Разрешаю себе любить.

      Чем я отличался от своих сверстников? Дайте подумать... Хотя, зачем думать, и так все ясно…       В своей жизни я многого добился сам. У меня хорошая работа, отличная квартира и несколько шикарных машин. В свои двадцать два года я имел практически все, что хотел, кроме любимой девушки. Она была рядом со мной. Мы были женаты и у нас даже должен скоро появиться ребенок. Но я знаю, что Софи не любит меня и что ребенок не от меня. Но я никогда бы не заставил заплаканную девушку, которая пришла ко мне за советом, пойти на аборт. Я предложил ей стать моей женой, и она согласилась. Вот такая история. Я ее люблю, а она меня нет. Ребенок не мой, а я его люблю, как своего. Она любит другого. Вот такой у нас замкнутый круг.       Верить в сказки я не привык. Но чем больше мы были вместе, тем больше нежности я испытывал к Софи. Первое УЗИ. Стук маленького сердца. Это все заставляло меня трепетать от радости. В каждым новым месяцем я видел, как моя жена оттаивала по отношению ко мне. Даже было можно сказать, что мы становились настоящей парой.       До рождения нашего малыша осталось два месяца, но что-то пошло не так…       ― Лео, Лео, Лео! ― кричала Софи измученным от боли голосом.       Я вбежал в спальню. Девушка стояла, оперевшись о тумбочку. Другая ее рука держала живот. Мой взгляд сразу привлекла кровавая лужа, в которой она стояла. Выхватив телефон из кармана, я набрал номер Дена, личного врача Софи. Прижав девушку к себе, я начал укачивать ее. Успокаивая тем, что все будет хорошо. Маленькое тельце жены вздрагивало, и она не переставала плакать. Как бы я хотел избавить ее от мучений, но мне этого не дано. Единственное, на что я способен ― это утешить.       Объяснив ситуацию, я стал ждать вердикта врача. Ден сказал, что дело плохо и Софи нужно срочно в больницу. Я аккуратно донес свою жену до машины. Ее страдания вызывали во мне боль. Я не знал, что может произойти с ней и нашим ребенком. Я просто ничего не понимал в этом. Но кровотечение ― плохой знак.       Машина на высокой скорости летела по ночным улицам города. Быстрее, быстрее, быстрее. Все вокруг мелькало. Господи, хоть бы я успел. Прошу тебя.       Сердце бешено бьется. Я вижу больницу. Вижу санитаров с каталкой. Вижу Дена. Торможение. Врачи аккуратно забирают Софи из машины. Девушка уже в полубредовом состоянии. Выбегаю наружу, даже не закрыв дверь машины. Бегу за каталкой. Яркое освещение больничных коридоров ударяет в глаза. Дрожащими руками Софи тянется ко мне. Беру ее за руку. Теперь и мои руки тоже в крови.       ― Люблю, ― шепчут ее синие губы.       Потом она бледнеет еще сильнее и теряет сознание. Ее увозят в операционную. Меня останавливают, говоря, что мне туда нельзя. Я готов сейчас всем пожертвовать, лишь бы вернуть то маленькое спокойствие, что было у нас двоих.       В голове сразу столько мыслей. Чувство вины накатывает. Врачи как один твердили что ей нужно лечь на сохранение, но мы отказались, решив, что дома лучше, чем в больнице. И вот я теперь мечусь как тигр в клетке. Не могу успокоиться. Эти белые стены сводят с ума. Бегающие врачи. Не понимаю, ничего не понимаю. Звонят по работе. Как же бесят. Разбиваю телефон об стену. Не могу, не могу потерять ее. Она моя. Боже.       Сажусь на корточки. Сжимаю голову в тиски трясущихся рук. Каждая минута длится целую вечность. Не могу проводить время в неведении. Снова хожу из стороны в сторону. Не могу больше. Не могу. Пальцы рук похолодели.       И тут выходит Ден. Он снимает перчатки и подходит ко мне.       ― Ден, не молчи, говори. Прошу тебя! ― кричал я, сильно сжимая халат доктора.       Не могу ждать его ответа. Это просто невыносимо. Каждая секунда сводит с ума.       ― У тебя дочь, ― тихо произнес он.       Он не смотрел мне в глаза, постоянно отводя взгляд. Что происходит? Почему он так расстроен?       ― Как Софи? ― решаюсь спросить я.       ― Мне жаль, Лео. У тебя есть дочь, ради которой ты должен жить. ― Ден говорит тихо, при этом несколько раз хлопает по моему плечу.       ― Что значит, крепись? От-ве-чай!       Он поднимает на меня свои глаза. Наверное, я сам уже знаю ответ на свой вопрос. Но я не могу поверить. Это ведь ложь? Такое не могло случиться. Ведь врачи говорили, что роды пройдут хорошо. Ведь они уверяли меня в этом. И даже небольшое кровотечение не могло забрать ее у меня.       ― Мне жаль. Софи умерла, мы боролись за жизнь обоих, но она потеряла слишком много крови. Ее бы не спасло даже переливание.       Эти слова были как гром среди ясного неба. Руки затряслись. Дыхание сбилось. Я вырвался из рук Дена.       ― Нет, это ложь… Ты лжешь…       ― Лео, послушай… ребенку нужна сейчас твоя любовь и поддержка... ― Мужчина говорил спокойно, пытаясь успокоить меня.       ― Мне не нужен этот ребенок без нее.       Я убегаю прочь, слыша позади себя громкие крики. Не хочу верить. Не верю. Я просто бегу по ночному городу. Так плохо. Не могу, нет, не хочу жить. Без нее. Без любимой. Не могу. Не хочу. Останавливаюсь на мосту и вижу, как молодая пара обнимается. Молодой человек обнимает свою девушку, прижимая ее к себе очень близко. А я вот свою любовь не удержал. Это я убил ее. Может, если бы она легла в больницу, под присмотром врачей все бы прошло хорошо. Мне нет прощения.       Глаза сами находят вывеску бара. Он как-то странно расположен, между домами. Плевать. Напиться ― вот чего я хочу сейчас. Залить кровавую рану алкоголем. Захожу внутрь. Народу не так много, это даже к лучшему, никто не будет мешать своими разговорами. Сажусь возле барной стойки. А бар очень даже ничего, такой маленький и уютный. Только вот почему-то тут одни мужчины и парни, никаких девушек.       Заказываю водку. Пью много и не закусываю. Алкоголь ударяет в голову, заставляя хоть немного забыть о случившемся. Пью, постоянно пью. Тело тяжелеет, веки немного закрываются. В голове появляется туман. Тело становится ватным, мне кажется, еще секунда, и я усну, но тут мое внимание привлекает тень. Оглядываюсь и смотрю на мужчину, который садится рядом со мной.       Черные короткие волосы, карие глаза, спортивное телосложение, скрытое под кожаной одеждой. Вот что мне больше всего бросилось в пьяные глаза. Возраст меня как-то не интересовал, но я бы не дал незнакомцу больше тридцати.       ― Не возражаешь, если я присоединюсь?       Не дожидаясь моего ответа, мужчина придвинулся ближе ко мне. От его близости моя кожа покрылась мурашками. Пристальный взгляд его темных глаз заставил меня дрожать. Он излучал такую странную ауру, ему хотелось подчиняться. Он словно стоял на ступень выше меня.       ― Какой повод так напиваться?       ― У меня родилась дочь, ― шепчу я и делаю еще глоток обжигающего пойла. Тело странно реагирует на насмешливые нотки в его голосе. Я хочу уйти, но его присутствие не позволяет мне этого сделать.       ― Поздравляю,― шепчет мой собеседник, проведя языком по мочке моего уха.       Он заказал себе какой-то коктейль и стал ждать его приготовления.       ― Не с чем.       ― Понимаю, я тоже хочу сына!       Мужчина замолчал. Мы долго пили. Вскоре он предложил продолжить в другом месте, не знаю, почему я согласился. В голове звучал голос разума, который говорил мне о том, что я с ним практически не знаком, и эта поездка может стоить мне жизни, если он окажется маньяком. Но я подавил голос ― мне сейчас не очень хочется оставаться одному.       Он вызвал такси. Привез меня в гостиницу. Все это время он меня буквально тащил. Выпитый алкоголь сказался на моей координации. Мы вместе поднялись на лифте. Он смотрит на меня. Я физически чувствую его взгляд. Мне становится жарко и я расстегиваю пуговицу на рубашке. Мужчина приближается ко мне и, немного придерживая за локоть, выводит из лифта. Дрожащими руками он открывает дверь и пропускает меня вперед.       Темно. Поворачиваюсь и смотрю в эти горящие глаза. Он приближается ко мне. Нежно проводит ладонью по щеке, немного касаясь губ. Что это только что было? Стон? Но откуда? Неужели это я?       Мой незнакомец начал целовать меня. Не знаю, почему я позволил ему это. Но мне вдруг так этого захотелось. Захотелось почувствовать тепло его горячего тела. Так хорошо. Мужчины меня никогда не привлекали, почему же я сейчас не сопротивляюсь? Почему сам горю желанием отдаться в его руки?       Но эти поцелуи и прикосновения были приятны. Голова кружилась. Мужчина поднял меня на руки и понес куда-то. Шли мы не долго, и он положил меня на кровать. Так нежно и так заботливо. Он тут же лег рядом со мной. У меня все тело горело. Мне было так хорошо. Эти ласковые руки, эти прикосновения, эти нежные губы. Стоны громко разносятся в темноте. Не знаю, кто это кричит, я или он. Я растворился в своих ощущениях. Я не замечаю, как начинаю отвечать еще активнее, прижимаясь к нему сильнее. Хочу большего. Хочу любви и ласки. Хочу забыться. Сейчас мне все равно, кто ― мужчина или женщина ― подарит мне любовь. Желания утонуть в ощущениях, вот чего я хочу.       Он входит в меня. Такие непонятные ощущения. Я кричу и от боли, и от наслаждения. Слезы капают из глаз. Мой партнер слизывает их, продолжая шептать, что все будет хорошо.       Движения быстрые, размашистые. Капельки пота. Крик. Судороги. Царапаю его спину. Хочу, чтобы он вошел глубже. Глубже, еще глубже. Ммм, не могу удержаться и кусаю его за руку. Он смеется и целует мои губы. Разрядка близка, но он тянет. Словно специально растягивает удовольствие. Я чувствую, как напрягается его плоть во мне, как его сперма заполняет меня изнутри. Я кончаю себе на живот. И в этот момент отрубаюсь, погрузившись в сладкий сон. Так хорошо мне еще никогда в жизни не было…       Утро было просто ужасным. Моя голова дико гудела. Но это была не последняя боль. Как только я попытался приподняться, то тут же рухнул обратно, громко матерясь. Все болело ниже пояса. Как же больно. Черт. Кое-как поднявшись, я замечаю на тумбочки деньки. Беру их в руки и, сжав, кидаю в сторону.       ― Я ему что, шлюха?       Сейчас, на трезвую голову, я виню себя за эту слабость… Три года спустя…       ― Ника, детка, не вертись. Дай папе сделать тебе хвостики, ― спокойно прошу я у маленькой проказницы.       Девочка вертела своей светлой головкой, не позволяя мне заплести волосы.       ― Па-папа-па, ― повторяла она себе под нос.       Сегодня Ники исполнилось три года. Моя дочь ― маленькая проказница. Больше ее никак не назовешь. С каждым днем она все больше становится похожей на Софи. Ее голубые глаза и улыбка заставляют улыбаться и меня.       За все это время я столько пережил. После той ночи с неизвестным мужчиной я мучился чувством вины, но это помогло мне жить дальше. Взять на себя ответственность за маленького ребенка было очень трудно, но я не мог ее отдать кому-то другому. Ден был всегда на связи. И днем, и ночью он готов был приехать и осмотреть Ники.       Не спать ночами, потому что у твоего ребенка режутся зубы, а утром идти на работу, было пыткой. Но когда твой ребенок начинает ходить, говорит первое слово, дарит тебе свою невинную, но такую незапятнанную улыбку ― разве это не счастье?       Плести косички, одевать Ники за пять минут и быстро одеваться самому, выбирать продукты, покупать таблетки, чтобы у ребенка не было аллергии. Я знаю все, что нужно моему ребенку. И что бы она у меня не попросила, я все ей дам. Весь мой ритм жизни сейчас был подстроен под дочь. Она стала центром всего.       Обув маленькие туфельки на ножки малышке, я вышел из квартиры и быстро пошел вниз по лестнице. Я опаздываю. У меня важная встреча, а я совсем о ней забыл.       ― Папа, я хочу сама пойти, ― прошептала дочь, прося отпустить ее.       ― Ники, детка, папа спешит.       Девочка надула свои губки и уткнулась носом мне в пиджак. Поздоровавшись с вахтером, я вышел на улицу.       ― Папка злюка, ― прошептала Ники.       Улыбка озаряет мое лицо. Я снимаю машину с сигнализации. Открыв заднюю дверь, сажу дочь в детское кресло и пристегиваю. Быстро обежав машину, сажусь за руль. День обещает быть жарким. Солнце светит очень ярко, на небе ни облака. В город пришло лето.       Жизнь, что была когда-то для меня невыносимой, наполнилась смыслом. Я не представляю жизни без своей малышки. И я пытаюсь дать ей столько любви и заботы, чтобы она не чувствовала себя одинокой, каким был я в детстве.       У меня рано умерла мама, а отцу было на меня просто наплевать, и он вечно пропадал на работе. Я был предоставлен самому себе. Мне было не с кем посоветоваться. И в четырнадцать лет я решил зарабатывать сам. Я помню, как впервые пришел в такую большую компанию, как «Меньинг корпорейшен», и заявил, что хочу стать ее главой. Надо мной все посмеялись, но шанс все же дали. Я стал мальчиком на побегушках, но очень скоро меня заметили, и я стал личным помощником директора. Моей главной задачей было и оставалось посещать все важные встречи, на которые мой босс просто физически не успевал. Я ставлю перед собой задачу и всегда к ней иду, что бы мне не пришлось пережить, я все вынесу. Ведь у меня есть она.       Я остановил машину возле офиса. К нам уже шла Натали. С нами она работает уже пять лет. Натали Лантер была девушкой с ослепительной внешностью. Бархатная кожа. Немного припухлые губы и ярко-голубые глаза. У нее красивые волосы, и Ники часто спрашивает, почему у нее не такие. На такие вопросы ребенка я мог только улыбаться. Натали всегда выглядела так, словно сошла с подиума, и, глядя на нее, даже не подумаешь, что она мать троих детей.       Я вышел из машины и помог своей маленькой принцессе выйти. Натали как раз оказалась рядом с нами. Ники взяла меня за руку и спросила:       ― Папа, а ты снова оставишь меня с этой большой куклой?       ― Натали не кукла, а живой человек.       ― А больше походит на куклу.       ― Прости, Ната, ― прошептал я девушке.       ― Мне льстит!       ― Как Брендон? ― вежливо поинтересовался я, боясь задеть чувства девушки, ведь ее муж болен раком.       ― Держится, как может. Вчера пришлось мальчишек к бабушке отправить. Врачи дают нам шанс, и мы за него будем держаться. ― Моя собеседница вытерла маленькую слезинку. ― Все, езжай, а то опоздаешь! Я присмотрю за ней.       ― Спасибо тебе.       ― Иди, давай.       ― Ника, папа поработает и вернется.       ― Хорошо.       Дочь обняла меня и поцеловала.       Я являюсь главным помощником директора самой крупной фирмы по производству бытовой химии, и сейчас именно я опаздываю на встречу с важным клиентом. Если мы его потеряем, это будет полностью моей виной. Поэтому мне нельзя допускать таких ошибок. Ехать пришлось очень быстро, но я все же вовремя зашел в приемную.       ― Я к мистеру Адамсу, у меня назначено.       ― Прошу вас пройти за мной. ― Прекрасная девушка-секретарь провела меня к кабинету и, открыв дверь, пропустила внутрь.       ― Здравс… ― начал было я, но осекся, увидев, кто сидит передо мной.       Этого не может быть. Это не он, я не верю. Передо мной сидел мужчина, с которым я провел ночь три года назад. Закусив нижнюю губу, я сел в кресло. Может, он не узнает меня? Я ведь так сильно изменился. Похудел. Да и волосы у меня стали длиннее. Плюс ко всему, он тоже был пьян и мог не запомнить лица.       Я прибываю в немом шоке, даже забываю, зачем, собственно, пришел. Он изменился, стал еще притягательней. Глаза были единственным, что, как и в прежнюю встречу, заставляли меня дрожать. Чувствую себя подростком, ничего не знающим, ничего не умеющим. Да что отрицать, я вообще не ожидал когда-либо встретить его вновь.       Эта встреча стала не единственной. Гордон Адамс являлся владельцем крупной сети магазинов, и именно наша компания должна была стать его главным поставщиком бытовой продукции. Это был самый важный для нас контракт на миллиарды евро. Мужчина был действительно завидным женихом. Тридцать пять лет. Холост. Детей нет, а самое что ни на есть важное в нашем обществе ― он очень богат.       Подписание контракта стало началом конца моей выдержки. Я старался держаться как можно незаметней, но стоило остаться нам наедине, как моей силе воли приходил конец. Я не знал, как бороться с переполняющими меня чувствами. Мое тело реагировало на него, и это нельзя было отрицать.       На улицу уже опустилась ночь, а я только ехал домой, когда на моем мобильном раздался звонок из офиса.       ― Мистер Адамс просит вас заехать сегодня, он нашел какие-то недочеты в проекте, ― вежливо сообщил мне секретарь моей личной смерти.       ― Но этого не может быть… Да и ночь на дворе. Я лучше завтра заеду.       ― Дело безотлагательное.       ― Хорошо.       Мне пришлось развернуться. Вот и еще одну ночь я пропустил, не прочитав Ники сказку. Войдя в здание, я обнаружил, что большинство работников уже покинули свои рабочие места, а кто-то только собирался.       ― Мистер Хавьер, прошу за мной. ― Секретарь проводила меня до кабинета. На столе Гордона была разложены чертежи нового проекта. ― Я могу быть свободна? ― спросила она у начальника.       ― Конечно, Клара, ты можешь идти домой.       ― Хорошей ночи.       ― Какие недочеты вы обнаружили? ― начал было я уверенно, но запнулся, когда он посмотрел на меня.       ― Присаживайтесь, мистер Хавьер.       Я сел в кресло, а он обошел его и, слегка наклонившись вперед, начал объяснять, что именно его не устроило и как он хочет, чтобы это выглядело. Я слушал как завороженный. Его хрипловатый голос пленил меня. В какой-то момент он наклонился надо мной сильнее, его дыхание обожгло мое ухо, и я невольно поежился.       ― Ты думал, я тебя не узнал? ― Его слова заставили меня инстинктивно приподняться, но Гордон надавил на мои плечи, заставляя сесть обратно. ― Не тут-то было, малыш, я сразу узнал тебя и не намерен теперь отпускать.       Он обнял меня еще крепче. От такого неожиданного заявления я задрожал еще сильнее. Оказывается, все это время он тоже знал, кто я такой.       ― Я прошу вас отпустить меня!       ―Зачем? Нам же обоим было так хорошо.       ― Я вам не шлюха,― грозно произнес я, ― если бы вы были там, то я швырнул бы вам деньги прямо в лицо.       Я попытался выбраться из его рук, но мужчина еще сильнее прижал меня, не позволяя нормально дышать.       ― Тише. Это были деньги на такси, малыш.       ― Не верю.       ― Успокойся, а то нас услышит весь офис. Мне-то все равно, но вот думаю, твоей жене будет больно узнать, что ты изменяешь ей с мужчиной.       Жене? Ах да, я же до сих пор ношу кольцо. Притянув мое лицо, Гордон впился в мои приоткрытые губы поцелуем. Мужчина словно специально старался причинить мне больше боли. Кусал. Сжимал. Грубо стягивал с меня брюки. Я не знал, что со мной творилось, но от переизбытка разных чувств я не сопротивлялся, а, напротив, отдавался ему. Словно я вместе с ним сошел в ума. Грубый секс на рабочем столе, на важных документах, заставил меня сожалеть о случившемся много лет назад. Партнер специально заставлял меня мучиться то от боли, то от наслаждения.       ― Оближи, а то не хочется вставлять на сухую, ― заявил он.       И я, словно раб, выполнял его малейшие приказы. Облизывал. Сосал. Раздвигал ноги. Не сопротивлялся. Вечером, лежа в ванной, я смотрел, как медленно на коже вырисовываются следы чужих зубов. Он взял меня грубо. Словно я был уже его собственностью, и тем самым он хотел меня еще больше унизить. Я помню его глаза во время секса. Дикие. Красные. Наполненные яростью. Он сжимал мою шею и вколачивался в мое тело одновременно. Хотелось выть от ненависти. Но как я могу ненавидеть человека за то, чего сам хотел.       ― Па-па.       Я посмотрел на дверь. Дочка стояла возле нее, держа в руке свою игрушку.       ― Ты почему еще не спишь?       Пришлось очень быстро вылезти, несмотря на боль. Уложив Ники рядом, я провалился в сон. Мне снилась Софи. Впервые за много лет она ругала меня. Ругала, что я мягкотелый. И в какой-то степени она права.       С этого момента его сексуальные домогательства только усилились. Гордон словно специально все превращал в жесткий, звериный секс.       ― Кто лучше, я или твоя жена?       Это его любимый вопрос, при этом он всегда начинал двигаться быстро. Выходя полностью и на бешеной скорости загоняя свой член в меня. Хлюпающие звуки бешеного секса сводили с ума. Может, я тоже извращенец? Ведь мне нравится, когда он мучает меня, буквально доводя до крайности. Партнер будто чувствовал каждое мое изменение.       После этих встреч я чувствую себя очень грязно. Я самая натуральная шлюха, которая отдается за молчание. Но что-то не позволяет мне отказать ему. Его угрозы пусты, и я это сам понимаю, но не могу отказаться от того, что между нами происходит. Когда он рядом, во мне все закипает. Пусть он делает это из мести. Пусть ненавидит меня. Я стану рабом… Секс игрушкой, да кем угодно, чтобы хоть на миг остаться с ним наедине.       Вскоре и мой босс что-то начал замечать. Тогда мне пришлось ему все рассказать. И я даже не боялся, что меня уволят. Может, я на это надеялся?       ― Что смотришь на меня? Или думал, я уволю тебя? Не тут-то было, я лучше тогда уйду сам, чем позволю тебе уйти.       ― Не надо, что вы.       ― Ну, тогда будь хорошим мальчиком и поезжай в Лондон. Ты возглавишь мой офис там.       ― Но почему я?       ― И этот вопрос задаешь мне ты!? Человек, что когда-то заявил, что станет главой фирмы.       ― Простите. Я сделаю все, что вы прикажите.       ― Вот и хорошо. На сборы у тебя неделя.       Суматоха. Беготня. Столько всего нужно сделать до отъезда. В этот раз я сам пришел к нему без предупреждения. Просто позвонил в дверь его квартиры. Он открыл мне в одном полотенце и с мокрыми волосы ― только вышел из душа. Я даже не дождался его вопроса. Просто обнял его и поцеловал. Мужчина быстро вышел из состояния удивления. Прижав меня еще ближе, он захлопнул дверь, после чего меня же и прижал к этой двери. Ласковые прикосновения. Слова, что так будоражат душу. Хотелось еще и еще.       Если до этого у нас был животный секс, то сейчас все было по-другому. Он дарил мне ласку. Хотелось напиться тепла его тела. Запомнить запах. Звук голоса. Это последняя встреча, и я буду брать от нее все. И в этот раз я покину его постель, пока он спит. Так будет лучше. Ведь я не знаю, что сказать. Да и смысл что-то говорить? Мне будет лучше жить вдали от него. Там, где мой разум находится при мне. Проведя рукой по волосам, я срываю с его губ утренней поцелуй. Кладу на прикроватную тумбочку столько же купюр, сколько он дал мне тогда. И ухожу, тихо прикрыв за собой дверь.       Дочка была рада новому дому и новой комнате. Пришлось отдать кругленькую сумму ради этих ярких от счастья глаз. Но я и сам был рад. На новом месте меня приняли радушно, без всяких шушуканий за спиной. Жизнь пошла своим чередом, и так минуло три месяца. Сколько бы я ни хотел забыть его голос, его дыхание, его прикосновение, его запах, у меня ничего не выходило. Чтобы совсем не замучить себя мыслями о нем, я много работал.       Один деловой партнер любил подписывать контракты в обычном ресторанчике. Маленькое, уютное заведение. Ничего лишнего. Вот и в этот раз мы оказались в этом ресторанчике. Все было как обычно. Мы мило беседовали, пока вдруг в меня не полетели деньги. Мятые купюры не принесли вреда бокалу, в который они, собственно, и попали.       ― Я тебе что, шлюха?       Этот до боли знакомый голос. Он мгновенно взбудоражил. По телу пробежали мурашки, а на губах появилась улыбка, и плевать, что все кафе смотрит сейчас на нас.       ― Тише. Это были деньги на такси, малыш.       ― На такси, говоришь!? ― Мужчина заставляет меня подняться на ноги и тянет к выходу.       ― Мы куда? ― только и смог вымолвить я с придыханием.       ― Воспользоваться услугами такси, ― засмеялся он.       Меня буквально заталкивают в такси. Мужчина называет адрес и тут же притягивает мое лицо для поцелуя. Когда мы наконец смогли оторваться друг от друга на несколько сантиметров, нас на какое-то время соединяла тонкая ниточка слюны.       ― Моя дочь, ― только и смог вымолвить я.       ― С ней моя мать, не беспокойся. Ответь мне лучше, почему ты такой дурак?       ― Я?       ― Ну, а кто? Уехал, сбежал, ничего не сказал, даже не выслушал.       ― И что же такого ты хотел мне сказать еще… ― Меня прервали поцелуем.       ― Я влюблен в тебя, глупыш, ― прошептал Гордон в поцелуй.