнулся и ткнул друга в бок железным кулаком.       Андерс... Наш Андерс поправился, повеселел, можно сказать, ожил. Носится по Амарантайну, навещая знакомых, их у него здесь много. Вечером, играя в шахматы с Фенрисом, блещет остроумием, рассказывая эпизоды из своей жизни в бытность Серым Стражем. Аташи спрашивал о его дальнейших намерениях, но Андерс попросил не торопить с выбором. Я поддержала его потому, что случайно, неделю назад стала свидетелем объяснения и хочу все это записать для потомков, пока не забыла.       Дело было так. В доме, который мы сейчас занимаем, есть большая пустая комната. Там Бодан сложил наши ящики с книгами и вещами, нагромоздив из них штабеля с узкими проходами. Я сидела за одним из таких штабелей и разбирала книги, пытаясь найти атлас эрлинга Амарантайн. Аташи присмотрел в окрестностях заброшенное поместье Турноблов и подумывал его купить. Там была разрушенная мельница, ее крепкий, сложенный гномами фундамент стоял на скальном возвышении. Муж собирался построить на нем обсерваторию.       Мне хотелось посмотреть, что за местность окружает имение, далеко ли река Хафтер, о которой говорили, что в ней самая чистая вода в Ферелдене. Я так увлеклась, что не заметила, когда в комнату вошла Солона, а за ней Андерс.       - Здесь нам никто не помешает, - голос Солоны застал меня врасплох, я вздрогнула, - в этом доме слишком много народу.       - Мы могли бы пойти в мою комнату, - неуверенно произнес Андерс, - или... еще куда-нибудь.       Я подумала, что мне лучше уйти, но как? Просто выйти и... он ведь сбежит, трусишка. Нет, пусть, наконец, объяснится. Я осталась сидеть, где сидела, и буквально перестала дышать.       - Это место не хуже других, - мягко возразила командор, - а в твою комнату... нет, это несколько преждевременно. Ну, я слушаю тебя. Что ты хотел сказать?       Последовало длительное молчание, настолько длительное, что я не выдержала и осторожно выглянула из-за штабеля. Они стояли у открытого окна. Солона была вопреки обычаю в модном декольтированном летнем платье, а не в доспехах. Ее прекрасные медного цвета волосы рассыпались по точеным плечам и легкий сквозняк шевелил сияющие завитки. Даже с моего места было видно, как хороши ее синие глаза, какая у нее белая нежная кожа. Она была очень красива, настолько, что я невольно заревновала, ведь так она оделась по просьбе моего мужа, пожелавшего нарисовать ее портрет. Андерс восхищенно разглядывал ее и молчал. Она довольно усмехнулась: «Что с тобой? Ты как-будто в первый раз меня увидел».       - Нет, не в первый, но... - он смутился и покраснел, - ты сегодня какая-то... необычная. Я никогда не видел тебя с... такой прической.       - Она тебе не нравится?       - Нравится! Очень даже... идет тебе, - Андерс безнадежно замолчал и нерешительно переминался с ноги на ногу.       - Это все, что ты хотел мне сказать? - с иронией поинтересовалась командор. И, поскольку он молчал, насмешливо спросила: «Ты язык проглотил?». Его лицо изменилось, окаменело.       - Нет, но я хотел поговорить с... женщиной, а не с командором, - Андерс отступил на шаг и повернулся к двери, - прости, я не готов. Я... может в следующий раз. Когда ты будешь в доспехах.       Похоже, он рассердился. Я бы на его месте тоже рассердилась. Нельзя же так тянуть из человека душу. Но она, видно, сама поняла, что делает что-то не то.       - Это ты меня прости, непросто после стольких лет быть женщиной, даже сняв доспехи, - она вздохнула, - у меня, наверное, уже не получится. Ладно, давай прощаться, завтра я уезжаю. Рада была повидать тебя...       - Уезжаешь? Куда? Зачем? - растерялся Андерс.       - В Денерим, хочу лично отвезти королю прошение об отставке. А то опять откажет.       - Ты хочешь сложить с себя полномочия Стража-командора?       - Да, - она отвернулась к окну.       - Но почему?       - Хочу уехать из Ферелдена... куда-нибудь подальше... от тебя.       - От меня? Ты хочешь уехать подальше... от меня? - потрясенно переспросил этот тугодум. Мне хотелось пнуть его в зад, чтобы соображал быстрее, - Что я тебе сделал? Я не... Он вдруг шагнул к ней и, схватив за плечи развернул ее к себе лицом: «Сол, я не понимаю, я думал... Ты плачешь?!!» Вот болван! Да поцелуй же ты ее в конце концов!       - Ничего, в том то и дело, что ни-че-го! - она рассержено смотрела на него сквозь слезы, - это я не понимаю, что сделала тебе плохого... сама тебя поцеловала тогда, а ты... сбежал. Почему? Зачем ты уехал...       Последние слова она прошептала чуть слышно. Андерс смотрел на нее и... опять молчал! Пауза затягивалась, Солона всхлипнула и повела плечами, освобождаясь от его захвата.       - Подожди, не вырывайся, - попросил он, - я... никогда не видел как ты плачешь... мне трудно собраться с мыслями... и...       - Полюбовался? - она резко попыталась освободиться, - хватит, пусти меня.       Но он упал на колени и прижал ее к себе: «Не пущу! Не могу отпустить... Я люблю тебя, мой командор, я тебя люблю. Не уезжай, я умру, если ты уедешь». Она закрыла глаза и обеими руками прижала к себе его голову.       - Семь лет, Андерс, - она плакала, - так долго! Ну, почему же так долго!       - Не плачь, прошу тебя, я виноват, я знаю... Зачем я пустил Джастиса, не подумав о нас, какой же я дурак! Но я не мог раньше, пойми, я был не один, - шептал он, - я не мог делить тебя с ним. Прости меня, Сол, любимая, прости...       Он встал, обнял ее и посмотрел ей в глаза: «Но теперь я свободен и я твой. Если ты меня любишь, то давай поженимся. Ты... согласна?»       Она улыбнулась сквозь слезы и взяла в ладони его лицо: «Ты невозможен!» Он нахмурился: «Я опять что-то неправильно понял? Ты... не согласна... не любишь меня?»       - О, Андерс! - Солона засмеялась, - с тобой не соскучишься! Все ты правильно понял, я люблю тебя и согласна! Но... может в ознаменование начала нашей совместной жизни ты... меня все-таки поцелуешь? А то я боюсь опять сделать это сама...       Его лицо буквально озарилось счастьем, он стал страстно целовать ее и я спряталась. Подглядывать ведь неприлично. Через несколько минут он спросил: «А теперь не будет преждевременным пойти в мою комнату?» И она серьезно ответила: «Нет, теперь это с в о е временно». Они засмеялись и ушли. Я вздохнула с облегчением и осторожно вылезла из своего укрытия. В комнату заглянул мой муж и спросил: «Ты не видела, куда делась Страж-командор? Я все уже приготовил.»       - Видела, - я хитро улыбнулась, - но тебе не скажу!       - Это почему же? - удивился он.       - Потому что позирование на сегодня отменяется, она занята.       Меня забавляло его недоумение и я лукаво спросила: «Что можно подарить на свадьбу паре, которая отложила ее на целых семь лет».       - Засохший свадебный пирог, - с досадой сказал Аташи и засмеялся, - они, наконец, объяснились?       - Да! - я бросилась ему на шею, - солнце мое, нам придется отныне жить без нашего Андерса. Но я рада за него и не жалею.       - Я тоже, - он нежно поцеловал меня, - пойдем, любовь моя, сегодня позировать мне будешь ты. Как мне нравится рисовать тебя, моя красавица! …       Они поженились через неделю и Андерс переехал в Башню Бдения. Командор организовала для него прекрасную лабораторию, где он экспериментирует с зельями, нейтрализующими действие скверны порождений тьмы. По секрету он сказал нам с мужем, что Солона очень хочет ребенка от него, но у Серых Стражей это проблематично. Сказал, что все же надежда есть.       А я беременна, уже заметно. Аташи в восторге, каждый день по нескольку раз прикладывается ухом к моему животу и слушает биение сердца плода. Когда я сказала ему о том, что у нас скоро будет ребенок, он был так счастлив. Схватил меня на руки и закружил по спальне в нашем новом доме. От радости так крепко прижал к себе, что у меня дыхание перехватило. Потом поставил меня на пол и опустился на колени, посмотрел на меня и сказал: «Ты дала мне новую жизнь, а теперь даешь жизнь моему потомку... Ты чудо, святая, моя богиня! Иногда мне снится страшный сон: я опять в цепях и наморднике. Я в ужасе просыпаюсь и, чувствуя рядом тебя, твое тепло, твою нежную кожу, чудесный неповторимый запах твоих волос, успокаиваюсь и думаю о том, как мне повезло, какую милость оказал мне Создатель, подарив встречу с тобой, любимая моя. Знаешь, я открыл новую звезду, ее нет ни в одном звездном атласе. Отныне она будет носить твое имя».       Вчера Андерс с Солоной были у нас в гостях, приехали посмотреть на звезды в новый телескоп обсерватории. Вообще-то Андерс у нас часто бывает, каждую неделю. Турноблов, который теперь громко называется «Отрада Хоуков», недалеко от Амарантайна. Аташи не пожалел средств на его обустройство, пригласил самого Волдрика Главонака и тот построил нам целый комплекс: шикарный дом, обсерваторию, отдельно стоящие флигели и все хозяйственные постройки, в том числе конюшню и крытый манеж. По его указанию устроили парк и фруктовый сад, цветники и даже выкопали небольшой пруд. Получилось так красиво, что слух о необыкновенном поместье дошел до короля и Алистер нанес нам визит. Мы с Аташи были польщены, хотя и насторожились: не хватало нам только королевских проблем. Но король не грузил нас своими заботами, любовался парком и цветниками, искупался в пруду, прокатился в манеже на кунарийской кобыле, отобедал и был таков. На прощанье, правда, чуть не сманил у нас Фенриса.       Я не написала, что эльф, проводив Мерриль, вернулся и поселился у нас во флигеле, который называет своим эрмитажем. Я спросила его, почему он оставил ее в клане, не позвал с собой, ведь она этого явно ждала.       - Я не в силах забыть ту, кого выбрало сердце, - грустно ответил он, - не даром Данариус называл меня волком, волк либо бирюк, либо с одной волчицей навсегда! А бегать за овцами это удел баранов!       - Одиночество рождает не только самодостаточность и сильный характер . . . Но и пустоту, и бесцельность жизни. А Мерриль не овца, она могучая волшебница, может, единственная надежда эльфов на лучшее будущее. Ты не можешь сейчас оценить ее только потому, что еще не совсем оправился от своей прежней жизни. Горькие воспоминания как болезнь, они притупляют восприятие. Ты же не хочешь прожить всю жизнь один, страдая от безнадежности и ненависти к прошлому?       - Верные друзья - лучшее лекарство в жизни, - улыбнулся он, - вы же не прогоните меня?       - Ну, что ты говоришь! - возмутилась я, - мы счастливы, что ты с нами. И все же наберись смелости, если захочешь что-то изменить, и наберись терпения, если что-то изменить невозможно.       Я рассказала о нашем разговоре Аташи и мой любимый обрадовался: «Это замечательно, солнышко, пусть живет с нами. Может, он, как и Андерс, поймет, наконец, что такое семья».       Муж поручил Фенрису свой маленький конезавод, где намеревался разводить редких кунарийских верховых лошадей. И эльф, сначала недоумевавший, увлекся всерьез. Лошади его беспрекословно слушались, он ведь запросто мог поднять за передние ноги здоровенного жеребца. Он обложился книгами по коневодству, выписал с Сегерона четырех производителей, занялся объездкой молодняка и селекцией. Посмотрим, что у него выйдет.       В другом флигеле поселились Бодан Феддик с Сэндалом. Бодан постарел, но его энергии можно позавидовать. Он управляет у нас всем хозяйством, на нем снабжение, учет и контроль. Помогает ему Орана, она тоже живет с ними. Бодан радуется, говорит, что у него теперь есть еще и дочь. А Сэндал, конечно, с Аташи. Его правая рука, вместе пропадают в мастерской, в лаборатории и обсерватории.       Есть еще два небольших флигеля, где останавливаются и живут маги из братства ученых, в которое вступил мой муж.        Андерс с Солоной всегда останавливаются у нас в доме, он пока слишком большой для нас. Но Аташи смеется, говорит, что через несколько лет он станет тесноват, намекая на будущих детей. В этот раз Андерс неожиданно попросил его разрешить амарантайнским крестьянам строить деревню на берегу Хафтера. Вокруг плодородные земли, их надо кому-то обрабатывать, намекнул он.       - Ты эрл, - усмехнулся Аташи,- ты и разрешай.       - Но эта земля твоя, - серьезно сказал Андерс, - я не могу ей распоряжаться.       - Но я твой вассал, - в тон ему ответил муж, - должен подчиниться твоему решению.       Андерс возмущенно фыркнул и Солона примирительно сказала: «Мы понимаем, что вы ищете уединения, поэтому не настаиваем. Просто жалко, что хорошая земля зарастает бурьяном». Аташи посмотрел на меня и вздохнул: «Эрлингу нужны подати. Хорошо, мы подумаем. Но землю под посевы отдадим только в аренду. Бодан определит плату». Меня поражает деловая хватка мужа, когда он успел научиться?       Довольный Андерс пожелал посмотреть последний мой портрет, написанный мужем. Они с Солоной долго стояли перед картиной и командор сказала: «Нет никого красивее беременной женщины: в глазах счастье, в сердце любовь, а внутри маленькая жизнь…». Андерс ласково обнял ее и поцеловал в щеку: «Жаль, я не умею рисовать. Но когда ты будешь беременна, мы попросим этого «вассала» написать твой портрет». …       Это последняя страница в тетради. Я уже давно пишу в другой, но решила закончить здесь потому, что прошлая жизнь осталась позади. Первым у нас родился мальчик, а через полтора года девочка. У сына есть крошечные рожки, а у дочки нет. Муж говорит, что рожки вырастут потом, но не переживает по этому поводу, как и я. Дети это маленькое продолжение тебя и твоего любимого человека. Мы с Аташи счастливы, что они у нас есть.        А Андерсу с Солоной по-прежнему не везет. Они стали ссориться, он даже как-то при нас сказал ей: «Я тебя люблю. Ты иногда бесишь меня больше, чем это вообще возможно в принципе, но я хочу прожить с тобой каждую эту раздражающую минуту. Так было всегда, еще с Круга. И так будет. Поэтому не надейся, что я опять сбегу. Я понял, когда вернулся, что бороться за настоящую любовь должен мужчина, ведь женщины выбирают сильных, смелых и настойчивых, а не тех, кто при малейшей ссоре опускают руки и уходят. А теперь вижу, что настоящая любовь не та, что выдерживает долгие годы разлуки, а та, что выдерживает долгие годы близости». И Солона уступила, с любовью глядя на него.       Как он умен, наш Андерс! Как умеет в нескольких словах выразить так много! Целую жизнь с ее опытом, горьким и трудным.       Мы с Аташи по-прежнему сгораем от взаимной страсти. После родов наша близость стала еще желаннее, ощущения богаче и разнообразнее. Удивительно, в Тедасе бушует война, а мы наслаждаемся миром и обществом друг друга. Создатель, сохрани этот уголок счастья, убереги его от невзгод, пошли нам покой и тишину!       На полях нацарапано: «А Фенрис вчера сказал: « Если в данный момент я один, то не потому что никому не нужен, а потому что мне не все равно кто рядом со мной. Я из тех сумасшедших, кому ещё нужны настоящие чувства». Он письмо получил. От Мерриль?