Был тихий и спокойный вечер. Город проживал этот день с лёгким чувством умиротворённости на душе. Мелкие аварии и драки — дело житейское. Они не волновали ни бизнесмена Уолна Давиша, проезжавшего на жёлтый свет светофора, спеша к жене и детям, ни пожилую мадам Боркоу, которая каждый вечер вывешивала свои свежевыстиранные панталоны сушиться. И сегодня она вновь отдавала дань своим собственным традициям, выходя на балкон и лицезрея с него милую картину, как молодая девушка принимает из рук стоящего рядом с ней парня красивый букет ромашек. Эту парочку, кажется, тоже не волновали аварии, катаклизмы и другие не столь важные проблемы.
По улицам города гулял ветер. Он не приносил перемен или чего-нибудь ещё недоброго. Ветер был обычным, как и вся жизнь этого немноголюдного городка. Но он гнал по воздуху красивый синий шарик. Наполненный гелием, шар рвался к багровеющему небу, но обычный ветер то приподнимал его над землёй, то снова опускал, держа на нужном расстоянии от бренной поверхности этой планеты. Нужном кому? Одному Богу только ведомо. Или богам?
Но вот шарик достиг конечной цели. Стукнувшись о стекло окна одного из зданий, он зацепился ленточкой за что-то железное и застыл, медленно покачиваясь, перед оконной рамой.
Лёгкое дребезжание стекла разбудило обитателя комнаты. Недовольно потирая глаза, прогоняя тем самым сладкую дрёму, молодая девушка приподнялась на своей кушетке. Наконец, выполнив эти несложные манипуляции с веками, леди решила осмотреть комнату. Брови медленно поползли вверх, а уголки губ — в противоположную сторону.
«Ну и бардак, ― продолжая осмотр, мыслила молодая особа. ― И каким лихим ветром меня сюда занесло? А голова-то как гудит... Может быть, я в вытрезвителе? Хотя нет, там я уже была, и он точно выглядит по-другому. Ну, тогда что это за место?!»
Девушка помотала головой и повторно обвела комнату взглядом. Серые стены, с которых рваными листами свисали потемневшие от неумолимого времени обои, потолок почти полностью покрылся плесенью и грязными пятнами старости, окошко, что освещало только половину комнаты, погружая её в алло-багровые тона заката, находилось высоко над кушеткой, на которой и сидела леди, и, конечно же, в углу расположился небольшой комод ― вещь на вид такая древняя, что, кажется, даже его описание может заставить распасться на мелкие трухлявые щепки эту чудо-мебель. Так что не будем рисковать.
А вот дверь была новёхонькая. Крепкая, толстая и устойчивая. Могучие петли сразу давали понять, что выбивать дверь будет не то что неразумно, но до смешного идиотично. Подойдя к ней и проведя ладонями по холодному металлу, девушка всё же решила попробовать подтолкнуть — пустой номер. Конечно, можно было бы потянуть её на себя, но мешала одна недостающая деталь ― у двери отсутствовала ручка. Води руками, толкай, а толку?
Плюнув на это безрезультатное дело, девушка вернулась на свою кушеточку. Помотав около двух минут ножками и поразмышляв о вечности, она всё же спросила у пустоты:
― Ну и что мне прикажешь делать?
― Приказывать ― это моё любимое времяпрепровождение, но в данной ситуации просто посиди молча и дай мне спокойно поразмыслить, ― произнёс кто-то из недр тёмной комнаты.
Девушка невольно подпрыгнула и обернулась в сторону нежданного собеседника. Увидев приближающегося к ней мужчину, леди еле сдержала вскрик, на всякий случай прикрыв рот руками. Из темноты медленно и степенно выходил высокий стройный силуэт бога хитрости и обмана. На нём были лёгкие доспехи в чёрно-зелёных тонах с золотыми набойками и элементами тяжёлой брони. Угольно-чёрные волосы, львиной гривой уложенные на макушке, спадали до плеч. Смотрел гость исподлобья своими холодными глазами цвета благородного изумруда. Один уголок тонких губ едва заметно приподнимался вверх, придавая видимую зловещность этому персонажу.
Наконец он остановился, взирая на девушку с высоты собственного роста. Леди решила, что думать мужчина не собирается, а просто решил придать своему появлению сладкую нотку величественности. Так что, довольно хмыкнув и чуть подвинувшись на кушетке, она лёгким движением руки предложила гостю присесть рядом.
Бог же расценил это предложение как оскорбление своей персоне и, состряпав недовольную мину, обошел кушетку, встав прямо напротив девушки. Изучающе пробегая глазами по соседке, а затем и по самой комнате, мужчина, удручённо фыркнув, присел на пол у противоположной стенки комнаты.
― То есть вам там удобнее, чем здесь? ― леди медленно переводила взгляд с места, где сидел бог, на край своей кушетки.
― Удобно мне здесь или нет ― это мои проблемы. Ты должна ещё благодарить меня, что я не согнал тебя с тёпленького места и не уселся на нём сам, предоставляя в твоё распоряжение весь свободный пол, ― холодно отозвался гость, разводя руками, указывая тем самым на множественный выбор возможного размещения глупой леди.
― Мы бы и вместе уместились...
― Ты так наивна и глупа, что считаешь себя достойной сидеть наравне с богом? ― перебил её Локи.
― Может быть. Кто меня знает? ― с ноткой дерзости выпалила собеседница.
Она решила промолчать о том, что бог сидит на полу, а это никак не повышает его статус или о чём он там так рьяно заботится? Ведь за ним станется действительно встать и скинуть её с нагревшегося местечка.
― Как тебя зовут, смертная? ― вывел её из размышления Локи.
― Тайни Ланддор, ― коротко ответила леди.
― Откуда ты?
― Вам эти места незнакомы, так что сообщать их нет смысла.
― Откуда ты? ― с напором произнёс бог. Как всё-таки быстро в нём закипала злость. Неповиновение и дерзость были лучшими брёвнами, которые только можно было подкинуть в печь под этим чаном.
― Из Нью-Йорка, ― девушка выпалила первый вспомнившийся ей город.
― Лжёшь, ― на удивление ласковым голосом произнёс бог.
«Да, парень, ложь и обман так с тобой сроднились, что ты уже не чувствуешь злобу, когда тебе кто-то лукавит. Неправда для тебя уже слаще мёда, и, неужели, ею-то и можно тебя успокоить?» ― закружилось в голове у леди.
― Так откуда же ты, смертная лгунья? ― вновь прервал недолго длившуюся тишину бог.
― Я не могу вам ответить честно, ― Локи удивлённо поднял левую бровь. ― Я столько лет скиталась по этой чёртовой земле и столько выпила за время своего существования, что напрочь забыла, где оставила родных и как зовётся тот милый сердцу край.
― Ты, случайно, не поэтесса?
― Нет, милорд, с чего вы взяли? ― скептически фыркнула девушка.
― Да так, ― уже в который раз осматривая помещение, скопировал её интонацию бог. ― Почудилось на секунду. Но теперь вижу, что ошибся, — вновь перевёл взгляд зелёных глаз на леди. ― И я не лорд, я ― царь.
― Спорить не буду, ― пропела девушка всем известную песенку Мориарти, опуская последние строки, как весьма опасные в данном положении.
Бог опять встал прямо напротив девушки, наблюдая за её движениями и каким-то неестественно сбивчивым дыханием. Она была одета в классическую одежду этого мира: чёрный свитер, тёмно-синие джинсы и серые кроссы (безусловно, когда-то они были чисто белого цвета, но от старости и постоянного использования потемнели, а местами и вовсе порвались). Тёмно-каштановые волосы были собраны в неопрятный хвост, то и дело выбиваясь из него, создавая бесчисленное количество петухов или вовсе не собранных в резинку прядей. Девушка сидела на кушетке, поджав ноги к груди и обхватив их руками, что прятала в неимоверно длинных рукавах свитера.
Леди пыталась не смотреть на бога. Взгляд его морозил кожу и все внутренности. Сразу хотелось домой, но куда? Дома же нет.
― У меня тоже нет дома, ― будто прочитав её мысли, тихо произнёс Локи. Хоть голос его по-прежнему оставался холодным и запредельно величественным, но слышать эти слова от него... Дыхание сразу перехватило, и, подняв взгляд на бога, леди подумала, что сходит с ума. Но это было мимолётное видение. Брови мужчины сошлись в одной точке, выражая недовольство хозяина поведением сокамерницы.
― Угу, ― сглотнув ком в горле, только и смогла выдавить из себя девушка.
― Сколько тебе лет? ― всё ещё прибывая в негодовании спросил Локи.
― Кажется, двадцать три... Или двадцать пять?
― Ха, ты обманываешь не только меня, но и себя, смешная смертная, ― тут же повеселел сын Лафея. ― Зачем ты это делаешь?
― Ты тоже обманываешь себя, считая свою персону царём! ― неожиданно для самой себя выкрикнула девушка. Ей понадобилась всего доля секунды, чтобы понять, что она натворила.
Резким движением руки бог схватил глупую леди за горло, постепенно приподнимая над землёй. В зелёных глазах засверкала неописуемая ярость, а рот растянулся в злобном оскале. Брови вновь сошлись на переносице, создавая отчётливые складки. Будто шипя, но в тоже время внятно и разборчиво произносил он каждое слово, одно за другим:
― Как ты смеешь, недостойная, сомневаться в моём величии и принадлежности к короне? Да, я был царём, меня предали, свергли, бросили в бездну. Но никто не может выбросить истинного царя Асгарда из моей души, тела, головы...
Он сжимал горло девушки всё сильнее и сильнее, так что ей пришлось перебить многострадальный монолог бога, чтобы хоть попытаться спасти свою шкуру:
― А я вот без царя в голове. Даже без Асгардского... хе-кх, ― всерьёз начала задыхаться леди.
― Что за шум, а драки нет? ― раздался весёлый мужской голос справа от сцепившийся парочки.
Локи обернулся и ослабил смертельную хватку. Леди начала жадно глотать ртом воздух, уже не в силах не то что повернуть голову, она не могла толком стоять на ногах. Повалившись обратно на кушетку, девушка наконец подняла взгляд на второго незваного гостя. Из темноты комнаты лёгким шагом выходил обладатель задорного голоса. Ровными рядами белоснежных зубов блеснула доброжелательная улыбка, а прекрасные серо-голубые глаза искрились счастьем и жизнелюбием.
От такого светлого зрелища Локи недовольно поморщился. Или не от этого? Может быть, из-за того, что в освещённую часть комнаты вышла его точная копия?! Тот же ровный нос с еле заметной горбинкой, те же точёные скулы, тот же острый подбородок и те же тонкие губы. Отличались лишь цвет глаз и шевелюра. У мужчины были волнистые светлые волосы, лежащие необузданной копной, в отличие от примерно достойно-вычесанной тёмной гривы бога хитрости.
― Грёбаный Томас Уильям Хиддлстон! Эх, тебя нам только здесь и не хватало, ― прикрыв лицо руками, застонала Тайни.
Тьма, которую она впустила в свои глаза, прикрыв их ладонями, заполонила всё сознание девушки. Она полетела мыслями так далеко, что ни одна железная дверь не смогла бы сдержать их. Проносясь галопом по просторам Скайрима, а затем плавно перескакивая на бескрайние равнины Вестероса, гнедая кобылка остановилась у врат Забытого города. Опустевшие улочки встречали случайного посетителя серыми камнями, покрывшимися толстым слоем дорожной пыли, которую ежесекундно поднимал и закручивал в маленькие ураганчики пролетающий мимо необычный ветер. Дул он с востока, неся на своих крыльях смерть скуке и меланхолии этого городка.
Вросшись копытами в землю, молодая кобылка сильно зажмурила глаза, чтобы ни одна пылинка не смогла проникнуть через щёлочки век. Песчинки, проносясь мимо гостьи, пощекотали ей раздувшиеся ноздри, из-за чего та, не выдержав, громко чихнула. Помотав головой, кобылка открыла глаза и уставилась на улицу Забытого города. Но она не смогла увидеть прежний пейзаж. Её очам предстала куда более яркая картинка: улица преобразилась в пёстро украшенный переулок. Многочисленные прохожие с удивлением таращились на неосёдланную лошадь, стоявшую прямо по середине дороги. Продавцы местных лавок тщетно пытались отпугнуть её, кто-то даже хлестнул свежесрезанной ботвой от моркови по изящному крупу гнедой кобылки, но должного результата так и не получил. Лошадь лишь недовольно фырчала на каждого смельчака, пытавшегося прогнать её с излюбленного места. Иногда даже приходилось притопнуть ножкой с острым копытцем, мотая головой, в знак несогласия с предложенным действием.
Но вдруг из-за нарядных торговых лавок показались двое мужчин. Оба были в шикарных лоохи — в неком компромиссе между длинным плащом и пончо — с тюрбанами на головах. Один человек был в полностью белых оттенках ткани с увесистыми перчатками на руках, украшенными множеством загадочных надписей, а второй — тот, что помоложе, — в чёрном лоохи с золотыми узорами. Они оба направлялись к вкопанному в землю непарнокопытному существу, ведомые одним из местных торгашей.
Сердцем почуяв неладное, кобылка рванула в ближайший переулок, сбивая на пути слишком близко подошедших к ней зевак. В глазах животного всё заискрилось, запестрилось от яркости и нарядности улиц, которые она пролетала на хорошем галопе. Поворот, второй, прыжок, толчок, бок, прыжок, дыбы, отскок... Список движений мог бы и никогда не закончится, если бы не случайный поворот на улицу пекарей. Почуяв запах ржаного хлеба, лошадь сократила аллюр до лёгкой рыси и начала принюхиваться к сладким ароматам.
― Стой, ― вдруг раздался детский голосок у её копыт.
Кобылка резко затормозила, ещё секунда и бедный мальчуган лежал бы с рассечённой острым копытом головой. Опустив тяжёлую голову и всмотревшись в безумца, животное удивлённо гукнуло. Перед ней стояла живая пародия молодого Камбербэтча, одетого в обноски какого-нибудь лондонского оборванца конца девятнадцатого века.
― Шарик опять бьёт по стеклу, ― весело улыбаясь произнёс он. ― Вновь удивление на морде кобылки? Ахах! Но ведь шарик бьёт по стеклу, глупенькая лошадка.
Затем этот задорный мальчуган дотронулся своей маленькой ладошкой до морды лошади. В глазах что-то сверкнуло. Один-два-три...
***
Один-два-три,
не молчи.
Четыре-пять,
шарик бьёт по стеклу опять.
Раздавался над ухом девушки уже известный ей мужской голос. Чуть приоткрыв глаза так, чтобы не заметили присутствующие, Тайни внимательно осмотрела помещение. Ничего не изменилось. Бог Локи по-прежнему сидел на полу, напротив неё, изучая потолок. Ему было, безусловно, скучно попросту томиться в этой комнате, тем более-то с такими соседями.
«Кстати о соседях: где новоприбывший?» ― мелькнуло в голове у девушки.
Вдруг леди неожиданно для самой себя осознала, что лежит на кушетке удобно устроив голову на какой-то мягкой и тёплой подушке. Ей хватило считанной секунды, чтобы до конца дойти умом, что это была за подушка. По волосам Тайни скользнули чьи-то ловкие пальцы, и незамысловатая песенка повторилась. Мурашки же, в свою очередь, бесчисленным табуном проскакали по спине девушки, заставляя её невольно поёжиться. Движение было замечено.
Величественный поворот головы, и холодные зелёные глаза мгновенно прожигают девушку.
― Она проснулась...
― Хе-хе, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал, ― перебил бога жизнерадостный голос.
― Ты невыносим, ― фыркнул Локи, отворачиваясь от безумной парочки.
Тайни не спеша приподнялась на кушетке, обращая свой взор на весельчака. Том по-прежнему не переставал радужно улыбаться, и казалось, что пробуждение новой собеседницы только увеличило шкалу «счастья», коею он уже с лёгкостью перепрыгнул. В общем, смотреть на парня и при этом не улыбаться было невозможно, по крайней мере, для обычного смертного (и мимолётный взгляд недоверия, посланный девушкой, отправился в сторону бога).
― Привет, ― неожиданно произнёс Том.
― Ха, здорово, ― вмиг просияла Тайни. ― Что занесло тебя в это гиблое место?
― Ты же сама знаешь, что все мы здесь по вине обычного ветра... Ну, почти все.
На эмоции мужчина был не скуп. Каждое его слово сопровождалось таким потоком чувств и мимики, что аж страшно. Руки же работали куда скованней. Мелкие повороты ладоней и перебор пальцами присутствовал, но не более. Этакий контраст для бога, что по-прежнему сидел на полу. У Локи в запасе было всего пара-тройка эмоций и неописуемое пренебрежение к подкреплению своих слов какими-либо движениями.
― Хорошо, а какого лешего он нас сюда занёс? Почти всех нас, ― исправилась леди.
― Понятия не имею. Если честно, то я вообще не ожидал кого-либо здесь встретить. Эта камера уже давно пустовала, и мне было слишком скучно здесь находиться.
― А теперь представь моё удивление, когда я обнаружил здесь эту девку, ― обратился Локи исключительно к Тому.
Тот повернулся к собеседнику и попытался изобразить самое укоризненное лицо в мире. Никто не был уверен, что оно поможет, а сам бог и не сомневался в обратном результате.
― Вы оба такие смешные, ― улыбнулся Локи одними лишь уголками губ. Затем поднялся с пола и стал медленно (здесь все делали всё медленно ― спешить-то некуда) прохаживаться из угла в угол, скрываясь на несколько секунд во мраке неосвещённой части комнаты.
― Удивил, ― хмыкнула леди и вновь повернулась к Тому. ― А ты знаешь, где мы находимся?
― Знаю. И ты знаешь. И он знает. Но в отличие от нас, ты не хочешь этого признавать.
Голос его был спокойный и тёплый. Том будто говорил о каких-нибудь обыденных вещах и при этом не переставал лучезарно улыбаться. Тайни на секунду показалось, что один из её любимых английских актёров сошёл сума, но, помотав головой, девушка успешно отогнала это наваждение.
― А вы-то здесь откуда? Вы вообще настоящие?
― В смысле «настоящие»? ― потупил взгляд Хиддлстон. Лучезарная улыбка стала постепенно сползать с лица мужчины.
― Ну, не знаю. Может быть, вы там... Галлюцинации какие-то, ― обессилено развела руками леди.
― Ещё раз назовёшь меня этим словом, и я за себя не ручаюсь, ― из тёмной половины комнаты величественно появился Локи. Глаза бога уже давно перестали метать молнии, успокоившись и приняв некий оттенок безразличия к происходящему. Он остановился напротив парочки и, протянув раскрытую ладонь Тайни, жестом предложил взять его за руку.
Девушка перевела взгляд на Тома, тот лишь пожал плечами. «Риск ― дело благородное» ― с этими мыслями леди и приняла руку Локи. Всего секунда понадобилась богу лжи, чтобы в неумолимой хватке сжать ладонь девушки. Камера наполнилась душераздирающим воплем. Тайни, не в силах усидеть рухнула к ногам бога на колени. Теперь звуки боли разбавлял и безудержный смех мужчины, что с каждой секундой всё сильнее и сильнее сжимал ладонь барышни.
― А теперь ты веришь? ― эхом пронеслись по комнате слова величественного бога.
― Оставь её, безумец! ― вмешался Том, отталкивая близнеца от уже рыдающей от боли леди. Локи лишь тихо засмеялся, вновь устраиваясь на полу у стенки напротив.
― Зато теперь в её маленьком мозгу будет зарождаться меньше таких глупых и нелепых мыслей.
― Ты воистину монстр, ― помотал головой Том.
― О, я знаю.
***
В мало кому известном городке наступила ночь. Перестали петь птицы, а прохожих на мало освещённых улочках стало куда меньше, чем в часы пик. Да что там говорить, их вообще не было. По городу пронеслись слухи, что Безумный принц вновь вырвался из своей клетки. Родители не выпускали детей после девяти (в это время наступали сумерки), да и сам добрый люд предпочитал оставаться дома в это тёмное время суток.
По улочкам города гулял лишь обычный ветер ― одинокий прохожий, проверяющий все ставни старых домов и заходящий в дома горожан через приоткрытые форточки. Он ничего не нёс. Он был пустым. Лишь изредка ветер трепал синий шарик, так неудачно зацепившийся за какую-то железку, торчащую близ одного окна.
― Шарик вновь бьёт по стеклу, ― уже как поговорку произнёс Том.
Девушка успокоилась, вытерла оставшиеся слёзы длинным рукавом, поправила хвостик на голове и вновь обратилась к светловолосому.
― Но как вы оба оказались здесь? Как ветер смог вас сюда перебросить?
― Мы всегда были здесь. Это может быть другие наши воплощения гуляют где-то по миру, но настоящие мы всегда находимся здесь, в этом доме, ― тоном профессора осведомил леди Том.
― Так что это за дом? Ответь, прошу, ― теребя собеседника за рукав, взмолилась Тайни.
― Смертная знает, что это за дом, ― вмешался в диалог Локи. ― Она просто не хочет признавать его, но возможно, выполнив это, ты откроешь эту дверь.
― Но как я могу признать то, что не знаю?
― Это твои проблемы, ― сочувственно произнёс Том. ― Мне очень жаль, но это должна понять и, самое главное, принять именно ты и никто иной.
По щекам девушки ручейками полились слёзы. Она знала, что если начнёт плакать, то точно не остановится, так что поспешила вновь вытереть их рукавом. Глаза покраснели и неприятный ком застрял прямо посередине горла. Том поспешил утешить бедняжку, приобняв одной рукой её за плечи, второй же медленно гладил по голове. Тайни уткнулась в грудь мужчины.
Вдруг девушка почувствовала прикосновение ещё чьих-то рук. Кто-то положил тяжёлую ладонь ей на плечо. Тайни повернулась в сторону неизвестного, и в этот момент внутри леди что-то ахнуло. На поверку же она просто округлила глаза, с удивлением уставившись на бога обмана и хитрости, который и являлся обладателем увесистой ладони. Он по-прежнему не выражал никаких эмоций, но одно лишь прикосновение тёплых рук значило многое. Локи смирился со своей соседкой, как она должна была смириться с этим неизвестным местом.
Но всегда есть те, кто нарушают столь недолговременную идиллию. Замок в двери неприятно щёлкнул, послышался скрип и в комнате оказались ещё двое неизвестных существ. Они были одеты в нарядные одеяния. Шикарные тёмно-багровые камзолы и подходящие к ним по тону обычные брюки, но всё это было украшено превосходной вышивкой из золотых и серебряных нитей. Сзади были собраны плащи из чёрных как уголь перьев ворон. Господа были почти непохожи внешне друг на друга, но было у них одно сходство: огромные носы, так напоминавшие вороний клюв, и пышные густые брови, будто из мелких тёмных пёрышек с прорехами седины.
Один из них степенно подошёл к компании и обратился к Тайни, будто не замечая присутствия ещё двоих мужчин:
― Леди, как вы себя чувствуете?
― Нормально, ― чуть смутилась девушка. ― А кто вы и почему у вас вместо бровей перья?
― Понятно, ― обречённо выдохнул мужчина, что-то записал в свиток, что держал в руке, и направился к выходу.
― Подождите, а их вы не будете спрашивать?
Господин, чуть помедлив, вновь повернулся к девушке и взглянул на современников юной особы.
― А они мне не нужны, ― тихо произнёс мужчина и вышел за дверь. Его товарищ обвёл помещение оценивающим взглядом и тоже поспешил удалиться.
― А шарик вновь бьёт по стеклу, ― послышался уже знакомый голос в неосвещённой части комнаты, и на свет, отточенным шагом вышел третья копия уже присутствующих мужчин. Он был одет в военную форму, волосы были светлые и заглажены назад. В руках он держал фуражку, хлыст и уздечку. Поклонившись, он представился ― Меня зовут Николс, капитан Николс.
***
― Сэр, а о ком говорила эта девушка? Кого она просила спросить? ― подбежал ассистент Джон к главврачу психиатрической больницы.
― Смею предположить, что собственных галлюцинацией, ― ответил пожилой мужчина. ― Бедная девочка. Такая молодая и красивая, что её понесло пробовать новые наркотики.
― А это те, про которые во всех новостях говорят? Так это ей ещё повезло: многие случаи их употребления заканчивались для «экспериментаторов» летальным исходом.
― Уж лучше смерть, чем всю оставшуюся жизнь просидеть здесь, поглощая море бесполезных таблеток. Такая молодая и на такое обречённая, ― с явным сожалением произнёс пожилой врач, затем снял очки и протёр глаза тыльной стороной ладони. ― Надеюсь, хотя бы видения ей хорошие достались.
Доктор покачал головой, что-то записал в свой блокнот и направился в свой кабинет, оставив молодого ассистента наедине со своими раздумьями.
***
Камера несчастной Тайни опустела через сто два дня. Девушку нашли мёртвой с перерезанными венами о заточенный край кушетки. Вдобавок ко всему этому ужасному зрелищу была оставлена кровавая надпись на стене:
«Их стало слишком много».
P.S.
Лучший способ оправдать поступки своего героя ― это признать его сумасшествие.
HannibalFoks
