Фанатки сегодня будут в восторге.

Я тихо смеялся, зайдя в номер, он ввалился за мной, и его бессовестно заигрывающий тенор протянул прямо над моим ухом: - Зачем ты сказал этим пройдохам-журналистам о том, что мы трахаемся каждое утро? Я резко повернулся и прижался грудью к его. - Но ведь это правда. А, как давно известно, чтобы ввести людей в заблуждение нужно сказать именно правду, - мои губы растянула улыбка. И, кажется, он ждал больше ее, чем мой ответ, потому что его широкие ладони легли на мою спину, и мы поцеловались. Дальше все случилось словно по накатанной. Я сбивчиво сопел, нежно лаская его губы в поцелуе, а он чуть дрожал от нетерпения, сдирая с нас обоих одежду. Влажной спиной я соприкоснулся с ледяным полом (Ох, мама бы точно не одобрила даже этой экзекуции над моим здоровьем), а сверху к полу мое тело придавил он, широко улыбаясь своей неповторимой улыбкой. - Подумал о своей маме? - Майкл, хватит, - я чуть смутился, отведя взгляд. Он лишь усмехнулся и продолжил покрывать мою шею поцелуями. *** Мы знакомы уже не первый год, и эти глупые нападки со стороны журналистов начались сразу после того, как мир увидел этот фильм. Хотя, впрочем, может казавшиеся поначалу странными вопросы о некой "химии" между нами начались и многим раньше. Сейчас я могу точно сказать лишь одно: из нашего с ним уговора "скрывать от публики все самое личное" ничего не вышло. Поэтому теперь мы отвечаем на вопросы про "нас" честно и откровенно, не забывая при этом делать серьезные лица, а после сказанного загадочно улыбаться. Хотя, чего греха таить, иногда вся эта ситуация, все эти изумленно-вопросительные взгляды и высоко поднятые брови журналистов вызывали просто громкий и безудержный смех. *** Мы даем интервью Питеру Трэвису в его передаче Popcorn with Peter Travers. На тот момент я, кажется, уже просто перестал следить за тем, что говорю. - Я думаю, что..хм..сексуальность его характера такая, ну такая..блестящая. Он улыбается и выдает короткое: "Спасибо", но меня уже несет дальше: - Не то, чтобы я как-то связан с этим.. - Немного. - Вот это стало для меня неожиданностью. Ну что ж, коли он решил говорить в интервью правду, то и я лгать не стану: - Немного. По вторникам. Теперь я точно знаю, что с этой тропы нам не свернуть, но он продолжает спокойно улыбаться, а значит, что его все устраивает. *** Сейчас он крепко сжимает пальцами мои бедра. Ноги согнуты в коленях, я полностью готов, но он медлит, томно целуя грудь и оставляя на коже красные отметины. Я тихо скулю что-то отдаленно-похожее на слово "быстрее", и он подается вперед, входя в меня до основания. Незаметно морщусь, привыкая к этому приятному и все еще слегка непривычному ощущению своей целостности рядом с ним и, улыбаясь, обвиваю его шею руками. Его движения плавные, глубокие, аккуратные и в то же время властные. Широкие ладони собственнически прижимают мое тело к своему хозяину. С каждым новым толчком он набирает темп, чуть приподнимает мои бедра, меняет угол входа и касается внутри меня той точки, которая заставляет меня одарить его сладостным стоном. Он самодовольно ухмыляется и теперь слышит мой голос каждый раз, когда его член проникает в меня. Я наслаждаюсь им: его запахом, его теплом, его движениями и уверенностью. Он стал для меня многим, при этом держа меня на определенной, весьма не близкой дистанции. Время, что мы проводим так, как сейчас, бывает крайне редко, и поэтому я стараюсь вобрать его в себя целиком и полностью: насладиться им, надышаться им, раствориться в нем... *** Интервью с главным шиппером "Людей Икс" Джеймсом Макэвоем: -Какой вопрос тебе задают чаще всего по поводу «Людей Икс»? -"Сколько раз ты занимался сексом с Майклом Фассбендером?" -Так, это вопрос. И каков же на него ответ? -Четыре раза. -Четыре раза. И насколько он нежный любовник? -Что ты понимаешь под словом «нежный»? -Ну, думаю немного ухаживаний после... Я отрицательно мотаю головой. -...немного объятий... Я вновь мотаю головой. -...поцелуйчики в шею? И снова мотаю головой, на этот раз, поясняя журналисту свое положение: - Нет, после мне приходится самому заботиться о себе. Конечно, никто не воспринял это всерьез, и я бы с радостью был одним из их числа, но, увы, мы с ним решили говорить правду, и я сказал ее, какой бы неприятной она не была для меня. *** Его последний стон самый прекрасный и самый огорчающий. Едва мы оба кончаем, как он тут же идет в душ, ни говоря при этом ни слова. Еще какое-то время я лежу на полу, после чего поднимаюсь и иду в ванную (по его просьбе я всегда снимаю номера с двумя ванными комнатами). После отрезвляющей процедуры я выхожу в комнату и понимаю, что я тут уже один. Шумно вздохнув, я одеваюсь, привожу волосы в порядок и спускаюсь вниз, отдавая ключи. Однако, вопреки обыкновению, он ждет меня у входа, и, когда я приближаюсь к нему.. , он обнимает меня за торс. Его глубокий чувственный голос с усмешкой произносит: - Фанатки сегодня будут в восторге.